Читать книгу: «Лунное отражение. Ашадия Апо, Нефрития Кораблёва и другие истории»
© Дарья Лопатина, 2022
ISBN 978-5-0059-0437-9
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
ЛУННОЕ ОТРАЖЕНИЕ, АШАДИЯ АПО, НЕФРИТИЯ КОРАБЛЁВА И ДРУГИЕ ИСТОРИИ
Посвящается моей родной тёте
Суковотициной (Тропиной) Галине Фёдоровне
с честно заслуженным прозвищем Няня.
Человеку с самой крепкой памятью в семье,
благодаря которой были пополнены многие
пробелы в нашей общей родословной.
А также её сыну и моему брату Артёму,
глазами которого на мир смотрит
Саша из сказки «Нефрития Кораблёва
и три принцессы»
ЛУННОЕ ОТРАЖЕНИЕ
Лунное Отражение
Русь. VIII век. Это было сложное время. Тогда ещё люди обыкновенные и волшебники мирно сосуществовали вместе. Страна была раздроблена на несколько королевств, и люди жили в соответствии с этим разделением. Однако они всё больше и больше начинали опасаться волшебников, и даже происходили случаи их гонения.
Со временем чародеи и сами стали селиться всё дальше от мест обитания людей обыкновенных. Пока однажды не произошло невероятное. Совершенно неожиданно для всех был созван совет чародеев и колдунов, что само по себе дело немыслимое. Ведь обычно он собирался в соответствии с лунным календарём для призыва сил магии, чтобы не иссякала она на земле. А оттого сам факт незапланированного сбора взволновал многих. Но, идя на встречу в особенном месте, никто и подумать не мог, что именно скажет старейшина волшебного общества после традиционного приветствия с пожеланием, чтобы луна всегда благословляла чудотворные деяния своих подопечных, которым покровительствовала.
– Вчера был убит маг человеком обыкновенным! – торжественно возвестил старик с густой вьющейся бородой почти до самых колен. Его кустистые брови при этом сошлись в переносице, фактически образовав единую черту, а сеть морщин, из которых и так, казалось, состояло всё лицо, собралась в ещё более плотную гармошку.
Старец произнёс эту фразу на едином для чародеев того времени универсальном языке. Он был необходим для общения с себе подобными, чтобы непричастные к искусству магии не могли понять ни слова. Язык представлял собой нечто среднее между птичьим щебетом и человеческой речью. С присвистами, поцокиванием и периодическим вставлением букв.
Всё собрание загомонило:
– Что?!
– Как?!
– Кто жертва?!
– Известно ли, кто убийца?!
Старейшина вынужден был призвать к тишине. Особых усилий прикладывать для этого не пришлось. Его авторитет был столь мощным, что понадобилось лишь прокашляться, отчего и без того колыхавшаяся от волнения и возмущения борода и вовсе затряслась, словно обладала собственной волей и тоже выражала глубочайшее негодование.
– Жертва – госпожа Евдокия, – глухим, дребезжащим голосом произнёс он, и на мгновение глаза старца увлажнились.
– Евдокия?! Какой ужас! – воскликнула юная девушка, стоявшая поодаль. Она совсем недавно была посвящена в чародейки (до этого лишь служила помощницей одной ведуньи и ранее допускалась только до сбора трав и мелкой помощи при варении зелий), а оттого и сама удивилась тому, что осмелилась подать голос. И из-за этого поначалу замолчала на мгновение, испугавшись собственной отваги. Но наставница всегда говорила: начав произносить заклинание, не вздумай останавливаться. Девица так привыкла к этому, что перенесла и на обычную речь. А оттого продолжила недосказанную мысль:
– Она всегда помогала людям! Лечила их, принимала роды у женщин и даже животным помощь оказывала!
– Увы, – печально развёл руками старейшина, – это и сгубило нашу подругу.
Он замолчал на некоторое время, словно подбирая правильные слова. И, наконец, продолжил:
– Один старик, отчего-то страшащийся нам подобных, обвинил её в падеже своего скота, заявив, что видел у неё когти чёрной кошки, кожу змеи и волчье сердце. Евдокия, на своё несчастье, как раз накануне лечила коварному подлецу корову. Вместо того чтобы предъявить ей обвинение, как пристало честному человеку, убийца коварно отнёс отравленные пироги, якобы в благодарность за услуги. Это для негодяя был единственный способ совершить преступление. Предъяви он официальное обвинение, ничего не добился бы: в деревне Евдокию очень любили и не позволили бы судить. Вопрос в ином. Что нам теперь делать?
Собравшиеся загомонили. Один за другим они стали выкрикивать различные предположения.
– Возмездие и только возмездие! Такое нельзя спускать с рук. Их всех надо наказать, дабы неповадно было! – высказался один.
– Предлагаешь опуститься до их уровня? – отвечал второй.
– Да это ведь междоусобная война выйдет! – возражал третий. – Ничего не может быть хуже, чем когда близкие друг против друга идут!
– Ах, оставь! Какие ещё близкие! Это чародеи и обычные люди близкие, что ли? – парировал четвёртый. – Да и что могут эти люди против собрания волшебников!
– Мы поклялись, что между нами всегда будет мир! – молвил пятый.
– Но это уже третья смерть! – восклицал шестой.
– Несправедливо, что клятву блюдём только мы! Люди совсем забыли о ней! Значит, и мы можем не придерживаться принципа! Он давно устарел! – отвечал седьмой.
Присутствующие зашумели. Кто-то был за то, чтобы и вовсе истребить людей обыкновенных. Другие настаивали на более добром отношении к ним. Третьи полагали, что достаточно лишь свершить месть – и всё сразу станет как прежде. Ведь страх – один из самых мощных способов управлять людьми.
В конце концов, поняв, что к общему согласию не удастся прийти, чародеи единодушно сошлись во мнении, что последнее слово должно остаться за самыми выдающимися магами, коих набралось ровно двенадцать. Те совещались очень долго. Предстояло принять невероятно важное решение, и потому обсуждение длилось несколько недель. В конце концов, когда, наконец, волшебное сообщество собралось в том же месте, вновь взял слово старейшина.
– Решение принято! – торжественно возвестил он. Его обычно дребезжащий от старости голос стал мощным и твёрдым. Внимательным взором он оглядел поляну, где все собрались, чтобы убедиться, что его сосредоточенно слушают и ни одно слово не будет пропущено мимо ушей, и лишь тогда продолжил говорить:
– Дураков и убийц среди окружающих нас обыкновенников всегда будет много. И поэтому после долгих споров пришли к единой точке зрения, которую, как мы надеемся, вы поддержите. Наше решение таково: необходимо уйти из этих мест, где нас не ценят, и создать своё королевство!
Голос старца не первый десяток лет был решающим среди этих людей, а оттого он знал: сейчас нужно взять паузу. Если продолжит говорить сейчас, его слова не услышат. А очень важно было, чтобы каждый не только понял их, но и осознал прозвучавшее. И он был прав. Как и ожидал, собравшиеся тут же зашумели. Они слишком уважали старца, чтобы гомонить в полный голос, поэтому шёпотом начали активно переговариваться.
Старик, будучи не просто сильным ведуном1, но и знатоком человеческих душ, понимал: надо лишь переждать, пока первые эмоции стихнут и в сердцах людских чувства уступят разуму. И тогда не придётся даже призывать к порядку, к тому, чтобы люди согласились выслушать его.
Опыт не подвёл старца. Прошло некоторое время, и перешёптывания стихли, а взоры снова устремились на того, кто стоял перед собравшимися. И тогда он снова взял слово в наступившей тишине.
– Наше королевство будет отделено от обыкновенников не просто расстоянием, но и магией. Мы создадим астральный карман. Все вы знаете, что это. Сотворённое чарами место, невидимое для тех, кто не обладает особым взором. Туда временно можно спрятать магический инвентарь, который не должен видеть обыкновенный человек; искрящееся магическое зелье; призванная нежить для колдовства или что-то ещё. Обыкновенник не может увидеть такой карман и тем более не может взять то, что туда спрятано. В таком королевстве мы будем в полной безопасности.
– Но даже для небольшого астрального кармана нужна недюжинная сила, – возразил чей-то дребезжащий голос. – Целое королевство создать невозможно. Да ещё и на долгое время.
Это была древняя старушка. Древнее самого старейшины. Она была такая дряхлая, что её не держали собственные ноги, и две юные ученицы, или, как называли волшебниц, волхвитки, поддерживали с двух сторон свою немощную наставницу, чтобы та не упала.
– Да, ты права, почтенная баба-кудесница, – согласился старец. – Я тоже так думал. Но меня переубедили. Создать гигантский астральный карман на несколько столетий вперёд возможно. А по мере истощения поддерживающую его магию вполне вероятно восполнять время от времени. Ведь развиваются не только приспособления обыкновенников, но и наше искусство чародейства.
Это было очень сильным решением, которое в корне меняло всю жизнь чародеев. Конечно, нашлись и несогласные. Однако неволить их никто не стал, и, отказавшиеся принять решение большинства, они остались в мире людей. Но им выдвинули два условия.
Первое: не раскрывать полностью своей волшебной натуры, – магам было только на руку, если их будут считать лишь мифом.
Второе: строго запрещено причинять зло людям. И всё же нашлись такие, которые ослушались приказа. Они стали мстить. Это были злые, недобрые маги. Именно благодаря им появилась у людей обыкновенных такая профессия, как ведьмолог.
Ведьмологи занимались тем, что изучали особенности ведьм и колдунов (так они называли волшебников), находили их и предпринимали всё, чтобы уничтожить. Даже не будучи наделены активными магическими способностями, людям были присущи пассивные. Например, интуиция или усиленная аура, которая позволяла ощущать волшебную силу, если она проявлялась где-то неподалёку. Добавить к этому изобретательность – и даже человек обыкновенный мог противостоять магу. Любой волшебник будет отрицать это, но зельеварение, возникшее у чародеев, получило своё мощное развитие именно благодаря ведьмологам, как один из способов борьбы с магами и только потом многие зелья был переняты и изменены на благо своего искусства чародеями.
Но ведьмологи сделали и много зла. Например, распространили информацию, что обладающие колдовской силой выглядят определённым образом. Мужчины старые, с неухоженными волосами как на голове, так и на подбородке. Женщины могли быть и пожилыми, и молодыми, с серыми глазами. Избегают смотреть в глаза добрым людям.
От такого предвзятого суждения страдали многие обычные люди, ошибочно принятые за злых колдунов. Их пытали с целью выяснить правду об их душе или попросту убивали.
Как бы то ни было, и те маги, что остались на старом месте, и те, что переселились в новый мир, продолжали поддерживать связь, а оттого влияние одного мира на другой сохранялось, что шло на пользу всем.
Из двенадцати магов, принявших решение о создании гигантского астрального кармана, самым сильным был человек по имени Милослав I. Не сговариваясь, его назначили правителем королевства, которое собирались создать. Сначала, конечно, этот пост попросили занять старосту. Но тот категорически отказался. Милослав тоже согласился не сразу. Всё решили слова старосты, который коротко спросил:
– Кто, если не ты?
И тогда выбранному магу не оставалось ничего другого, кроме как согласиться. По его имени и была дана фамилия всем последующим правителям – Милославские.
Остальные одиннадцать волшебников из тех, что решили основать королевство, стали советниками. Они были объявлены самыми родовитыми, и титул их наследовался потомками. Ведь они были наиболее могущественными и талантливыми. Предполагалось, что и дети будут такими же – не просто в силу унаследования таланта, но и оттого, что собственные родители будут заниматься обучением.
Основание магического королевства – отдельная история. Для этого нужно было открыть врата в другое измерение и создать в нём контролируемое пространство, которое и стало бы пресловутым астральным карманом. Местом размещения волшебного королевства.
Для открытия врат и создания пространства необходимы были невероятные усилия. Кроме того, нужно установить мощный барьер, который не пропускал бы людей обыкновенных. Ведь всем известно, что по миру раскиданы порталы в разные измерения. Человек мог случайно попасть в один такой. Подобные случаи известны. Поэтому надо было исключить подобную возможность. И случилось небывалое. Со всего мира были собраны семьсот сильнейших волшебников.
Сто из них творили заклинания целые сутки, затем, истощённые, падали в беспробудный сон, и тогда на их место становились следующие. Таким образом за семь дней было создано королевство.
Но врата на пустом месте не откроешь, потому в качестве них была использована луна, которая отражалась в море. Все знают, что вода и луна лучшие проводники магии и нет эффективнее способа соединить их, нежели использовать отражение ночного светила в водной глади. Но с берега не так хорошо было видно отражение. И тогда один ведун, славящийся своей любовью к созиданию предметов с помощью волшебства, сотворил одну такую из сгустков энергий. Лодку. Она была невероятно вместительной. Поговаривают, что люди прозвали его создание Ноевым ковчегом. Ведуна и правда звали Ной.
В честь этого знаменательного события, для коего понадобилось целых семьсот волшебников и семь дней, королевство было названо Лунным Отражением, впоследствии сокращено до непонятного Лунотра, а Ною дали прозвище Корабль.
Школа. Начало
Игнат как раз выслеживал рысь, когда услышал позади хруст веток. Крутанувшись вокруг себя, он, прикоснувшись к середине лба, украшенной очельем из бересты, мигом активировал магию сокрытия, утаившись от вероятного врага. На дворе стоял X век. Русь. Время тревожное. Опасности можно было ожидать откуда угодно.
– Уже от друзей прячешься? – раздался насмешливый голос, и из тени дерева вышел высокий худощавый силуэт.
– Князь Гребнёв? – поразился Игнат и убрал магию сокрытия. – Ты же знаешь, во время охоты ко мне подходить опасно. А если бы я решил не скрыться, а атаковать?
– Ты – атаковать? – Губы князя искривились в улыбке. – В мире обычных людей? Да ни за что. Ты слишком боишься навредить им. И что тебе так нравится перемещаться из мира магии в мир обычных людей, да ещё и рисковать жизнью, напрасно охотясь на опасных животных?
Игнат, этот мускулистый и коренастый мужчина с чёрными кустистыми бровями и, словно смоль, кудрявой шевелюрой, под стать своей угрюмой внешности (и даже кожа была тёмной от постоянного нахождения под солнцем), был изрядным молчуном и, чем объяснять свою позицию, в другой ситуации просто молча отмахнулся бы и скрылся с глаз любопытствующего. Но перед ним стоял не обычный человек, а князь. Его титул требовал уважения. И Игнат неохотно заговорил, постаравшись как можно короче выразить суть своей позиции, не растекаясь при этом мысью по древу.
– Хищники поедают домашнюю живность людей и даже их самих. Бывает, гибнут и маленькие дети. Делаю доброе дело. Да и я тоже из обычных людей, так что не могу не заботиться о них.
– Ой, брось! – возвёл свои голубые глаза к небу князь. – Ты не из ЧО! Так не бывает. Это всё равно, как если бы человек родился у медведя. Тебя воспитали ЧО, но в твоём роду есть маги. Притом очень могущественные. Поэтому не говори, что из обычных.
– Что ещё за ЧО? – нахмурился Игнат.
– Я совсем забыл, что в этих диких местах до тебя новости почти не доходят, – вздохнул князь. – Советник по магическим делам ввёл аббревиатуру. Обозначает «Человек обыкновенный».
– Глупость какую-то, как всегда, придумали, – недовольно буркнул охотник. – Это сокращение не приживётся. Лично меня и слово «обыкновенники» устраивало. Моя бы воля…
– Да-да. Твою волю я знаю, – вновь закатил глаза князь, – и ты сможешь её осуществить, коли сумеешь кое-кому её внушить.
– На поклон к нашему королю? Все эти этикеты-шматикеты…
– Нет, у меня к тебе другие новости, – вновь перебил его Гребнёв и с этими словами белой холёной рукой сдёрнул лист с ближайшего дерева, продолжая говорить, внимательно рассматривая листок и поглаживая длинными пальцами: – Советник короля по социальному развитию внёс предложение основать школу магии.
– С чего бы? – поразился Игнат. – Сколько существует волшебное королевство Лунотра, учёба всегда проходила на дому. Да и рождались уже все с активными способностями, и обучение происходило интуитивно. Ну а из богатых кто, те ещё нанимали знаменитых своими деяниями чародеев для преподавания. И до сих пор эта система сбоя не давала. С чего вдруг изменения?
Князь вздохнул и отбросил измученный листок дерева в сторону.
– Приходило много писем от родителей с просьбой основать школу. Нашлись и готовые оплатить расходы.
– А! Так вот в чём дело! – Игнат пришёл в ещё большее раздражение. – Родители хотят избавиться от своих детей, а немалой части пожертвований порадуются некоторые графы.
– Ты излишне пессимистичен и, как всегда, скептичен, – лениво произнёс, позёвывая, Гребнёв. – Узнаю своего старого друга. Не поверишь, но мы нашли кристально чистого человека, который ничего подобного не допустит. У него будут огромные полномочия, и он сможет многое сделать на этом поприще.
– Чем больше полномочия, тем слабее голос совести, – резче, чем хотел, обронил Игнат.
У князя на лице выступила язвительная насмешка. Сделав паузу для пущего эффекта, он выпалил:
– На это место назначили тебя.
– Меня?! – искренне удивился Игнат. – Я ведь у родовитых не в чести. Почему не назначили кого-нибудь из потомков первых двенадцати великих волшебников?
– Главное – ум и честь. А род – это дело наживное.
Князь явно повторял чьи-то чужие слова. Подобные философские высказывания были не в его духе. А вот то, что он произнёс дальше, больше подходило его характеру:
– Пара-тройка столетий – и ты тоже родовитый.
– Очень смешно, – хмыкнул Игнат.
– И потом, – продолжал уговаривать Гребнёв, – даже родовитые понимают, что ты – лучший кандидат на это место. У тебя есть молодость, много потрясающих идей, невероятная честность, склонность к лидерству и так далее, и так далее, и так далее. Тебя ни в чём не ограничивают. Кроме одного. Называться школа должна так же, как и королевство, – Лунотра.
– Хорошо, – кивнул Игнат, – я согласен. Владеть младыми умами – всё равно что владеть будущим. Только дурак откажется от такой перспективы. И где будет школа? Куда вылетать?
Князь Гребнёв протянул небольшой кусок бересты с координатами. Игнат взглянул.
– Остров? – удивился он. – А разве на материке нельзя было?
– Ты же понимаешь… школа будет занимать большую территорию. А чем она обширнее, тем слабее заклинание сокрытия. Нужно изолированное место. На всякий случай. Мало ли… Вдруг кто дурное задумает, – пожал плечами Гребнёв. – То, что в нашем мире только маги живут, не означает, что среди них нет людей с дурными помыслами. Они были и будут всегда, вне зависимости от того, обладают активными магическими способностями или нет. Так что небольшой остров подходит идеально.
– Ну хорошо, – поморщился Игнат. – Допустим. Завтра вылечу туда на осмотр места.
– Отлично, – довольно кивнул князь. – Тогда и команду магических архитекторов пришлю завтра. Они возведут школу в точности по твоим указаниям в мгновение ока.
Однако, когда на следующий день маг Игнат Кораблёв прибыл на остров, его ждал сюрприз. Вместо команды архитекторов он увидел некую фигуру в чёрном развевающемся плаще, стоящую к нему спиной.
Игнат тут же принял оборонительную позицию.
– Кто вы?! – вскричал он.
Фигура обернулась.
– Князь Голицкий? – поразился Игнат. – Это вы? Неужели переквалифицировались в архитекторы?
– Я бы на твоём месте не шутил, – грозно прищурившись, рявкнул незваный гость. – Ты отнял у меня пост!
Игнат хмыкнул:
– Это твоя прерогатива. Подначивать, плести интриги, продаваться за золото. С самого детства был таким.
– А ты всегда был правильным мальчиком, вечно защищающим ЧО. И все умилялись твоему уму, храбрости, честности. Поражались способностями к магии, несмотря на то, что тебя вырастили обыкновенные, к которым непонятно как попал и жил с ними до десяти лет, пока тебя не нашли маги из нашего королевства. Все восхищались тобой, а мои успехи были побоку. А теперь ты отнял у меня мой пост! – повторил Голицкий. – И ты заплатишь за это!
Сказав это, он быстро прошептал заклинание, и из его рук вылетела молния. Игнат ловко увернулся.
– Гляжу, охота на диких животных пошла тебе на пользу, – язвительно проговорил Голицкий, – но что человеческая ловкость против магии!
– Не забывай! Я тоже не булыжника кусок! – парировал Игнат. – Матушка Сыра-Земля! Да будут дела мои во славу Тебе! Земно кланяюсь Тебе! Гой-Ма! – воскликнул он, направив вниз руки.
Под воздействием жестов земля заходила волнами, пытаясь сбросить с себя продажного князя. Полетели в воздух ни в чём не повинные цветы и грибы, повалились деревья, создавая угрозу быть задавленными. Но сражающиеся, благодаря своей ловкости, легко, словно птицы, избегали этой опасности.
– Именем Бога Седого Перуна воину силу даждь! – улыбаясь, выкрикнул заклинание полёта Голицкий.
Он заранее торжествовал победу, так как владел искусством атаковать чистой энергией. В то время как Игнат, словно магнитом, умел лишь приманивать различные стихии и даже не командовать ими, а просить. Стихии на то и стихии, чтобы действовать непредсказуемо. Способность даже просто призвать их была не для всех, но чистая энергия всегда была очень могучей. Так думал князь и оттого был более чем уверен в своём успехе. Но довольно быстро усмешка покинула его губы, сменившись выражением повышенной сосредоточенности. Быть может, стихии могли быть непредсказуемыми, но пока они слушались своего друга (никто, даже князь, не посмел бы назвать кого-либо властителем оных), и очень точно. Запоздало Голицкий вспомнил древнюю китайскую пословицу «Недооценил врага – проиграл врагу». Впрочем, почему запоздало? Ведь он ещё не повержен. Да, сражаться сложно, но это не значит, что победить будет невозможно.
Долго ещё бились двое чародеев. Один за принципы, другой за удобную и богатую жизнь. Величайшие волшебники мира многое отдали бы, чтобы увидеть эту битву, результатами которой и в наши дни поражаются те, кто находят то место сражения. И ныне она не годится ни для паханья, ни для житья, так как выглядит как сплошное нагромождение внушительного количества глубочайших ям и небольших холмов – то была вылетевшая земля из-под ног сражающихся.
Наконец выносливость стала подводить бойцов. Первым начал демонстрировать признаки изнеможения Голицкий. Что домашние удобные тренировки против уроков выживания на дикой природе?
В результате Игнат сразил своего соперника заклятием молнии. Чтобы решиться на это, требовалась недюжинная отвага. Ведь стихия могла поразить не обязательно нужную жертву. Шансы, что обрушится на того, кто вызвал, велики. Стихия – это буйный, непослушный, с огромным трудом поддающийся контролю элемент природы. А оттого требовалась не только храбрость, но и сильнейшая воля, а также ловкость. Ведь для призыва нужных стихий требовалось проделать ряд необходимых движений и в этом вихре боевого танца магии соединить вместе части тела с вытатуированными рунами. В данном случае лоб, живот, правую руку и левую ногу. Но выбора не было. Либо Игнат вызовет молнию, либо потерпит поражение.
Князь Кораблёв не стремился к власти, к статусу директора первой школы магов, но при мысли, что коварный и злобный человек займёт столь важный пост, его одолевало яростное стремление воспротивиться этому. Ведь тогда и множество детей станут такими, как их директор. Но вовсе не зря магическое сообщество выбрало именно Игната первым руководителем школы. Так быстро, что это мог заметить лишь натренированный глаз, он сорвал со лба прикрывающее татуировку очелье и сжался в комок, принимая необходимую для заклятия позу.
– Молния, явись! – воскликнул он, осознав эту мысль, и голос его прозвучал словно гром, а сам в эту минуту напоминал грозного Перуна, древнеславянского повелителя молний. Вся разница была в том, что у громовержца борода была рыжей, а у Игната чёрной, словно грозовые тучи. Но в остальном будто слились в единое. Такие же чёрно-серебряные волосы на голове, вздыбленная борода, чёрно-белые одеяния и суровое выражение лица с искрящимися глазами.
– Что ж, – запыхавшись, проговорил Игнат извергающему сквозь кашель ругательства поверженному и почерневшему от удара молнии магу, – ты подал мне отличную идею. В школе каждый год в этот день и именно на этом месте будет проходить турнир в честь победы добра над злом.
Плюнув на землю рядом с побеждённым недругом, Игнат удалился. Он сдержал своё слово. Эта история создания школы укоренилась в умах учеников именно благодаря тому, что раз в год стал проводиться фестиваль. Он начинался с разыгрываемого спектакля, рассказывающего о битве злобного и коварного князя Голицкого и основателя школы Кораблёва. Затем начинался бой между самыми выдающимися учениками. Победителю давалась награда имени Игната Кораблёва, а проигравший вынужден был поститься потом десять дней. Таким образом, он символически переживал тяжёлое ранение князя, который, как рассказывали старые деды, был так болен после знаменитого сражения, что не мог не то, что есть, а даже просто сесть на своём золотом, обитом драгоценными камнями ложе. Первые годы это было единственное испытание. Позже были добавлены и другие.
Основатель школы многое сделал для неё и помимо этого соревнования. Он придумал делить учеников не случайным образом по специализациям, а в зависимости от предпочтений школьников. До четырнадцати лет они учились наукам ЧО – математике, языкам и прочим. Затем отправлялись в башню Лотоса, где жили год, обучаясь всем базовым магическим предметам. После чего им предстояло сделать выбор, кем стать: защитниками, целителями, искателями или активными магами.
Защитники специализировались на магии скрытия и пассивной защиты.
Целители занимались лечением.
Искатели направляли свою энергию на поиск вещей и людей.
Активные маги изучали боевые и оборонительные чары.
Игнат справедливо полагал, что направление всех умственных усилий в одно русло, а не в их множество принесёт гораздо больше плодов. И был прав.
Так была создана первая школа магии и заложены её основы.
