Менталист

по крайней мере, оглушен, если войдет к ней снова. Но это уже следующая проблема. – Лично у меня сложилось впечатление, что Даниэль что-то скрывает, – сказал Винсент, – но не более того. И он может впасть в агрессию, если на него надавить посильнее. Но пока я не вижу в нем признаков подавленной злобы

неповрежденной. Но до сих пор Мина ставила гордость выше неприкосновенности

вечернюю смену и уже с час как должен быть здесь. Но его нет, и Туве приходится звонить ему, чтобы поднять с постели. Половина второго пополудни. Была ли она такой безответственной в двадцать один год? Возможно. Ничего удивительного, что рабочие отношения не складываются. Тува смотрит на наручные часы. Черт… Она надевает пуховик, шапку и делает два двойных эспрессо – один в фарфоровой чашке, другой в бумажном стаканчике. Должно

в клинику, – повторила Ульрика, словно пробуя на язык это слово. – Ты что, действительно ничего не понимаешь? Об этом узнают все! – Как это ужасно. – Винсент закачал головой и прислонился к столу

слишком давно. Даниэль хотел, чтобы полиция потеряла к нему всякий

Лучший способ справиться с тем, что тебе недоступно, – уничтожить его.

группы и состоит в том, что на нас не распространяется обычная иерархия. Но

несколько дней, а если повезет, то

– Вы? – удивилась женщина. – Я представляла себе женщину постарше. Стокгольмская полиция сбита с толку, но, по словам того, с кем я разговаривала