Читать книгу: «Домик мага. Серия книг «Первый после Бога». Книга первая»
© Антон Шелипов, 2022
ISBN 978-5-0056-0582-5 (т. 1)
ISBN 978-5-0056-0583-2
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Серия книг «Первый после Бога»
Книга первая. Домик мага
[Начало записи]
[Дата: Ранняя осень, 3301 год н.э.]
[Название архива: Домик мага]
[Миссия: Рекрутинг]
[Комментарий архивариуса: Первая миссия моего мастера за последнюю сотню лет]
Пролог
Империя Лампара ютится на полуострове площадью не более пятисот тысяч квадратных километров. С юга, востока и запада она ограничена океаном, с севера – темным, почти непроходимым лесом, наполненным дикими, агрессивными химерами. Империя появилась лет десять назад, когда нынешний император, бывший тогда Лордом Севера, заручившись поддержкой сильнейших магов, объединил разрозненные земли феодалов в одно государство. Войска северного лорда под грохот боевых барабанов пронеслись, как смерч, через полуостров, сметая на своем пути сопротивлявшихся.
Добровольно встать под знамена будущего императора поспешил лишь Лорд Запада. Растоптав немногочисленные рати ближайших соседей, император и его союзник направили легионы к восточному побережью. С востока Лампару омывают богатые рыбой и прочей полезной живностью океанические воды, соблазняющие людей строить гавани, обживать прибрежные территории. Поэтому покорить мореходов завоевателю оказалось нелегко: закаленные тяжелым трудом и холодными ветрами они держались долго, до последнего вздоха не выпуская топоры из грубых мозолистых рук.
Зимой лютой, снежной, в час, когда защитники устали хоронить близких в промерзшей земле, а нападающие сточили клыки об укрепления, из густого тумана неожиданно показались косые черные паруса. Имея собственные притязания на полуостров, Лорд Юга отправил флот, дабы взять восточников в клещи, а затем сокрушить измотанное воинство севера.
Поселения, что так ревностно защищал восточный лорд, буквально накрыл дождь кислотных стрел. Дело в том, что южные побережья, покрытые густыми джунглями, были полны ядовитых тварей – как волшебными, так и нет. Недаром жители остальной части полуострова поговаривали: «на Юге есть два типа безумцев – местные и приезжие». Действительно, люди Юга знали о ядах все.
Неся смерть с моря, войска южан привязали к стрелам мешочки с густым, летучим, похожим на кислоту ядом. Под двойным напором Лорд Востока капитулировал. Бой продолжился уже между будущим императором и войсками южного лорда на ратном поле, густо усеянном трупами мореходов.
В учебниках нынешних времен этого не описывают, однако из уст в уста в тех краях передается сказ: волшебник истинной силы вышел на утес, раскинув руки в магическом жесте. То был – Обозревающий Небеса, маг, присягнувший Лорду Севера. В осаде Востока боевую магию не использовали, берегли, а сейчас вся пролитая за годы войны кровь, пропитавшая землю – ожила, потекла. Тоненькие алые ручейки «воды жизни» сбивались в мощные потоки. Солдаты Лорда Юга, успевшие сойти с галер, попятились: огромные реки крови породили ужасных бордовых птиц с горящими глазами. Ведомые нестерпимым голодом, продиктованным их хозяином, эти стервятники, размером с добрую собаку, голодной стаей бросились на южан.
Говорят, на Востоке подле одной таверны по сей день живет бездомный, бывший воин Юга с выклеванным глазом да ободранной физиономией. Если дать этому бродяге монетку, он расскажет, как все было. Мол, птицы, которых он звал не иначе, как «демоны крови», и которым не страшны стрелы и сталь, заклевывали воинов насмерть, а затем лакомились их о́рганами.
Узнав о судьбе своего флота, Лорд Юга так же поспешил капитулировать. Продолжавшаяся много лет кровопролитная война закончилась. Измученная земля вздохнула с облегчением, самые отважные из растений, поначалу робко, а потом все уверенней, стали пробиваться сквозь пропитанную ненавистью землю.
Взойдя на трон, цинично воздвигнутый на черепах сокрушённых врагов, новоявленный император повелел заложить столицу вокруг существующего города магов, ставя целью быть ближе к Академии волшебства. В тот день империя и получила своё название – Лампара, страна солнца.
Лорд Запада, присягнувший нынешнему императору еще до войны, после славной победы был внезапно обвинен в измене короне. Прямо из зала суда его, закованного в цепи, увели в тюремные казематы. Никто не осмелился спорить с решением Повелителя иль задавать неудобные вопросы.
Глава первая
Шум в глуши
Маленькая деревня, на краю хвойного леса, приютилась у северной границы империи. С первыми лучами солнца, местный люд бредет по делам. А их у людей немало: кормить семью, содержать дом в достатке, заработать немного сверху, чтобы оставить наследникам хоть что-то, кроме покосившейся хаты. Лучше остальных в этой глуши жили разного рода охотники, скотоводы, землепашцы. До ближайшего, хоть сколько-нибудь приличного города, было не меньше двух дней пути (одинокому посыльному на добром жеребце).
Отбивать территорию у природы гражданам Лампары приходилось силой. Каждый небольшой лесок, рощица полуострова наполнены хищными, волшебными зверями, а если нет, то в них разбивала лагерь разбойничья шайка. Поля или иные пустые, открытые пространства, ценились на вес золота. Именно поэтому обжить клочок земли подле северного леса оказалось столь выгодно. Регулярное сообщение между населенными областями наладить не удавалось.
Любое ремесленничество в этом захолустье невыгодно: горн поставишь, а заказов… три мотыги в год. Свой кузнец был, но, во-первых, он брал только «услуга за услугу», а во-вторых, это не было его основной работой, поскольку он происходил из семьи охотников.
В отличии от светлых лиственных лесов империи, опасных лишь отчасти, северная граница за стеной темного хвойного леса, по-прежнему, оставалась непроходимой даже для опытных рыцарей. Всякий торговец знал: ехать в самую северную деревню, значило, обрекать себя на необоснованные траты и опасности. Караваны, конечно, нет-нет, да и заглядывали сюда, однако далеко не по доброй воле: этот путь был возможен только под конвоем хорошо вооруженной дружины.
Причиной этих изматывающих разорительных путешествий был «Указ Империи о торговых гильдиях», коим было постановлено посещать все населенные пункты хотя бы раз в три месяца. Глава гильдии каждый квартал выбирал «счастливчика» по жребию, и тот должен был ехать в эту позабытую Господом точку исследованного мира, везя предметы первой необходимости, и, неся неоправданные личные убытки. Участники вынужденных вылазок старались выиграть по максимуму. Они нанимали самых разных мастеров, чтобы по пути набрать товара, хоть отчасти окупив поход. Кожевник свежевал туши убитых охраной тварей (чем опасней тварь – тем дороже шкура!).
Вдали от столицы дороги становились все уже, а леса – гуще. Столяр, нанимаемый торговцем, выбирал наиболее ценные деревья и прямо на месте, с группой подмастерьев, распиливал стволы на дорогие и удобные к перевозке доски, при этом поспевал за размеренным ходом каравана. Торговая поездка в дальний северный край превращала караван торговца в передвижную факторию.
Доехав, торговцы меняли «роскошные» по меркам этих мест предметы (металлические инструменты, оружие, добротную одежду) на добытые охотниками трофеи и взращенную фермерами провизию. Деревенские в абсолютном своем большинстве о деньгах даже не слыхивали, так что торговля сама собой превращалась в бартерный обмен.
Ситуация изменилась только после того, как в этих краях поселился волшебник. Мэтр магии заказывал много, поэтому данный маршрут начал окупаться и стал более популярным. Мало кто задумывался, с чего вдруг такому магу, заслужившему к почтенным годам ранг архимага, собирать свои пожитки, семью и переезжать в Богом забытое место. Нечто таинственное ощущалось в этом намеренном отдалении от цивилизации с ее балами и жизнью в роскоши.
Нехватки в роскоши архимаг не испытывал, хотя за каждый внеочередной визит торговцев приходилось прилично доплачивать. Магистр магических искусств, используя недосягаемые уму простых смертных силы, буквально за полгода построил себе замок недалеко от деревни. Мэтр брал в ученики всех подряд, в основном, из местных. Учил бесплатно. Так поползли слухи, что он тайком собирает армию в своем поместье за стенами шесть метров в высоту. В то же время присутствие великого мастера магии в этих краях отвадило все зло, как земное, так и потустороннее, отчего жители деревни зауважали старика, увидев в нем посланника Божьего, и во всем старались ему потакать.
Один из скотоводов, давно мечтавший работать с металлом, перестроил свою хату в небольшую лавку, а домашнюю печь – в нечто, напоминающее горн. Этим бывший козопас вызвал недовольство жены (которая, впрочем, менять ничего не собиралась) и соседей (чьи окна почернели от близости с этим «чудом» ремесленничества), однако новоявленный кузнец не унывал, хоть его поделки были так себе. Торговцы, счастливые от сделок с магистром, покупали даже хлам бывшего пастуха.
Жизнь в захолустье забила ключом. Новые ученики мага тянулись отовсюду. Привлеченные возможностью бесплатного обучения, они селились в деревне, строили новые дома, окраина постепенно преображалась в небольшой бойкий городок. Поскольку пропитание приходилось искать самим, студенты магистра наладили в деревенской глуши производство мебели, открыли больницу, вели пограничный дозор (молодые волшебники были не слишком хороши в черной работе). Открылась даже маленькая ювелирная, где с усердием и любовью трудился, на радость мэтру, начинающий артефактор. Так прошло несколько лет.
Однажды, ближе к вечеру, когда большинство новоявленных торговцев уже позакрывали свои лавки, а возвращающиеся с промыслов скотоводы и охотники жаждали лишь хорошо поесть да закатиться женушке под бок, – на вымощенную камнями дорогу ступил одинокий странник. Одет путник был в длиннополую черную мантию с золотым узором по краю. Мантия не была перехвачена ремнем, и распахнутый подол демонстрировал его полную безоружность. Бо́льшая часть придорожных магазинов уже показывали прохожим закрытые ставни и тяжелые замки, но некоторые все еще зазывали бредущих работяг, надеясь выбить из чужих карманов одну-две лишних монеты.
Лицо путника скрывал глубокий капюшон, из-под которого выбивались непослушные светлые пряди. На пути пришельцу попалась лавка садовницы, он остановился перед кадкой яблок. Большие плоды выглядели прекрасно, а их аромат… невозможно спутать с чем-то другим…
Путник услышал резкий голос из глубин лавки:
– Иди, куда шел!
Повернув голову, мужчина увидел торговку: толстую женщину в платке, лузгающую семечки и разглядывающую его исподлобья малюсенькими глазками.
– Разве это не лавка?
Слова из-под капюшона прозвучали тихо, как шепот, однако женщина, без труда, разобрала все, вновь разразившись криками:
– Чего ты мне зубы заговариваешь, вижу же, что без гроша, а ну, пошел отсюда! Разоделся, как дворянин, а золотишко – дома забыл, да?!
Торговка была права. В империи принято привязывать мешочек с монетами к поясу. Это опасно, особенно, на больших рынках или бесконечных дорогах, но зато таких спорных ситуаций не возникает. В этот раз ремень странника поддерживал только его штаны, сильно разочаровывая местных торговцев.
Мужчина тряхнул рукой, поймав двумя пальцами, выпавшую из рукава мантии, золотую монету. Край монеты сверкнул, отражая луч скрывающегося за горизонтом солнца. Торговка перестала кричать, продолжая бесшумно открывать рот, словно рыба, выброшенная на берег. Такие деньги водились лишь на юге, их чеканили в минцмейстерстве графства, укрытого в ядовитых лесах. Монета не стоила много на родине, однако производилась из чистого золота лучшими мастерами, поэтому жителям крайнего севера она казалась сродни произведению искусства.
– Похоже, у меня достаточно денег, чтобы купить немного тишины, – прозвучало из-под капюшона.
Легким движением путник запустил монету вглубь лавки. Проследив за монетой, торговка, насколько позволяло ее бесформенное тело, бросилась разыскивать сокровище, напрочь позабыв о странном прохожем, чей силуэт растворился в накрывшей городок темноте, прихватив с собой пару яблок.
Центральные улицы деревни сильно преобразились за последние годы. Ученики старого мага привезли с собой из крупных городов желание посидеть в хорошей таверне, остановиться в приличной гостинице, в которой хотя бы с потолка не капает. Приезжие, чья юность била через край, высыпали на улицы после рабочего дня, снимая дневной стресс выпивкой, танцами, а также менее сдержанными развлечениями. Немалое количество молодых магов, снующих по улицам, придавало деревне атмосферу студенческого городка имперской Академии магических искусств.
Если на главной площади встать спиной к часовне (до недавней поры это было единственное каменное здание в деревне) и посмотреть в сторону леса, то можно увидеть, освещаемый факелами, замок архимага. Именно в эту сторону сейчас был устремлен пронзительный взгляд путника в черной мантии. Изначально через деревню проходила всего одна нормальная мощеная дорога, постепенно у нее появилось Y-образное ответвление в сторону владений магистра магии. Архимаг любил тишину: склон пред его замком круглосуточно патрулировал элитный отряд охранников, прогоняя зевак и излишне перебравших студентов. Пока странник шел, улица волшебно изменялась: фонари сменились на магические, широко освещавшие окрестности призрачно-голубоватым светом. Ветер стих: дальше в дороге погодой управляла магия.
Показались первые стражники, хранившие покой его Всемудрости. Нанятые за настоящее имперское золото стражи были не простыми лентяями, годными лишь для разгона толпы крестьян, а профессионалами, достойными охранять знатную особу. Набор амуниции у стражников был прост и удобен: в него входила черная униформа, надежно прикрывавшая все тело и оставлявшая открытыми лишь глаза, меч, короткий и легкий, полтора локтя в длину. В голенище притаился засапожный нож. Выпуклости повсеместно на форме говорили о том, что под ней пластинчатый доспех. На груди три длинные пластины, прорывая ткань, выходили наружу, отливая серебром в свете фонарей. Было понятно, что стражники были достойными представителями элиты Юга. Любой из них, одетый на тысячу золотых, стоил не меньше тысячи рядовых солдат.
В преддверии замка магистра тишину нарушал лишь писк – это в волшебных кулонах стражников роились духи воды. Волшебник-артефакторий зачаровывал водяные частицы, и те выполняли функции, согласно пожеланиям заказчика. В этих кулонах, например, помимо дополнительного освещения, заколдованной воде было приказано выявлять чужеродную магию. Когда все кулоны разом сменили цвет на красный, а стражи плотно обступили странника в черной мантии, стало ясно: незнакомец явился не для развлечения.
Ни один из стражей не достал меч, не протянул руки, чтобы схватить незнакомца, не прикоснулся предупреждающе к рукояти, несомненно, острейших клинков. Выучка позволила охране оставаться абсолютно спокойной. Воины молчали. Взгляд их, ясный, пристальный, казалось, улавливал малейшее движение. Незнакомец стоял, слегка сутулясь, он смотрел свозь стражей, не проявляя ни малейшего интереса. Поначалу могло показаться, что пластины на груди – для защиты сердца; может, они для того и создавались, но, когда вперед вышел воин с золотыми пластинами: стало понятно, цвет пластин показывает ранг. Старший по званию не закрывал лица. Он выглядел почти стариком, однако его движения, поза и осанка давали понять, что на пенсию ему ещё рано.
– Я бы попросил вас, молодой человек, сообщить скромному дедушке Эфе́нди1 цель своего визита. Совсем здорово будет, если вы приложите к своим словам подтверждающие бумаги.
Старик улыбнулся, показавшись совсем уж безобидным, хотя и сам не знал, насколько сильно проглядывала его страшная сторона через эту добродушную улыбку.
– Я пришел бросить вызов архимагу, – спокойно ответил путник.
– Вам назначено? – все с той же «улыбкой» спросил командир стражей.
– Дуэль магов не подразумевает уведомления, так прописано в законе.
Странник вздохнул: ему явно докучало чужое незнание.
– Попрошу вас представиться, – не меняя тона, сказал Эфенди.
– Энтинус Дзе. Вот мои бумаги, – мужчина откинул капюшон, освободив пшеничные пряди, и протянул свиток, скрепленный тяжелой смоляной печатью столичной магической Академии.
– Документы в норме, – сказал старый страж, ознакомившись с пергаментом. – Вы не будете против, если мы вас сопроводим?
Командир стражи сделал изящный жест, приглашая странника пройти с ними.
– Мне все равно, – Энтинус двинулся дальше. За ним бесшумно следовали десять стражей и сам Эфенди.
Впереди, на вершине стены, что окружала поместье магистра, засуетились огни: видимо, Эфенди уже сообщил в замок об их прибытии. Энтинус с досадой вздохнул.
– Что-то не так, уважаемый? – поинтересовался страж.
– Не люблю излишнее внимание, толпы ротозеев раздражают, – угрюмо ответил волшебник.
Начальник стражей усмехнулся:
– Тогда Вам надо было бросать вызов не достопочтимому магистру, а троллю в далёкой горной пещере.
Энтинус ничего не ответил, только ускорил шаг. Чем быстрее это все закончится, тем лучше.
***
Людей собралось немало, в основном, маги-ученики да прислуга поместья. Стражи выстроились в круг, огораживая собой площадку для предстоящей дуэли. Под сверлящие со всех сторон взгляды кислых физиономий, странник вышел на «арену». Начались томительные минуты ожидания. Магистр хоть и принял вызов, однако показываться не спешил. Из-за спин стражей начали доноситься нелестные возгласы, похоже, даже мысль о том, что кто-то вот так нагло явился к столь уважаемому человеку – подогревала толпу.
Пламя факелов встрепенулось, повеяло холодом, толпа зевак расступилась, словно вода под натиском масла. В образовавшейся прорехе показалась фигура, тяжело опирающаяся на посох.
– Приходить в столь поздний час – столь дерзко, столь неучтиво к старику, который уже отходил ко сну, юноша, – проговорил старик, входя в круг из стражей.
– Посылать вперед себя свою ауру для устрашения противника – тоже весьма грубо, – бросил Энтинус, усилив волну негодования среди людей, поддерживавших магистра.
Старик рассмеялся, ударил деревянным посохом, с тяжелым навершием оземь, призывая к тишине.
– А ты смелый, – из-под капюшона старого волшебника проступила озорная улыбка. – Твое имя «Энтинус», вроде? Ты знаешь, что ближний бой запрещен в таких дуэлях?
– Да, конечно, – странник закатал рукав на правой руке – обычной руке обычного человека. – Дуэль на основе очереди?
– Да, молодой человек, закон превыше всего.
Магистр также поднял рукав, явив выщербленную рунами и письменами кожу. Пальцы пронизывала леска, к которой крепилось множество оберегов. Вид руки мэтра магии был устрашающе гротескный.
– Твой ход, юноша, – сказал магистр, с жалостью глядя на руку Энтинуса – такую обычную, такую не магическую.
«Дуэль на основе очереди» проводилась по необычным правилам. Это было состязание на выносливость. Один маг атакует, второй защищается, потом они меняются ролями. И дуэль продолжается до тех пор, пока один из них не будет убит, не потеряет возможность сражаться или не сдастся.
– Я уступлю вам право первого хода, – произнес Энтинус.
– Ты уверен? Это может стоить тебе жизни. Ты ведь совсем не готов, давай отложим дуэль лет на двадцать, – мягко произнес магистр. —можешь даже пойти ко мне в ученики.
– Вы очень добры, мэтр, но прошу вас, начинайте, – холодно ответил странник.
– На «нет», как говорится… – вздохнул старик.
Старый волшебник поднял свою руку, направив указательный палец на Энтинуса, один из оберегов ярко сверкнул, слепящей вспышкой вырвалось заклятье. Шар сине-белого пламени устремился прямиком в странника. Все вокруг, кроме стражей и соревнующихся магов, поневоле зажмурились. Шар попал в цель, создав мощный всполох света, за которым последовал громкий хлопок, однако Энтинус сделал круговое движение рукой, огонь расступился и растаял в воздухе.
– О-о-о, – удивился магистр. – Как интересно… Мало, кто способен легко рассеять мои чары.
По толпе пронесся вздох разочарования.
– Вы слишком добры. Без намерения убить, победить не выйдет. Вы меня проверяете? – вопросительно поднял бровь странник.
– Да будет тебе. Ты великолепно отразил моё лучшее оглушающее заклятье. Я заинтересован, чтоб тебя!.. – Старый волшебник поменял стойку, готовясь к защите, его глаза сверкнули. – Теперь твоя очередь.
Энтинус поднял руку. Медленно, обволакиваясь голубой слизью, кисть странника наполнялась энергией. В полумраке арены воцарилось молчание. Слизь, что была концентрированной энергией, стеклась в заклинание на ладони мага. Беззвучной вспышкой сорвался шарик, оставляя мерцающий след в прохладном вечернем воздухе. Магистр магии сделал несколько пасов руками, но шарик легко прорвал его защитные чары, как дырявит мокрую бумагу палец. Заклинание Энтинуса пронеслось над ухом старого волшебника, сорвав капюшон, и, опалив волосы. Улетев за спины зрителей, шарик ударился в крепостные врата – тяжелые, деревянные, обитые сталью.
Дрогнула земля. От ударной волны повалились люди, словно бамбуковые домики южан во время урагана. Ставленые на века, врата поместья магистра рухнули вовнутрь.
Воцарилась тишина, прерываемая лишь стонами упавших. Те, что устояли, выпучили глаза да пооткрывали рты.
– Ваш ход, уважаемый магистр, – сказал странник, стряхивая остатки энергии с руки.
Магия – это школа, набор ритуалов. А в любой школе всегда подразумевается долгий процесс подготовки. Создание оберегов, вычерчивание сложных линий, годы штудирования книг. Такие маги, как магистр, очерчивали и щербили даже самих себя. Маг, который просто вышел и просто выстрелил, – либо жулик, либо… да нет тут никаких «либо», просто жулик. Однако жульничество еще надо доказать. Проблема только в том, что время поджимает: если маг не делает свой ход в течение минуты, ход переходит противнику. Все наблюдающие понимали: на этот раз странник не станет нарочно промахиваться.
– Я сдаюсь, – произнес магистр.
– Напоминаю, задержка более минуты – считается пропуском хода, – будто не замечая слов старого мага, сказал странник.
Энтинус уже поднял руку для повторного выстрела, когда почувствовал холодный, как сама смерть, металл клинка на своей шее. Пока он был отвлечен магической дуэлью, Эфенди неслышно подкрался к нему, возник из ниоткуда, словно лоскут тьмы, оторвавшийся от черноты наступающей ночи.
– Мэтр магистр пожелал капитулировать, – тихо, почти шепотом, произнес командир стражи. – Мы же не станем омрачать вашу победу смертью от моего клинка?
– Ваша правда, я спешу. Выдайте мою награду, на том и разойдемся.
Дуэль на основе очереди была введена Академией магических искусств, как способ развития новых поколений и прекращения монополии особо известных учителей. Награда велика: проигравший дуэль маг должен отдать своего лучшего ученика победителю. Таким образом, учителя должны не только уметь донести информацию до юных умов, но и быть на высоте в искусстве боевого волшебства.
Из толпы выбежал парень, высокий, худощавый, с грубыми чертами лица, крупным подбородком, явно сын местного пастуха.
– Ваша Всемудрость, не отдавайте меня! Он странный какой-то, жуткий!
Толпа, собравшаяся поглазеть на легкую победу магистра, отошла от шока, пошел шепот, быстро переросший в гул.
– Далта2, мальчик мой, с введением этих дуэлей настали непростые времена, – старый маг вздохнул. – Однако букве закона обязан следовать каждый, иначе в ней не будет толку.
Магистр поднял глаза на Энтинуса.
– В законе о передаче учеников есть пометка: передать нужно не самого сильного ученика, а ученика с самым высоким потенциалом, – вставил Энтинус.
Самые большие надежды магистр возлагал не на Далту. Взгляд лучшего ученика мэтра магии изменился, как и взгляды стоящих вокруг, все разом поймали себя на одной мысли.
– Я могу сам выбрать, проверив способности, – произнес пришелец.
– Похоже, сегодня мы не договоримся, – холодно проговорила вышедшая вперед женщина.
Ее голубые глаза отливали лазурью в свете факелов, перекрещенные руки поддерживали пышную грудь. Шелковое платье с высоким воротом выдавало высокое происхождение.
– Белла, я думаю… – занервничал старый волшебник.
– Не стоит себя утруждать, брат, ты и так уже сделал все, что мог, – не позволяя магистру вновь взять слово, его сестра Белла строго пригрозила пальцем, призывая к молчанию.
– Испокон веков, нашим родом правили мужчины, но, дорогой брат, меня не впечатлило, что ты проиграл в этой дуэли мою дочь.
– Дочь? – удивился странник.
Магистр прикрыл лицо рукой.
– Энтинус, прошу простить за эту сцену. Должен признаться: несмотря на твою победу, я собирался тебя обмануть, отдать другого ученика, а дочку сестры даже не показывать. Однако…
– Астра никуда с ним не пойдет. – сестра магистра вновь вмешалась в разговор, – это не обсуждается.
– Хочу напомнить: отказ передачи ученика – лишит магистра всех чинов и привилегий, – сказал Энтинус.
– Славно! Ведь это он должен понести наказание за поражение, а не двенадцатилетний ребенок, – Белла была неумолима.
Магистр скривился, в его выражении лица сплелись стыд, разочарование и гнев.
– Сестренка… Я уверен, что мы сможем разрешить ситуацию мирно, да?
– Ты цепляешься за соломинку, но я выслушаю, – будучи на голову выше мэтра магии Белла, сверлила брата взглядом сверху-вниз.
– Пусть Энтинус поживет в моем замке на полном обеспечении. Думаю, под твоим присмотром ничего плохого не произойдет, – произнёс старый маг.
Выглядел он так, будто вот-вот получит затрещину.
– Сожалею, но это невозможно. Меня ждут срочные дела, – отрезал странник.
– Значит не договоримся, – без капли сочувствия произнесла Белла.
– Хочу также напомнить, что теперь ваша дочь может обучаться только у меня. Другого варианта у неё нет. – добавил Энтинус. – Правила запрещают ей отныне учиться у кого-то еще.
– На нет и суда нет. Дамы нашей фамилии еще никогда не становились магами. Кроме того, магия, это ведь такое издевательство над нежным девичьим телом…
Беллу явно передёрнуло от своих же слов:
– Мне изначально такая идея показалась варварской, однако я позволила дочке учиться, рассчитывая, что ей быстро надоест бурчание моего «уважаемого» братца…
Тирада заботливой матери продолжалась бы еще, но ее прервал другой голос:
– А как же обучение, маменька?! – из-за статной фигуры Беллы показалась девочка.
Дорогие облачения плохо сочетались с детским лицом, однако положение обязывало.
– Ох, девочка моя, совсем тебе голову заморочили, – Белла приложила ладонь к щеке, всем своим видом выражая крайнее беспокойство. – Ничего страшного, выдадим тебя замуж, у меня есть несколько прекрасных столичных кандидатов.
– Я не хочу, мамочка, – девочка прослезилась. – Все мальчики – дураки, я хочу быть волшебницей!
Белла лишь развела руками:
– Что поделать, видишь, твой дядя больше не магистр, не архимаг и, вообще, никто, так что мы, наконец-то, покидаем эту глушь и возвращаемся в столицу! – последние слова она почти выкрикнула.
– Ситуация действительно сложилась непростая, – Энтинус разглаживал брови, размышляя вслух. – С одной стороны, мать, по вполне понятным причинам желающая благополучия для своей дочери, которое пошатнется, если девочка отправится неизвестно куда и неизвестно с кем. С другой, я крайне спешу и не могу согласиться с щедрым предложением уважаемого магистра, даже учитывая обстоятельства, в которые я его загоняю этим своим решением…
Странник выдержал паузу. Убедившись, что все замолкли и слушают его рассуждения, волшебник продолжил:
– Однако есть и третья сторона – империя. При дворе, как и в Академии волшебства, давно ходит нехороший слушок, будто вы, уважаемый магистр, собираете личную армию.
– Это вздор! – оскорбился магистр. – при дворе все с ума посходили?!
– Конечно-конечно, «вокруг одни дураки, а я – белый лебедь». Даже я не в курсе, зачем ты притащился в эту глушь, – добавила ложку дегтя в непростой разговор Белла.
– Самое плохое: если магистр не отпускает своего лучшего ученика, то вряд ли кто подумает, что некая заботливая мать спасает дочурку. Будь я имперским советником, то, в первую очередь, предположил бы: «Магистру плевать на звания и должность, ведь он хочет развязать войну». Другой причины так легко отказываться от всех титулов и положения я не вижу. Вы, уважаемый мэтр, успеете подготовиться, чтобы встретить легионы? – закончил свою мысль Энтинус.
Магистр и Белла переглянулись. Мать прижала к себе дочку:
– Мы выезжаем немедленно! – крикнула Белла.
– Ничего не выйдет, сестра, – нахмурился старый маг. – Сюда, и правда, придут войска, а закончив тут, они найдут вас и казнят, как моих «погрязших во грехе» родственников.
На глазах девочки проступили слезы, а Белла вконец помрачнела, ее лицо исказила ярость.
– Видишь, к чему привело твое самодурство, – прошипела Белла.
– Дорога в ад вымощена благими намерениями, – процитировав древнюю, как мир, мудрость, магистр поднял глаза к усеянному звездами небу. – Да уж, давно во мне так не закипала кровь…
Все присутствующие, кроме Энтинуса, сделали шаг назад, увидев, как вокруг мэтра магии начал пульсировать воздух.
– Решила отомстить мне? За то, что я утащил тебя из столицы, от балов, пьянок с графьями…
– А ну, замолкни! – взвизгнула Белла.
На руках магистра затрепетали обереги. Аура старого мага вспыхнула, заклубилась и тяжелыми ледяными каскадами потекла вниз, оставляя иней на траве.
– С чего мне молчать? «Каждый, кто встает на моем пути – мой враг, а к врагам я не испытываю жалости!». Это фраза моего отца Обозревающего Небеса. Пусть все знают о твоих грязных делишках: пьянках, оргиях, транжирстве. И это при живом муже, который, к слову, командир первого легиона рыцарей святой церкви. А когда я, по доброте душевной, выдернул тебя из сей обители греха, ты вышла вперед сегодня, в час моего поражения, чтобы лишить меня всего, раскрыв мою лучшую ученицу. И вот я, оставшись без титула, без власти, никак не смогу остановить тебя от возвращения к блуду. Таков был твой план? Только, как вижу, ты не учла нюансы.
Странник все это время стоял, подняв брови: он, откровенно говоря, не ожидал такого развития событий. Белла и Астра молчали, дрожа под натиском ауры магистра. Старый маг прерывисто дышал, ему тяжело давались такие эмоциональные излияния. Вздохнув, мэтр магии повернулся к страннику.
– Прошу простить, Энтинус. Сор из избы не выносят, а я вынудил вас стать свидетелем этой сцены.
