Читать книгу: «Город в наследство»

Пролог

Вряд ли можно представить себе другую пару столь непохожих друг на друга людей, как те двое, что встретились в черной-черной комнате.

Она – взрослая сухая женщина в тюрбане, цветастой накидке на восточный манер и с килограммами позвякивающих ожерелий, браслетов и колец – сидела с прямой спиной в широком кресле, обитом блестящей темной парчой. Он – мужчина в идеально выглаженном костюме, так сильно накаченный, что даже мог показаться толстым – невообразимым образом сумел развалиться на жестком узком стуле. Их разделял круглый стол с черной бархатной скатертью.

В комнате не было окон, все стены ее от потолка до пола покрывали полотна черной ткани. Время от времени они без видимой причины колыхались, словно за ними что-то двигалось. Ламп в комнате не было. Свет шел от свечей в канделябре и отливавшего фиолетовым стеклянного шара на столе.

Мужчина не сводил глаз с женщины. Хоть поза его и была нарочито расслабленной, челюсти были сжаты, ноздри раздувались, а по щеке время от времени пробегал тик. Лицо женщины не менялось, даже смотрела она не мигая.

Двое молчали уже несколько минут. Мужчине не хотелось начинать разговор первым, но что-то подсказывало: здесь, в своих владениях, женщина может держать оборону часами. А то и сутками. У него столько времени не было. В конце концов, он занятой человек. Он сдался.

– Значит, не поможешь? – выплюнул он, пытаясь выдать поражение за атаку. Для убедительности даже закинул ногу на ногу. Ступня дергалась.

– Нет, – голос женщины звучал мягко.

Тонко чувствующий человек понял бы, что разговор окончен, и продолжать нет смысла. Но ее собеседник таким не был.

– Почему? Другим помогала.

– Помогаю тому, кому нужна помощь, кому считаю нужным помочь или тому, кто сам помогает другим. Ты ни тот, ни другой, ни третий. Да и зачем тебе моя помощь. Ты и сам со всем справишься. Может, не так быстро, но, к сожалению, справишься, – женщина по-прежнему не моргала.

– Лаврову помогла!

– Он дал работу сотне людей, они приехали в страну без денег, семьи кормить не могли.

– Да он же офисник забабахал! – взорвался мужчина. Он резко опустил ногу на пол и наклонился вперед. – На городской земле. А прокуратура ничего не делала. Тупо. Двадцать этажей. В центре города. Не видели!

– Зато зарплату платил вовремя.

Мужчина фыркнул и снова откинулся на спинку стула.

– Я тоже буду платить. У меня денег даже больше. Да у меня строители себе по Бентли купят, – его злило, что приходится торговаться.

– Бентли в хозяйстве – вещь, конечно, нужная. Но что будет потом? С ними. С городом?

Мужчина не ответил. Свет дрогнувшей свечи отразился в его черных глазах.

– Да все в плюсе будут, это рабочие места, инвестиции в регион… – он и сам понимал, что несет бессмысленную чушь, на это велись только журналисты, а потом радостно перепечатывали его слова. Мужчина быстро понял, что собеседницу этим не проведешь и замолчал.

– Мм, меньшее зло. Я не сторонница этой концепции. Но философствовать сейчас не хочется. Давай-ка я тебе погадаю. А то что же получается, ты зря пришел? Мне профессиональная гордость не позволит тебя просто так отпустить.

Женщина протянула костлявую руку к столу. Забренчали браслеты. Она взяла пухлую пачку больших карт. На черном фоне обложки светился золотой символ солнца.

– Какой вопрос хочешь задать? – женщина не мешала карты, а нежно перекладывала часть с одного места в стопке в другое.

Мужчина лишь скрипнул зубами. Тут с громким шелестом одно из темных полотен вдоль стен, вздыбилось, выгнулось, вытянулось вперед и ударило его по уху.

– Ах ты, – он даже подскочил, принимая боевую стойку, но увидев тихо опадавшую ткань, пристыженно сел обратно. Намек был понят. Хозяйка помогать ему не собиралась, а вот навредить могла. Лучше не злить.

– Ну, что меня ждет в будущем? – буркнул он, сдаваясь.

– Так, давай посмотрим, – женщина с энтузиазмом придвинулась к столу, приступая к любимому делу. Она медленно вытянула карту и положила ее в центр стол. – Первая карта – это то, кто ты сейчас. Хм. Король жезлов. Жезлы символизируют сильную волю, целеустремленность, жажду лидерства. У короля этих качеств в избытке. Вот только карта перевернутая. А это – обратная сторона короля: безнаказанный тиран. Посмотрим дальше.

Она вновь стала медленно тасовать колоду. Старые картонные листы тихо шелестели, их загнутые углы царапались о рубашки.

– Вторая говорит, что ждет тебя в будущем, – еще одна карта легка на скатерть. – Башня. Интересно. Она означает резкие и непредсказуемые перемены. И неизвестно – хорошие или плохие. Например, начатое предприятие может закончиться полным крахом…

– Ты, что угрожаешь мне, старая? Ты? Да ты знаешь, что я могу с тобой сделать? Я тебя порешаю за секунду! – взорвался мужчина и вскочил со стула.

– Сядь, – отчеканила женщина, черные стены комнаты зашелестели.

Мужчина опустился, все еще сжимая кулаки.

– Решало свое понапрасну не трать. За тебя это время сделает. Мне недолго осталось, так что можешь не переживать, – голос ее вновь звучал мягко и удивительно спокойно. – И не мне с тобой бороться. А вот, чем… или кем закончится дело.

Она постучала ногтем по третьей карте, которую уже вытащила из колоды, медленно повернула и положила к остальным. И лишь после этого взглянула на изображение. Мужчина тоже опустил глаза. На карте красовался парень в старинных шортах, похожих на два шара, и с мешком на длинной палке за спиной.

– Шут?! – он залился хохотом. – Тоже мне напугала! Про меня стендаперы шутить будут? Ну, удачи им в этом. Знаешь, старая, надоел мне этот балаган. Не хочешь помогать, черт с тобой.

Мужчина поднялся и смерил женщину взглядом – он вновь чувствовал превосходство. Хмыкнул и двинулся к выходу. Нашел его, правда, не сразу – мешали темные полотна, нарочно скрывавшие дверь.

Женщина еще несколько мгновений смотрела ему вслед, негромко вздохнула и покачала головой. Она собрала карты со стола, спрятала колоду в шкатулку и убрала ее в комод, незаметный в сумраке комнаты. Потом вернулась к столу и откинула край скатерти. Она нащупала электрическую вилку и выдернула ее из розетки. Светящийся хрустальный шар погас. Женщина уже двинулась вслед за своим гостем, когда заметила за стеклом движение. Шар больше не испускал свет, но в нем быстро крутились клубы дыма, некоторые бесшумно бросались на стеклянные стенки, пытаясь привлечь внимание. Она нагнулась и вгляделась в самый центр. Через пару секунд выпрямилась.

– И без тебя знаю, – махнула рукой женщина.

Глава 1.

Высокий детский голос дрелью впивался в разгоряченный мозг.

– А потом у нас было природоведение. И там вызвали к доске Петю. И он рассказывал про хищников, – десятилетка сзади вела бесконечный рассказ о том, как прошел ее день. Бабушка рядом довольно поддакивала.

Лиза потерла виски и огляделась. Салон троллейбуса давил своей серостью. На 9 Мая в Москве разогнали облака, но после погода решила отыграться и собрала над столицей тучи со всей страны. Вот москвичи, испугавшись дождя, и напялили серые куртки.

В салоне две дюжины людей расселись по протертым до поролона серо-коричневым сиденьям, остальные толпились у пыльных окон. Лиза заблаговременно поставила свои пакеты – картонные подарочные с фирменной надписью «Honda» – на сиденье рядом. Один хилый студент очкарик было двинулся в ее сторону. Но она положила руки на пакеты, уставилась на него исподлобья и принялась яростнее обычного жевать жвачку. Пара секунд – и ботаник понял всю тщетность попытки сесть и поплелся обратно в свой угол в конце троллейбуса.

– В воскресенье мы поедем на дачу. Я хочу собирать малину. Она уже выросла? А малиновое варенье, бабушка, ты сделаешь?

Обязательный для всего московского транспорт бомж вышел двумя остановками раньше. Но флер мокрого тряпья, грязного тела и почему-то солянки все еще держался в воздухе. Желудок у Лизы нервно подрагивал – от мерзких запахов, голода и того дурацкого чувства, что бывает, когда троллейбус дергается вместе с твоим телом, а внутренности по инерции остаются на прежнем месте. Еще и голова раскалывалась после недавней скандала.

– А я лучше всех в классе знаю таблицу умножения. Хочешь расскажу? Дважды два – четыре. Дважды три – шесть, дважды четыре….

Лиза схватила один из пакетов, взгромоздила на колени и глубоко запустила руку. Так, туфли, липкая кружка, трудовая, моток запасных капроновых колготок, пластиковый бейдж. Да где же он? Наконец, рука нащупала твердый пластик.

Она подняла голову, оценила вид за окном, прикинула скорость троллейбуса. До ее остановки оставалось минуты полторы. Лиза поставила пакет на место и крутанулась. Девочка как раз дошла до четырежды семь.

– Знаешь, что это? – Лиза помахала черным предметом. – Это степлер. И если не завалишь, я тебе рот зашью.

И она угрожающе дважды щелкнула степлером в воздухе. Согнутые скрепки разлетелись в стороны. Девочка захлопнула рот и часто заморгала. Лизе нафиг не нужны была все эти степлеры, скрепки, файлы, но их стоило стащить из офиса хотя бы ради этого момента.

Тут, как и предвидела Лиза, в ход пошла тяжелая артиллерия. Отойдя от первого шока, бабушка девочки набирала воздух для ответного выпада. Ее внушительная грудь под цветастой полиэстровой кофточкой медленно вздымалась.

– Что вы, девушка… – только и успела выплюнуть она.

Но Лиза была готова. Она схватила пакеты и полетела к двери. По пути растолкала двух подростков, что едва плелись, и протиснулась в едва открывшиеся двери раньше, чем прозвучало название остановки.

– Хамка, стерва, – летело ей вслед из троллейбуса.

Лиза крутанулась на месте и уставилась на женщину через стекло. Потом изогнула верхнюю губу и показала средний палец.

– Крыса. Лучше бы ребенка воспитывала, чем сало с утра до ночи точила, – прошипела Лиза. Номинальная победа осталась за ней, но поскандалить еще очень хотелось. Правда, не лицом к лицу. Она подхватила пакеты и двинулась через дорогу.

Тяжелая ноша оттягивала руки, Лиза для удобства подхватила пакеты снизу и прижала к груди. Да, степлер ей пригодился, а вот большой офисный дырокол был все-таки лишним.

Плотно-серое небо весь день думало, лить или не лить, наконец, разразилось дождем. Но, как будто все еще сомневалось. Поэтому и дождь нормальный не получился, а так – морось. И все равно у Лизы быстро намокли волосы и юбка, но почему-то только с левой стороны. Только через сотню метров она догадалась поднять пакет и увидела коричневое пятно на белом картоне – остатки чая из наспех схваченной кружки.

– Вот зараза! – она остановилась, выудила кружку и выплеснула темную жижу на газон. От пятна на юбке так просто не избавиться.

За поворотом показался ее фитнес-центр – прозрачное трехэтажное здание. Сквозь огромные окна было видно, как люди бегают на дорожках и тягают штанги. На входе Лиза притормозила у зеркала. Ну и вид! Уложенные утром белокурые волосы висели мокрыми веревками, тушь потекла, а белая рубашка измялась. Еще и это дурацкое пятно на юбке. Она опустила пакеты и попыталась прикрыть его. У ресепшена отдала свой абонемент.

– Не надо, – отмахнулась она от протянутого полотенца.

Девица за стойкой опустила махровую ткань, улыбнулась и хмыкнула. Лиза бросила на нее взгляд исподлобья, а потом мысленно махнула рукой – было уже наплевать, что о ней подумают. Она снова подхватила пакеты и двинулась прямо в общую тренерскую.

Вообще-то изначально она была мужской, но девушки-тренеры регулярно наведывались туда. «У вас в душе напор лучше» – заявляли они парням, без стеснения переодеваясь у мужских шкафчиков. Как же это злило Лизу!

Вот и сейчас ее Антон – накаченный, в черной футболке с логотипом клуба на мощной груди, с уложенными гелем волосами и белоснежной улыбкой – прислонился к металлической дверце и с явным интересом смотрел на темноволосую девушку перед ним. Из одежды на ней было только банное полотенце, которое брюнетка все время поправляла на груди, и от этого движения казалось, что то вот-вот свалится.

Лиза двинулась вперед, игнорируя взгляды парней.

– Привет. Мы можем поговорить? – она вклинилась между Антоном и «полотенцем».

– Эм. Привет. А ты чего здесь? У нас же нет сегодня тренировки, – парень явно опешил.

– Так получилось.

– Ладно, пойдем, – он медленно выпрямился и, секунду подумав, двинулся в тренерскую кухню.

В комнатке с белыми стенами, белым холодильником и белой пластиковой мебелью никого не было. Только на столе остались баночки из-под диетического йогурта и – шок-контент – сникерса. Антон остановился и снова прислонился плечом к дверце, на этот раз – холодильника. Лиза же плюхнулась на стул и взгромоздила свои пакеты на другой.

– Ты представляешь, меня уволили!

– Мм…

– Сказали, чтобы я уходила прямо сегодня. И еще сказали, что за этот месяц не заплатят – типа штраф за то, что клиентке нахамила.

– Угу.

– А там еще кто кому нахамил! Пришла фифа, да ей восемнадцать дня три назад, наверное, исполнилось. И права ей точно папа купил. Ну или папик, – Лиза показала пальцами кавычки в воздухе. – И заявляет такая: хочу Хонду СР-В. Я ей показываю. А она такая: цвет отстой, диски отстой, салон отстой. Что ж ты тогда ее брать-то собралась, курица малолетняя? Садится и такая: ой, фу, тут грязно. А там просто коврик после предыдущего тест-драйва остался, ну, мокрый, так дождь всю неделю льёт. Ну, забыла я поменять. И что? А она: фу, замени, и тычет такая, чтобы я ей под ноги лезла и новый стелила. Ну, я и послала ее. А она давай визжать! Представляешь?

– Ага.

– Сразу все сбежались, ой, извините-извините. Давай перед этой дурой стелиться. А меня Люда – ну помнишь, говорила, она типа менеджер, хотя вообще-то и.о. Но крыса та еще. Она меня в офис утащила и заявила, чтобы я вещи собирала – Лиза махнула рукой на пакеты. – И сама еще орет, что это я виновата, что нужно уметь с клиентами нормально общаться, а я ничего не умеют и ничего нормально сделать не могу! Ой, да господи, что там уметь, с этой работой и макака справится…

– А ты не справилась, – Антон оттолкнулся плечом от холодильника, будто уже собрался уходить.

– Чего?

– Ну того. Слушай, зая. У тебя, что ни день, то трагедия. То босс идиот, то клиенты придурки. Я не подписывался твое нытье постоянно выслушивать. Мы вроде сошлись, что ты за персоналки натурой платишь. Полезное с приятным, как говорится. Да, я на твой филей повелся. Но я тебе не парень, и не надо ко мне со своими косяками приходить. И, знаешь, найди-ка себе лучше другого тренера, – Антон развернулся и вышел из кухни.

Глава 2.

Лиза бы так и просидела на тренерской кухне, наверное, не один час, если бы туда не ввалились две хихикающие тренерши.

– Ой, здравствуйте, – протянула одна.

Лиза видела ее в зале. Фигуристая и всегда тренировала самых раздутых качков, которым совсем не нужны никакие тренировки. А когда технику поправляла, то обязательно то к спине, то к плечу клиента грудью прижималась. Наверняка, с этих клиентов тоже натурой за персоналки берет. Только у нее в итоге сережки бриллиантовые и новая красная машина, которую паркует у самого входа в клуб. У нее что? Ничего!

Тренерша склонилась к уху подруги и что-то зашептала, прикрыв рот ладонью. Вторая прыснула со смеху. Лиза дернулась. Конечно, ее обсуждают. Точнее, как ее только что кинули. Наверняка, Антон уже похвастался, или они под дверью подслушивали – с них станется. Лиза вскочила, дернула вверх свои пакеты и плечом протиснулась к выходу. Девицы захохотали ей вслед еще громче.

Лиза быстрым шагом двигалась к выходу. За очередным поворотом она налетела на коренастую невысокую девушку.

– Смотри, куда… – рыкнула Лиза.

– Ой, извините, – девушка начала говорить одновременно с ней. – Я тут встала на проходе. Но тут зеркало самое удобное, хотела сфотографироваться. Но что-то не очень. А можете меня снять?

Лиза машинально взяла протянутый телефон и навела на девицу. Та приосанилась и мягко улыбнулась. Она была пухленькой, но в кадре смотрелась мило. Особенно на фоне зеркала, в котором отражалась толпа мужчин со штангами и гантелями. Еще там отражался Антон. У Лизы от возмущения даже рот открылся, она прижала пакеты к телу локтем и освободившейся второй рукой увеличила изображение. Антон стоял рядом с девушкой – она видела только ее худую спину в топике. Парень же широко улыбался – ух, знала она эту его пошленькую улыбочку, – и поправлял девице бретельку на плече.

Не особо понимая, что делает Лиза развернулась и направилась в зал.

– Что думаешь, ты у него единственная? – подбежала она к девушке.

Обладательница стройной спины обернулась и оказалась пусть ухоженной, но очень взрослой женщиной.

– Мммм, смотрю уже на милф переключился, ну красавчик, что. Они за тебя и платить будут, – бросила в лицо ошарашенному Антону и повернулась к женщине. – Ой, глазки тебе строит, лыбу тянет, лямочку трогает, да ты нафиг ему не сдалась, у него таких, как ты, десять штук.

– Наверное, у Антона все расписание занято. Сложно попасть, – промямлила женщина. Она даже не успела понять, в чем ее обвиняют.

– Да ты вообще… – Лиза набрала в грудь побольше воздуха.

Но тут Антон больно схватил ее за предплечье.

– Извините, я на минуточку, – кивнул клиенте и потащил Лизу к выходу.

– Пустил, увалень тупой, – брыкалась она, и ворованные скрепки в пакете звенели из-за тряски.

– Слушай сюда, истеричка, – в холле Антон развернул Лизу лицом к себе. – Ты вообще берега попутала? Я тебе уже все сказал – поигрались и разошлись. Мне работать надо, а не закидоны твои терпеть. И было б ради чего! Ты ж, блин, пустое место. Зато гонору сколько! Вот тебе новость: в тебе кроме рожи смазливой ничего нет. И отвали от меня. Я скажу на ресепшене, чтобы тебе карту аннулировали. И вали на хрен!

– Но, Антон… мы же …

– Да никакие не мы, я не знаю, с чего ты себе что-то напридумывала, – и он все еще хмурясь, зашагал назад в зал.

Лиза скрежетала зубами. Она так старалась придумать ответ пообиднее, что ее даже потрясывало, но ничего лучше «Сам тупой» в голову не лезло.

– Извините, – кто-то тихонько окликнул ее. – А можно мне мой телефон назад.

Эта была девушка, что попросила ее сфотографировать. Лиза уставилась на свою руку и только сейчас поняла, что в ярости все еще сжимает чужой гаджет. А эта стояла тут и все слышала, вот черт. А теперь улыбается, вся сладенькая, как булочка.

– Там что-нибудь получилось? – несмело поинтересовалась она и потянула руку.

– Нет! Не влезла. Похудей сначала, потом фоткайся, – отрезала Лиза и бросила телефон девице.

Лизе на секунду стало страшно. Ей самой за телефон еще четыре месяца кредит платить, а он даже не последней модели. Но эта-то, наверняка, не отдавала за него ползарплаты, так что невелика беда. Да и поймать успела.

Она повернулась к выходу и пошла, чеканя шаг и все еще сжимая зубы и кулаки. Черт, как ее бесили все эти «ты недостаточно хороша для меня» Антоны, малолетки с дорогими айфонами и машинами. Администратор на ресепшене тоже бесячая, опять хмыкнула, когда Лиза прошла мимо. Наверняка ей тут весь персонал косточки перемывал, раз она с тренером мутила. Хотя, нет, простите, оказывается, даже не мутила.

Лиза вышла на улицу и подставила лицо все той же противной мороси. Ну и плевать! Ну и к черту их всех! Они еще пожалеют. Они еще всем покажет. Осталось придумать, что именно покажет. Но это уже детали. Она во всю представляла, как Антон лезет к ней на балкон с букетом красных роз. Как девица с ресепшена умоляет ее сняться в рекламе их фитнес-клуба. Вряд ли это входит в ее обязанности, но пусть умоляет, ей полезно будет.

Она вскинула пакеты повыше, но для них это стало последней каплей. Кружка прорвала мокрое дно, бухнулась Лизе прямо на ногу, отскочила на бордюр и разлетелась на десяток осколков. Ее примеру, пусть и без фонтана фаянса, последовал степлер, ножницы, дырокол и коробка скрепок.

По крайней мере, второй пакет был ещё цел. Лиза оглядела кучу валявшийся канцелярии, выудила из лужи помятую трудовую книжку и поплелась домой.

Идти было всего минут пятнадцать, но как же она ненавидела эту дорогу. Мама рассказывала: двадцать лет назад это был тихий спальный район с рядами одинаковых хрущёвок. Но потом кто-то решил, что это удачная локация, начал сносить старые дома и строить одну за другой свечки элитных многоэтажек. Но почему-то их дом решили не трогать. Так он и скучал невзрачной кляксой среди цветастых высоток. Так и в школе Лиза оказалась простушкой среди упакованных девчонок из соседних домов. Ей приходилось клянчить у родителей деньги на мини-юбку, когда одноклассницам родители привозили одежду из-за границы. Она радовалась Тамагочи, а девчонки из параллели хвастались новенькими телефонами. Раскладушками и обязательно розовыми.

Лиза пнула камень, вспомнив, как соседка по парте осматривала ее с головы до ног и морщила нос. Сейчас эта соседка выкладывала фотки с огромными букетами, с ее новеньким мерседесом, с загорелым и мускулистым женихом, с лысой собакой, с новым маникюром, со слоном в Таиланде, с Ольгой Бузовой на тусовке, с коктейлем у бассейна, с глубоким декольте у зеркала пафосного клуба.

У Лизы лента соцсетей была короткая. Она сделала селфи у каждой хонды в салоне – это, к слову, была одна из причин, почему она туда устроилась. Вторая причина – ее без опыта и со средненьким дипломом психолога из замшелого вуза больше никуда и не брали. Крошечная зарплата причиной точно не была. Ей едва хватало на проезд, обеды на работе, косметику, маникюр и одно новое платье в месяц.

После машин идеи для контента кончились. Не дома же, в конце концов, фотографироваться. Да у нее в комнате на стене до сих пор ковер висел! И родители запрещали снимать. Что еще ждать от кандидатов исторических наук?

Мама встретила ее в извечном фартуке в цветочек. Пахло борщом.

– Ой, а ты чего так рано? – мама теребила полотенце.

– Да так, – Лиза наклонилась и принялась стягивать промокшие туфли. – А суп уже готов?

– Только что выключила. Наливай себе. А мы сейчас придем, – и она ушла в родительскую спальню, прикрыв за собой дверь.

Лиза поставила оставшийся в живых пакет и двинулась на кухню. Старый уголок с потрепанной обивкой, деревянный гарнитур, оставшийся от бабушки, а то и прабабушки, покрывшийся желтоватым слоем несмываемого жира и проржавевшая плита, при виде которой газовики каждый раз хватались за голову. Лиза налила себе тарелку борща и забилась в угол.

Стоило ей отправить в рот первую ложку, как в узком дверном проходе появились родители. Мама присела на табуретку, отец остался стоять за ее спиной и почему-то отводил глаза. Лиза бросила на них взгляд исподлобья и вернулась к супу.

– Лизонька, мы тут с папой подумали, – начала мать, все еще комкая полотенце. – Вот ты уже совсем большая стала. На работу устроилась. Три месяца проработала. Мы тобой очень гордимся.

– Угу, – только и выдавила Лиза, зубами отрывая кусок черного хлеба.

– И мы с папой, – мать строго глянула назад, – подумали, что тебе нужно дальше развиваться. Стать самостоятельной.

– Угу.

– И подумали., если ты захочешь отдельно жить, то мы не будем против.

– Чего? – кусок картошки вывалили у Лизы изо рта и плюхнулся в тарелку, обдав ее красными брызгами.

– И, наверное, тебе больше не нужны карманные деньги. Мы уверены, это пойдет тебе на пользу, скажи же Саша! – мама снова обернулась.

– Угу, – только и протянул отец, с той же интонацией, что и Лиза.

– Но, но вы не можете. Да мне не хватит денег!

– Не обязательно самой снимать квартиру. Можно же жить с подружкой. Или с.. хм.. молодым человеком, про которого ты нам рассказывала, но все не хочешь в гости привести. Мы же не ханжи какие-то, понимаем, что вы взрослые, вам хочется наедине побыть…

– Да бросил он меня! – крикнула Лиза и закрыла лицо ладонями.

– О, Лиза…

– И с работы уволили.

– Ой, как обидно… Лиза, ну ты не расстраивайся, новую найдешь. Какие твои годы…

– Теперь еще и из дома гонят!

– Что ты дорогая, мы тебя совсем не гоним, – мать тронула ее ладонь.

– Так мне можно остаться, и вы будете мне деньги давать? – Лиза тут же подняла голову.

– Конечно, мы тебе поможем. Но сама понимаешь, скоро сезон, нужно картошку сажать, и мы хотели на даче баню достроить

– Понятно! Все с вами ясно! Родители еще называются, от непутевой дочери избавиться не терпится. – Лиза выкарабкалась из-за стола, цепляясь коленями за ножки. – Ну, извините, что я не такая умная, как у тети Лены дочка, за границей не училась, замуж за богатого не выходила, в мэрии не работала.

– Лиза…

Но она уже двинулась в свою комнату и смачно хлопнула дверью. Там Лиза с разбегу бросилась на неубранную постель и заколотила кулаками по подушке.

– Черт, черт, черт.

Она рычала и фыркала от обиды, дрыгала ногами и злобно ворочалась, подпрыгивая на растянутых пружинах. Остановил ее звонок. Телефон вибрировал в кармане. Незнакомый номер.

– Ну здравствуй, служба поддержки Сбербанка, – Лиза нажала на кнопку «Ответить», предвкушая, как сорвет злость на ни в чем не повинных мошенниках из колоний.

– Селиверстова Елизавета Александровна? – поинтересовался голос. Собеседник говорил с легким кавказским акцентом.

– Ага, – протянула она, расчехляя богатый арсенал гадостей.

– Вам знакома Горемыко Изольда Геннадьевна?

– Конечно, это же моя троюродная бабушка.

– Хорошо, а я почему-то думал, вы не общались, и мне придется объяснять степень родства. Я ее юрист, Амаяк Григорян. С прискорбием должен сообщить вам о кончине вашей бабушки.

– Ну, круто, что. И вы, наверное, хотите сказать, что я получила от нее огромное наследство, правда, есть одно условие.

– Значит, вы уже все знаете.