Читать книгу: «Синдром отмены»

Глава 1

 
Я хочу быть ребёнком: наивным и смелым,
Ничего не бояться и верить в добро.
Я бы снова писала по черному белым:
Два плюс два – ну, четыре, конечно, равно!

Ну, конечно, боялась бы в школу без сменки,
И, конечно, бежала бы первой с звонка.
С каждых чашек молочных спивала бы пенки!
И не знала бы вовсе, что значит тоска.

Я боялась бы папу (и маму, наверное),
Я боялась бы поздно вернуться домой.
Мне казалось бы все в этой жизни бессмертным,
И ничто не тревожило б детский покой.

Я хотела бы плакать от ссадин и шишек,
И не плакать от горя ушедших людей.
Я б без всякой любви целовала мальчишек,
Я б ребёнком была среди этих детей.

Я любила бы все, не боясь ошибиться,
Я бы каждое утро спешила гулять…
Вот бы в мире детей мне опять очутиться -
На неделю, на день, на минуточек пять!

Но, похоже, я выросла – стала огромной,
Беззащитной, но взрослой. Хорошей и злой.
И домашней я стала, и стала бездомной,
И тяжелой я стала, и стала простой.
 

Ах Астахова, «Я хочу быть ребёнком»

6 июля,

около 10 часов ночи

Дорогой дневник!

Я уже чувствую, как буду скучать по маме – несмотря на то зло, что она мне причинила.

Маленькие девочки всегда любят больше отца, чем мать. Поэтому, когда мне было три года, я отбирала у мамы из рук кухонный нож, вступаясь за папу, не понимая, что опасаться нужно как раз-таки его.

Лишь встав взрослее, я вставала на её сторону – до тех пор, пока он однажды не ударил меня о стену головой.

Мне было десять. Мать меня не защитила.

Честно признаться, по-настоящему я буду скучать только по своей собаке. Ах, Лакки, как жаль, что я не смогу забрать тебя с собой!

Мне только что исполнилось восемнадцать, моему парню – девятнадцать. Нам обоим уже давно не нужны родители. Особенно такие…

С Рокки мы с детства жили по соседству, частенько вместе сбегая из дома, но всегда возвращались. Нам не хотелось обратно, к родителям-алкоголикам, но идти нам было некуда.

Теперь же, наконец-то, мы – взрослые и свободные. Мы поступаем правильно, уезжая.

Лакки я временно отдала подруге. Как обустроимся с Рокки, я вернусь за псом. Я обещала.

7 июля,

8 часов утра

Это день настал: мы сбежали.

Старенькая машина моего деда – это единственное, что ещё не пропили родители: к счастью, Рокки вовремя подсуетился и угнал её в заброшенный гараж.

Авто смешно дребезжит, хотя от этого мне совсем не весело. Просто я стараюсь оставаться на позитиве. Надеюсь, что мы уедем достаточно далеко.

7 июля,

около 11 часов ночи

Я – ужасный водитель, очень неуверенно еду по мокрой дороге. С утра шёл дождь, а сейчас, ближе к обеду, он прекратился. И теперь туман.

Правда, вожу я всё же лучше Рокки, поэтому, думаю, вести автомобиль придётся мне, по большей части.

Плохо только то, что мы поссорились в дороге. За весь день мы впервые поели в закусочной на бензозаправке, а после двинулись дальше по маршруту, но я быстро почувствовала усталость. Я растолкала спящего Рокки и попросила его подменить меня, но он отказался, ссылаясь на то, что уже выпил пива. И, действительно, он оказался поддатым.

Я психанула, он – тоже. Мы впервые накричали друг на друга и, казалось, ещё чуть-чуть, и Рокки ударит меня. Это ужасно! Я вспомнила, как в пьяном угаре дрались родители – и мне, бывало, тоже доставалось… Я не хочу проходить через это снова!

Я растерялась. Не зная, как действовать дальше, я остановилась на шоссе возле леса, помня о том, что с пьяным лучше не спорить и нужно вообще оставить его в покое.

Мне не хотелось ночевать в машине, потому что из-за долгой езды с непривычки мышцы стали ныть и затекать. На это Рокки сказал, что у нас нет лишних денег на номер в мотеле. Вот же эгоист! Наши общие деньги на пиво и сигареты себе он потратил, а в дешёвой ночлежке мне отказал!

Когда ему приспичило «сходить в кусты», я переместилась на заднее сиденье, подложила автомобильную подушку под голову и накрылась с головой тонким пледом. Казалось, я быстро усну, потому что глаза дико слипались, но не тут-то было: он вернулся, сел на переднее пассажирское сиденье и почти мгновенно захрапел.

Промучившись с полчаса, я, взяв свой рюкзак и кофту, вылезла из машины. Мне захотелось проучить Рокки. Интересно, что он будет делать, когда обнаружит моё отсутствие?

Глава 2

Три дня назад

Тёмные завитки листового травяного чая гипнотически расползались по воде в фарфоровой кружке, словно чернила.

Держа плетёную корзинку с цветущими гортензиями в одной руке и чашку лекарственного чая в другой, Дина торопливым шагом пересекала обставленную антикварной мебелью гостиную, когда в заднем кармане её джинсовой юбки завибрировал мобильный.

От неожиданности девушка вздрогнула и чуть было не расплескала обжигающий напиток, но всё же проигнорировала звонок, при этом скорчив смешную недовольную гримасу – словно она хотела чихнуть, но, наморщив очаровательный веснушчатый курносый носик, смогла задержать этот самый чих в себе.

«Чёрт бы тебя побрал!» – в сердцах тогда подумала Дина, прекрасно зная, что в такую рань ей мог позвонить только один человек – и к гадалке не ходи. – «Но в этот раз я ему не уступлю! Ни за что, ни за что!» – злорадно подумала она.

И тут, откуда ни возьмись, ей под ноги кинулась внушительных размеров сибирская кошка золотистого окраса по кличке Алиса. Дина зацепилась носком за ковёр и, ещё не осознавая, что произошло, растянулась на полу.

Её испуганный писк заглушил звук разбившегося фарфора – безусловно, чашка в руке девушки не выдержала столь «нежного» знакомства с паркетом из ольхи.

Неуклюже бежавший за Алисой Базилио – пятнистый дымчатый котёнок породы Египетская мау, выпучив и без того огромные миндалевидные глаза изумрудного оттенка, с интересом приблизился к хозяйке.

«О-о-о!» – недовольно пробурчала она про себя, уткнувшись в ворсистый белый ковёр – впрочем, уже не настолько белый: из корзинки выпала половина кустов гортензии, а вместе с ней, конечно же, и земля.

«За что мне всё это?».

– Эй, Дина, ты там в порядке? Почему так долго несёшь ростки? – словно из тумана донёсся женский окрик.

– М-м-м! – промычала сквозь зубы ведьма, переворачиваясь на спину. У неё не было сил говорить.

Котёнок шумно обнюхал рассыпанную землю и гортензии, потом добрался до шевелюры хозяйки. Смачно на неё чихнув – аж подпрыгнул на месте, он вытащил крохотный розовый язычок и, как ни в чём не бывало, начал громко лакать разлитый на полу чай.

У Дины хватило сил только махнуть на него правой рукой. Голова гудела, всё тело тряслось, а пересохший рот, казалось, наполнялся кровью.

– О, господи, Лика! Беги сюда, скорее! – испуганным голосом крикнул мужской голос где-то поблизости, но она уже ничего не видела.

«Я проклинаю тебя, мой "любимый" бывший муж! Даже на расстоянии ты причиняешь мне одни беды!» – именно об этом была последняя мысль Дины, прежде чем она потеряла сознание.

Глава 3

Наконец-то Дина оказалась в залитой солнечным светом комнатной оранжерее – куда она и направлялась до злосчастного падения.

Золотистые лучи, прокравшись в комнату через решётчатые окна, отдыхали на подоконнике и полу.

Макс – хранитель ведьм и по совместительству муж её подруги Лики, был выше среднего роста, по комплекции походил на профессионального бегуна с развитыми мышцами рук и ног. Правильные черты лица, прямой нос и туманно-серые глаза создавали о нём неизгладимо-приятное впечатление. Светло-русые волосы пшеничного оттенка аккуратно и коротко стрижены.

Он с лёгкостью перенёс потерявшую сознание девушку на руках в чудесное «зелёное гнёздышко», где сплошь и рядом цвели и благоухали растения различно цвета, вида и размера.

Дина отдыхала, откинувшись на мягких подушках плетёной софы. Она ещё не открывала глаза, делая вид, что не очнулась, но на самом деле ей просто не хотелось, чтобы над ней хлопотала беспокойная подруга.

С момента фатального падения, приведшего к краткосрочной смерти Дины, прошло около часа.

К счастью, у ведьмы был особый дар, вернувший её к восьмой из девяти жизни. Древняя магия умела творить настоящие чудеса, устраняя даже самые страшные события, такие как смерть, болезни, войны и голод. Правда, порой за это приходилось дорого платить…

«Жаль, что волшебство не способно устранить душевную боль – мою или моих близких. По крайней мере, мне не известен этот способ», – с грустью подумала Дина.

Кроме того, никогда не знаешь, чем обернётся личная выгода – никто не знает, какие последствия могут наступить из-за использования магии в личных целях.

Одно хорошо: ведьма больше не испытывала физической боли – ничто не напоминало о произошедшем, кроме засохшей крови на затылке. Вздохнув про себя, Дина осторожно, не привлекая к себе внимания, решила оглядеться.

Она слабо пошевелилась и обнаружила Алису, которая невозмутимо улеглась в её ногах в позе хлебушка и взирала на неё озорными жёлтыми глазами овальной формы. Словно это не она недавно стала виновницей кратковременной смерти хозяйки.

Макс, опираясь о дверной косяк и скрестив руки на широкой груди, с нежностью наблюдал за своей женой и супермамой в одном флаконе – Ликой.

А ещё она была вампиром.

– Котёнок, – произнесла она, читая вслух детскую книгу с большими яркими картинками.

Лика была счастливой обладательницей длинных белых волос, спадающих густой копной чуть ли не до бёдер. Её стиль отличался модной простотой: одежда была удобной, свободного кроя. Ни косметики, ни каких-либо украшений, за исключением маленького матерчатого мешочка на тонком шнурке, висящего на шее, вампирша не носила. В мешочке лежал волшебный камень-оберег, защищающий от прямых лучей солнца.

Сейчас она сидела на диване, скрестив ноги по-турецки, в которых с удобством устроился её двухлетний сынишка Джек.

Дину умилила подруга, нянчащаяся со своим малышом, и совсем не удивило то обстоятельство, что книжка просто висела в воздухе без какой-бы то ни было поддержки – по крайней мере, физической.

Объёмистая детская книга, словно кораблик на волнах, еле заметно качалась вверх-вниз на уровне глаз вампирши, а при необходимости и самоперелистывалась – благодаря способности Лики перемещать объекты силой мысли.

Эффектный и довольно редкий дар телекинеза всегда восхищал Дину и даже являлся предметом её белой зависти.

– Молоко. Котята любят молоко, – продолжила читать вампирша, заправив за ухо длинную выбившуюся из причёски прядь.

– К-е-е! – радостно завизжал Джек, хлопая в ладоши. Ему очень нравились котята (в чём уже давно смогли убедиться Алиса с Базилио – судя по тому, как они всеми силами старались избежать на удивление сильных детских объятий), хотя ребёнок мог отчётливо выговорить только первую букву в этом слове.

– Смотри, мой мальчик: маленькие котята вырастают и становятся большими кошками. Видишь? – Лика указала изящным пальцем пианистки на картинку в книге.

– О-о-о! – вроде бы удивился малыш, раскачиваясь вперёд-назад в руках матери.

Дина с Максом рассмеялись.

Джек, похоже, до этого и не замечал их. Он ненадолго обернулся, чтобы посмотреть на отца с тётей, и весело поприветствовал их неразборчивым лепетом.

Вампирша прервала чтение и одарила мужа мимолётной ласковой улыбкой. Потом она перевела взгляд на чудесным образом ожившую подругу и заговорщицки подмигнула ей.

– С возвращением тебя, Дина, – тихо произнесла Лика. – Как ты себя чувствуешь?

– Лучше и быть не может – с учётом того, что со мной случилось, – ответила та, слегка потягиваясь.

– Вот и прекрасно. В следующий раз будь осторожней.

– Непременно. Особенно учитывая тот факт, что сегодня я из-за глупости лишилась одной жизни, – недовольно фыркнула девушка, переводя взгляд на внутреннюю сторону предплечья. Ещё час назад оно было украшено девятью кошачьими царапинами, а теперь там недоставало одной тоненькой широкой линии. – Чёрт! Кто бы мог подумать, что коты собьют меня с ног и я получу банальную травму головы? Однажды они спасли меня, а теперь? Решили, что с меня достаточно их чудесного дара? Это просто нелепо!

Хранитель и вампирша тревожно переглянулись: неужели у Дины развилась паранойя? Кто в здравом уме может верить в котов-убийц?

«Но, если кошки спасают жизни ведьмам, что мешает им умышленно их отнимать?», – напряжённо наморщив лоб, подумала Лика.

– Как это несправедливо! – продолжала возмущаться Дина, стараясь игнорировать нарастающую панику. – Я думала, что проживу долгих удивительных девять жизней, и буду умирать только в самых непредвиденных обстоятельствах – катастрофах там, типа наводнений и пожаров, или спасая людей – а тут! Хм… Только вот же странность!

Она какое-то время не мигая смотрела в одну точку перед собой.

– Что? – быстро спросил Макс, выглядя при этом обеспокоенным. По натуре он был добряком – несмотря на то, что его дальние родственники принадлежали к самому древнему и кровожадному клану оборотней.

– Коты никогда так себя не вели, – медленно произнесла ведьма. – Они и раньше играли друг с другом, как дикошарые, но, чтобы так… За котами словно демоны гнались!

– Только этого нам не хватало! – в сердцах воскликнула вампирша, недовольно покачивая головой. Её пугающие неестественной красотой янтарные глаза как будто остекленели.

«Это плохо, очень плохо!» – подумала Дина, которая уже пожалела о том, что не смогла замолчать вовремя. – «Я не хочу тревожить или расстраивать её!».

Лика и Макс приютили Дину после того, как соседи заподозрили девушку в злом колдовстве и сожгли её квартиру, хоть она и не была повинна в их проблемах. Средневековые времена давно канули в Лету, но жестокость людей не искореняется годами.

Дина и Лика – близкие подруги, названные сёстры. Макс – хранитель Дины и её друг с детства, познакомился с будущей женой, когда та гостила у ведьмы. Судьба свела их в домашней уютной обстановке за чашечкой чая, и вот уже три года они были неразлучны.

– Что ты там читаешь? – как можно беззаботнее спросила Дина, стараясь придать своему голосу весёлость.

– Тему пытаешься перевести? – холодно осведомилась Лика, переворачивая с помощью вампирской магии страницу книжки. Было понятно: её настроение стремительно портится.

– Нет, – ответила ведьма, торопливо переводя взгляд с неё на Макса, помня о способности собеседницы читать чужие мысли при установленном зрительном контакте. – Просто интересуюсь.

– Мы знакомимся с «Историей кошки», видишь? – книга проплыла по воздуху, остановившись у головы Дины. На небесно-голубой обложке была изображена маленькая белоснежная кошечка с разным цветом глаз.

– Тебе она никого не напоминает? – усмехнулась Лика, возвращая книжку назад.

Дина посмотрела в висящее напротив зеркало. Её необычная внешность объяснялась редчайшей гетерохромией: правый глаз девушки был голубым, левый же – фиалковым. Эта особенность оставалась даже тогда, когда ведьма превращалась в белоснежную кошку породы као-мани.

– Зачем ты читаешь книгу ребёнку, который ещё не понимает слов?

– Ну, мой ребёнок необычный, так ведь? Кто знает, что он завтра вытворит?

Дина с улыбкой вспомнила, как на прошлой неделе Джек неожиданно для всех превратил свои резиновые игрушки для ванны в настоящих черепах и уток. До этого никто и не подозревал, что малыш Лики и Макса имеет способность к одушевлению предметов. Пока озадаченные взрослые ломали голову над тем, как же всё исправить, шустрые животные успели-таки сбежать.

– Кроме того, – продолжила вампирша, вздыхая, – я думаю, что это ему не повредит. Видишь ли, я хочу, чтобы он с младенчества научился отличать добро от зла. В нашей необычной семье это жизненно необходимо, понимаешь?

– Конечно, – кивнула ведьма.

Лика провела рукой по световым курчавым волосам сына.

– Я хочу упростить его жизнь, насколько это возможно, чтобы он не повторял моих ошибок. Обезопасить его от всего плохого. Я где-то слышала, что важно рассказывать детям хорошие истории, растить их в добре. Поэтому, чем раньше он начнёт понимать слова и научится разговаривать, тем лучше. Мы с Максом будем рассказывать ему перед сном сказки со счастливым концом и петь нежные колыбельные.

– А разве есть другие? – удивилась Дина.

– В моём детстве всё было построено на зле, – жёстко произнесла вампирша, погрузившись в неприятные воспоминания. – И даже колыбельные были кровавыми.

– Я сожалею об этом, – Дина, взяв на руки Алису, подошла к подруге и сочувственно стиснула её руку. – Ты ведь знаешь, что твой ребёнок будет расти совсем в другой атмосфере. Вот увидишь: он станет ангелом!

Макс и Лика тихо рассмеялись. Ведьма приободрилась: было приятно увидеть подругу хотя бы слегка повеселевшей.

– Бу! – Джек протянул маленькие ручонки к книге, до которой не мог достать.

Вампирша с помощью своей силы приблизила книжку поближе к сыну, чтобы он мог видеть картинки.

– Смотри, Джеки! Мой маленький! Это кто – киса?

Джек широко зевнул и потёр кулочками глаза.

– Ох, Дина, давай поговорим позже, ладно? – прошептала Лика. – Похоже, наша кроха захотела баиньки – давно пора!

Ведьма, подавив зевоту, согласно кивнула:

– Конечно. Без проблем.

– А чем ты будешь заниматься? – спросил Макс, ставя детскую книжку на место в шкаф.

– Прежде всего позвоню бывшему. Узнаю, что он хотел мне сказать утром, – недовольно пробурчала Дина.

Вампирша сделала удивлённые глаза:

– Мне показалось, или на прошлой неделе ты пообещала наслать на него порчу?

– Я сказала это в сердцах! Порча и всё такое – крайняя мера, и я её никогда не использовала. Да и потом, не уверена, что мне это под силу сделать, – грустно покачала головой ведьма, еле заметно вздыхая, словно с сожалением. – Знаете, в последнее время я только и делала, что избегала встречи с ним, но ведь я ведь не могу скрываться от Лероя все свои оставшиеся девять… я хотела сказать, восемь жизней! Давным-давно пора поставить точку между нами и, наконец-то, развестись.

– Тогда удачи тебе, – сказала Лика, передавая малыша на руки отцу. – А мы пока уложим Джека спать.

Дина позвонила Лерою, но включился автоответчик. Она не стала оставлять сообщения.

Вернувшись к софе, ведьма прилегла, вытянув перед собой длиннющие ноги. К ней тут же запрыгнул Базилио и удобно устроился на её груди, свернувшись комочком. Она рассеянно гладила его по шелковистой спинке и размышляла.

Их семейный бюджет складывался из хорошей зарплаты помощника частного адвоката (им работала Дина) и жалованья хранителя ведьм, которого было достаточно для содержания просторного дома, в котором они комфортно проживали вчетвером. Общей суммы хватало не только на оплату счетов, но и даже на небольшое инвестирование в антиквариат и откладывание на «чёрный день». Инициатором последнего была запасливая Лика, выполняющая роль безработной домохозяйки, что не мешало ей, однако, считать себя главой семейства, а потому именно она была сосредоточена на финансовой стабильности всей стаи. Порой вампирша принимала строгие решения, как будто вернулась в свои худшие времена, полные лишений – до того, как встретила Дину и Макса.

В последнее время ведьме всё сильней хотелось куда-нибудь уехать, подальше и надолго, например, на Боа, как только она добьётся развода – так или иначе, и отправиться в небольшой отпуск, позвав с собой домочадцев.

Но эту идею Дина пока держала втайне: чтобы свести на нет извечный аргумент Лики, что они не могут позволить себе дорогостоящий отдых в виде островного путешествия.

А потому ведьма с недавних пор взяла дополнительную нагрузку на работе, чтобы покрыть расходы на отпуск. И Дина, уже совсем близкая к своей цели, намеревалась непременно завести разговор о своей задумке – но чуть позже, когда уснёт Джек, и Лика сможет сосредоточиться.

Глава 4

«Иногда один из самых главных уроков, который мы должны усвоить, – это просто уметь отпустить прошлое.»

Майкл Ньютон, «Путешествие души»

«В моей душе пустота. И единственное, что осталось – это моя злая сущность.».

Накинув на плечи лёгкую узорчатую шаль, вампирша, прихватив свой старый дневник, присела на низенькую лавочку в небольшом саду возле дома.

В саду росли самые экзотические растения, привезённые с разных уголков нашего необъятного мира. Все они имели яркий окрас, и только роскошный куст чёрных роз выделялся среди всех остальных. О причине его недавнего появления было слишком больно вспоминать…

Лика открыла дневник и принялась его читать. Она давно в нём ничего не писала.

Ей попалась на глаза запись, датированная три года назад: «У меня никогда не будет ребёнка. Никогда! Я не услышу в доме ни детского крика, ни смеха, ни плача – такого родного, словно своего собственного. Никто не назовёт меня мамой. Ни разу. Никто не станет моим продолжением и, когда я исчезну – тем или иным способом, моё тело истлеет и превратится в пепел, на Земле не останется второй, лучше версии меня, моей достойной замены, в чьих жилах текла бы моя вампирская кровь.

Для меня время упущено навечно – ведь вампиры живут вечность.

От безысходности по моим холодным щекам текут тёплые и такие мягкие слёзы, словно маленький пухленький пальчик нежно, успокаивающе гладит меня по коже, но сладкие иллюзии быстро исчезают, и я понимаю, что всё это время была одна. Мне одиноко, и так будет всегда…».

Июльский слабый ветерок играл с её длинными волосами. Вампирша дочитала последнюю строчку, захлопнула записи и с непроницаемым лицом уставилась на куст чёрных роз, вдыхая немного резкий терпкий запах, исходящий от них.

Дина, найдя названную сестрицу за этим занятием, лишь мысленно вздохнула: сгорбленная фигурка подруги вызывала жалость.

Ведьма не раз задавалась вопросам: правильно ли они с Максом поступили, когда позволили посадить Лике этот куст возле дома? Может быть, это была серьёзная ошибка? Но, с другой стороны, разве кому-то можно запретить скорбеть?

– Тебе плохо? – тихонько произнесла Дина, осторожно дотронувшись до плеча подруги.

– Да! – немного раздражённо выдохнула вампирша, нервно передёрнув плечами, отчего ведьме пришлось убрать руку. – Похоже, у меня серьёзные проблемы с телепатическими силами – я отвлеклась на раздумья и не услышала твоего приближения.

– Ты перестала слышать мои мысли? – спросила Дина, в ужасе округлив разноцветные глаза.

– Когда только сама этого захочу, – процедила сквозь стиснутые зубы Лика. Она сильно хмурилась и кусала нижнюю губу.

– Дорогая, может… – ведьма медлила. Она могла легко говорить с подругой на любые темы – словно с родной сестрой, но не об этом кусте роз.

– Даже не продолжай! – вскрикнула вампирша, резко поднимаясь с места. – Розы останутся здесь, и точка.

– Но даже ты не можешь отрицать, что их присутствие здесь, в твоём чудесном саду, угнетает всех нас. Особенно тебя, – Дина выставила перед собой руки, словно наперёд защищаясь от нападок Лики, которая испепеляла её грозным взглядом. – Ты устала, выбилась из сил, и нам с Максом больно на тебя смотреть! Не лучше ли нам – ну, знаешь… Не пора ли нам убрать этот куст? Думаю, это была не очень хорошая идея – посадить его.

– Что ты хочешь этим сказать? – Лике не планировала вступать в спор, но ей захотелось всё выяснить раз и навсегда. – И о чём это вы там шушукаетесь с Максом за моей спиной, пока я в одиночестве страдаю?

Ведьме было до слёз обидно слышать подобный несправедливый выпад от названной сестры, и она даже подумала вернуться в дом, дабы избежать скандала. Но это было бы нечестно по отношению к Лике, да и к самой себе – тоже: невозможно вечно бегать от проблем. Кто-то должен был начать этот неприятный разговор. Что ж, пусть это будет она.

– Как ты можешь так говорить! Мы ни о чём не шушукаемся, что б ты знала. А Макс пережил не меньшую трагедию – ты сама прекрасно видела, как это на нём отразилось. Но теперь самое время отвлечься от грызущей внутри тебя боли, Лика! Как мне тебя убедить в этом? Эти розы – ежедневное, изнуряющее тебя напоминание о твоей утрате. Но так не может больше продолжаться: ты нужна нам, Лика! Всем троим.

С минуту вампирша безмолвно стояла, опустив сжатые в кулаки руки. Сделав глубокий вдох, словно перед глубоким прыжком в воду, она со слезой в голосе очень тихо ответила:

– Я не могу выкопать этот куст и выбросить его, словно мусор – ведь под ним похоронен мой ребёнок. Там лежит моя дочь, которую я хотела назвать твоим именем. Ты когда-то спасла меня, Дина, и мне казалось, что наша дружба – самое важное событие, произошедшее со мной после ухода из клана. Я думала, что ты понимаешь меня – даже лучше, чем Макс. И когда у меня случился выкидыш, я верила в твою поддержку, но теперь я вижу, что никто меня не понимает. Мне нужны эти розы! Я хочу чувствовать их терпкий запах, хочу смотреть на молодые распустившие лепестки, нежно ласкаемые ветром – только так я могу чувствовать её присутствие. Этот куст – своеобразный памятник дочке, и я никогда не перестану ухаживать за ним! Ты задаёшься вопросом, больно ли мне на него смотреть каждый день? Перестала бы я так часто вспоминать свою девочку, не будь его здесь? Возможно… Но не розы опустошают меня, а жуткая усталость от ощущения, что меня, как зверя, загнали в угол, и так – день за днём. Чтобы я не нападала на людей, мы перебрались в эту глушь, где очень мало соседей – и то они далеко. Я хочу, чтобы меня приняли такой, какая я есть – вампиром, но вы пытаетесь меня переделать, завалив с головой домашними делами.

– Но, Лика, дорогая, ты сама приняла такое решение. Ты захотела семью, и тебе пришлось выбрать: мы или вампиризм.

– Да, конечно, я выбрала и не пожалела об этом. Но, знаешь, когда я поняла, что никогда не смогу переделать свою сущность, мне пришлось просто принять это… Но боль от воспоминаний остаётся – ведь она хочет, чтобы её чувствовали, так ведь?

Дина бессильно закатила глаза и печально покачала головой:

– Ты ведь знаешь, что именно я хотела сказать.

– Да: что ты меня любишь и беспокоишься обо мне, – неожиданно мягко отозвалась вампирша, смахивая слезу. – Но я не могу избавиться от роз, просто не могу. Разрешите мне хоть оставить их!

Всхлипывая, подруги тепло обнялись, поглаживая друг друга по спинам, успокаивая и мирясь одновременно.

– Я обещаю, что буду реже здесь находиться, если вас с Максом это так беспокоит. Как ты считаешь?

– Начни хотя бы с малого: перестань ходить сюда каждый день. Может быть, однажды произойдёт чудо, и ты услышишь меня! – Дина уткнулась в плечо Лики, отчего её слова прозвучали слегка неразборчиво.

Вампирша вздохнула, высвобождаясь из объятий, и попыталась сквозь слёзы улыбнуться:

– Я тебе завидую, Дина! Правда. Ты всегда была хорошей… И у тебя не бывает метаний то в одну, то в другую сторону. Добро стабильно.

– Всё наладится, и твоя депрессия уйдёт.

– Спасибо, – шмыгнула носом Лика. – А хочешь, я заварю успокоительный травяной чай со свежими цветками из нашего сада? Или сварю чего-нибудь покрепче? Кажется, что ещё чуть-чуть, и я сорвусь и отправлюсь охотиться на заблудших в лесу глупых людишек!

Дина, слегка поменявшись в лице, оглянулась на глухую стену леса за своей спиной:

– Боюсь, дорогая, ты не можешь позволить себе такой роскоши.