Читать книгу: «На задворках совести»

Шрифт:

Дизайнер обложки Instagram: art_ks_studio

ISBN 978-5-0051-2353-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

Дневник
1-я запись. Октябрь 2010

На сердце грусть лежит тоской,
Не раз я ошибался в жизни,
Хочу прижаться вновь к тебе щекой
И отдать тебе полжизни.

Правду говорят, что мы жильцы других планет,
Но вот пришла беда, пришла и не пускает,
А я возьму блокнот, ручку и лорнет
Напишу о том, что меня так увлекает.

Пройдусь по жизням их, по душам мертвым,
Выверну все я наизнанку.
Ощущаю вдруг себя, что полумертвый,
Упасть и не проснуться спозаранку.

Я долго шел, много рассуждал,
Как буду вершить я человеческие судьбы
Хочу сказать: меня никто не принуждал.
Все сказанное, останется лишь сутью.

Последние строки – для тебя.
Проснется жизнь на зарождение дня,
Когда еще мы помнили друг друга: Ты, я… и я тебя.
Прости меня, моя подруга.

Громкая музыка приглушенно звучала над спящим кварталом. Ночной клуб «Гоморра» принимал гостей. Много молодых людей приходило каждую субботу сюда, чтобы отдохнуть. Тела танцующих терлись друг о друга, что невольно провоцировало объятия между парнями и девушками. В дальнейшем это перетекало в совместно проведенную ночь. Как правило, на утро они расходились и больше никогда не пересекались. «Гоморра» черным гранитом стоял на окраине одного из спальных районов. Через дорогу находились высотки, а на стороне клуба, чуть дальше по улице, раскинулось несколько пятиэтажек. Перед входом в клуб постоянно толпился народ. Все хотели пройти в элитное место для отдыха. Суровый вышибала стоял перед входом и регулировал поток желающих. Ко входу подъехала милицейская машина. Раздались короткие звуки сирены. Машина остановилась и заставила обратить на себя внимание. Из задней двери вышел молодой человек в гражданском. Он одет в дорогой костюм, волосы уложены набок с пробором, лицо смазливое и не совсем мужественное. К его безупречному виду в довесок шла ослепительно белоснежная улыбка. Он картинно подошел к пассажирской двери и открыл ее. Из нее появилась невысокая брюнетка в черном вечернем платье. У нее были зеленые глаза и пухлые искусственные губы. Глубокий вырез на платье подчеркивал ее большую, силиконовую грудь. Навьюченные локоны ниспадали по наливным щечкам до плеч. Такое эффектное появление пары навело много шума. Стоящие начали свистеть и приветствовать их. Молодой человек обошел милицейский автомобиль и подошел к водителю. Он пожал ему руку и посмеялся. Некоторые в толпе, кто не знал приезжих и не понимал, что происходит, начали спрашивать у тех, кто в курсе. Все просто. Это младший лейтенант милиции Максим Симолин и его девушка Юля Костомарова. Машина с синими полосками уехала, а пара подошла ко входу. Для таких гостей очереди не существовало.

– Как жизнь, родной? – спросил Симолин у вышибалы.

Тот ему улыбнулся, светя золотыми коронками. Их пропустили тут же. Из толпы им кричали слова приветствия, кто-то просился пройти с ними. Максим с Юлей оказались внутри.

«Гоморра» считался самым дорогим и престижным местом для отдыха. Попасть сюда мог не каждый. Играла музыка, которая отзывалась басами в груди. Основной танцпол уже под завязку был забит золотой молодежью. По периметру стояли столики. Над всей этой площадью возвышался балкон, как в театре. Там находился вип-зал для богачей. Музыка здесь звучала приглушенно из-за защитного стекла, которое исполняла роль барьера. Проход в такую зону, стоил еще больших денег. Поэтому там всегда можно было увидеть какого-нибудь депутата или сынка миллионера, самого миллионера или бандита. А если повезет, то всех вместе, за одним столом. Для таких особых гостей тут имелся свой бар и кухня. Максим Симолин и его подруга поднялись в вип-зал. Там их уже ждал общий друг Евгений Алтунин. С Максимом он дружил еще со школы. Он называл его лучшим другом. Его отец, Семен Михайлович Алтунин, считался уважаемым бизнесменом в Гординске. Кстати, «Гоморра» принадлежал ему. Женя был коренастым, но не тяжеловесным. В природной красоте он явно уступал своему другу Максиму. У него более грубые черты лица, где-то морщины и складки на лбу. Выделялся заостренный нос и выступающие брови. Нельзя сказать, что Алтунин был некрасивым. Но на фоне Симолина, все кругом сразу становились гадкими утятами.

Молодые люди сидели и разговаривали за коктейлями. Выпивали они в приличном количестве. Костомарова очень быстро опьянела. Юля позвала персонального официанта и заказала самый дорогой кальян. После того, как официант ушел исполнять заказ, Юля объявила, что ей нужно в туалет. Она, запинаясь об ноги Максима, вышла из-за стола. Симолин потянулся к пачке сигарет на столе, закурил. Он кивком предложил повторить это Жене. Но тот отказался.

– Что насчет выборов думаешь? – спросил Алтунин.

– А что тут думать? Мне без разницы. Я вообще не понимаю, почему меня все кругом об этом спрашивают? Какая разница кто у нас будет мэр? – возмущался Максим.

Он расслабленно сидел на диване и покуривал сигарету.

– Не боишься, что тебя попрут с твоего насиженного местечка?

Максим наклонился вперед, стряхнул пепел в пепельницу. Он серьезно посмотрел на друга.

– Кто меня попрет? Новый мэр? Ты серьезно? Кто бы не победил, я подстроюсь под любого.

– Вот моему отцу не все равно. Его НПЗ под «Горгазом» находится, а им сам знаешь кто руководит, – сказал Женя.

– Ты от меня что-то хочешь? – сообразил к чему идет разговор Симолин.

– Я просто не хочу, чтобы новым мэром стал Лифшиц. Папа на него в прокуратуру хотел подавать. Уже давно. Ты знаешь вообще, какие там хищения и махинации в этом «Горгазе»? – завелся Женя.

Максим выдохнул дым, обдав им Алтунина. Юля вернулась из уборной. Она перескочила через ноги Симолина и села на свое место.

– Ты хочешь, чтобы я помог тебе? Хорошо, я посмотрю информацию и решу, что делать.

– Посмотри пожалуйста. Спасибо тебе. Мой отец тебе поможет.

– Ладно давай.

Максим докурил и протянул стакан с коктейлем к Жене. Они чокнулись, выпили. Потом принесли кальян. Над их столом поднялся ароматный дым. К их столику подошел охранник. Он сообщил, что в клубе некий барыга продает наркотики. Женя уже собирался встать и разобраться, но Максим опередил его.

– Я разберусь, – вставая, сообщил он.

– Это твой опять? – поинтересовался Алтунин.

– Кажется да. Он достал меня уже.

– Ну договаривались же.

– Да сейчас разберусь.

Максим вместе с охранником подошли к перилам, откуда был виден весь танцпол и нижняя барная стойка. Повсюду толпы людей, молодежь, одинокие мамы, молодые пары, встречались даже люди в возрасте. «Гоморра» наполнена тускло-красным светом, в дополнении с генераторами дыма и тумана, это походило на кровавую баню. Охранник показал пальцем вниз. Там, за столиком, который находился ближе к барной стойке, сидело пятеро мужиков. Среди них явно выделялся человек в засаленной куртке и мятых джинсах. Он светил своей лысиной прямо Максиму в глаза. Симолин быстрым шагом начал спускаться. Он пробивался сквозь толпу и целенаправленно шел к тому столику. Лысину он взял за ориентир. Барыга что-то передал одному из сидящих за столом. Затем он встал и собрался идти дальше, как перед ним появился Максим.

– Пошли за мной, – сказал на ухо лысому Симолин.

Мужик молча повиновался и проследовал за лейтенантом. Максим завел его в служебное помещение, где не было людей. Там среди моющих средств, ведер коробок и швабр, Максим разговаривал на повышенных тонах.

– Ты какого черта тут опять делаешь? Я тебе еще в прошлый раз сказал: «Толкай наркоту в другом месте». Что тебе не понятно?

Лысый опустил глаза. От него сильно пахло потом и постепенно в комнате становилось трудно дышать. Но Максим этого запаха, кажется, не замечал.

– У меня нет выхода Максим, – выдавливал из себя барыга.

– Ты не понял или что? Я лейтенант милиции! Хочешь, я тебя на раз два закрою. Тебе было сказано, не продавай здесь дурь, а ты опять тут появляешься. Ты вообще дебил, что ли? – у Максима от ярости напряглись жилы на шее.

– Максим, ты думаешь мне нравится этим заниматься? У меня жена, ребенок, денег не хватает. Это единственный вариант их обеспечить, ты же сам знаешь. На улице не так прибыльно, как здесь.

Лысый говорил правду. У него нелегкая жизнь и он нашел единственный, на его взгляд, выход из ситуации. Максим глубоко вздохнул, уперся руками себе в пояс. Его пиджак распахнулся и лысого обдало приятным дорогим парфюмом.

– Я тебя прекрасно понимаю, но пойми и ты меня. Клуб принадлежит не мне, а отцу моего друга. Он не терпит, когда такие, как ты, банчат у него под носом. Он мне так сказал, я выполняю. Я тебе уже говорил первый раз, что тут больше нельзя продавать, ты приперся. Алтунин потом мне выговаривал, что барыги у него по клубу шастают. Ты же хочешь со мной работать дальше?

– Х-хочу Максим, – мямлил лысый.

– Тогда будь добр, не появляйся здесь.

– Извини Максим. Больше ты меня тут не увидишь. Позволь уйти.

Симолину стало жалко этого бедолагу. Он смотрел, как тот совсем отчаялся. У него читалось столько боли в глазах, что Максим начал ему сочувствовать. Дилер развернулся и зашагал на выход.

– Стой! – окликнул лысого Симолин.

Мужик обернулся.

– Давай я тебе денег дам. А то ты так куда-нибудь загремишь точно.

Лысый обрадовался и заулыбался. Его лицо приняло детское выражение лица. Пошарив по всем карманам, Максим не нашел налички. Его взгляд на несколько секунд остановился на лысом.

– Фу, от тебя воняет, как от лошади, – только сейчас заметил Максим. – Так, вот как мы сделаем. Сейчас ты идешь домой. Никуда не заходишь. Домой. Ты меня понял? – дилер кивнул. – Завтра, я заеду к тебе и дам денег. Сейчас нет на руках. Чтобы больше ты не занимался этой ерундой. Ты меня понял?

Лысый несколько раз кивнул и от души, радостно пожал руку Максиму.

– Спасибо тебе большое. Ты великий человек, Максим.

– Давай мне все, что ты не успел продать. Я избавлюсь от этого.

Барыга достал из своих карманов куртки несколько пакетиков с различным содержанием. Где-то была упакована марихуана, где-то таблетки, а где-то и кокаин. Максим такому разнообразию удивился.

– Где ты это берешь? – поинтересовался он.

– У Гамбурга есть связи. Вот он меня и подогревает.

– Ах Гамбург… Давно его не видел – сказал Симолин.

Он отпустил лысого. Дал ему уйти. Настоящее имя лысого – Эдуард. Он учился в школе вместе с Максимом. Всегда считался хорошистом, в отличие от троечника Максима Симолина. По окончанию школы Эдик пошел в армию, оттуда в тюрьму. Отсидел весь срок за разбой. Вот так, из хорошего мальчика Эдуарда, получился мелкий дилер, которого все зовут Лысый. Максим, на правах работника МВД, взял его под свой контроль, под так называемую «крышу».

Максим вернулся к Жене с Юлей. Они курили кальян и разговаривали о мелочах. В конце концов, о чем еще можно говорить с такой недалекой девушкой, как Костомарова.

– Поехали домой, – простонала Юля, когда увидела своего парня.

– Да, я думаю, тоже поеду, – сказал Женя.

– Ну давай, – поддержал Максим.

Женя кинул на стол несколько бумажных купюр. Максим взял Юлю под руку и повел ее вниз, к выходу. Они оказались на улице. Прошли к парковке с западной стороны клуба. Там парковались особые гости. Красная «Феррари» Максима моргнула поворотниками. Симолин сел с Юлей в машину. Жека тоже начал выруливать со двора «Гоморры» на своей черной «бмв». Две машины выехали на главную дорогу. Они остановились рядом на ближайшем светофоре. Окно «Феррари» опустилось и Максим попрощался с Жекой, еще раз пообещав, что изучит дела «Горгаза». Загорелся зеленый свет, и машины разъехались в разных направлениях.

Симолин жил в шикарном пентхаусе. Территория жилого комплекса охранялась. На подземной парковке стояли исключительно дорогие автомобили. «Феррари» с Максимом и Юлей внутри, тоже заняла свое место. Они поднялись в саму квартиру. Все обустроено по высшему классу. Дорогая мебель, высокие потолки, фурнитура в стиле модерн, а самое главное – это панорамные окна во весь рост. Отсюда можно любоваться ночным городом в полном объеме. Максим с Юлей легли на диван и включили телевизор. Тут Симолин вспомнил о конфискованном у Эдика товаре.

– Смотри, что у меня есть, – воскликнул Максим, когда достал из пиджака пакетик с марихуаной.

– Вот ты хулиган, лейтенант Симолин – посмеялась Юля.

Максим принялся забивать косяк. Они покурили и продолжили смотреть телевизор до тех пор, пока не уснули.

Симолин приоткрыл глаза. Он лежал на кровати в просторной спальне. Повернув голову, Максим увидел перед собой голую спину Юли, которая аккуратно входила в белое одеяло. Он начал зевать, потом перевернулся на бок и принялся гладить Юлину спину. Она подала сонные звуки и тихонько хихикнула. Симолин бросил взгляд на свой мобильный. Тут же вспомнил про Эдика. Он действительно хотел помочь человеку. Он оставил Юлю в кровати, поцеловал ее на прощание и вышел из дома. Для поездки к Эдику Симолин выбрал машину поскромнее. «Лексус» для этого подходил, как считал лейтенант. По пути он заехал в кафе, чтобы позавтракать.

Максим подъехал к панельному дому. Девятиэтажка мрачно возвышалась над его «Лексусом». Такую машину в подобных дворах не часто увидишь. Максим позвонил в домофон. Ему ответил женский голос. Он поднялся на шестой этаж. В дверях стояла рыжеволосая, маленького роста женщина в домашнем халате в цветочек. Своим острым носом она как бы обнюхивала Максима, а когда открыла рот, чтобы поздороваться, то показались кривые, желтые зубы.

– Привет, Максим, – писклявым голосом сказала она.

– Привет, Ларис, а Эдик дома? – спросил Максим, смотря ей через плечо в дверной проем, откуда веяло теплом.

– Дома.

– Позови его.

Лариса крикнула на всю лестничную площадку, но в квартиру так и не ушла. Появился Эдик. Измученный, с виноватым видом он вышел к Максиму. Лариса оставила их двоих на площадке.

– Короче, я как обещал, вот, – Максим передал Эдику конверт с деньгами, постарайся их потратить с умом. Устройся на работу. Тебе с этим помочь?

– Спасибо тебе, Максим. А есть какие-то варианты? – засиял от счастья лысый.

– Есть пара мест, куда тебя возьмут. Только обещай, что с наркотой ты сейчас же завязал.

– Конечно, конечно, – причитал лысый, аккуратно держа конверт, – я Гамбургу сказал, что ухожу. Все. Я чист.

Симолин сзади увидел ребенка. Мальчик лет трех-четырех бежал, подпрыгивая по коридору. Максим заметил у него что-то в руке. Сначала он подумал, что это игрушка, похожая на змею. Она извивалась у ребенка в руке и была сделана из резины. Мгновенье, и Симолин понял, что это такое на самом деле. Он резким движением оттолкнул Эдика в сторону.

– Ты чего? – ошарашил Лысый.

Эдик попытался оттолкнуть Максима, но у него ничего не получилось. Симолин быстрым шагом догнал ребенка и выхватил у того резиновую змею. Только эта была далеко не игрушка, а жгут, которым перетягивают руку, чтобы сделать инъекцию. Маленький мальчик, ничего не понимая, побежал к своей маме в гостиную. Максим развернулся к Эдику и начал трясти перед его лицом жгутом.

– Ты вообще уже, что ли? – закричал Максим.

Лысый ничего не отвечал и попытался выхватить жгут. Эту попытку пресек Симолин, резко одернув руку.

– Покажи свои руки, – Максим вцепился в руки Эдика и начал задирать ему олимпийку. Лысый не сопротивлялся, потому что понял, что это бесполезно. Симолин закатал ему оба рукава по локти, покрутил их, как на вертеле и произнес:

– Твою мать, Эдя, ты же наркоман конченый.

На руках Лысого, в районе сгиба, находилось множество следов от уколов.

– Максим, не сдавай меня. Я хочу быть с сыном, – тихо сказал Эдик.

В гостиной послышался грохот, а потом детский плач. Максим тут же побежал смотреть, что произошло. Лысый медленно закрыл входную дверь, вздохнул, так как понял, что сейчас будет. Он закатил глаза, поморщился, будто ему больно и пошел в зал. Там его сын стоял около включенного телевизора и плакал. Его жена лежала на полу рядом с диваном.

– Она что, тоже нарик? – зло спросил Максим угрюмо стоящего Эдика.

Но и без его ответа все стало понятно.

– Бедный ребенок… – проговорил Максим, когда склонился над Ларисой. Пульс прощупывался, просто доза оказалась больше обычной. Максим позвонил в «скорую» и милицию, предупредил, чтобы его коллеги связались с органами опеки.

– Максим, пожалуйста, – почти плача говорил Эдик. Он взял сына на руки и тот немного успокоился.

– Все уже. Раньше надо было думать. Тебе нужно лечиться, как и Ларисе. Вы ребенка угробите.

Вскоре приехала «скорая помощь» и увезла Ларису с передозировкой в больницу. Позже она оклемается и приступит к принудительному лечению. Эдика тоже забрали, а его сына органы опеки отдали в детский дом. Все расходы взял на себя Максим. Он стоял еще какое-то время в прихожей квартиры Эдика, разговаривал по телефону, договаривался о последних мелочах. Больше всего его заботила судьба ребенка. Симолин уже собирался уходить, но в коридоре его взгляд остановился на листовке. Она лежала на столике, рядом с которым вешали гости верхнюю одежду. Это была агитационная листовка кандидата в мэры Германа Робертовича Лифшица.

Глава 2

Дневник
2-я запись. Октябрь 2010

Сегодня утром видел дохлую крысу. Она спокойно лежала на канализационном люке вдоль дороги. Брюхом вверх. Такая беспомощная и не живая. Напомнила мне мою жену.

Этот город перестал быть тем, чем был еще какие-то три года назад. Это место было что-то вроде «Американской мечты». Каждый жалкий человек хотел переехать сюда в надежде на лучшую жизнь. Что я могу ему сказать? Добро пожаловать в мир беззакония, криминала, похоти, безрассудства. Все что этот человек в итоге осознает – это то, что переезд сюда, в эту дыру, была самая большая ошибка в его жизни. Эти улицы полны крови и насилия. И когда все это вспенится до пояса этим глупцам, они возопят: «СПАСИ НАС», а я прошепчу: «НЕТ…» Все эти политиканы, пустословы, какие-то борцы за права человека, все это чистой воды показуха. Я не верю в людей, в их искренность и честность. Что поделать? Сейчас такое время, что все катится в чертову бездну и никто не знает, что нас ждет впереди. Эти люди из элиты только на словах такие правильные и смелые. Я видел их настоящее лицо, они напуганы. Внезапно никто из них не знает, что сказать.

Сегодня ночью жена одного из чиновников была убита. После этого ее муж, этот толстосум, только сделает вид, что ему ее жаль, а потом найдет себе новую. Она лежит сейчас прямо под моими ногами, ничего не говорит. Тишина давит на уши. Лезвие ножа пробороздило ее шею. Тупая силиконовая кукла. Если бы я был больным ублюдком, то обязательно отрезал бы ей все ее выпирающие части тела. На нее противно смотреть в любом виде, но мертвая она хотя бы не может открывать свой гнилой рот. Тишина вокруг. В этот загородный дом было легко пробраться. Говорят, что тут камеры и охрана, но, если все делать с головой и немного продумать свои действия, я окажусь неуязвим. Милиция попытается провести расследование. Если никого не найдут, то повесят на невиновного человека. Но я расшевелю этих ублюдков, заставлю их делать свою работу добросовестно, а если нет, то этот город утонет в крови. Я очищу этот город от грязи. Я докажу всем и покажу настоящее лицо общества. Этот дневник – мое послание будущему поколению…

Являясь самым крупным городом в области, Гординск основался по обоим берегам реки Босары. В самом центре, напротив площади Свободы, раскинулось большое здание прокуратуры с позолотой на дверных ручках и развивающимися флагами-триколорами. Изначально здесь планировалось построить высотку, куда можно было бы расселять погорельцев, пострадавших от недавнего пожара. Кто-то поджег сразу пять домов одновременно. Люди гибли прямо у себя дома. Большинство, конечно, спаслось, но только потом главным их вопросом был: «Где нам дальше жить?». Для этих целей правительство города выделило земельный участок. В процессе постройки много денег попало в карманы каким-то людям, которые к Гординску даже не имели отношения. Забавно, что некогда планируемая девятиэтажка для проживания обездоленных, превратилась в прокуратуру. Дальше по проспекту располагалось множество маленьких магазинов и дорогих бутиков. Максим ехал уже не на «Феррари», поскольку на такой машине подъезжать к отделению милиции было бы не совсем корректно. Он ехал на скромной машине среднего класса. Он называл ее «рабочей». Симолин свернул с главной дороги и проехал мимо «Гоморры». Далее через минут десять, после серии поворотов и перекрестков, он оказался около ГУВД. Он припарковался и вошел в отделение. В этот день все коллеги устраивали прощание с Иванов Ивановичем. Его отправляли на пенсию. Крепкий широкоплечий мужчина с усами считался отличным опером и непосредственным начальником Максима. Симолин прошел в кабинет, где все поздравляли Ивана Ивановича.

– О, Симолин! – обрадовался старый опер.

Максим пожал ему руку.

– Иван Иваныч, поздравляю. Это вот небольшой подарок от меня.

Симолин достал из пиджака небольшой сверток в красивой упаковке. Бывший начальник обрадовался и тут же распаковал подарок. Внутри – ручка с трехглавым орлом, флагом и надписью МВД России. Иван Иванович обнял Максима и сказал ему пару слов на прощание:

– Ну что, лейтенант Симолин? Оставляю я тебя. С тобой было не просто, но ты хороший парень.

– Иваныч, заходи в «Гоморру». Для тебя там всегда найдется свободный столик.

Милиционеры продолжали поздравлять без пяти минут пенсионера. Среди них находился начальник управления генерал-полковник Валентин Иванович Тарасов, глава городской полиции. Он нашел Максима, подошел и сказал:

– Через две минуты у меня в кабинете.

Сказано быстро, четко и без лишних слов. Генерал Тарасов выглядел неопрятно. Небритая щетина и пластом лежащие на лице усы только добавляли общее ощущения, что этот человек грязный. Крошки после еды на его синем милицейском кителе росой лежали на нем. Волосы, с одной стороны причесаны, с другой нет. Сзади постоянно торчал седой хохолок. Лицо все в морщинах, не ухоженное. Из носа, как крысиные хвосты, торчали мокрые волоски.

Следом к Максиму подошел его напарник капитан милиции Сергей Тувалов. Пухленький мужчина средних лет, с круглым лицом и носом картошкой. Он постоянно носил на работу штаны на подтяжках. Его походка напоминала откормленного медведя.

– Здорово Макс, – приветствовал своего напарника Тувалов.

– Привет.

– Как выходные?

– Неплохо.

– Пойдем к Тарасову. Он представит нашего нового начальника.

Он с Максимом зашагал в кабинет генерала. Там, помимо самого Тарасова, находилась женщина в гражданском. Одета в строгий женский пиджак с темными штанами, обувь на невысоком каблуке; отличная спортивная фигура, женственные формы, черные волосы лоснились до поясницы; лицо бархатистое и гладкое, внизу подбородка прямо под уголком нижней губы пряталась родинка, при улыбке разворачиваясь во всей своей красоте. Глаза ее напоминали спелые черешни каре-бордового цвета – крайне непривычно и загадочно. Максим и Сергей сели за стол для переговоров перед генеральским рабочим местом. Оба поглядывали на привлекательную девушку. Тарасов стоял и с гордостью начал говорить:

– Познакомьтесь. Это Виктория Ващенко. Ваш новый начальник.

Максим удивился и переглянулся с Туваловым.

– В каком звании наша Виктория? – игриво спросил Максим.

– Виктория – майор, – ответил Тарасов.

Симолин присвистнул.

– А сколько вам лет, Виктория?

– Вам известно, что у женщины про возраст спрашивать не корректно? Тем более мы не знакомы, – сказала Ващенко своим нежным голосом, при этом стрельнув взглядом на Максима. Симолин не сломался и продолжал осыпать ее вопросами.

– Так давайте познакомимся. Вам тридцать?

Вика молчала.

– Тридцать три? – опять молчание. – Тридцать пять? Тридцать четыре. Я угадал?

– Прекратить! – скомандовал Тарасов.

– Скажите товарищ майор, а как в столь юном возрасте вы уже в таком звании? Или же вы не юная?

– Симолин! – повысил тон Тарасов. – Сейчас же прекратить этот цирк.

– А вы каким образом дослужились до младшего лейтенанта? – спросила Вика.

– Кровью и потом! – произнес Максим.

Сказал он это с гордостью. При этом, своим взглядом он продолжал оценивать девушку.

– Может вы потом поговорите? – спросил Тарасов, смотря на Максима.

– Валентин Иванович, я только хотел узнать нового коллегу поближе, – ответил он с невинным видом.

– Хватит. У нас есть дело. Убита жена депутата Буфанова. Вчера ночью охрана нашла тело. Это в загородном доме, в Жуковском. Все трое отправляйтесь туда и узнайте, что произошло. Евдоким Евлампиевич уже там работает.

Максима эта новость заставила поубавить его шуточный настрой. Первой встала Вика и сразу направилась на выход, за ней Тувалов и Симолин. Максим с Сергеем шли сразу за Викой, а лейтенант то и дело подбивал своим локтем капитана Тувалова, указывая на зад Ващенко с улыбкой.

Они вышли из отделения на улицу.

– На моей поедем, – сказал Симолин.

Никто не возражал, и троица поехала на место преступления. По дороге Максим продолжал задавать Вике не самые умные вопросы. Он спрашивал, есть ли у нее муж или ухажер, чем она занимается в свободное время. Вика отвечала простыми общими фразами. Ей Максим сразу не понравился, несмотря на внешнюю неотразимость. Она чувствовала, что от него исходит негативная энергия. Такой, как он, не могут нести службу добросовестно.

До Жуковского пришлось добираться долго из-за городских пробок. Пробиваясь через множество машин, они наконец достигли шоссе, ну а там рукой подать до Жуковского. Загородный дом, в котором произошло убийство, находился в этом поселке. Именно это поселение является для простых людей закрытым. Там жили исключительно богатые и влиятельные люди города: чиновники, судьи, олигархи и бизнесмены, знаменитости из других сфер, коих в городе имелось в небольшом количестве. Все они жили в Жуковском. Валентин Иванович Тарасов тоже имел здесь жилплощадь. Большой особняк Буфановых находился за трехметровым забором. На территории – домик для прислуги, для охраны, вертолетная площадка, гараж на пять машин, фонтан и много всякой богатой мелочи. Вокруг дома путалось много народу: милиционеры, криминалисты, журналисты и просто зеваки. Всем хотелось узнать о произошедшем. Максим, Сергей и Вика, предъявив корочки, прошли на само место убийства. Симолин по дороге здоровался с незнакомыми людьми, жал руки своим коллегам и всю дорогу говорил:

– Лейтенант Симолин. Угрозыск.

Вике это не нравилось. Она злилась. Тувалов заметил ее реакцию и сказал ей, что это нормально. Максим так делал всегда.

Тело убитой лежало на кухне. Криминалисты уже закончили свою работу.

– Так, что можете сказать? – спросила Ващенко у главного криминалиста Никодима Евлампиевича Бестужева. Тот снял марлевую повязку и резиновые перчатки. Он находился в преклонном возрасте и уже совсем скоро должен был отправиться на пенсию. Выглядел он не на свои года. Волосы целы, правда седые, небольшая седая борода с усами, очки с круглыми стеклами, под которыми глубоко прятались серого цвета глаза. Лицо в морщинах, слегка утопленное. В одежде придерживался классического стиля. Черные брюки с заправленной серой рубашкой и темного оттенка туфли. Он с привычной интонацией диктора новостей отвечал:

– Пхх… Была убита примерно между двумя-тремя часами ночи. Перерезали ножом горло. Видимо, жертва встала ночью попить воды, так как мы обнаружили бутылку, стоящую на столе. Следов взлома двери не видно. Окно только было открыто. Возможно, убийца залез через него.

– Хорошо, – Ващенко склонилась над убитой. Она лежала в засохших пятнах крови на кафельном полу. Убитая имела на себе лишь халат и нижнее белье, без лифчика.

Тем временем Симолин разговаривал с одним из милиционеров, активно размахивая руками. Вика подошла к нему. Они разговаривали совершенно не по делу и обсуждали какие-то пустяки.

– Лейтенант Симолин, нужно опросить прислугу и охрану, – приказным тоном сказала Вика.

– Хорошо, товарищ майор.

Он дождался пока Вика отвернется и показал пальцами знак «окей» милиционеру вслед уходящей Вики. Потом пояснил ему:

– Моя новая начальница.

Симолин приступил к допросу главного по охране. Мощный плечистый тяжеловес с круглым лицом отвечал на вопросы.

– Что-нибудь ночью слышал? – спрашивал Максим.

– Нет.

– Камеры на кухне стоят?

– Да.

– Смотрели?

– Да, но там ничего не видно.

– Хорошо, – Симолин что-то записал в свой блокнот, – потом я посмотрю. Ты сам где был ночью?

– Спал.

– А охранял Буфанову кто?

– Да Шилов тогда дежурил. К тому же у нас везде на окнах и дверях сигнализация стоит. Проникнуть никто не сможет.

– Тем не менее Буфанова мертва. Так, зови этого Шилова сюда. Хотя… лучше зови всю свою бригаду.

По просьбе Симолина подошло еще четыре человека.

– Шилов кто?

– Я, – отозвался самый длинный из охранников.

– Рассказывай, что видел, слышал сегодня ночью.

– Вы не поверите, но ничего не видел и не слышал, – боязно отвечал он.

– Хорошо. Тогда есть ли у вас догадки, кто мог убить Буфанову? – лейтенант обратился ко всем. – Хотя куда вам-то, – отмахнулся он.

Охранники качали головами.

– Ладно. Я тут с вами время теряю. Пойдем покажешь записи с камер, – Симолин встал и вместе с главным секьюрити направился на улицу, в дом охраны.

– Да и вправду ничего, – разочаровался Симолин так и ничего не заметив на видео. Было видно только саму Буфанову, но момент убийства оказался вне радиуса камер. Кто-то это хорошо знал.

Максим встретился с Викой и Туваловым. Сергей опрашивал повара. Он тоже ничего не смог сказать.

– Скоро приедет Буфанов, я с ним поговорю. Вы пока побеседуйте с горничными, – скомандовала Вика.

Симолин наигранно улыбнулся, кивнул головой и вместе с Туваловым нашел двух женщин из обслуги. Одна из них – в возрасте и немного полновата, другая – худенькая, молодая со смуглой кожей и пухлыми губами.

– Я молодую беру на себя, – быстро проговорил Максим, убегая от Сергея.

Он еще долго улыбался и как маленький подмигивал Тувалову. Капитан покачал головой и подошел к более старшей и некрасивой женщине. Задавал вопросы он, не отходя от кассы. Другое дело Симолин. Он повел девушку в сторону, где никого не было.

– Меня зовут Максим. Угрозыск. Я хотел бы задать тебе пару вопросов, – представился он.

– Я Анжела. Горничная, – смущенно сказала девушка.

– Анжела, ты что-нибудь видела или слышала вчера ночью?

– Нет. Совсем ничего.

Анжела не смотрела Максиму в глаза. Ее взгляд то и дело скакал то вверх, то вниз.

– Ты уверена, что ничего не слышала? – усомнился Симолин.

Девушка явно нервничала. Максим заметил, как она не может найти место своим рукам. Он стал успокаивать ее.