Читать книгу: «Две судьбы, одна дорога»
Глава 1
Эта история произошла в самом начале нулевых годов. Стоял апрель. Возле административного дома, в Богом забытой деревне, остановилась белая Волга с желтой шашкой. Из передней дверцы пассажирского сиденья вышла высокая стройная девушка с футляром для скрипки. Она – брюнетка, тридцати лет, с длинными волосами, что были сцеплены в хвост, в черных солнечных очках, под правой линзой которых, на щеке был заметен старый шрам от пореза. Облаченная в черный плащ, строгие брюки того же цвета и лакированные туфли на невысоких каблучках.
Шофер вынул из багажника большую дорожную серую сумку, подал девушке, потом нырнул в машину и оставил ее наедине с любопытно таращившимися на нее, то тут, то там, жителями деревни. Набросив на плечо багаж и подняв очки на голову, гостья двинулась к крыльцу конторы, успев взглянуть на ходу через плечо на дошкольника, водившего по скамейке игрушечный танк.
Одноэтажное здание было под стать захолустью и ничуть не отличалось от домов в округе – ветхих, покосившихся, кое-каких наполовину разрушенных и брошенных. Недавно выкрашенная в коричневый цвет деревянная дверь издала скрипучий звук, как крылечные ступеньки, которые девушка только что преодолела, и вошла внутрь. В светлом однокомнатном помещении друг против друга за громадными столами сидели две грузные женщины, дорабатывающие наверно свой предпенсионный год. Они смотрели на молодую особу, как на ученицу, вошедшую в класс для сдачи экзамена – из-под очков и очень пристально.
– Что вам? – строго спросила одна, что сидела по левую сторону.
– Добрый день! – поприветствовала обеих женщин незнакомка и уверенным ровным шагом пересекла комнату, остановившись напротив стола той, которая к ней обратилась, – Я от Фёдора Витальевича.
– А, да-да. Только он говорил о писательнице. – работница конторы опустила взгляд на ее футляр.
– Скрипка – мое хобби. – ответила непринужденно девушка.
– Ясно. – равнодушно сказала женщина и обратилась к соседке. – Оль, подай ключи от двадцать шестого дома.
Ольга тяжело поднялась со стула и волоча необыкновенно толстыми опухшими ногами подошла к шкафчику и пока в нем шарила, первая попросила у девушки паспорт.
– А можно обойтись без документов? Это ведь собственность Федора Витальевича. Зачем нужны формальности? – сказала она.
Работницы сельсовета странно на нее посмотрели.
– Нет, нельзя. Таковы правила. – ответила неуклонно женщина. – Нас могут за это наказать.
Девушка вздохнула и потянулась в карман плаща. Достав оттуда две купюры по тысячи рублей, она положила их перед работницей. У той аж от вида банкнот за стеклами очков блеснули глазки.
– Давайте договоримся.
Женщине долго раздумывать не пришлось, она положила на деньги ладонь, при этом воровато бросив взгляд на дверь, и сдвинула их под журнал.
– Вон ваши ключи. – кивнула она на напарницу, остолбеневшую истуканом со связкой ключей в руках у стола, видно впервые имевшую дело со взяткой.
– Спасибо. – потянулась девушка за ключами с пластмассовым брелоком, на котором была выгравирована красным цветом цифра двадцать шесть.
– Сколько вы у нас пробудете? – теперь интонация голоса работницы стала совсем другой – приветливой.
Девушка обернулась на нее, кладя в карман плаща связку, и ответила:
– Пока не допишу роман. В городе суета, постоянно что-то отвлекает.
– И о чем ваш роман?
– О деревне, вроде вашей.
– А Федор кто вам приходиться? – в разговор подключилась Ольга.
– Шеф. – сказала девушка и опустив на нос очки, пошла к выходу, чувствуя на себе взгляд работниц, пока не скрылась из их вида.
– Сто пудов – любовница. – проговорила та, что взяла взятку.
– Чего это Федору сюда любовницу тащить? – ответила вторая.
– Да говорю тебе. Жена похоже, прознала, вот и решил ее спрятать тут. Даже документы побоялась предоставить. И деньжищами ее снабдил. Отсидится, а потом уедет опять в свой Питер.
– Ну и ладно, нам от этого не пусто. Пусть живет. Глядишь, потом, опять деньжат подкинет, если надолго задержится. – на лице Ольги заиграла улыбка.
– Да, если задержится. Ты только смотри, никому не трепись, а то несдобровать нам.
– Я – могила. – провела Ольга большим и указательным пальцем вдоль губ. – Мне, как и тебе лишние неприятности совершенно ни к чему.
Дом Федора Витальевича, а если быть поточнее, дом его покойных родителей, который ему достался в наследство, находился на параллельной улице. Провожаемая, лаем собак из-под заборов и недоверчивыми взглядами их хозяев, приезжая двигалась по своему направлению, вдыхая запахи навоза и гниющего сена. Чужие мужья, что заглядывались на нее со дворов, тут же получали от своих баб взбучку. Несколько детей ей прокричали с песочниц слова приветствия, только девушка ни на кого не обращала внимание, ей было всё равно, что происходит вокруг. Она не собиралась привыкать к этому месту, заводить каких-либо знакомств и чувствовала ко всем этим людям, что-то вроде неприязни.
Остановившись у номера двадцать шесть – ржавой таблички, прикрепленной к деревянному хилому забору, со случайными кусками железа, девушка толкнула калитку. На ее удивление, пружины легко растянулись, и она со скрипом отворилась. Ступив на потрескавшуюся бетонную дорожку, она зашагала по ней к крыльцу. Двор зарос сухим бурьяном, сквозь который пробивалась новая трава, и в котором утопали несколько цветущих плодовых деревьев. По бокам дома стояли два строения. Слева кособокий сарай, справа вероятно баня, с трубой на крыше. Сам дом, когда-то голубого цвета, теперь выглядел грустным и заброшенным. Все его окна наглухо были закрыты ставнями.
Девушка поднялась по ступенькам, сняла с плеча сумку и поставила на пыльную лавочку, стоявшую под навесом обшарпанного крыльца. Не расставаясь с футляром, как с самой ценной вещью, изъяла из кармана ключи от двери и взявшись за подходящий, всунула в прорезь замка. Затвор пошел, как смазанный. Первая дверь, ведущая в веранду, поддалась и открылась с жалобным скрипом. Веранда была обставлена старым ненужным барахлом: сломанными стульями, ржавым холодильником и какими-то тюками. За следующей дверью ее встретила тьма, из глубины дома несло пылью, сыростью и холодом. Гостье пришлось сначала открыть ставни, чтобы впустить свет. Солнечные лучи мгновенно расползлись по всем уголкам дома, и она огляделась вокруг. В хате скопилось множество пыли и грязи. Кухня, совмещающая с собой и прихожую, в которой из мебели, стояли стол, несколько стульев, советский холодильник Орск, шкаф с посудой и мойка, вела в зал, смежный со спальней. В зале имелись широкая старая тахта у окна, два потрепанных кресла с деревянными подлокотниками, круглый стол, над которым висела полка с запыленными иконами и радиоприемником. В спальне – односпальная допотопная железная кровать с грязным матрацем и полированный шифоньер.
Первым делом девушка решила открыть все окна и проветрить дом. Потом она вернулась к сумке и внесла ее в зал, бросив в кресло, рядом с футляром. Обвела еще раз взглядом холодные и сырые стены, в которых ей теперь предстояло жить, села на тахту и погрузилась в размышления.
Вскоре раздавшийся из кармана плаща монофонический писк мобильного телефона вырвал ее из мыслей. Звонок не был неожиданным, девушка его ждала. Даже не взглянув на экран, поднесла мобильник к уху и произнесла:
– Здорова, Федор Витальевич!
– Здравствуй, Кристина! – ответил на той стороне голос. – Как устроилась?
– Глухомань – та еще. – буркнула она в трубку.
– У тебя сейчас не то положение, чтобы выкаблучиваться. За твою голову Гарик тут большие деньги предлагает. За брата мести хочет. Даже менты в поиск подключились.
Федор Витальевич говорил всегда ровно, спокойно, без начальнического тона, даже когда появлялись крупные проблемы.
– И сколько предложил этот пёс? – спросила Кристина.
– Пятьсот тысяч.
– Хм. – усмехнулась она. – Жадная гнида. Что ж не миллион? В офис наведывался?
– Заезжал. Угрозами сыпал. Мои ребята его немного присмирели, но думаю
ненадолго. Поэтому отдыхай там пока, наслаждайся свежим воздухом. А теперь расскажи, как добралась, на чем приехала? – сменил Федор Витальевич тему.
– Доехала нормально, без происшествий. Поездом, потом на такси.
– Вот с такси зря. Надо было попутку брать.
– Да сюда никто ехать не хотел. От города черт пойми сколько. Дороги убитые. Водилы портить свои машины не хотят. Одного еле-еле уболтала.
– А дом быстро нашла?
– Да, вы хорошо объяснили. Здешние матроны документы просили. Я им по косарю – они и обрадовались. Наверно подумали, что я твоя любовница.
– Не важно, что они подумали. – проговорил мужчина. – Уговор ты наш помнишь?
– Да. Жду звонка в четверг.
– Я буду звонить с разных номеров.
– Поняла. – она успела ответить и в трубке раздались гудки.
Глава 2
Кристина была из бывших вояк чеченской войны. Стреляла хорошо еще со школы. И восполняла свои навыки стрельбой в тире. Деньги на развлечение “не для девочек” воровала у пассажиров в автобусах или промышляла на рынке. На войну пошла добровольно, по контракту. Не раз выполняла задания в горячих точках, под носом у противника. После окончания контракта возвращаться ей было некуда, и она уехала в Питер. Кристина была воспитанницей одного из Вологодского детского дома, подброшенной в младенчестве матерью к его порогу.
Вернувшись при деньгах с войны, она сняла себе квартиру и стала жить в свое удовольствие. Казалось бы, жизнь удалась, но тяжело заработанные деньги, начали заканчиваться. Всё снова стало усложняться. Кристина, кроме как драться и стрелять из винтовки больше ничего не умела. Она не получила должного профессионального образования, потому что, сразу после выпуска, ей нужно было думать о куске хлеба, чтобы выжить в этом мире. К тому же она имела резкий характер, такой какой может быть у человека, жизнь которого была полна мерзости. Ни с кем не дружила, ограничивая себя мимолетными знакомствами.
И вот в одно осеннее утро, в квартире зазвонил дверной звонок. Девушка поднялась с постели, надела трико и тихо приблизилась к двери. Но перед тем, как отворить взглянула в глазок. Там стоял солидный зрелый мужчина в клетчатом пиджаке и с седой идеально ухоженной бородкой. Она щелкнула затвором и открыла дверь.
– Кристина Лебедева? – произнес мягким голосом незнакомец.
В нос ударил запах его дорогих духов, она внимательно посмотрела на лицо мужчины. На вид ему было пятьдесят, средней комплекции и с приятной внешностью.
– Да. – ответила она и небрежно спросила. – Чего вам нужно?
– Здравствуй! – легкая улыбка коснулась губ человека за дверью. – У меня есть для тебя работа. Позволишь войти?
– Какая еще работа? – Кристина с подозрением посмотрела на него. – Я не давала объявление по поиску работы.
– Я – Федор Витальевич. – сказал он, будто это имя должно было, о чем –то ей сказать.
– И что дальше? – она была всё также резка.
– Тебе разве деньги не нужны? – вопросительно глянул он на нее.
– Деньги всем нужны. Сначала ответьте откуда вы меня знаете и как вообще нашли?
– Я в нашем городе всех знаю. И кого угодно могу найти. – уклончиво говорил мужчина.
– Так, – поняла Кристина, что ничего конкретного не дождется, – И какую вы мне работу хотите предложить? Мыть полы в вашем офисе?
– Нет, кофе разносить. – выдал со смешком тот, а после сделался серьезным. – Я за порогом ничего объяснять не буду. Не для лишних ушей разговор.
Кристина высунула в дверь голову и посмотрела на лестницу. Внизу на площадке, между пролетами, стояли двое здоровущих парней в черных костюмах.
– Не бойся. – сказал мужчина, – Это всего лишь моя охрана. Они останутся на месте.
– Ладно, – согласилась она его впустить, – Проходите.
Пять минут спустя Кристина наливала себе и загадочному гостю, расположившемуся за столом, горячий кофе.
– Работа нелегкая, – прихлебывая черный напиток, начал Федор Витальевич из далека, – Но тебе под силу.
Он вытащил из кармана пиджака фото лысого мужика и придвинул по столу к ней.
– Уберешь этого человека, получишь пять тысяч баксов.
Девушка чуть не захлебнулась в маленьком глотке, сама не зная от чего, то ли от неожиданного предложения, то ли от заработка. Предложение было и заманчивым, и опасным. Убить человека не составит труда. Ей было бы тяжелее убить собаку, чем человека. Только неизвестно, как эта работа могла повлиять в дальнейшем на ее жизнь, но искушением были большие деньги. А где еще можно заработать такое количество, конечно на людских жизнях. Она глядела на фото и медлила с ответом.
Затянувшуюся паузу нарушил Федор Витальевич.
– Я дам тебе время подумать. – он положил на стол визитку с адресом офиса. Кристина подняла на него глаза. – Если надумаешь – приходи. А нет – тогда нашего разговора не было. Усекла?
Она молча покачала головой, и гость, забрав фото, двинулся по коридору к выходу…
С той судьбоносной встречи прошло два года. Кристина стала профессиональным киллером. В офисе не появлялась, часто меняла место жительства. Такими были условия Федора Витальевича для ее же безопасности. Фото клиента вместе с авансом ей приносили в конверте каждый раз разные люди – свои люди. Она изучала лицо клиента, сжигала фото, и по наводке следила за ним часами, а то и несколько дней, чтобы понять где и в какой момент совершить убийство. Затем легким нажатием на спусковой крючок лишала жизни. Она никогда не знала в кого стреляет, кем являлись клиенты. Ее работа – всего лишь бизнес. Причем достаточно прибыльный, хоть и построен на людском горе и крови.
После телефонного звонка, Кристина поднялась с тахты и пошла в кухню. Сильно хотелось есть. На газовой плите стоял пустой закопченный чайник. Баки из-под воды, стоявшие у печки, разумеется, тоже оказались пусты. Ей предстояло наполнить их из колодца и прикупить продуктов, чтобы что-то себе приготовить. Проверив в кармане деньги, она взяла с кресла футляр, засунула его в шифоньер под стопку сложенных одеял и отправилась в магазин, мимоходом вытащив из дорожной сумки новую пачку Кэмел.
Оказавшись на крыльце, девушка щелкнула зажигалкой у рта, подкурила и блаженно выдохнула дым, затем надев на глаза очки, неспеша пошла к калитке. Вокруг было спокойно. Кристина обратила внимание на несколько домов, по ту сторону улицы, которые были заброшены. Дворы, как и тот, где она поселилась, густо заросли высокой травой. Мимо нее проходили двое ребятишек с ранцами, и она обратилась к ним:
– Мальчики, подскажите, где у вас тут магазин?
Они остановились и один из них ответил:
– Прямо по этой улице, а потом направо. Вы его сразу увидите, зеленый дом с красной вывеской. Там и рынок есть.
– Спасибо.
– А вы этот дом купили? – спросил второй мальчуган, поправляя на плечах ношу со знаниями.
– Нет. Арендую. – ледяным голосом ответила она.
– А знаете, тетенька, – ребенок понизил тон, – В вашем доме живет привидение.
– Ну, хорошо, – Кристина сделала затяжку, – Хоть от скуки не помру. – и оставив детей, пошагала к магазину.
Улица с магазином была широкой и оживлённой. Похоже являлась центром социальной жизни деревни. Частенько попадались прохожие: шумные дети возвращались со школы, встречались пенсионеры с полными авоськами всяких продуктов, кто-то сидел на скамейке у парикмахерской, в ожидании своей очереди на стрижку, кто-то шел по своим делам, а кто-то просто прохаживался – в основном это были парочки. И те, кто замечал незнакомку, периодически любопытно поглядывали на нее, перекидываясь друг с другом словами. Ведь в подобных деревнях каждый незнакомец расценивается, как интересный экземпляр.
Около входа магазина Кристину встретил человек со стажем беспросыпного пьянства. Второй его собрат спал с перепачканным лицом на лавке, вокруг которой валялись пустые бутылки от водки и сока. Тот что еще мог стоять на ногах протянул к Кристине руку и что-то произнес на своем зомбическом языке. Она грубо оттолкнула его, чтобы не путался под ногами. Пьянчуга еле удержался на своих двоих и недовольно заревел. Обдав его взглядом полного презрения, девушка скрылась в магазине.
У прилавка высокая худая продавщица в бордовой униформе шушукалась с молодой женщиной. Стоило Кристине приблизиться к ним, они оценивающе посмотрели на незнакомку, замолчали, и вторая собеседница тут же отошла с пакетом к окну.
– Что желаем? – развязно спросила продавщица.
Кристина принялась рассматривать полки с продуктами, выбрала пачку чая, банку кофе, хлеб, сахар, соль, макароны, яйца и растительное масло. На этом ее выбор не закончился, изучив холодильники, попросила, пельмени, сардельки, бутылку молока и три банки пива. Отдав за всё почти две сотни, она взяла пакеты и уже переступила порог, но вспомнила про сигареты. Вернулась.
– Пачку Кэмел еще.
– Таких нет. – продавщица даже не посмотрела на полку с табачными изделиями. Марка была очень дорогой и не во все деревни ее завозили.
– Тогда Мальборо.
– И этих нет.
– А какие есть?
– Из импорта ЛМ и Бонд.
– Давайте Бонд, красный. – глубоко вздохнула Кристина.
– Одну? – положила продавщица на прилавок пачку.
– Да одну. – девушка заплатила, отправила сигареты в карман, и спросила: – Скажите, где можно купить текстиль?
– В хозяйственном магазине. Через два дома. – быстро ответила ей молодая женщина, по-прежнему стоявшая у окна. Вероятней всего ждала, когда незнакомка уйдет, чтобы посплетничать о ней с подругой.
– Благодарю. – посмотрела на нее Кристина.
– А вы к нам не из Москвы, случайно, пожаловали? – с ехидством прозвучало от той.
Не желая продолжать диалог, Кристина промолчала и легкой походкой вышла в дверь. Ей совершенно не хотелось кому-то что-то объяснять. Какой в этом смысл?
– Смотри мне, важная нашлась! – недовольная пренебрежением, проводила ее взглядом через окно женщина.
– Кто это? – приблизилась к ней продавщица.
– Не знаю. Че ей у нас понадобилось?
Посетив магазин с текстилем и купив в нем все необходимое, Кристина свернула с главной улицы на свою. По дороге за ней увязался ярко-рыжий пушистый щенок, привлеченный божественным запахом сарделек из пакета. Она попыталась прогнать его, но этим только раззадорила. Малыш отбежал, а потом начал скакать вокруг нее и тявкать, призывая к игре.
– Да и черт с тобой. – пробубнила Кристина и возобновила свой путь, не обращая на него больше внимания.
Мимо пролетели на велосипедах трое мальчишек – всем им было не больше двенадцати лет. Им навстречу шла из школы, судя по ранцу и форме, светловолосая девочка чуть меньше их возрастом. Она понуро, брела по улице, подпинывая под ногами камушки. Мальчишки начали вокруг нее кружить, хватая ее то за ранец, то за волосы и дразнили криками:
– Ритка – сиротка! Ритка – сиротка!
Девочка отмахивалась от обзывал руками, но это не мешало им продолжать глумиться над ней.
– Ритка – штаны у тебя в дырках! – один из детей запустил в нее пучок сухих колючек репейника, и тот угодил ей прямо в волосы.
– Дураки! Отстаньте от меня! – готовая вот-вот пролить слёзы, она пыталась оторвать впившуюся в хвост колючку. Однако дети не собирались останавливаться, кидались в нее и продолжали обзываться.
– Прекратите! – закричала девочка.
– И что ты нам сделаешь? – съязвил пацан. – Тебе даже пожаловаться некому. Сиротка!
Рита заплакала и только тогда приставалы оставили ее.
Она шла потихоньку к дому, шмыгая носом и не понимала почему дети к ней так суровы и беспощадны. Со дня переезда в деревню к тёте, уже полгода она терпит издевательства дома и от таких вот детей. Разве она виновата, что осталась рано без родителей? Детскому мозгу было не понять откуда в людях столько жестокости. И от такой несправедливости, ей хотелось просто исчезнуть и оказаться где угодно, только бы не здесь.
Боль с каждым днем зарождалась внутри маленького сердца. Нет больше рядом ласковой бабушки, у которой на плече можно было поплакать. А та бы просто погладила ее по голове и обязательно сказала слова утешения, от которых ей всегда становилось хорошо на душе. Потом напекла бы сладких пирожков с повидлом, и они вместе сели пить чай. От бабушки у внучки не было никаких секретов. Она всегда рассказывала ей всё, всё, всё. И так было тогда, а не теперь. Бабушка скончалась, оставив ее одну в огромном мире, полном чудовищ. И эти чудовища не живут под кроватью или в шкафах. Они спокойно расхаживают по дому и на улицах.
Рита подошла к своей калитке, по соседству находившейся рядом с хижиной, где поселилась Кристина, и начала отцеплять с волос колючки. В тот момент, позади нее проходила Кристина и их глаза встретились. Взгляд девушки был к ней равнодушен. А у девочки на лице читалось безграничное удивление. Она смотрела ей вслед, пока новая соседка не зашла в калитку. Туда же юркнул и золотистый пёсик.
Хлопнула дверь дома. Рита вздрогнула, руками протерла мокрое лицо и вошла во двор.
– Где ты так долго шляешься? – встретила ее на крыльце с сигаретой в зубах, грубая, с помятым лицом заядлой выпивалы, женщина в грязном халате. – Дома ни одного куска хлеба нет. Переодевайся и живо в магазин!
Еще и подзатыльник ввалила вдогонку.
– И блузку повесь! – прокричала она девочке, которая уже вошла за порог. – Я не собираюсь выглаживать тебе ее каждый день!
В доме было грязно. Под ногами мусор. У самой двери стояла небеленая лет триста печка, чуть дальше заляпанный холодильник, такой же и стол у окна, под ним табуретки. Рита прошла в свою маленькую спаленку – самое уютное место в доме. Аккуратно заправленная койка и чистота на письменном столе, на котором она обычно делала уроки, говорили о ее чистоплотности, к которой приучила ее бабушка. Повесив в шкаф школьную одежду, дитя быстро переоделась в трико и водолазку, в прихожей накинула старенькую болоньевую куртку, которая ей уже была мала, обула истасканные кроссовки и выскочила из дома.
– На, вот, – протянула у порога ей монеты женщина, – Возьмешь буханку хлеба и батон. Сдачу не потеряй, а не то Борька придет с работы и отметелит, как в прошлый раз. Поняла?
Рита кивнула, опустила копейки в карман куртки, и в быстром темпе покинула двор.
Глава 3
Вернувшись в дом, Кристина, забила холодильник, надела домашнюю одежду и натаскала с колодца воды. Как бы сильно ей не хотелось есть, но в первую очередь необходимо было перемыть кухонную утварь. Не очень-то приятно готовить в грязной посуде. Притащила из сарая металлический таз, налила в него холодную воду, плеснув моющего средства, и принялась за работу. Раз уж взялась за одно, в ход пошли плита, шкаф, стол и полы. Не таким и страшным оказался беспорядок – через час кухня заблестела, она наконец смогла сварить себе пельменей и вскипятить чайник.
Пока уплетала обед, из открытого окна услышала тоскливое поскуливание. Девушка не пошевелилась. Но когда тихий скулеж сменился громким зазыванием, она встала со стола и в тапках вышла на крыльцо. За дверью сидел тот самый щенок, увязавшийся за ней в дороге. Увидев человека, он замолотил по деревянному крыльцу хвостом и радостно улыбался своей собачьей улыбкой, тихо поскуливая.
– Вот увязался. – выговорила Кристина. – Ладно, жди. – и закрыла перед его черным носом дверь.
Спустя минуту вышла с банкой пива в руке и с сарделькой, которую бросила на бетонную дорожку. Щенок радостно рванулся за ней. Жадно набросился. Девушка открыла банку, села на лавочку и задымив сигаретой, стала наблюдать за тем, как пёсик поедает угощение. Съев всё до крошки, он обнюхал вокруг себя дорожку с надеждой на то, вдруг осталось еще, но ничего не отыскав подбежал к девушке, облизнулся и положил на ее ногу лапку, умоляя дать ему еще.
– Не наелся? – спросила она, и тот будто поняв вопрос тоненько тявкнул, махнув головой.
Докурив сигарету, Кристина ушла в дом, переложила недоеденные пельмени из своей тарелки в пластиковую миску и вынесла их малышу, который пританцовывал ей забавный танец, виляя задом.
– Ешь и уходи. – сказала она, поставила миску и под шумное чавканье закрыла дверь.
Решив продолжить в доме уборку, Кристина настроила радио на станцию Европы Плюс. Играла песня Бритни Спирс. Стало намного веселее. В веранде она отыскала веник, сняла им с потолка и стен паутину, сдернула с окон грязные занавески, прошлась мокрой тряпкой по всем углам, где только могла затаиться пыль, вымыла полы и перестелила чистую постель на тахте. Кровать со старым матрацем трогать не стала. Всё грязное белье отправилось в мешок и на веранду. Оставила лишь занавески, чтобы отстирать и повесить назад на окна.
К вечеру старый дом ожил, задышал свежестью и чистотой. На огне стоял чайник. Кристина устало плюхнулась в кресло и откинувшись закрыла глаза. Наконец можно отдохнуть, подумала она.
Выпив кофе, она надела куртку и вышла во двор. Пёсика не было и это ее обрадовало. Незачем привыкать к ней, какой-то собачонке, всё равно она здесь не навсегда. Немного побродив по участку и не найдя на нем ничего интересного, она пошла поглядеть на баню. Крепкая добротная дверь была заперта на ключ. И девушка вспомнила, что ключей, которые выдали ей работницы сельсовета, было четыре. Сходила в дом и вернулась оттуда со связкой.
Сказать по правде, банька сохранилась лучше самого дома. Стены внутри были оббиты деревом. В предбанник выходила часть круглой печи, под маленьким оконцем, находилась скамейка, в стене торчала лампочка. За второй дверью на полу стояли два больших бака для воды, на широкой длинной лавке лежали в перевернутом виде три металлических таза.
«Недурно!» – мысленно отметила Кристина и открыла печную дверцу. Выпотрошив старые угли, она собрала их лопаткой и выбросила наружу. После этого пошла в сарай, набрала охапку сухих дровишек и разожгла в очаге огонь. Наполнила баки водой, а после ушла в дом ждать, когда банька нагреется.
Делать было совсем нечего, Кристина задумчиво посмотрела из окна зала на примыкающий соседний участок. В огороде копошилась та девочка, что звали Ритой. В беседке, сидели трое: баба и два мужика. Чтобы немного себя развлечь, Кристина вытащила из шифоньера футляр, щелкнула застежками. В нем лежала разобранная винтовка. Достав оптический прицел, она подошла снова к окну и начала разглядывать соседей. Через прицел она смогла увидеть всё, их помятые от пьянки лица, еду на столе, вплоть до названия водки. Маленькая девочка совсем не вписывалась в эту картину. Она грустно дергала траву голыми ручками, и казалось, боялась сделать какое-то неправильное движение, чтобы лишний раз не привлекать внимание своих “воспитателей”.
Покончив с наблюдением Кристина отправила футляр обратно в шифоньер и села читать книгу, которую начала в поезде. Через полчаса, банька подошла, и она отправилась мыться, захватив с собой все принадлежности для мытья: мыло, шампунь, мочалку, сменное белье и полотенце.
А некоторое время спустя к Рите приблизился мужчина с багровым лицом пьяницы. Ковыряясь в зубах длинным желтым ногтем мизинца, он внимательно посмотрел на нее сверху вниз, и сделав отрыжку задал вопрос:
– Ну, какую оценку сегодня получила?
Рита, сидевшая на корточках, подняла на него свои большие голубые глаза. Никто в этом доме до сегодняшнего дня не интересовался ее успеваемостью, а тут вдруг что-то на него нашло.
– Никакую. – боязливо ответила девочка, – Меня не спрашивали и не вызывали к доске.
– Почему это? – засунул тот руки в брюки. – Может ты врешь мне? Ну-ка тащи дневник.
– Борька! – прокричала с беседки пьяная тётка. – Хорош к ней лезть. Идем за стол.
– Да тихо ты там! – крикнул он ей в ответ. – Не видишь, я воспитанием ребенка занимаюсь. – и снова посмотрел на девочку, которая еле дышала: – Давай, тащи – да бегом.
Рита туда и обратно, насколько смогла быстро, принесла в беседку белый школьный дневник. Мужик взял его и открыл на начавшейся неделе. Потом полистал другие страницы. Математика – три, литература – четыре, английский – три. Пока девочка жила с бабушкой ее дневник не знал других оценок, кроме пятерок и четверок. Но попав в другую школу, успеваемость стала сильно хромать, и она скатилась до троек.
– Ты чё эт, тупая что ли? – треснул Борис ее дневником по голове. – Почему столько троек?
Рита молчала. Из страха перед опекуном боялась говорить – потому что скажи она хоть слово, то сразу расплачется.
– Язык проглотила? – начал сердиться и напирать дядька. – Почему оценки плохие?
– Отвяжись от нее. – придержал его за руку друг-собутыльник. – Чё пристал к девчонке. Давай лучше выпьем. – стал разливать он водку по рюмкам. – Я вообще на одни двойки учился и вот – нормальным человеком вырос. Оценки в жизни не самое важное.
– Ну, поучи еще! – в резкой форме ответил Борис, – Совсем оборзеет и ножки свесит.
После чего всунул Рите дневник и сказал:
– Иди за уроки. Позже приду – проверю. Не сделаешь – ремня получишь.
И девочке пришлось уйти в дом и надолго засесть в своей комнате.
По математике задали задачу: из двух городов одновременно выехали две машины навстречу друг другу и повстречались через три часа. Какое расстояние между городами, если скорости машин разные? У одной девяносто километров в час, у второй восемьдесят.
Рита стала думать над задачей. Умножить или разделить? Пока думала, ушла в мечты, что, когда вырастет уедет в город. Будет жить в красивом доме, питаться только сладостями, заведет щенка, много друзей и сотрет из памяти всех обидчиков. Также опекунов…
Внезапно в соседнем доме, в окне, зажегся свет и вывел девочку из мыслей. В нем мелькнула четкая женская фигура. Рита тут же вспомнила интересную незнакомку. Ей захотелось узнать, кто она такая, что забыла в этой глуши? Потому что девочка понимала, что ни один нормальный человек не переедет сюда из города. И это само по себе интриговало.
Вернувшись к учебнику математики, Рита снова принялась ломать голову над задачей. Как же решить ее? Может прибавить скорости и умножить на три? Или умножить каждую скорость на три, а потом всё прибавить?
В итоге получилась какая-то ерунда и она отложила математику на потом. В следующем учебнике тоже ничего приятного не было. Нужно было сделать перевод слов с английского на русский. Рита совсем не любила иностранные языки. Она вспомнила строгую учительницу Валентину Аркадьевну, ее двойку, и неохотно принялась за задание.
Последней домашней работой стало рисование – ее любимый урок. Это был единственный предмет в школе, по которому у нее были одни пятерки. Она хорошо рисовала, а точнее срисовывала, самой что-то придумывать у нее пока не выходило. Задание было – свободная тема. И Рита решила нарисовать вид из окна: соседний дом в темных сумерках и садовые деревья. Получилось как всегда хорошо, только деревья в полумраке напоминали лесных чудищ из сказки. И смотрелось это на альбомном листе фантастично.
