Читать книгу: «Планы на лето», страница 3

До Кейптауна родители несколько месяцев жили в Кении и Замбии и привезли на Новый год в подарок брату ритуальную маску какого-то племени. Не настоящую, конечно, о чем брат никого не предупреждал. Вовка любил продемонстрировать уродливую маску гостям и попугать девчонок. На той же полке лежали несколько кукол вуду. Я даже как-то предупредила кого-то из друзей брата, что обязательно наведу порчу, если какой-нибудь из старых экспонатов пропадет. Атрибутов для сглаза в нашем доме было предостаточно.

В очередной раз я распахнула дверь, не взглянув в глазок. Вот-вот должны были подвезти коробки с пиццей. Но на пороге стоял не курьер. Сначала я увидела Матвея, а затем за его спиной разглядела Соню. У этих двоих еще хватило наглости прийти! В том, что Вовка их не приглашал после того, что случилось в прошлую субботу, я даже не сомневалась.

– Разве вас звали? – так и спросила я.

– Нас не зовут, мы сами приходим, – нагло заявил Матвей и протянул мне бутылку с вином. – Совиньон-блан из региона Минервуа. Но тебе не предлагаю, маленькая еще. Дуй свою колу.

Я так и стояла как вкопанная со своим стаканом в руке, не принимая из рук Матвея вино.

– Пицца приехала? – услышала я за спиной голос Вовы.

Увидев Мальцева и Соню, брат растерянно проговорил:

– А, это вы…

Я решила, что, на мою радость, Вова сейчас спустит с лестницы обоих, но брат вдруг подал руку Соне.

– Ты проходишь, – потянул он к себе Аверину. Затем сердито обратился к Матвею: – А ты проваливай!

Разумеется, я злорадствовала, хотя по моему плану проваливать должны были оба. Ну хоть что-то. Быстро же Вова остыл и принял обратно Соню.

– Да не гони! – возмутился Матвей. – Я вино хорошее принес.

– Мы, кажется, все в прошлый раз обсудили! – Брат красноречиво посмотрел на Мальцева.

– А с чего тебе за нее решать вообще? Она не твоя собственность.

Я навострила уши. Так-так-так, все-таки подрались из-за девчонки. Соня молчала и удивленно смотрела то на Вову, то на Матвея. Эти двое стояли друг напротив друга в таком напряжении, что того и гляди снова сцепятся. Еще этого не хватало.

– И в вашей квартире ты вроде не единственный хозяин, – продолжил Матвей с непроницаемым видом, все-таки всучив мне бутылку вина. – Может, я не к тебе пришел.

Мальцев нагло подмигнул мне и расстегнул молнию на куртке. Я видела, каким злым взглядом за его действиями наблюдает Вова. Казалось, еще немного – и воздух в коридоре заискрится. Вот Матвей как ни в чем не бывало развязал шнурки на «вансах», прошел мимо замерших на месте меня и Сони и даже демонстративно полюбовался на себя в зеркале, которое висело в прихожей, отражая в полный рост. Как назло, в соседней комнате заглохла музыка, наступила странная тишина.

– Ты что это делаешь? – наконец спросила я.

– Если уж я решил стать счастливым, меня не остановить, – усмехнулся Матвей, уже поравнявшись с Вовой.

Брат молча пихнул Мальцева плечом, а затем потянул за рукав толстовки и отвел в сторону. Музыка в комнате снова загремела басами. Не знаю, о чем эти двое говорили, но лица у них выглядели напряженными. В какой-то момент оба, как по команде, посмотрели почему-то на меня. А я так и стояла на месте с бутылкой вина в обнимку.

– А что происходит? – склонившись ко мне, спросила Соня.

– Будто ты не понимаешь, – сердито ответила ей я. Стравила двух друзей и радуется.

– Я правда не понимаю, – равнодушно пожала плечами Соня. – Ну ты и злюка! Неудивительно, что у тебя мало друзей.

С этими словами Аверина прошла в комнату, где веселились остальные гости.

Я не знаю, о чем Вова в итоге договорился с Матвеем, но Мальцев остался у нас. И сразу же, как обычно, переключил все внимание на себя.

Матвей развлекал присутствующих, Вова и Соня миловались в углу, заняв мое кресло. Кажется, я даже зубами скрипнула от злости. Пока все веселились, зашла в телефон и проверила ленту. Первой вылезла фотография Дины и Виташа из аквапарка – мокрые, счастливые, улыбающиеся. За их спинами – яркие горки и искусственные водопады. Немного поколебавшись, я все-таки поставила подруге лайк и свернула ленту. Может, я правда все придумываю? Просто ревную подругу. Осталась одна, без ее внимания, вот и выискиваю в Виташе недостатки. Мало ли, может, у него на самом деле были веские причины вовремя не перезванивать Дине, а я только тучи сгущала, настраивая подругу против любимого.

– А ты почему с нами не играешь? – спросил Матвей, внезапно оказавшись передо мной. Я так погрузилась в свои мысли, что не сразу сообразила, что ему от меня нужно.

– Чего? – переспросила я.

– В твистер, – кивнул Мальцев в ту сторону, где проходила игра. Сейчас на ярком поле разместились несколько незнакомых мне девчонок и одноклассник Вовки.

– Мне это неинтересно, – сказала я.

– Тебе что-нибудь вообще интересно в этой жизни? – искренне поинтересовался Матвей. – Ты похожа на царевну Несмеяну.

– А ты придворный шут, которому поручено меня рассмешить?

– Я прекрасный принц, которому надоело смотреть на твою вечно кислую физиономию, – ответил Матвей и внезапно сгреб меня в охапку. – Так, народ! Я нашел недостающего человека…

Разумеется, поступок Мальцева возмутил меня до глубины души. Но я решила, что это выше моего достоинства – вырываться из его объятий и устраивать истерику. Что ж, если он хочет, чтобы я сыграла в твистер, я сыграю. Да так, что оставлю его с носом. Тем более что заняться мне в этот вечер действительно нечем. Уж лучше играть, чем любоваться на влюбленных голубков Вову и Соню или фотографии Дины с Виташем.

Игра набирала обороты. То и дело слышались выкрики:

– Рука! На красную!..

– Вращай рулетку…

– Ногу на зеленую!

Я быстро втянулась. А под конец, когда практически все выбыли, меня так охватил азарт, что победу отдавать уже никому не хотелось. Матвей тоже не сдавался. В итоге мы с Мальцевым остались вдвоем. Матвей так придавил меня своим телом, что я едва сдерживалась, чтобы не упасть.

– Мне тяжело тебя держать, – проворчала я.

– Хорошая игра, мы действительно очень сблизились сегодня, – сказал Матвей.

Я чувствовала его дыхание и запах мятной жвачки. Мы уже успели коснуться друг друга коленями, плечами, бедрами…

– Сдавайтесь – засмеялся кто-то. – Вы уже в узел сплелись. Не распутаетесь!

Я упрямо запыхтела:

– Вращай рулетку!

Затем осторожно подняла голову и встретилась с сердитым взглядом Вовы, который наблюдал за игрой из моего кожаного кресла.

– Я никогда не сдаюсь, – раздался хриплый голос Матвея над моим ухом.

– Ты уверен, что сможешь сам вращать рулетку? – спросила Соня.

– Конечно! Извините, я вас потревожу… – Матвей подался вперед и буквально губами уперся в мою скулу. Кажется, я даже расслышала стук сердца, правда, неясно чьего. Мое точно чуть не выпрыгнуло, когда Мальцев вдруг меня поцеловал. Решил дезориентировать, гаденыш!

– Ну все, заканчивайте! – подал голос недовольный брат.

– Игра в самом разгаре, – возразил Мальцев насмешливо.

– Зачем ты меня поцеловал? – прошипела сердито я.

– Не удержался, – шепотом бросил мне Матвей, – а вообще, говорят, на войне все средства хороши.

Тогда я, изловчившись, со всей силы пихнула его локтем куда-то под ребра. Мальцев охнул, а я, не удержав равновесие, все-таки задела поле коленом.

– О-о-о, все! Катя выбыла! – конечно, громче всех завопила Соня. – Матвей победил!

– Спасибо! Спасибо! – раздавал благодарности Мальцев, будто на него после этого обрушились восторженные овации.

– Пусти меня! – разозлилась я и принялась выкарабкиваться из-под Матвея. – Дебильная игра.

– Ты просто не умеешь проигрывать, – усмехнулся Матвей.

– Ты просто читер, – огрызнулась я.

Не знаю, почему я так рассердилась из-за проигрыша в твистер. Поступок Матвея поселил маленькое смятение в моей душе.

Остаток вечера я смотрела сериал в своей комнате. Почему-то мои мысли то и дело возвращалась к злосчастной игре. Я даже про Дину с Виташем в аквапарке на время забыла.

Гости разошлись ближе к полуночи, и, когда в квартире наконец стало тише, я уснула, но спала беспокойно. Мне снилось мое детство. Помню я себя примерно с четырех лет. Родители уже тогда уезжали на все лето в Крым раскапывать греческие усадьбы, а нас оставляли разным родственникам. Сначала увозили в деревню к бабушке. Там я ловила с братом лягушек и спала на большой старой печке. Мы собирали вокруг себя деревенских ребят и рассказывали про родителей и их экспедиции. Это в основном делал Вова. Ему всегда нравилось производить впечатление на других. Нередко он что-то приукрашивал или вовсе придумывал. Когда родители впервые уехали в Африку, брат рассказал, что отец подхватил малярию. Эти слухи быстро дошли до бабушки, и в тот же вечер она слегла от волнения. Ох и влетело тогда Вовке за его рассказы…

Летом, возвращаясь от бабушки, мы попадали в следующие руки – к дедушке, отцу моей матери. Бабушка и дедушка уже давно были в разводе и не жили вместе. Дед всегда мечтал о сыне, но имел двух дочерей, мама – старшая. Мы первые внуки, а Вовка – еще и долгожданный пацан, которого дед с детства затаскал по всевозможным секциям. Мне в это время приходилось отсиживаться в квартире с игрушками и покорно ждать их – спичками не баловаться, чужим не открывать. Это время я ненавидела всей душой. Конечно, родители перед каждым отъездом заваливали нас игрушками, но куклы и их дома быстро надоедали. В то время как Вова бегал по секциям, занимался футболом, заводил знакомства и всячески социализировался, я тухла в своей комнате. Потом дедушка женился второй раз, Вовка повзрослел и уже бегал по секциям самостоятельно. Дед после свадьбы укатил с молодой женой в другой город, а мы вновь обрели новую семью – тетю, мамину младшую сестру Иру.

Ира жила в нашей квартире, но чаще пропадала на тусовках. К воспитанию относилась, мягко говоря, прохладно. Курила прямо на кухне, подавая дурной пример, и позволяла делать, что нам заблагорассудится. Вова, пользуясь отсутствием Иры, уже тогда принялся водить друзей в квартиру. Особенно часто у нас зависал Матвей. У нас с Вовой даже был некий бартер – брат делал за меня математику, а я таскала в комнату бутерброды с колбасой и сладкий чай, пока Вова и Матвей играли в приставку. Если честно, с появлением в доме Мальцева моя жизнь немного преобразилась. И я не только об отличных оценках по математике. Матвей часто предлагал Вове взять меня с собой, и брат под его напором сдавался. Наконец и я могла «вдохнуть жизнь». Из-за Мальцева наша компания часто попадала в передряги, и я поражаюсь, как мы не загремели в колонию для несовершеннолетних. Нет, ничем особо опасным и противозаконным мы не занимались, просто долго шатались втроем по улицам, играли на автоматах, иногда Матвей пел на улицах, а мы с Вовой собирали деньги в бейсболку, а потом ели мороженое на заработанный гонорар. Катались зайцами на электричке до залива и проводили на пляже весь день. Тот период я вспоминаю с большим теплом. Когда мы стали чуть старше, Вова решил, что теперь им с Матвеем пора обзавестись подружками. Я больше не вписывалась в их компанию и снова осталась одна. Хорошо, что в восьмом классе к нам пришла новая ученица – Дина Ибрагимова. Она и стала первой девчонкой, с которой я наконец смогла подружиться. Вова и Матвей мне больше стали не нужны, хотя в глубине души я, наверное, немного скучала по тем беззаботным временам: катимся втроем на трамвае, и в окно врываются лучи вечернего майского солнца, а мы едем прямиком в мое счастливое прошлое…

Потом мне снилась Африка, которую я никогда не видела, но представляла себе именно такой: с жирафами, слонами и носорогами, со звездным небом, горами и синим океаном, на берегу которого мы втроем и очутились, когда сошли с того самого майского трамвая.

На пляже мы снова беззаботно ели пломбир в стаканчиках (и где бы мы нашли его в Африке наяву?). А после, искупавшись, болтали и громко смеялись, перебивая грохот волн. А потом Вова вдруг куда-то исчез, и мы остались с Матвеем вдвоем. Мальцев еще не обсох после купания, и я не могла отвести взгляд от его длинных, слипшихся от воды ресниц. Меня охватило страшное волнение, а Матвей вдруг молча обнял меня, как тогда, на школьном подоконнике, притянул к себе и легко поцеловал в губы. Во сне я не сопротивлялась нашим поцелуям. В голове шумел океан, а сердце от нежности выросло до таких размеров, что ему стало тесно в груди…

В полном блаженстве я открыла глаза. Солнце освещало комнату мягким утренним светом. Из кухни доносился звон посуды. Неужели мама вернулась из деревни раньше? Я продолжала улыбаться, хотя сон уже потихоньку рассыпался. Мне не хотелось с ним прощаться, поэтому я постаралась снова прокрутить его в голове. А когда наконец осознала, чем все закончилось, охнула и натянула одеяло на голову. Это. Просто. Кошмар. Приснится же такое! Снова послышалось громкое звяканье. Я поднялась с кровати и на цыпочках вышла из комнаты.

Оказалось, на кухне хозяйничает Мальцев. Я бесшумно прошла за стол и, подперев щеку, принялась следить за его действиями. Матвей, босой, в шортах и футболке, пек вафли. На голове – наушники, в которых громко орала какая-то группа, по всей видимости AC/DC. Сначала я гипнотизировала его темный затылок. Затем перевела взгляд на широкие плечи и крепкую спину. Вспомнила свой сон и смутилась. Тут Мальцев обернулся и обнаружил мое присутствие.

– Доброе утро! – бодро сказал он, стянув с головы наушники.

– Доброе! – зевнула я. – Ты снова ночуешь у нас?

В нашей квартире пустовали гостиная и комната, которая когда-то была родительской спальней, но уже несколько лет таковой не являлась, в ней уже успели пожить дедушка и Ира.

В детстве Матвей часто оставался у нас на ночь, и его отец никогда не возражал, что сын пропадает в гостях сутками. Тогда мне казалось, что у Мальцева понимающий отец, который доверяет своему ребенку и дает ему полную свободу. За столько лет я так и не узнала ничего о его папе. Как только речь заходила об отце, Мальцев ловко уходил от темы и заговаривал зубы. Я знала, что его мать погибла в аварии, когда Матвей был совсем маленьким. А отец когда-то числился в звездах – был рок-музыкантом. Как-то раз из любопытства я пыталась найти в интернете информацию о группе, в которой он играл. Фотографии нашлись только старые, но молодой мужчина на них выглядел очень эффектно. Отец и сын очень похожи – оба высокие, кареглазые, такие всегда привлекают внимание. Матвей пошел по стопам отца и, несмотря на сумасбродный характер, к музыкальной школе относился со всей серьезностью. Вовка как-то обмолвился, что музыка – единственное, что связывает Мальцева с отцом. Собственную группу Матвей сколотил в прошлом году. Из-за того, что мы близко не общались, я ни разу не слышала, как они играют. Знала только, что по выходным ребята подрабатывали «живой музыкой» на корпоративах.

– Ага! Вафельницу у вас нашел в шкафу, – сказал Матвей. – Ты знала о ее существовании?

– Наверное, это Иринина, – предположила я, так и не припомнив, готовила ли она когда-то нам вафли. – А Вовка еще спит?

– Спит, – кивнул Матвей, украшая вафли ягодами, – вчера ушел провожать Соню и вернулся поздно.

Я нахмурилась. Значит, они окончательно помирились, что мне совсем не нравилось. Ох и хапнет еще горя мой братец с этой девицей.

Матвей поставил передо мной тарелку с вафлями, украшенными сливками и ягодами. Выглядело очень аппетитно. Я пришла в восторг, но отчего-то снова немного смутилась и решила не демонстрировать эмоции. Потянувшись к тарелке, спросила:

– А ягоды где раздобыл?

– В магазин с утра сгонял, – беспечно ответил Матвей, – сливки еще купил. Да ты ешь!

– Ммм, голубика, – все-таки не смогла сдержать я улыбку.

– Я помню, что ты ее любишь, – сказал Матвей.

Наши взгляды встретились, и Мальцев мне улыбнулся. Я поспешно опустила глаза. Хорошо, что на кухне появился сонный Вова, иначе Матвей точно заметил бы мое смущение. И все из-за глупого сна.

– О-о-о, ты уже кашеваришь, – удивился брат. – А мы с Катькой снова хлебом с колбасой на завтрак перебились бы. Оставайся сегодня у нас, хоть голодать не будем.

Про наши с Вовкой кулинарные способности можно рассказы писать наподобие «Мишкиной каши» ¹. С Матвеем же мы ели полноценную домашнюю еду, очень вкусную. Не знаю, от кого Матвей перенял такие кулинарные способности, учитывая, что рос с отцом.

– Какие планы на выходные? – спросил Матвей, почему-то поглядывая больше на меня, чем на брата.

– Соня предлагает на экскурсию в Репино сгонять, – ответил лениво Вова. – Ты с нами?

Я принялась за вафли, не глядя на брата и его друга. Вова едет на экскурсию… Что за несочетаемые слова в одном предложении?

– Ну-у, – неуверенно протянул Мальцев, – можно.

– В воскресенье к тебе на репетицию, – напомнил другу Вовка. А затем обратился ко мне: – Ты дома оставайся, физику учи. До конца учебного года месяц остался.

– Да больно вы мне нужны, – тут же отреагировала я. Стало обидно. Не потому, что не пригласили, но брат сказал это таким тоном, будто я навязывалась к ним в компанию. – Тем более твоя Соня.

Вовка нахмурился, но ничего не ответил. Я взяла еще одну вафлю и гордо удалилась в комнату, еще не зная, что у судьбы, вернее у Сони, на меня свои планы.

Глава четвертая

Авериной взбрело в голову взять меня с собой в Репино, и это стало для всех настоящим сюрпризом. Обычно подружки брата не горели желанием общаться со мной, а тут Соня с порога заявила, что в компании одних парней ехать отказывается – ей наскучили мужские разговоры. И это учитывая, что я никогда не проявляла к Авериной дружелюбие, да еще и винила в недавней ссоре между лучшими друзьями. Возможно, хитрая Соня решила находиться поближе к семье возлюбленного, а учитывая, что у брата из близких только я, деваться ей просто некуда.

Вова поначалу принялся возражать: брать меня с собой ему не хотелось. Как мама, привязался к физике. Матвей убеждал, что физику можно сделать и завтра, никуда она не убежит. Я снова прикинулась, что мне все безразлично, хотя в глубине души – так глубоко, что стыдно самой себе признаться, – очень хотела провести субботу с братом и его друзьями. С тех пор как Дина стала встречаться с Виташем, я чувствовала себя покинутой. К жизни без родителей уже привыкла, а вот потеря подруги приносила щемящую боль. В конце концов Вовка махнул рукой, мол, пускай едет, а я дурашливо отвесила благодарственный поклон за то, что барин соизволил меня отпустить. Брат, конечно, шутку не оценил.

До Репино добирались на электричке. Уже начался дачный сезон, поэтому в выходные вагоны были переполнены. Нам с трудом удалось отыскать свободные места, на которые Вова и Матвей по-джентльменски усадили нас с Соней, а сами ушли в другой вагон, где было не так тесно.

Некоторое время мы с Соней ехали молча. За окном проплывало яркое синее небо с перистыми облаками. Я достала из кармана беспроводные наушники и включила любимый плейлист. Аверина же вытащила из сумочки зеркальце и карандаш для губ и принялась поправлять макияж. Сегодня она была в укороченном зеленом плаще, белой блузке и брюках. Вырядилась так, будто собиралась не за город, а в ресторан. Заметив, что я на нее поглядываю, Соня что-то сказала мне. Из-за музыки я ничего не расслышала и только поморщилась. Тогда Аверина демонстративно вытащила из моего уха один наушник.

– Эй, ты чего? – возмутилась я.

– Хочешь накраситься?

– Не нужно, – покачала я головой. И немного подумав, привычно съязвила: – Я и без косметики красивая.

– Это правда, – вполне серьезно согласилась со мной Соня, – у тебя такие длинные ресницы… Ты пользуешься какой-то сывороткой?

Я с любопытством взглянула на нее:

– Мне кажется или ты решила ко мне примазаться?

– С чего мне к тебе примазываться? – улыбнулась Соня. – Ты, что ли, принцесса Уэльская? Я сама по себе. И всегда говорю, что думаю. Мне захотелось сделать тебе комплимент – я сделала. Искренне.

– Спасибо, – обескураженно отозвалась я. Комплименты мне делали не так часто. – Но ты не думай, что я пищу от радости из-за того, что Вова с тобой встречается. Может, со стороны кажется, будто мы сейчас не особо близки, но он самый дорогой мне человек, и я не позволю пудрить ему мозги.

Теперь настал черед Сони смотреть на меня с интересом.

– Ты о чем?

– Разве не ты рассорила его с Матвеем?

У Мальцева до сих пор не сошел до конца синяк под глазом. Даже в электричке он ехал в любимых солнечных очках. На Вовке все зажило быстрее. Он не такой неженка, как Матвей.

– А-а-а, ты об этом, – засмеялась Соня, чем снова обескуражила меня. Будто в драке лучших друзей было что-то смешное. – Думаешь, я виновата?

– А кто ж еще? Думаю, они подрались из-за девчонки.

– Из-за девчонки, – кивнула Соня, – только не из-за меня. Я наушники забыла, не дашь мне один?..

Переход с одной темы на другую был таким внезапным, что я растерялась. А Соня без моего разрешения всунула в ухо тот наушник, что забрала у меня минуту назад. Мне ничего не оставалось, как снова включить музыку, – не драться же с ней за наушник в переполненной электричке. Так мы и проехали до остановки под мой плейлист. Вовка, обнаруживший нас в одних наушниках на двоих, усмехнулся:

– Вы подружиться уже успели? Ну надо же…

Мы с Соней только переглянулись. Слышал бы брат наш короткий диалог, после которого мы больше не проронили ни слова.

По пути к усадьбе через красивый парк Матвей и Соня болтали без умолку. Вова крепко держал Соню за руку и только молча слушал. Я немного приотстала – быстро натерла ноги. А когда догнала остальных, Аверина и Мальцев уже развивали философскую тему, болтая про эгоизм.

– Мама говорит, что жить так, как я этого хочу, эгоистично, – жаловалась Соня. – Но я считаю, что эгоизм – это желать, чтобы другие жили так, как ты этого хочешь… Вот почему родители все за меня решают?

– Потому что ты еще ребенок, – сказал Матвей.

– Но для мамы и папы я буду ребенком всегда, – возразила Аверина. – Даже когда вырасту и стану самостоятельной.

– Уэльбек писал, что не верит в теорию, будто человек становится взрослым со смертью своих родителей, – снова подключился Мальцев, – по-настоящему взрослым он не становится никогда.

Над головой шумели сосны, и новую реплику Сони я не расслышала. Снова отстала. Зачем я напялила новые кроссовки? Одни мучения… Взяв волю в кулак, я прибавила шаг.

– Везет вам, живете без предков, – вздыхала тем временем Соня. – Полная свобода действий. Никто не пилит и ничего не запрещает.

– На самом деле все не так прикольно, как может показаться со стороны, – впервые подал голос Вова.

Я даже не поверила, что это слова брата. Меня он все время только стыдит за подобные мысли, а на самом деле и его триггерит? И что там Соня говорила, будто она сама по себе? Сами по себе здесь только мы.

– Да брось, это ж просто чудо! – воскликнула Аверина. – Вы как Пеппи Длинныйчулок, у которой папа – капитан дальнего плавания. Я себя все время Аникой ощущаю, когда у вас тусуюсь. Но при этом живу с ощущением, что меня вот-вот загонят домой. Верно, Матвей? Если я Аника, то ты Томми…

– Но меня домой никто не гонит, – возразил Мальцев, и голос его при этом прозвучал как-то печально. Кажется, Мальцев и сам это за собой заметил, потому как следующую фразу произнес нарочито бодрее: – Но мне свобода тоже нравится. Я уличный музыкант.

– Бременский? – засмеялась Соня.

– Ага, самодовольный петух, – поддакнул Вова.

Но Мальцев пропустил подкол Вовки мимо ушей и запел:

– Наш ковер цветочная поляна-а, наши стены – сосны велика-аны, наша кры-ыша – небо голубое, наше счастье жить такой судьбо-ою…

Матвей внезапно обернулся ко мне:

– Да, Кать? Подпевай!

Все-таки красивый мужской вокал – моя слабость. Голос у Мальцева – заслушаешься. И я заслушалась. Да так, что в неудобной кроссовке споткнулась о торчащий корень и, вместо того чтобы подпеть, чуть не клюнула носом землю. Матвей вовремя подоспел, поэтому упала я прямиком в его объятия.

– Ты чего с ног валишься? – спросил он.

– От красоты, – ответила я, смутившись. Вокруг и правда было очень красиво: огромные сосны и ели, беседки, пруд…

– Надеюсь, от моей? – улыбнулся Матвей.

– От чьей же еще, видишь, в ноги тебе падаю.

– Мне это льстит, конечно, но в ноги мне падать больше не надо. Хватит нам одного разбитого носа – Вовкиного.

Вовка, стоявший рядом, по-прежнему крепко держа за руку Соню, будто та могла от него убежать, свободной рукой продемонстрировал Мальцеву средний палец.

– А классный у меня левый хук получился? – продолжил издеваться над братом Матвей, почему-то не выпуская меня из объятий. Это заметила не только я, но и Соня. Она красноречиво осмотрела меня и Мальцева с ног до головы и усмехнулась. – Надо будет повторить.

– Продолжишь в том же духе, повторим, – пообещал Вова, когда я отстранилась от Матвея. Впрочем, голос брата на сей раз прозвучал миролюбиво.

Дальнейший наш путь до усадьбы обошелся без приключений. Мы прослушали аудиоэкскурсию, побродили по светлым комнатам мастерской художника. Лес окружал дом со всех сторон, сосны заглядывали в окна и стеклянные крыши. Соня беспрерывно просила Вову щелкнуть ее то в одном месте, то в другом втайне от строгих смотрителей музея. Брат покорно исполнял все просьбы. Я знала, что Вова не любит фотографировать, и меня уже давно послал бы куда подальше. Я тоже сделала пару снимков на память. Матвей же просто молча ходил из комнаты в комнату, задумчиво рассматривая картины и экспонаты. Я заметила, что сегодня пялюсь на Мальцева чаще обычного. В каждой комнате ищу взглядом первым делом его. Наверное, это все из-за глупого сна, который не выходил у меня из головы и сбивал с толку.

До электрички еще оставалось время, поэтому Вова предложил сходить на залив, который был через дорогу.

– А вы знали, что в кабинете Дамблдора висит портрет жены Репина? – Мальцев продолжал по пути развлекать всех занимательными фактами.

– Да ладно! – удивилась Аверина. – Я не знала.

– Ей только колпак подрисовали, – встряла я.

Матвей посмотрел на меня и кивнул.

– Ага. Оригинал в Третьяковке висит.

На пустом пляже шумели чайки. Мы уселись на толстом бревне лицами к заливу. С Балтики дул ветер, и на песчаный берег одна за другой накатывались серые волны с белыми барашками. Я снова вспомнила сон. Конечно, перед нами не океан, но обстановка похожа. День ветреный, но солнечный. Соня достала из своей бездонной сумки очки. Водрузив их на нос, положила голову Вове на плечо и уставилась куда-то за горизонт.

– Вы будете слать нам письма из Африки? – вдруг спросила она.

– Я пошлю тебе послание в бутылке, – пообещал Вова.

– Тогда я его найду только лет через сто…

– Отец сейчас в командировке в Йоханнесбурге, – сказал брат, – это больше тысячи километров от Кейптауна. Вернется только к нашему приезду. Мама говорит, что там в одной из шахт нашли древнейшие ледниковые отложения. Просто удивительно, как наша планета способна так глобально менять климат.

– «Ледниковый период» – моя любимая франшиза, – улыбнулась Соня. – Вот так я умею поддерживать умные разговоры.

Вова вдруг негромко рассмеялся и посмотрел почему-то на меня. Мне это сразу не понравилось.

– Догадываешься, какое прозвище я вспомнил? – спросил брат.

– Только попробуй! – Я показала Вовке кулак.

Матвей тоже засмеялся, и мне уже хотелось придушить их обоих.

– Да что такое? – рассердилась Соня. – Больше двух – говорим вслух!

– Ты просто не видела Катьку, когда ей в детстве пломбу на передние зубы поставили, – сказал Вова. – Она была похожа на ленивца Сида из «Ледникового периода».

Все снова рассмеялись, а я нащупала шишку и запустила в брата. Попала прямо в голову, что вызвало новую волну дикого смеха.

Мы сидели и болтали на берегу, и я периодически с замиранием сердца думала, что все происходящее сейчас напоминает мое счастливое беззаботное прошлое. Когда мы втроем отправлялись зайцами на электричке до залива… Теперь мы стали старше, и к нам присоединилась Соня, но я, на удивление, не чувствовала из-за этого никакого дискомфорта.

Когда уже засобирались к платформе, я поднялась с бревна, сделала пару шагов и поморщилась от боли. Пока сидела, ноги не беспокоили, а теперь неприятно засаднили с новой силой.

– Кать, – обернулся Матвей, – ты идешь?

– Угу, – отозвалась я, – ноги немного натерла.

Соня и Вова, болтая, уже ушли вперед. Прихрамывая, я доковыляла до Матвея.

– Запрыгивай, – предложил он.

– Куда? – растерянно спросила я.

– На спину. Я тебя донесу до станции.

– Да как-то неудобно… – начала я, страшно смутившись.

– Давай-давай, – поторопил меня Мальцев, – мы сильно отстаем, сейчас электричка уже приедет.

Ничего не оставалось, кроме как смириться и послушаться Матвея. Я покорно запрыгнула к нему на спину, обвила ногами талию и крепко ухватилась за плечи. Пляж мы покидали под мерный плеск волн и крики чаек. Никогда мы с Матвеем не были настолько близки, как сегодня. Сон практически стал реальностью.

* * *

В понедельник я едва не опоздала на первый урок, благо русичка вечно сама задерживалась. Половину воскресенья я провела за физикой, исправляя Клавины контрольные. Должна же я получить доступ к тестам? А вторую половину выходного смотрела сериал. Вова где-то с утра пропадал с Соней, поэтому я в одиночестве махом посмотрела целый сезон, легла поздно, и вот результат – проспала.

Дина уже сидела за партой, и вид у нее был очень воодушевленный. За выходные мы ни разу не списывались, но я догадывалась, что радостная она после проведенного уикенда с Виташем.

– Чего так светишься? – усмехнувшись, все-таки спросила я.

– Да сообщение сейчас от Вита прочитала, – мечтательно вздохнула Дина.

Я так и думала.

– Только посмотри, как это мило и романтично.

Дина зачем-то сунула мне под нос телефон с открытым сообщением. Я быстро пробежалась по нему взглядом. Сопливая ерунда, да еще и с ошибками. И как можно на такую банальщину купиться? Наверное, только если быть безумно влюбленным человеком.

– Интересно…

– Правда?

– Интересно, на что он потратил время, сэкономленное на пунктуации, – продолжила я, усаживаясь за парту рядом с подругой.

– Ну перестань! – пихнула меня локтем Дина. – Но вообще я хотела поговорить с тобой о другом.

О другом парне? Вот бы Дина встретила человека, который будет серьезно к ней относиться, а не манипулировать, запрещать и время от времени «подслащивать» отношения аквапарком и глупыми эсэмэсками. Хотя есть вероятность, что и новый бойфренд подруги не пройдет мою проверку. Я так и не могла до конца разобраться: дело в моей ревности или Виташ действительно полный придурок.

– О чем же? – спросила я.

– Ты уже слышала, что Лена Маркина того…

– Чего того? – не врубилась я.

– Неудачно на лестнице споткнулась. Открытый перелом ноги, и ребро вроде повредила.