Читать книгу: «Стоп-кадры жизни»

Шрифт:

ISBN 978-5-0050-1144-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Эти миниатюры – кусочки города и его жизни в сознании автора. Если вспомнить додревний философский вопрос «знают ли рыбы, что они живут в воде?», то можно сказать, что перед вами – попытка рыбы передать, что такое вода.

Стоп-кадры жизни

И так идёт за годом год, так и жизнь пройдёт
И в сотый раз маслом вниз упадёт бутерброд
(В. Цой)

Женщина

А вот и ты. Воспетая, прославленная, увековеченная и так далее.

Пасмурным утром спешишь не моё дело куда. Ветреная морось врывается под зонтик, ты ёжишься, пытаешься его удержать. Где-то мимо тебя уже проехало на своей «маффынке» какое-то создание. Да, я вижу следы брызг.

Случайная прядь выбилась наружу. Я не специально, но твоя режуще-белая шапочка между верным зонтиком и просящими замены сапожками – свет в конце тоннеля. Хорошо, пусть не свет, но что-то, привлекающее к себе внимание.

Ты вполне можешь стать образом нашего города. И города вообще. Я тоже могу попытаться, но быть образом – твоё. Смысл моей жизни на это утро в том, чтобы ты знала, что кому-то нужна. Мой взгляд в твою сторону – лишь записка-напоминалка, которую можно и не заметить.

Я тебя люблю. Нет, я не буду преследовать, домогаться, соблазнять, ухаживать. Я даже знакомиться не буду.

Я буду каждый день встречать тебя. Не зная и не пытаясь узнать, кто ты есть.

Безработный

Грязные стёкла троллейбуса, хмарь снаружи. Бормотание, лезущее в уши (слава тем, кто придумал и воплотил мобильную связь, Франкенштейны хреновы): «я вот вчера», «да, сейчас будем», «посмотри то же, но с перламутровыми пуговицами», «не забудь Сашке-Машке-Мишке-кому-там-ещё сказать…»

Пробки. Длинные. И никуда не денешься. И все втыкают в свои гаджеты, и иногда даже впечатление, что вообще один в этой жестянке едешь. Хотя и впрямь – один.

И всем на тебя плевать, и ты лишь единица, и «скажи ещё спасибо, что живой». И там, куда надо приехать, таких на рубль килограмм.

А конкретно ты не нужен. Цель отбора и эволюции – обеспечить сохранение вида. Отдельная особь никому не нужна.

И безысходность усталости. Надо-надо-надо того-сего-другого-третьего, а вот ЭТО вообще ННАДА, и… И всё. И человек выжат. И вместо амбиций, целеустремлённости и прочего работают здравый смысл, усталость и социальный долг.

Здравый смысл подсказывает, что стопицот генералов Родине не нужны и вообще там всё давно занято. Социальный долг шепчет, что домой в клюве надо бы и приносить иногда, а усталость…

Нет, ты же не сдался! Ты чоткий пацан! Ты стремишься вырваться из этого всего, заполучить и доказать! И ваще!

Вот только ещё один день прошёл. И завтра будет то же самое. И послезавтра. И брать уже будешь не качеством, но количеством, в надежде, что вдруг, как нибудь… в общем, в надежде на закон больших чисел, и вот тут придёт она – усталость.

На следующей остановке выйти, пересесть на следующий маршрут, добраться-таки до места, услышать в конце «мы с вами свяжемся», на пять секунд воодушевиться, и…

И наблюдать эту заоконную хмарь обратно. И те же пробки. И всё такие же люди втыкают в такие же гаджеты. И монотонно-фоновое «я вот вчера», «да, сейчас будем», «а [что-то там] есть или купить?», и… хотя нет, это всё уже было, чуть выше.

И пытаться смотреть в глаза семьи, бормоча за неимением лучшего «обещали, если что, связаться».

В конце концов, цель отбора – существование вида, а не единичной особи.

Вечер

Вот и окончен рабочий день. Облегчённо выдохнув, собираемся и возвращаемся на свою жилплощадь.

Открываем дверь, радостное «всем привет!», или «здравствуйте» или ещё как привыкли, и… И всё.

Ужин-телевизор-уроки-с-ребёнком-интернет-проверить-почту-контакты-завтра-опять-на-работу-надо-выспаться-опять-блин-первыйчас-уже…

И вечер благополучно прошёл. Так же впустую, как и вчерашний. И примерно так же пройдут выходные. И всё остальное.

«На заборе сидело три птички, две решили улететь. Сколько птичек осталось на заборе?» Правильный ответ – три.

Утро

Включим плейер.

«Воскресное утро, ты ещё спишь.

Рано вставать, пять двадцать пять».

Вы выходили из дома в такое время?

Если нет, то как-нибудь соберитесь. Вы увидите совершенно другой город.

Не толпу и пробки, а вот этого прошмыгнувшего мимо котёнка. Наконец-то заметите, какая в вашем дворе красавица-рябина. Услышите птиц, а не моторы. И даже улицы вам покажутся как бы увереннее в себе – они ещё не измазаны ежедневной суетой.

Это тот же самый город, поверьте.

Пройдите по его пустоте, вслушайтесь в тишину. Познакомьтесь с ним заново.

Бабушкин альбом

Перебирали когда-нибудь бабушкино наследство, старые фотоальбомы, шкафы/кладовки и прочее?

Приглашаю вас в город.

Нет, не в клубы, не в ультракрутые бизнес-центры, всякоразные торговые комплексы и прочее. Там вы и без меня бываете.

Давайте отойдём от шумного оживлённого проспекта на, так сказать, «два проулка и три переулка» и оглянемся.

Вот оно, даже не наше, прошлое.

Заросшие дворы со случайно уцелевшей и присматриваемой клумбой. Драные выцветшие фасады двухэтажных домов с протемневшими деревянными рамами. Лестница с балкона второго этажа прямо во двор. Простыни разных цветочков в окнах первого этажа – занавески, настоящих здесь не водится. Верёвки для белья опять же во «дворе». Используемые по назначению.

И кое-где колонки, которые водокачки. В должном порядке, значит тоже ещё стоят по назначению.

Дворовые дощатые сарайчики. Если висит не ржавый замок, то этот сарайчик ещё чей-то. Столы и скамейки старше всех нас вместе взятых, стоящие, как… На кладбищах такие столы/лавочки видели на полянке среди могил? Помянуть чтобы условия? Вот и эти так же.

И во дворе только дети, которым пока всё равно, где они живут.

И новостройка рядом. Где всё будет чисто, удобно, комфортно. И те, кому положено, отчитаются о соответствующем.

Про заброшенные районы Запада слышал выражение «как декорации для постапокалиптического боевика можно использовать». У нас нельзя. Потому что никуда не денутся всевозможные простыни-они-же-занавески в окнах, эта единственная лампочка в том же окне. Никуда не убрать бельё, развешанное прямо во дворе. Не выгонишь непосредственно-радостных детей. Не пообрываешь бумажки «уважаемые жильцы! [смысл объявления], управляющая компания [вставить], контакты [вставить]».

Потому что здесь ещё живут люди.

И это тоже часть города. Как бабушкин семейный фотоальбом, забытый на дальней полке.

Найдите время, просмотрите.

Пустышка

«Господи помииилуй!»

Пришедших немного, не толкаемся. Гроб, близкие родственники, родня подальше, знакомые и друзья… Цветы, свечи. Монотонный голос священника.

«Господу помолимся!»

Крестится где-то треть, вразнобой. Взгляд Христа «делайте что хотите». Он где-то далеко, не подверженный уже никакой суете. Яркий проём, отнесённый в глубину алтаря лик красками чуть потусклее и стол с чем-то ритуальным как барьер между ликом и смотрящим на него?

«Ставить в подсвечники свечи, приобретенные вне храма, не благословляется».

Это не служба, это бумажка на стене. Тут же вешалка с головными платками (для современных женщин).

Верующая (?) треть крестится вразнобой.

Немного гнетущее чувство. Мы все стоим небольшой кучкой у дверей, на пороге, тёмной одеждой контрастируя с убранством храма и в чём-то, наверное, походя на картину Карлсона «Очень одинокий петух». Нет чувства сопричастия и непонятно, почему вообще ты тут, для чего пришёл и стоишь. Мимокрокодил подглядывающий.

«Подойдите попрощайтесь».

Появляется человек и начинает из-под ног скатывать ковры и подбирать опавшие лепестки. Приходит понимание грусти на лике и тихая досада: «людей подождать религия, что ли, не позволяет?» И от осознания этого современно-привычного оборота «в контексте» – пустота.

***

На кладбище могильщики ненавязчиво подскажут, что делать с завязками с тела, как положить цветы на могилу, подвяжут венки. И чужая спокойная привычка проймёт сильнее всех славословий.

Ночь

Будильник на утро никому не нужен, можно посидеть. День давно закончен, прошли все заботы, обиды и проблемы. Твой кофе, моё вино и наше время, в которое мы ничего не должны.

Занимаемся вроде бы каждый своим, говорим ни о чём, но говорим и, самое главное, ни о чём. Город, конечно же, не спит, но сейчас он где-то за окном и мы ему без надобности. Можно даже представить, что снаружи ничего нет, и у нас впереди много-много именно нашего времени. Но этого делать как раз нельзя. Только проживать каждую такую минуту сейчас, нет никакого потом и не будет никакого другого раза.

Это очень легко понять. Надо лишь отложить на потом и до другого раза несколько лет. И вот они прошли, и что, наверстали отложенное? Или вы уже не муж и жена, а супруги или просто сожительствуете? Ведь гуляли же ночами, стеснялись целоваться, скромно стояли перед чужими родителями, когда вас им представляли?

Бесплатный фрагмент закончился.