Перстень чернокнижника

4

Минуту или две Женя стояла в нерешительности перед дверью, обитой черным потертым дерматином, и таращилась на медную цифру «13», кривовато прибитую к двери.

«Господи, что я делаю?» – подумала она, подняла руку и – словно прыгнула с обрыва в черный омут – нажала на кнопку звонка.

– Войдите, – отозвался откуда-то из глубины квартиры глухой голос.

Перед тем как войти, Женя подумала – не перекреститься ли? Говорят, тетя Матильда водит дружбу с чертями. Женя уже подняла руку к лицу, но тут же себя одернула – глупости! Никаких чертей не бывает, а тетя Матильда – обыкновенная шарлатанка, которая дурит головы доверчивым женщинам.

«Тогда зачем ты к ней пришла?» – строго спросила себя Женя.

«Пришла, потому что… Потому что у меня нет других родственников, а мне нужна помощь!»

И она решительно потянула дверную ручку.

Когда Женя переступила порог гостиной, тетя Матильда, сидевшая за круглым столом, повернула голову и сказала:

– А вот и ты! Проходи, проходи, не стесняйся!

Кроме старухи, за столом сидел еще один человек. Это был пожилой мужчина в безукоризненном темно-синем костюме, белой рубашке и шелковом галстуке. Длинные седые волосы его были аккуратно зачесаны назад. Верхняя губа и подбородок были украшены усиками и бородкой – черными, но с легкой проседью. Лицо у него было загорелое и ухоженное. От пожилого джентльмена так и веяло респектабельностью и благополучием.

– Вот, Илья Константинович, полюбуйтесь, – обратилась к нему старуха, – это моя внучатая племянница Женька, и она терпеть меня не может!

– Никогда не поверю, – с улыбкой проговорил пожилой мужчина и поднялся со стула. – Илья Константинович Алпатов, – представился он. – Профессор этнографии.

Женя вроде даже не протягивала ему руку, но как-то так получилось, что ее ладошка оказалась в смуглых пальцах Алпатова, и он легонько коснулся ее губами.

– Очень приятно, – пробормотала, смутившись, Женя. Никто и никогда в жизни не целовал ей рук.

– Столько церемоний ради какой-то маленькой замарашки, – проворчала старуха.

Несмотря на недовольный голос, она посмотрела на мужчину мягким взглядом, и Женя сразу заподозрила, что этот пожилой джентльмен старухе небезразличен.

– Матильда Петровна, я должен откланяться, – сказал Илья Константинович.

– Уже? – вскинула брови старуха.

– Да, дела. Да и вам с внучкой нужно поговорить. Думаю, вы не слишком часто встречаетесь.

– Вы нисколько нам не помешаете! – сказала Женя, но тут же осеклась и снова покраснела. Как-то слишком уж высокомерно это прозвучало: «Вы нам не помешаете». На самом деле это Женя помешала им своими приходом, и именно она здесь – третий лишний.

– И тем не менее мне пора, – сказал Илья Константинович с вежливой улыбкой. – Приятно было познакомиться, Женечка. А вы, Матильда Петровна, все же подумайте над моим предложением.

– Милый мой, да тут и думать нечего, – ответила старуха. – Мой ответ: нет. Вы уж не обижайтесь. У меня свои привязанности и привычки, и я не хочу менять их на старости лет.

– Что ж… – Илья Константинович улыбнулся. – Нет значит нет. Настаивать не в моих правилах. Всего вам доброго, девушки.

Когда он ушел, Матильда Петровна печально вздохнула.

– Какие манеры, – проговорила она мечтательно. – Он мне напомнил моего отца и твоего прадедушку Николая Александровича Ремизова. Великолепный был кавалер! Ну, что ты встала? Садись в кресло!

Женя послушно села. Старуха смерила ее насмешливым взглядом и протянула:

– Вот ты, значит, какая. А ведь не стала возражать, когда я сказала, что ты меня терпеть не можешь.

– Тетя Матильда, я…

– Сиди спокойно. Этому креслу почти двести лет, и на нем не нужно ерзать. Между прочим, когда-то оно стояло в палатке у самого Наполеона!

«Интересно, как это огромное кресло смогло уместиться в палатке?» – подумала Женя, с сомнением покосившись на огромные подлокотники, обтянутые потемневшей от времени парчой.

– Я сказала «палатка», а следовало сказать «шатер», – поправилась тетя Матильда. – И вообще, не задавай глупых вопросов.

«Неужели я произнесла это вслух? – подумала Женя. – Боже, как это бестактно. А вдруг старая ведьма читает мои мысли? Ой! – Женя торопливо прикрыла рот ладошкой и, глядя на Матильду, с усилием подумала: – Простите за «старую ведьму», бабушка! Я просто не так выразилась».

Но тетя Матильда не обратила на ужимки двоюродной внучки никакого внимания.

– Твой отец погиб несколько лет назад, – сказала она сухо. – Почему ты пришла ко мне только сейчас?

– Я… – Женя сглотнула слюну, усиленно соображая, что бы такое ответить.

– Не знаешь, что ответить? – Тетя Матильда усмехнулась, и Женя поразилась тому, какие белые и крепкие у нее зубы. – Ладно, не мучайся, – произнесла тетя Матильда уже более добродушным голосом. – Родственники вовсе не обязаны ходить друг к другу в гости. Так что там случилось с твоим женихом, замарашка?

– Он… пропал. Вчера, около пяти часов вечера. Во время представления фокусника. – Женя вскинула руки к груди и взволнованно проговорила: – Тетя Матильда, я знаю, что вы помогаете милиционерам искать преступников! Может быть, вы найдете Игоря? У меня есть немного денег, и я…

– Ах, оставь, – поморщилась старуха. – Мои услуги стоят слишком дорого, и тебе, замарашке, они не по карману.

– Значит, вы…

– Милая моя, да перестань же ты мямлить! Говори спокойно и четко. Ведь ты моя родственница, а значит, в твоих жилах течет моя кровь.

– Простите. – И Женя снова покраснела.

Некоторое время старуха внимательно разглядывала девушку, потом усмехнулась и сказала:

– Удивительно. На вид ты полная рохля, но твой характер полон сюрпризов. Ты сама не знаешь, какой юркий и забавный зверек таится в твоем не слишком поворотливом теле. А ну-ка, дай мне свои руки!

Женя протянула ладони, и старуха крепко сжала их своими желтыми морщинистыми пальцами.

– А теперь замри, – скомандовала тетя Матильда. – И не верти головой, пока я не разрешу.

«Прямо как на приеме у врача», – подумала Женя, но головой вертеть перестала, справедливо рассудив, что со старухой, у которых такая репутация, лучше не спорить.

– Ну что ж, – сказала в конце концов тетя Матильда, – в целом неплохо.

– Вы о чем?

– О твоей судьбе, замарашка. Не скажу, что все пройдет гладко. Но и не так плохо, как можно было предположить, глядя на твою недотепистую физиономию.

Женя вдруг рассердилась.

– Я пришла к вам не затем, чтобы узнать свою судьбу, – сказала она. – Я хочу найти Игоря!

– Глаза твои – враг твой, – невозмутимо сказала тетя Матильда. – Верь не им, а своему сердцу.

– Мое сердце говорит, что я должна его найти!

Старуха поморщилась:

– Ну вот, опять. Ты совершенно не умеешь слушать, замарашка.

– И не называйте меня замарашкой! – Женя вскочила с кресла. – Если не можете помочь – не надо. Но я не позволю себя оскорблять!

– Он жив, – сказала вдруг Матильда.

– Что?

– Тот, о ком ты говоришь, жив, – спокойно по

вторила тетя Матильда. Она секунду помолчала, затем мрачно добавила: – Но лучше бы ему быть мертвым.

– Что это значит? – удивилась и рассердилась Женя. – Где он?

– А сама-то ты что об этом думаешь?

– Я думаю, что он в Москве!

Старуха усмехнулась и прикрыла в знак согласия веки.

– Я знала! – горячо воскликнула Женя, прижимая руки к груди. – Я это чувствовала! Я поеду в Москву и найду его!

Тетя Матильда посмотрела на родственницу насмешливым взглядом и заявила:

– До Москвы далеко. Скажи мне, милая девочка, у тебя есть деньги на путешествие?

«Действительно, – подумала Женя, сразу погрустнев. – Я совсем забыла о деньгах».

– У тебя нет денег, – констатировала тетя Матильда. – И где ты намерена их раздобыть?

Женя подумала и пожала плечами:

– Еще не знаю. Может быть, я что-нибудь продам.

– Чтобы что-то продать, нужно сначала что-то купить, – рассудительно сказала старуха. – А у тебя ничего нет.

Тетя Матильда помолчала, изучая внучатую племянницу грустным взглядом, вздохнула и сказала:

– Детка, ты и представить себе не можешь, какое трудное путешествие тебя ждет. У тебя на лбу написано: «Обмани меня!» И уверяю, моя милая, в Москве найдется не одна сотня человек, готовых откликнуться на этот призыв. Придет время, когда тебе понадобится быть очень смелой. Если струсишь – погибнешь. Ты готова рискнуть?

– Я готова, – твердо ответила Женя.

Матильда Петровна неопределенно хмыкнула.

– Моя власть не простирается за пределы этого города, – сказала она. – Там, куда ты намерена отправиться, даже мое заступничество не сможет тебя спасти. Впрочем…

Она вдруг вытянула вперед кулак и медленно разжала пальцы. На узкой старческой ладони лежало золотое кольцо с темным камешком.

– Что вы, – смутилась Женя. – Не нужно.

– Я не дарю тебе этот перстень, – холодно проговорила старуха. – Я просто его тебе возвращаю. Когда-то он принадлежал твоему отцу. Он был капитаном дальнего плавания, если ты помнишь, и привез это колечко из далекого путешествия. Никогда не понимала, что хорошего в том, чтобы болтаться в утлом суденышке посреди бушующего океана. Впрочем, каждый борется со скукой по-своему.

Женя во все глаза смотрела на перстень.

– Значит, это перстень моего отца? – спросила она дрогнувшим голосом.

– Да. В свое время он отдал мне его на хранение. Не знаю, в чем тут дело, но твой отец страшно этим колечком дорожил. Видно, оно напоминало ему о чем-то личном. Я чувствую, что от этого перстня исходит сила. Он будет оберегать тебя. Всегда держи его при себе.

– Хорошо, – сказала Женя, взяла перстень и сунула его в карман ветровки.

– Обещай мне! – гаркнула вдруг старуха, резко подавшись вперед, да так, что Женя испуганно вздрогнула. – Обещай, что никогда с ним не расстанешься!

– Хорошо, – ответила Женя растерянно. – Я обещаю.

Старуха пристально посмотрела ей в глаза, вздохнула и откинулась на спинку кресла.

– Ты настоящая растяпа, и ты жестоко за это поплатишься. Но изменить твою судьбу я не в силах. Чему быть, того не миновать. Запомни одно: Москва кишит нечистью. А теперь иди и постарайся быть смелой.

– Спасибо, тетя Матильда.

– Иди, – устало сказала та и прикрыла веки.

Женя подождала несколько секунд – не скажет ли старуха еще что-нибудь, но та, судя по всему, задремала. Женя потихоньку поднялась с кресла и на цыпочках вышла из гостиной.

Когда в прихожей щелкнула замком входная дверь, старая Матильда открыла глаза и недовольно пробормотала:

– И это моя наследница. О, боги, куда катится мир?

5

Женя торопливо шагала по улице, страдальчески морща лоб и размышляя, где бы раздобыть денег, как вдруг на пути у нее выросла большая тень. Женя вздрогнула и остановилась.

– Что вам нужно? – испуганно спросила она.

Верзила улыбнулся.

– Прости, сестренка. Там, в баре, ты просила помощи, а я от тебя отмахнулся.

Теперь Женя его узнала. Это был приятель Игоря. Кажется, другие парни называли его Паштет.

– Прости, что был груб, – продолжил верзила, поглядывая на Женю исподлобья, – но я в самом деле не знаю, куда подевался Игорь. И, честно говоря, не знаю, как тебе помочь. Но он был моим приятелем. Поэтому если я могу что-то для тебя сделать…

– Я собираюсь поехать в Москву и разыскать его, – сказала Женя. – Но у меня нет денег.

Паштет прищурил недобрые глаза и рассудительно произнес:

– Без денег в Москве делать нечего.

– Я знаю, – грустно сказала Женя. Брови ее страдальчески дрогнули. – У меня нет денег, но есть это.

Она достала из кармана перстень и протянула его Паштету. Тот взял кольцо, повертел его в руках и удивленно сказал:

– Вещь недешевая. Где взяла?

– Получила по наследству. – Женя заглянула Паштету в глаза и дрогнувшим голосом спросила: – Ты сможешь это продать?

Паштет взвесил перстень на ладони и сжал его в кулаке.

– Тебе ведь нужно срочно? – уточнил он.

Женя кивнула:

– Да.

– Тогда придется отдать его за полцены.

– А на билет до Москвы хватит?

– Хватит. И еще на гостиницу останется.

– Тогда продавай. За час управишься?

Паштет смерил Женю любопытным взглядом.

– Возможно. Слушай… Прости, забыл, как тебя зовут…

– Женя. Женя Ремизова.

– Женя, а ты не боишься, что я исчезну вместе с кольцом?

Она покачала головой:

– Нет. В тебе что-то есть. Что-то, что отличает настоящих мужчин от обычных мелких жуликов.

Паштет едва заметно усмехнулся.

– Забавная ты девчонка, – пробасил он. – Ладно. Попробую сбыть твою цацку с рук. Если получится, сможешь отправиться в Москву уже завтра. Одного не пойму: почему ты так уверена, что Игорь Соболев в столице?

– Просто я это знаю.

– Откуда?

Женя улыбнулась:

– Звезды подсказали.

– Звезды? – Паштет слегка прищурил серые глаза. – Как, говоришь, тебя зовут?

– Женя Ремизова. А тебя?

– Павел. Но друзья называют меня Паштет. Оставь мне свой номер телефона. Как только проверну дельце с перстнем, тут же тебе позвоню.

– Хорошо. – Женя смущенно улыбнулась. – Паштет, – робко, но с чувством сказала она, – спасибо, что согласился мне помочь.

– Не за что, – просто ответил тот.

6

Паштет стоял у деревянной стойки, пожевывая спичку, и смотрел на тощего барыгу, сидевшего на стуле и разглядывавшего перстень сквозь большую лупу.

– Хорошая вещь, – вынес вердикт барыга. – Старинная. Не чета нынешним. Могу дать тебе за нее две тысячи долларов.

– Этого мало, – сказал Паштет.

Барыга глянул на верзилу и усмехнулся.

– Это хорошая цена, – сказал он. – Ты знаешь, Паштет, я тебя никогда не обманывал. В любом другом месте тебе не дадут за эту безделушку и штуки. А я даю две.

Паштет несколько секунд обдумывал его предложение, затем кивнул.

– Хорошо.

Тощий отсчитал две тысячи долларов и кинул пачку мятых купюр на стойку.

– Держи. Если появится еще что-нибудь, ты всегда найдешь меня здесь.

Паштет пересчитал деньги и хотел спрятать их в карман, но барыга схватил его запястье и сказал, сильно понизив голос:

– Слушай, Паштет, я тут собираюсь провернуть одно дельце. Мне нужен компаньон.

Паштет перекатил изжеванную спичку из одного угла губ в другой и поинтересовался:

– Что за дело?

– Боксерский поединок, – ответил барыга. – Дело верное. Один из бойцов ляжет в третьем раунде. Ставки один к пяти.

Паштет чуть прищурил недобрые глаза и поинтересовался:

– А зачем тебе я?

– Я пустой. Ты выгреб все, что у меня было. Выиграешь десять штук – четыре из них мои. У тебя останется шесть. Навар – четыре штуки. Идет?

Паштет задумчиво постучал по стойке пальцами.

– Ну, так как? – нетерпеливо спросил тощий и плотоядно облизнулся. – Ты согласен?

– Когда бой? – осведомился Паштет.

– Через час.

Павел поскреб в затылке.

– Так говоришь, дело верное?

– К гадалке не ходи! – заверил его барыга. – Только подумай: за час ты заработаешь четыре куска.

Паштет все еще колебался.

– А если дело не выгорит? – спросил он недоверчиво.

– Получишь две штуки назад! Паштет, я тебе отвечаю своими деньгами. Ну, подумай сам: я ведь не идиот, чтобы тебя обманывать. Ты парень серьезный. Случись что, вернешься сюда и открутишь мне голову.

– Вот тут ты прав, – самодовольно усмехнулся Паштет.

– Ну, так что? По рукам?

Паштет хмыкнул и швырнул деньги обратно на стойку:

– Держи. Но не вздумай меня кинуть.

Барыга сгреб доллары и убрал их в ящичек конторки.

– Боксера зовут Ракета, – сказал он. – Бой будут транслировать по местному телеканалу. Ты сможешь посмотреть его в любом спортбаре.

– Я посмотрю, – пообещал Паштет.

Час спустя Павел сидел за стойкой бара и, потягивая пиво, глазел на экран телевизора. Бой был в разгаре.

– Давай, Ракета, – бормотал Паштет. – Давай.

– Да ты что, парень! – удивился бармен. – Самосвал его запросто сделает. Ты посмотри, какой он здоровый. А какой у него хук левой! А как он работает джебом! Не боксер, а загляденье!

– Давай, Ракета, – упрямо бормотал Паштет, не обращая внимания на болтовню бармена. – Давай, родной.

Третий раунд подходил к концу. Ракета бросился в атаку, провел серию ударов по корпусу Самосвала, затем увернулся от удара и выкинул вперед правую руку.

«Вот оно!» – пронеслось в голове у Паштета.

Однако дальше случилось нечто ошеломляющее. Самосвал легко уклонился от удара, дав противнику завалиться вперед, затем ударил Ракету левой рукой по ребрам. Тот крутанулся вокруг собственной оси и тут же получил удар в челюсть. Замерев на пару секунд, он закатил глаза и рухнул как подкошенный.

– Этого не может быть, – пробормотал Паштет изумленно. – Не может быть.

Бармен хлопнул его по плечу.

– Успокойся, парень. Я тебе сразу сказал, что у Ракеты нет шансов.

Паштет швырнул на стойку мятую купюру, повернулся и зашагал к выходу.

«Ну, тощая сволочь, – думал он. – Только попробуй не вернуть мои деньги, я из тебя всю душу вытрясу!»

7

Завидев разъяренного Паштета, барыга вскочил со стула и попробовал скрыться в подсобке. Однако не успел. Паштет настиг его у самой двери.

– А ну, стоять! – рявкнул он и схватил беглеца за шиворот.

Тощий попробовал вырваться, но хватка у верзилы была железная.

– Паштет, я сам не знал! – запричитал барыга. – Мамой клянусь!

– Плевать я хотел на твои клятвы, – пророкотал Паштет. – Где мои деньги?

Барыга молитвенно сложил руки и плаксиво затянул:

– Паштет, позволь, я тебе все объясню.

– Не нужно мне никаких объяснений. Верни мне деньги.

– Я верну! – заверил барыга и с такой силой мотнул головой, что она едва не сорвалась с кадыкастой шеи. – Честное слово, верну! Но только не сейчас!

– Что значит «не сейчас»? Ты же обещал.

– Ну да, обещал, – согласился барыга. – Но я же не знал, что все так закончится. Ты пойми, Паштет, нас с тобой обоих кинули! Я ведь тоже пострадал. И даже больше, чем ты!

– Верни – мне – мои – деньги, – раздельно проговорил Паштет и хорошенько встряхнул барыгу.

– Завтра! – пискнул тот. – Честное благородное, завтра! Сегодня я не при деньгах, но завтра обязательно что-нибудь придумаю.

Паштет несколько секунд смотрел барыге в глаза, тот выдержал взгляд верзилы и даже попробовал добродушно улыбнуться. Наконец Паштет вздохнул и отпустил его.

– Вот и хорошо, – подобострастно проговорил тот. – Зачем нам ссориться, мы ведь друзья! А друзья должны помогать друг другу. Есть у меня на примете одно дельце – как раз для такого крутого парня, как ты. Если мы его провернем, каждый получит по двадцать кусков, а может, даже больше!

– Не нужно мне твоих «кусков», – хмуро сказал Паштет. – Просто верни мне перстень, и мы в расчете.

– Перстень? Но у меня его нет!

– Ты уверен?

– Конечно! Один человек забрал его. Сразу после твоего ухода.

– Сколько он тебе заплатил?

– Неважно. Денег у меня все равно нет.

– Где же они?

– Я их отдал. – Барыга взволнованно облизнул сухие губы. – То есть я их даже не видел. Я был должен этому человеку большую сумму денег. Вместо денег он согласился взять перстень. Я тебя не обманываю, Паштет!

Верзила насупил брови и надолго о чем-то задумался. Барыга следил за ним с напряженным вниманием, как человек, ясно понимающий, что в этот момент решается его судьба.

– Ну, хорошо, – сказал, выходя наконец из задумчивости, Паштет. – Значит, ты вернешь мне деньги, но не сегодня, правильно я понял?

– Да-да, – закивал барыга с готовностью. – Завтра, Паштет. Часть суммы. А остальное – послезавтра или на днях. Я никогда тебя не обманывал! Честное благородное!

– Ладно. Тогда до завтра.

Паштет повернулся и пошел к выходу, но по пути вдруг свернул и направился к конторке, за которой обычно сидел тощий барыга.

– Эй! – взволнованно окликнул его тот. – Куда ты направился?

Паштет прошел прямо к столу и протянул руку к одному из ящиков.

Барыга взвыл и бросился к нему. Паштет тем временем быстро открыл ящик, взял перстень и сжал его в кулаке.

– Пожалуйста! – загундосил лжец, прыгая вокруг Паштета и тщетно пытаясь достать кольцо. – Не губи меня! Этот перстень мне нужен! С минуты на минуту за ним придет человек! Я обещал ему!

– Что за человек? – спокойно осведомился Паштет.

– Ты его не знаешь, он приезжий. Но это очень… слышишь, очень серьезный человек!

– Передай ему привет от меня, – насмешливо сказал верзила.

– Ты не понимаешь! Ты ничего не понимаешь! Он накажет не только тебя, но и меня. Ведь я обещал ему… Отдай! – взвизгнул вдруг барыга и вцепился Паштету в карман. Верзила небрежно оттолкнул его. Падая, тощий больно ударился плечом о край тумбочки и взвыл от боли.

– Ты пожалеешь, – прошипел он, потирая рукой ушибленное плечо и злобно сверкая на Паштета глазами. – Ты сильно об этом пожалеешь!

– Да ну?

– Он достанет тебя из-под земли! От него нигде не скроешься! Он найдет тебя и накажет!

– Опиши ему меня получше, чтобы он не ошибся, – сказал Паштет. – При встрече я с удовольствием надеру ему уши.

В глазах тощего барыги мелькнул ужас. Он быстро глянул на дверь и, выпучив глаза, зашептал:

– Не говори так о нем! Никогда не говори о нем так!

– Не болей. – Паштет повернулся и зашагал к выходу.