Цитаты из книги «Я дрался в СС и Вермахте. Ветераны Восточного фронта»
— Что вас больше всего поразило в России?
— Простота людей. То, как мало можно иметь, чтобы жить в России. Как из ничего русские делают что-то, чтобы выжить.
Как вы видите, наша мораль на фронте в первые дни была практически высрана в штаны, говоря по-немецки, но потом мы укрепились и терпеливо сносили неизбежное. Так было с каждой фронтовой свиньей: сначала страх и отчаяние, но потом мы распрямлялись и держались.
Мир знает, что мы были лучшими солдатами в мире, не наци, а мы, старые прусские солдаты.
Один пожилой солдат с бородой потрепал меня за шинель и пренебрежительно бросил: «Гитлер», – потом показал рукой на свою шубу, шапку и уважительно сказал: «Сталин!»
У Синявино ночью прилетел самолет с громкоговорителем. И закричал: «Немецкие пехотинцы, почему вы такие грустные, у вас что, мармелад закончился? Приходите к нам в Ленинград, там кровати с белыми простынями и красивые бабы». Мы смеялись до смерти! Видите, прошло 70 лет, а я до сих пор это помню.
Русские несколько равнодушны к качеству работы. Все равно как, главное, что оно работает.
Я вспоминаю, в 1941 году, когда каждый месяц у нас в деревне кто-то погибал, появлялся черный человек, и мы на расстоянии смотрели, куда он идет. Он исчезал в домах, и потом оттуда раздавались женский крик и плач.
В каждом пехотном полку одна рота была посажена на велосипеды. В первые дни войны я безумно много ездил, но в итоге было решено от них отказаться, поскольку дорог для них не было. В России нельзя вести войну на велосипедах.
Солдаты войну не делают, войну делают политики.
Когда она меня спросила, какая моя последняя воинская часть, я сказал, что дивизия Ваффен СС «Гитлерюгенд». Русские не говорят «Хитла», они говорят «Гитлер». Тогда она с отвращением от меня отодвинулась и спросила: «Ты — Гитлер?» Я сказал: я не Гитлер. Она чего-то не поняла, я не знаю, что именно.
