Мы все из Бюллербю (сборник)

Когда мы улеглись, взрослые пришли взглянуть на нас.

— Смотрите, вот лежит несколько метров молодой Швеции! — сказал мой папа.

Всем известно, что с детьми надо говорить спокойно и ласково, но иногда это не получается. Хотя, конечно, газеты правы – дети становятся несносными, если на них кричат.

По-моему, если одни считают, что я уже большая, а другие, что еще маленькая, значит, я в самый раз.

   На шоссе было ужасно пыльно… Каждая машина поднимала густое облако пыли, и вся пыль садилась на нас. Это было очень противно.

   — Фу, как пыльно! — сказала я.

   Лассе спросил, почему я сказала «Фу, как пыльно!», а не «Фу, как светит солнце!» или «Фу, как щебечут птицы!»? Кто постановил считать пыль противной, а солнце — приятным? И мы решили отныне считать пыль приятной. Когда нас опять окутало пылью, так что мы едва различали друг друга, Лассе сказал:

   — Какая приятная пыль!

   И Бритта сказала:

   — Да, здесь очень хорошо пылит!

   И Боссе сказал:

   — А по-моему, здесь ещё маловато пыли!

   Но он ошибся. Вдали показался большой грузовик, за которым тянулась целая туча пыли. Она окутала нас со всех сторон. Анна подняла руки и воскликнула:

   — Волшебная пыль!..

Меня зовут Лизи. Я девочка, хотя, наверное, это и так ясно, раз меня зовут Лизи. Мне семь лет, но скоро уже будет восемь, и мама иногда просит меня:

— Лизи, ты уже большая, вытри, пожалуйста, посуду!

А Лассе и Боссе говорят:

— Маленьких играть в индейцев не принимаем!

Так какая же я все-таки, большая или маленькая? По-моему, если одни считают, что я уже большая, а другие, что я еще маленькая, значит, я в самый раз.