Цитаты из книги ««Несвятые святые» и другие рассказы», страница 5

Через неделю такой жизни произошло нечто еще более странное. Когда ночью, заскучав от долгих молитв, я клал поклоны у входа в пещеры, позади меня вдруг раздался такой грохот, будто с неба обрушились тысячи громыхающих листов железа. От ужаса я замер на месте. А когда решился обернуться, то увидел все ту же спокойную, в лунном свете площадь монастыря

Все на нашей земле – простое и сложное, маленькие человеческие проблемы и нахождение великого пути к Богу, тайны нынешнего и будущего века – все разрешается лишь загадочным, непостижимо прекрасным и могущественным смирением

До утра я умирал от страха, не отходил от пещер и молился святым угодникам, всякую минуту ожидая, что ужасный грохот повторится

Небесная, сохрани мое девство, не лиши Царства Небесного, не лиши меня святой Твоей обители!» Тогда утвердишься

Вот видишь, – сказала мудрая молодая женщина, – как быстро ты готов променять меня на другую страсть… И в этом весь человек! Я тоже должна признаться, что давно люблю тебя. Но, зная желание родителей, я не нарушила послушания и стала супругой нашего с тобой друга. Его смерть очень многое открыла для меня. Как, оказывается, в нашей жизни все изменчиво и мимолетно!.. Что же мы предпочтем с тобой сегодня? Служить временному миру или вечному Богу?

Но еще более поразительный случай произошел на следующий день. Вечером, заступив на дежурство и уже привычно начав читать про себя Иисусову молитву, я увидел, что по Успенской площади ко мне идет наш послушник Пашка-чуваш – известный хулиган, после армии привезенный в монастырь родителями на перевоспитание. Я загрустил, потому что Пашка направлялся ко мне с явным желанием о чем-то поговорить. А этого мне сейчас совсем не хотелось.

Они уселись за праздничную трапезу. И здесь же приняли решение раздать свои имения нищим и следовать за Христом каждый в своем монастыре.

состояние уйдет, но всегда бы помнил о произошедшем.

Серафиму, который дольше всех жил в монастыре. Как-то мои тогда еще совсем молодые друзья, иеромонахи Рафаил и Никита, раздобыли ключи от старого братского кладбища. В этой части пещерного лабиринта не хоронили с 1700 года, и проход в него был закрыт железной дверью. Освещая путь свечными фонарями, монахи шли под низкими сводами

Прости меня, грешного, сынок! Прости! – чуть не плакал монах, видимо, помыслив, что невесть чем разгневал молодого человека. – Да подожди ты! – отмахнулся от него хлопец. И снова предстал пред наместником, с готовностью ожидая дальнейших приказаний. Отец наместник с искренним изумлением оглядел хлопца с ног до головы. – Н-да… – протянул он. – Ну ты, брат, и дурак! С этими словами наместник достал из кармана двадцать пять рублей: – Вот тебе на билет. И поезжай-ка ты домой.