Цитаты из книги «Сосны. Последняя надежда», страница 3

– Будь с ними помягче, – произнес, глядя ему в спину, безопасник.– С чего бы? – обернулся шериф.– Потому что это единственная жизнь, какую они знают, а ты собираешься разбить ее вдребезги.

Думаю, я наконец понял, почему Бог ушел прочь и предоставил миру заниматься самоуничтожением.

Был ли вообще смысл в создании книг и произведений искусства, когда человечество живет на грани исчезновения?

Твой фатальный провал, Итан, заключается в том, что ты ошибочно считаешь, будто все люди такие же, как ты. Что у них есть твоя отвага, твое бесстрашие, твоя сила воли… А на самом деле ты и я – исключение; мы скроены из одной материи, а все прочие – из другой. Даже мои люди в этом комплексе борются со страхом. Но не мы с тобой. Мы знаем истину и не боимся посмотреть ей в глаза. Между нами только одно различие: я осознаю этот факт, а тебе еще предстоит усвоить его – медленно, болезненно, великой ценой человеческой жизни. Но когда-нибудь ты вспомнишь этот разговор, Итан. Ты поймешь, почему я сделал то, что сделал.

Правда может быть опасна для слабых умов.

Хасслер не знал, как именно, но был уверен: когда-нибудь он ее заполучит. Он будет любить ее так, как она того заслуживает. Каким-то образом - и это была самая большая загадка всего его существования - эта женщина сумела стать единственным в его мире, что вообще имело хоть какое-то значение.

... но истина в том, ..., что в этом мире нет ничего, кроме власти.

Часто бывает нужно проводить вместе много времени. И приходится доверять другому собственную жизнь.

Он обожал утро - несомненно, это было его самое любимое время суток. Было что-то обнадеживающее в том, чтобы просыпаться в первых лучах солнца и не знать еще, что готовит тебе грядущий день.

Это наполняло каждый момент его жизни значимостью. Это наполняло каждый момент его жизни ужасом.