Читать книгу: «Художница», страница 2

– Ты прав, дядя, – согласился я.

После скачек дядя Ян забрал выигрыш. Для него это были не деньги, но и им он был рад как ребенок. Фактор риска придает любой вещи особую ценность. Мы отметили это в местном кафе, заказав по бокалу светлого пива. Медленно темнело, город вновь покрывался мраком. На веранде стало прохладно, и пришлось спешно покинуть заведение. Кучер оказался тут как тут и был готов довезти нас до усадьбы. Дорога назад оказалась быстрой. Я поддался искушению и задремал. Плавное покачивание кареты и стук лошадиных копыт легко нагоняют сон. Вскоре меня разбудил дядин громкий храп, который раздавался на всю карету. Мы еще только выехали за город, так что оставшийся путь я посвятил размышлениям: «А что если мне не покидать Прагу? Поселиться у дяди Яна и жить в разных частях дворца? Он настолько огромен, что если я буду пребывать в самом дальнем крыле, то дядя даже не заметит мое присутствие. Он очень щедр и готов оплатить мне даже проживание в отеле. Или я могу найти себе девушку и вместе с ней получить к свадьбе дом в любой стране Европы. Съезжу к родителям, после доберусь до Испании, сделаю той даме предложение руки и сердца, вернусь с ней к дяде, сыграю роскошную свадьбу и поселюсь в Португалии или Греции. Можно попросить у него дом даже без всякой женитьбы. Он не откажет».

Я не заметил, как мы добрались до места назначения. Дядя проснулся, мы вышли из кареты и направились к дверям. Базиль завел нас в гостевой зал, посреди которого стоял стол, заставленный всевозможными изысканными блюдами. На стуле скромно сидела Маргарет, вглядываясь в свое отражение в блестящем лезвии ножа. Она преобразилась, немного подкрасилась и больше никак не походила на сорокалетнюю женщину. Ей можно было дать от силы тридцать. Платье на ней сидело как влитое, подчеркивая талию. Скрестив ноги, она наблюдала, как мы неуклюже проследовали на свои места. Она глядела на нас как на маленьких детей, которые только что вернулись с игровой площадки. Возможно, так мы и выглядели.

– Как ваши скачки? – спросила Маргарет.

– Прелестно, – отозвался дядя. – Наш жеребец победил, как ему и полагается.

– А выигрыш?

– Пустяковый.

– Ты снова пытаешься увлечься азартными играми? В последний раз это быстро тебе наскучило, Ян.

Воцарилось молчание. Дядя уже уплетал копченую свиную голень, чавкая и хлюпая. На моем лице выразилась легкая брезгливость, но я подавил это чувство и принялся за пищу. На глаза попались медальоны в вишневом соусе. Сочное мясо оказалось весьма пикантным, а соус придавал ему фруктово-ягодные нотки. Я жевал, вглядываясь в картину, висевшую на противоположной стене. Это был невероятно красивый горный пейзаж, написанный маслом. Глубокие краски, мягкие полутона, мерцающее небо. Я подумал, что именно после созерцания такого шедевра и начинаешь тяготеть к искусству.

– Здорово русские малюют, – начал дядя, запивая мясо малиновым соком.

– Не позорься, Ян, – пригрозила Маргарет, разрезая свой ароматный бифштекс. – Ты у нас любитель нести околесицу. Неужели тот итальянский архитектор зря давал тебе уроки? Ты должен был запомнить хоть что-то!

– Я слушал его, честно! Пока мне не подали вино…

– Так я и думала. Ярослав, Базиль сказал, что вы разбираетесь в искусстве. Это так?

– Да, так оно и есть.

– Слава богу! Хоть один член семьи думает о чем-то, кроме еды и пива! А еще он говорил, что вы проездом. Куда вы направляетесь?

– К родителям. Стоит их навестить.

– Ян много рассказывал о вашем отце, и только все самое хорошее.

– Он славный человек, – перебил дядя. – Мой племянник многому у него научился. Жаль, у меня нет времени его проведать.

– Конечно! Ты слишком занят курением сигар. В твоем графике просто не может быть места для родного брата!

– Если бы ты знала, какие идеи приходят в мою голову во время курения! Без никотина я бы не смог заработать и кроны! Но об этом позже. Сегодня днем Ярослав признался, что у него есть девушка. Чистокровная испанка.

– Не придумывай, дядя. Я такого не говорил. Она не испанка. Да и вообще это не девушка, а…

– Как интересно! – перебила Маргарет, не дав мне договорить. – И когда свадьба?

– Но…

– Как только он к ней приедет. Или она к нему, – отрезал дядя. – Я вручил ему колье, то самое, что дарил Элизабет.

– Не упоминай о своей бывшей жене за столом.

– А что в этом плохого? Она такой же член семьи. Хоть и бывший.

– Вот именно – бывший. А ты до сих пор оставляешь для нее стул во время застолья. Как будто бы ждешь, что она вернется. – Маргарет указала на лишний стул.

Дяде стало неловко, он побледнел и как будто сник.

– Ян, у тебя есть я. И я тебя люблю. Забудь о ней. Это прошлое. Если будешь так убиваться из-за мертвецов, неровен час пополнишь их ряды.

– Он и так неровен. Вся надежда – на будущее поколение. Вот только оно к нам не очень уж и тянется. Габриэль учится в своем паршивом Оксфорде и даже не думает о нас. Как знал, что стоит пристроить ее куда-нибудь поближе. Смогли бы ее навещать. Единственная дочурка, да и та так далеко…

– Скоро она выйдет замуж и совсем про тебя забудет, – продолжила Маргарет.

– Вот тебе только этого и надо! Единственная наследница променяет нашу чистокровную фамилию на прозвище британского простолюдина. Я оберегал ее столько лет, но все было бессмысленно. Сердцу не прикажешь, это и так понятно. Остался только Ярослав, на него вся надежда. – Все взглянули на меня с умилением. – Он должен продолжить род во что бы то ни стало. Как приятно будет возиться с внуками своего брата. Дарить им подарки, игрушки. Разве ты не мечтаешь об этом, Маргарет? Я ведь стану двоюродным дедушкой!

– Нет, еще рановато. Мы молоды. Впереди долгие годы совместной жизни.

– Я понимаю тебя. Они все тебе не родные, не кровные. И интересуют тебя не более чем дети с улицы. Но для меня это шанс – шанс вновь обрести вкус к жизни. – На глазах дяди выступили слезы.

Я сидел и слушал эту откровенную беседу. За себя стало очень стыдно. За свою судьбу. «Нет, я не останусь в Праге, – размышлял я. – Не останусь здесь, в мире сплошных развлечений и праздности. Дядя достиг всего в пятьдесят лет, и ему скучно мирское бытие. Если я получу все то же самое в двадцать пять, то моментально потеряю смысл существования».

К нам подошел официант и поднес бутылку игристого вина. Дядя подвинул ее в сторону Маргарет, а сам попросил принести ему курительную трубку и рому.

– Ян, я боюсь за твое здоровье, – сказала Маргарет. – Ты беспробудно пьешь и куришь целыми днями. Мне нужен здоровый, крепкий муж. А еще ты употребляешь много кофе, а он вреден для сердца. Врач же советовал тебе чаще гулять и меньше увлекаться спиртным.

– Эти врачи – самодуры, которые просто вытрясают из меня деньги. Вот пусть сами и откажутся от алкоголя, раз такие умные.

– Чем вы живете, Ярослав? – спросила Маргарет, попытавшись сменить неудобную тему. – Где работаете? Чем увлекаетесь?

– Работаю заместителем управляющего в папиной компании. Он удачно меня пристроил. Синекура, одним словом. Увлекаюсь искусством. Живопись, стихи, проза.

– Пора закончить этот нудный разговор, Ярослав. – Дядя явно был не в духе. – Идем в мою комнату, я угощу тебя отличным глинтвейном.

– Не спаивай мальчика! Он еще совсем молод.

– Как ему угодно, – пробубнил дядя.

В своей комнате он вновь изменился. Но это было уже не веселье, а скорее спокойная усталость. Налив глинтвейна, он опустился в кресло, закрыл глаза и попивал напиток, глубоко вздыхая. На улицу опустилась ночь.

– Может быть, глинтвейну? – предложил дядя.

– Не откажусь, – ответил я.

– Ох уж эта Маргарет! Я ведь ее так люблю. Но лицо Элизабет никак не выходит из головы. Оно мерещится в темноте, иногда появляется даже днем, проступает на картинах. Прошло уже столько времени… Она была молода, мы бы успели завести еще пару детей или даже больше. У меня был бы наследник. Сын. Пропади оно все пропадом… Я люблю свою Габриэль, но всем очаровательным девушкам свойственно выходить замуж в раннем возрасте. У нее есть возлюбленный, Джозеф. Как-то раз я приезжал к ней в Англию. Познакомился с ним, у нас даже было застолье. Габриэль сообщила, что собирается выйти за него замуж. Я возразил, ибо она слишком молода. За это мне отказали от дома. Я не сержусь на нее, это было правильным решением. Теперь я понимаю, что слишком много о себе возомнил. С того момента мы не общались. Не знаю, возможно, они уже обвенчались. Так я и живу, без какой-либо цели. Очень опрометчиво думать, что все хорошо обеспеченные люди счастливы, потому что у них есть состояние. Иногда семейные проблемы затмевают всю сладость богатства. Твоему отцу повезло – он воспитал очень умного юношу. Такого холодного и рассудительного. – Дядя закурил трубку.

– Да, но и вы не все потеряли, – успокаивал я дядю. – У дочки собственная жизнь, она выйдет замуж, родит деток, будет навещать вас. Хоть у них и будет другая фамилия, они все равно будут вашими внуками и внучками.

– Эта мысль согревает меня морозными ночами. Габриэль сказала, что после окончания обучения останется жить в Англии. Я думал бросить все хозяйство и перебраться поближе к ней. Но цена отстроенных мной хором гложет меня. Нельзя просто так оставить всю эту красоту. А может быть, ты заберешь все себе, Ярослав? Мы построим виллу недалеко от Лондона и переберемся туда, а тебе оставим деньги и поместье. К чему мне такой большой дворец? Я даже не бывал во всех комнатах! Какой позор…

– Это безумие! – перебил я дядю. – Вы усердно трудились все эти годы и заработали целое состояние. Я знаю, что еще несколько поколений назад наша семья едва сводила концы с концами. Только благодаря вашей целеустремленности наш род, род Безруч, стал знаменит на всю Прагу. Неужели вы готовы распрощаться со всем своим наследием только ради меня?

– Забавно. В твоих словах я узнаю молодого себя. В те годы я тоже гнался за статусом, пытался выбиться в люди. Теперь это прошло. От былых стремлений мало что осталось. Я надеялся, что смогу утолить жажду открытий и свершений. Но человеческие мечты безграничны. Постарайся уяснить это сейчас. Иначе будет слишком поздно. – Дядя тяжело вздохнул. – Надеюсь, теперь ты не считаешь меня безумцем.

Дядя долго уговаривал меня забрать дворец и часть состояния, но я не соглашался. С его стороны это было слишком щедро и легкомысленно. Да и мои родители были бы против. Дядя выпил еще и изъявил желание немедленно отправиться к тете Алике. Мне пришлось чуть ли не силой его останавливать. Я долго объяснял, что на дворе ночь, что не стоит тревожить спящих людей по пустякам.

– Она нас примет, Ярослав! Ты же соскучился по ней?

– Да, соскучился. Но уже слишком поздно. Мы пьяны, наговорим ей глупостей.

Дядя утихомирился, вновь опустился в кресло и уснул, выронив стакан. Он тихо засопел. Теперь я понял опасения Маргарет. Он слишком много пьет. Это и неудивительно, алкоголь помогает забыться, уйти от мирских невзгод. Я тихо вышел из кабинета, прикрыв дверь. От усталости ноги подкашивались, день получился насыщенным.

Зайдя в первую попавшуюся комнату, я рухнул на кровать прямо в одежде. Постель была мягкая, гораздо мягче, чем в гостинице. Махровое одеяло казалось нежным, а пышная подушка упруго поддерживала голову. Так хорошо мне давненько не было. Но вожделенное забвение не пришло. Мозг активно работал, невзирая на позднее время. В голову лезли глупые, посредственные мысли, растлевали сознание. Появились странное беспокойство о здоровье дяди Яна и неосознанный страх за своих родителей: «Отец и дядя уже в возрасте, и оба зависимы от вредных привычек. Но если мать силком заставляет отца отказаться от спиртного, то Маргарет весьма лояльно относится к зависимости Яна. Она упрекает его, и не более. На мужчин не действуют слова, в таком возрасте им кажется, что они мудры и знают все наперед. Но от эгоистичных юношей их отличают только солидные капиталы».

Видимо, сон покинул меня на всю ночь. Глаза успели привыкнуть к полной темноте, и я уставился в потолок. Вдруг я вспомнил о девушке, той самой, о которой говорил дяде. Ее звали Виктория. Да, Виктория. Хоть она и не была коренной испанкой, ее внешность ничуть не уступала девушкам из той жаркой страны. Смугловатая кожа, шелковистые пряди, стройная фигура и изящная талия. «Именно такой образ, – думал я, – всплывает при упоминании испанки у типичного туриста или обывателя. Стоит ли навестить Викторию? Оправданно ли желание встретиться с ней? Я стараюсь трезво оценивать любую ситуацию и жить в согласии со здравым смыслом. Любовь же заставляет следовать инстинктам. Между нами, безусловно, пробежала искра, но от одного неправильного движения эта искра спалила бы обоих. Эти отношения можно охарактеризовать как легкий роман, но не более того. Такой роман, о котором не рассказываешь даже друзьям. Нет, мимолетное искушение не может привести к серьезным отношениям, но говоря уж о браке».

Несколько часов я лежал в полной тишине. Лишь иногда была слышна возня горничной и пение ночных птиц. К четырем часам усталость взяла свое. Я заснул и проспал до позднего утра. Когда проснулся, было около одиннадцати. В коридоре послышался топот и хлопанье дверей. Звук все нарастал, приближался к моей комнате.

– Госпожа Маргарет, я его нашел! – раздался голос Базиля. – Господин Ярослав заснул тут.

– И тебе привет, Базиль, – с иронией проговорил я.

– Простите за шум. Маргарет уезжает. Она хотела кое о чем вас предупредить.

– Ах, вот он. – В комнату зашла Маргарет. – Ярослав, я хотела бы попросить тебя об одолжении.

– Я к вашим услугам.

– Во время моего отсутствия последи за Яном. В последнее время он совсем сник. Лишь твой приезд пробудил в нем хоть какие-то чувства. Постарайся оградить его от алкоголя. Я боюсь за его здоровье.

– Сделаю все, что в моих силах.

– Спасибо, Ярослав. – Она поцеловала меня в лоб и вышла. В комнате остался только Базиль.

– Господин Ярослав, не желаете завтрак? Наш повар приготовил отличную яичницу со шпинатом. Мистер Ян еще спит. Он пробудится не раньше часа дня. А если вчера вы выпили больше, чем полагается, то ожидайте его не раньше двух.

– Вы могли бы принести завтрак в постель? Я еще не готов встать, голова побаливает.

– Конечно, я непременно принесу его сюда. Попробуйте наш фирменный травяной чай. Он снимает хандру как рукой.

– Несите.

Базиль удалился. Я подошел к окну, раздвинул шторы и закурил. Вид на сад действительно прекрасен. По опавшей листве ходил садовник и педантично подрезал кусты. Его сморщенное лицо выражало предельную сосредоточенность, но легкость движений выдавала в нем мастера. Он увидел меня и с добродушным видом помахал рукой. Я поприветствовал его в ответ. У главных ворот сновали грузные мужчины, перенося бочки и тюки. Очередные поставки продовольствия. Весь персонал поместья жил непосредственно в нем же, и для обеспечения такой толпы требовалось много продуктов. Перед парадным крыльцом дворник легкими движениями смахивал пыль. Поместье походило на отдельный городок, слаженный механизм, живущий по своим правилам.

Базиль вернулся с подносом в руках. Он удивился моему внешнему виду.

– Ярослав, не поймите меня неправильно, но почему на вас уличная одежда?

– Базиль, я, может быть, и хотел раздеться, но вечерний алкоголь выразил свое недовольство и поменял правила. Он буквально приковал меня к постели, запретив раздеваться, а тем более разуваться. – Я указал на ботинки.

– Ох уж этот алкоголь! – Мы рассмеялись.

– Вы принесли хваленый чай?

– Да, вот он. Запах весьма странный, но на то он и травяной. Ваша бабушка поила таким вашего деда. Рецепт бережно передается из поколения в поколение. Господин Ян старается пить этот чай каждый день. А вот ваша яичница. – Дворецкий поставил поднос на стол.

– Спасибо, Базиль.

– Если понадоблюсь, обращайтесь.

Я вновь остался один. Блюдо оказалось очень сытным, так что получилось осилить только половину. А вот чай действительно полностью избавил от головной боли. Я подумал: «Стоит расспросить дядю о рецепте. Такой чай обязательно понадобится после следующей пьянки». Трапеза была окончена, а ждать дядю оставалось несколько часов. Я ходил из угла в угол, думая, чем заняться. Неусидчивость заставила меня выйти из комнаты, а затем и из дома. После недолгой прогулки вокруг здания я вернулся и решил заглянуть в кабинет к дяде в надежде, что он уже проснулся. Я робко приоткрыл дверь и взглянул на кресло. Нет, он все еще спал. Я смотрел на его обмякшее тело, и у меня сам собой возник вопрос: «А дышит ли он?» И вправду, не было слышно ни храпа, ни сопения. Я подошел поближе. Признаков жизни не было. Я встревожился. После моего очередного шага по скрипучей половице дядя вздрогнул, вскрикнул и открыл глаза. Мое беспокойство немного улеглось.

– Ярослав! – крикнул дядя, переведя дыхание. – Зачем ты так пугаешь? Я чуть душу богу не отдал! – Его лицо расплылось в улыбке.

– Прости, хотел убедиться, что ты спишь, – объяснил я.

– Маргарет уже уехала?

– Да, час назад.

– Как ты спал?

– Нормально.

– Дай секунду, я приведу себя в порядок, и мы отправимся на завтрак. – Дядя подтянул брюки и застегнул рубашку. – Базиль! Пусть повара готовят завтрак! И завари мой фирменный чай!

– Хорошо! – раздался глухой голос из-за двери.

– Как ты, сынок? Голова не гудит?

– Болела, но ваш чай поставил меня на ноги.

– Я же говорил, что он просто волшебный. Помню, как мы большой компанией отмечали день рождения Габриэль, а наутро повар заварил целый чан с этим напитком.

Мы спустились на первый этаж и сели за стол. Официант принес дяде тефтели, а также чай. Позже на столе появился бокал темного пива. Тут я вспомнил о наставлении Маргарет.

– Дядя, меня тревожит, что ты слишком много пьешь. Я еще молод, и мой организм может выдержать весь этот яд. Но ваше слабое сердце при такой нагрузке рано или поздно даст сбой. Может быть, хотя бы на время моего пребывания вы ограничитесь одним бокалом вина или пива?

– И ты туда же… Признайся, тебя Маргарет подговорила? Она твердит мне об этом без умолку. А зачем мне себя беречь, если я все уже сделал? Дом построил, дочь вырастил, дерево посадил. И не одно! Только сына осталось родить, но это за меня выполнил твой отец. – Дядя Ян похлопал меня по плечу.

– Я понимаю, но подумай о Габриэль. Сегодня я подошел к тебе и разбудил, так как боялся, что, не выдержав вчерашней попойки, ты не проснешься! Это действительно настораживает. А если рано или поздно так и будет? Что если сердце откажет? Очень трудно это осознать, но в твоем возрасте может случиться удар, или сердце остановится.

– Хорошо, я откажусь от алкоголя. Частично. Но ты не лишишь меня утреннего пива! Его изо дня в день подают мне уже десять лет! – Дядя в шутку стукнул по столу и рассмеялся.

Мы сидели и медленно потягивали хмельной напиток, пока в помещение не вбежал Базиль.

– Господин Ян, спешу сообщить о приезде господина Мирослава. Он ждет вас в гостиной.

– Как? Неужели сегодня понедельник? – возразил дядя.

– Да, господин, понедельник, – монотонно ответил дворецкий.

– Я совсем забегался и забыл про его визит! Пускай подождет еще пять минут. А ты приготовь мой охотничий костюм.

– Кто такой Мирослав? – спросил я.

– Мой старый приятель, заядлый охотник и рыболов. Я обещал ему пострелять сегодня, но в связи с твоим приездом совсем об этом забыл.

– Мы поедем на охоту?

– Да. Очень неприлично отказываться. Мы обо всем договорились еще месяц назад.

– А как же тетя Алика?

– Она подождет до завтра.

– Вчера ты говорил по-другому.

– Не воспринимай мои слова всерьез. В пьяном виде можно и не такое наговорить.

Мы вошли в гостиную. На небольшом диване сидел среднего роста мужчина в штанах, грубом жилете и кепке. На поясе у него висел нож, из-за спины выглядывал чехол для ружья, а рядом лежал ранец.

– Ян! Дорогой! – Они с дядей обнялись.

– Мирослав! Как дела? Мы не виделись уже целый месяц. Как жена? Все так же ссоритесь?

– Все нормально. А с женой я развелся, – сказал Мирослав с улыбкой.

– Молодец! Я знал, что рано или поздно до тебя дойдет, что она стерва! – Они рассмеялись. – Знакомься, Мира, это мой племянник. Его зовут Ярослав, он славный малый. А главное, любит охоту!

– Я не говорил такого, дядя.

– Очень приятно, – сказал Мирослав, пожимая мою руку. – И скольких животных вы подстрелили?

– Ну, пару уток, – ответил я.

– Неплохо. Вы, конечно, не господин Филип, но для начала сойдет.

– Кто это – господин Филип? – поинтересовался я.

– Это великий человек, – начал дядя. – О нем можно слагать легенды! В свое время он убил вепря весом с полтонны, а количество его трофеев не поддается исчислению! Жаль, что сейчас он не в лучшей форме.

– А что с ним? – спросил я.

– Что, что… В приступе белой горячки всадил себе в ступню картечь! Сейчас в больнице отлеживается, отдыхает! – Мы засмеялись.

– Базиль, принеси Ярославу мое ружье и все остальное для охоты! – крикнул дядя.

– Какое именно ружье желает господин Ярослав? – спросил дворецкий.

– То, гладкоствольное, с художественной гравировкой, – ответил дядя.

– На кого мы будем охотиться? – поинтересовался я.

– Сейчас самое время для тетеревов. Но если повезет, можем встретить и кабана, – ответил дядя.

– И не только кабана, – добавил Мирослав. – Если зайдем в чащу, то наткнемся на оленя.

Вернулся Базиль с какими-то вещами и подал мне ружье. Оно больше походило не на орудие убийства, а на произведение искусства. Позолота, гравировка и даже роспись по дереву. Я с опаской взял оружие и запихнул в кожаный чехол. Потом быстро оделся и встал у выхода в ожидании спутников. Через минуту появился дядя. Охотничий костюм еще больше полнил его, а ремни и подтяжки впивались в жировые складки. В руках он держал французское крупнокалиберное ружье.

– Все готово? – спросил Мирослав.

– Да, – ответили мы хором.

Вся компания вышла из здания и направилась к кучеру. Карета заметно просела под нашим весом. Путь предстоял долгий, так что я рассчитывал подремать и тем самым компенсировать бессонную ночь. Но мои ожидания не оправдались: дядя и Мирослав то затягивали песню, то спорили по пустякам.

– Мирослав, а какой у нас с собой алкоголь? – спросил дядя.

– Я взял только брагу.

– Брагу? Как ты ее пьешь? Это же помои! – возмутился дядя.

– Не так уж она и плоха. Ведь она моя, домашняя. – Мирослав протянул флягу с жидкостью Яну.

– Я не буду, дай лучше Ярославу.

– Будешь? – обратился ко мне Мирослав.

– Не откажусь. – Я взял флягу и сделал глоток. Приторный вкус меда оттенялся запахом хмеля. – Пить можно.

– Вот видишь, Ян! Мальчику понравилось. – Мирослав достал еще одну флягу из своего ранца и сунул мне. Я молча принял подарок.

– Он просто ничего не смыслит в алкоголе, – раздраженно ответил дядя.

– Если ты хочешь, Ян, можем по пути заехать в винную лавку, – предложил Мирослав.

– Хорошая идея! Кучер! Меняй курс! Мы направляемся в лавку!

– Дядя, ты ведь обещал, что ограничишься одной кружкой пива в день, – возразил я.

– Ты не понимаешь, Ярослав. Охота – особенное дело. Без спиртного нельзя! Как завещал великий господин Филип, «На охоте нужно пить и стрелять». – Дядя засмеялся.

– Золотые слова! – добавил Мирослав.

Карета съехала с дороги и направилась в город. Холодный ветер обдувал мне лицо, и, чтобы согреться, я пил брагу. Мирослав крутил на пальце свой охотничий нож – клинок с зазубринами на лезвии. Дядя протирал ружье тряпкой, вглядываясь в свое отражение в металлических пластинах. В них его лицо казалось еще более широким и полным. Повисла неловкая тишина.

Мы приближались к городу. Я давно не был свидетелем рабочего дня пражан: все бегали, копошились, словно муравьи. Важные господа с тугими кошельками степенно направлялись по своим делам. Был обеденный перерыв, и из окон зданий выглядывали мелкие торговцы и со смаком затягивались тонкими сигаретами. Мальчуганы в забавных шляпах ходили вдоль тротуаров и предлагали купить газеты.

– А вот и лавка, – сказал дядя, указав на маленькое заведение.

Мы вылезли из кареты и вошли в дверь под красивой вывеской. Помещение окутывал бархатистый запах винограда, полки были заставлены сотнями бутылок. На стуле сидел пожилой мужчина, который при нашем появлении встал.

– Приветствую вас, господа!

– Здравствуйте! Можете посоветовать нам хорошего вина? Мы отправляемся в поход и хотим здорово повеселиться, – начал дядя почтительно.

Мужчина окинул нас внимательным взглядом и указал на дальнюю полку.

– На той полке стоят самые дорогие и изысканные вина со всей Европы.

– Вы уверены, что они самые лучшие?

– Поверьте мне. Я сомелье с многолетним стажем. – Он подошел к полке. – Вот, например, испанское полусладкое. Тридцатилетней выдержки. Очень советую.

– Мы возьмем все, – сказал дядя.

– Все? Хорошо. – Мужчина поставил десять бутылок в ящик и отдал его Мирославу.

Дядя расплатился и пожал руку услужливому господину. Ящик оказался очень тяжелым, и мы с трудом несли его. Когда мы выходили, мне на глаза попался полицейский. Он стоял у стеклянной витрины и наблюдал за нами. Когда мы погрузили ящик в карету, жандарм подбежал и обратился к дяде:

– Здравствуйте! Вы знаете, что ваша карета стоит в неположенном месте?

– Мы сейчас уезжаем. Дайте нам пару секунд…

– Это хорошо, – перебил полицейский. – А есть ли у вас лицензия на оружие?

Дядя Ян и Мирослав переглянулись. Служитель порядка стоял, прислонившись к нашей карете. Его глаза горели азартом и желанием легкой наживы.

– Да, есть. Вот, держите. – Дядя сунул ему в руку несколько купюр.

– Ваша лицензия просрочена. – Полицейский улыбнулся. Дядя дал ему еще одну купюру.

– Это лицензия лишь на одно ружье. А у вас их три!

– Грабеж! – вырвалось у Мирослава. Одной рукой дядя прикрыл ему рот, а другой всучил вымогателю несколько купюр.

– Надеюсь, теперь все в порядке?

– Да. Все отлично. Хорошего дня, господа. – Полицейский вприпрыжку удалился.

– Ты транжира! – закричал Мирослав. – А он – продажный чиновник! Мздоимец!

– Тише, тише, Мира. Лучше не шутить с ними. Как-то раз я нагрубил одному офицеру, так тот привел меня в участок. Пришлось заплатить еще большую сумму, чем сейчас.

– А почему нельзя просто приобрести лицензию? – спросил я с недоумением.

– Лицензия – это лишняя волокита, – ответил Мирослав. – Трата времени и сил. Тем более у нас с Яном не идеальное зрение. Это нам не мешает на охоте, но официально для стрельбы необходимы очки. А нет ничего хуже, чем охота в очках. Они постоянно пачкаются, падают, да и просто мешают. Нас не в первый раз останавливают полицейские. Увидев наши дорогие охотничьи костюмы, они пытаются получить с нас лишние деньги. Я давно предлагал Яну одеваться более скромно, но он все причитает: «Костюм должен оправдывать положение!»

– Так и есть! – воскликнул дядя.

Мы забрались в карету и тронулись в путь. Дядя Ян тут же вытащил из ящика бутылку и начал пить вино прямо из горлышка. Мирослав покосился на него, но промолчал. Через несколько минут он не выдержал и достал свою брагу. Они вновь начали кричать и буянить. Я вспомнил историю про господина Филипа – он выстрелил себе в стопу. И предался размышлениям: «А если дядя и Мирослав что-то не поделят на охоте, начнут ругаться и… Дай бог, если будет прострелена лишь чья-то нога, а если голова или грудь? Тут уж будет не до смеха, если они изувечат или перебьют друг друга. Да, все может быть, ведь на охоте необходимо быть трезвым и крайне внимательным».

За чертой города вновь похолодало. Я боялся, что пойдет дождь или даже снег. С раннего детства я не отличался крепким здоровьем: меня могла подкосить обычная простуда.

Я опасался, что днище кареты не выдержит нашего веса вкупе с тяжелым ящиком вина и проломится. Несмотря на невесёлые мысли, я задремал. И увидел серебристого коня. Того самого, на которого ставил дядя во время скачек. Это было приятное, успокаивающее видение. Он бежал по большой вытянутой поляне, окруженной мерцающими фонарями.

– Ярослав, Ярослав, вставай, – сквозь сон послышался голос дяди.

Оказывается, мы уже приехали. Я проспал целый час. Мое тело как будто переродилось. Я чувствовал себя фениксом. Потребовалось совсем немного времени, чтобы утренний недосып сняло как рукой.

– Быстрее, Ярослав. Мы только тебя и ждем.

Мы подошли к лесной опушке. Пейзаж был великолепен. Я вдыхал бодрящий воздух и наслаждался ароматом хвои.

– Надо зайти поглубже, – сказал дядя. – У самой дороги водятся разве что черви.

В чащу вела узкая тропинка, протоптанная грибниками и охотниками. Часть листвы уже опала, но ветки заслоняли небо, почти не пропуская дневного света. Мирослав сказал, что где-то в лесу есть небольшое озеро и в нем водится отличная рыба. Он захватил с собой удочку для рыбалки, если охота не удастся.

– А часто вам удается подстрелить кого-нибудь? – поинтересовался я.

– Да как повезет. Иногда куропатку, иногда тетерева. Пару раз расправлялся с кабанчиком, – сказал Мирослав.

– Это был не кабанчик, а годовалая свинья. Такой зверь даже убежать не может, – пошутил дядя.

– Ну да. Он был совсем мал, но это был кабан.

Тропинка резко оборвалась перед густыми зарослями кустарника. Пробираться через них было очень трудно. Словно колючая проволока, острые ветки впивались в кожу, оставляя царапины и порезы. Мы вышли к перелеску. Сухая трава шуршала под ногами. Я смотрел на дядю Яна. Ему с трудом давались все эти передвижения, лицо налилось румянцем, появилась легкая одышка. Мирослав же шагал бодро, ритмично переставлял ноги.

– Вы уверены, что мы не заблудимся? – забеспокоился я.

– Уверены. Я этот лес как свои пять пальцев знаю. Еще в детстве ходил сюда по грибы. Каждый сучок и пень помню. Тем более у меня есть компас. С ним мы точно не заплутаем.

Слова Мирослава обнадеживали, но оставляли толику сомнений: «Мы уже час бродим, постоянно меняя направление. А что если компас даст сбой? Лес простирается на многие километры. Заблудиться в нем равносильно смерти».

– Я его вижу, – сказал дядя шепотом.

– Кого? – спросил я.

– Тише. Ты его спугнешь. – Мирослав указал пальцем.

Я долго вглядывался и через минуту смог распознать среди веток и стволов фигуру – вытянутое тело и тонкие ноги. Это быль олень. Стройное животное с плотным мехом и ветвистыми рогами. Желания стрелять не было. Хотелось просто наслаждаться его грациозностью. Но от меня ничего не зависело. Раздался залп. Я заткнул уши. Звук эхом разнесся по всему лесу, потревожив птиц, они с криком взмыли к небу. Пороховой дым рассеялся, но ни живого оленя, ни его тела не было. Они промазали. Я почувствовал облегчение. Я был рад за этого оленя, он не заслужил такой нелепой смерти. Мы подбежали к месту, где животное стояло до выстрела, но обнаружили лишь пули, вошедшие в кору деревьев.