Читать книгу: «Кошмар нашей настоящей жизни», страница 2

Мужчина рассмеялся через силу, словно его что-то заставило и, все ещё ощущая внутреннюю пустоту, оторопевши ему ответил:

– Я этого не находил, оно меня достать не может… – потом его затрясло, – Не может! Не может! Не может же!

После у мужчины раздался слабый звон в ушах, и он рухнул в обмороке на пол… Девушка с чёрными волосами в этот же миг встала на ноги и благодарно посмотрела на Антона. В этот момент и произошла судьбоносная встреча Антона и этой девушки, которая решила ответить на его вопросы:

– Я Аэлита. Очень приятно. Арендую здесь номер, и я не потерялась. Просто этот мужчина за мной целенаправленно следовал. Он занимается чем-то вроде магии и я нарушила кое-какие законы, вот они меня и ищут, думают, что что-то имеет в современном обществе какое-то значение. Я вот искренне не понимаю какой смысл скрывать правду от людей? Ведь тайное всегда становится явным. Порой даже если проходит много тысячелетий и пусть тонкие аспекты не раскрываются однозначно, но правда открывается и проявляется так называемый феномен отторжения реальности или ещё это называют «эффект возмездия».

– Эффект возмездия? Это как? – поинтересовался Антон.

– Эффект возмездия – это феномен, возникающий при наличии насилия уровня выше чрезмерной жестокости, когда, например, один человек или группа людей совершают акт психофизического насилия над другим человеком, не говоря уже о прочих видах жестокости, например, при намеренном убийстве и издевательстве в этом процессе, а также просто постоянном истреблении других живых существ без наличия причины в плане естественного пищевого хищничества, или проще говоря, если человек убивает собаку просто так для истребления, а не чтобы обеспечить себя пропитанием. Что в этом случае происходит в процессе? Человек, над которым совершается именно психофизическое насилие уничтожается, уже исходя из названия процесса не только физически, но и терпит полный моральный крах. То есть он умирает не только телом, но и собственной индивидуальной душой. И есть ещё одна тайна, но только не рассказывай об этом остальным. Понимаешь, ты же слышала о том, что люди у нас на Земле часто болеют психически – шизофрения, Альц Геймера, деградация личности, психозы и тому подобное. Тебе известна причина?

– А психические заболевания это что, тоже насилие? Разве человек не сам этим заболевает? – спросил Антон с интересом.

– Нет, не заболевает – это изъятие из человека его живой души специальной технологией воздействия на психику, при чём так, что человек даже не замечает этого сразу. Без души человек становится неполноценен, а потому это все равно тяжёлое преступление против себе подобного, не говоря уже о том, что на «том свете» уничтожают абсолютно всех этой технологией, так как все люди там идентифицированы как бесполезные, но с уже воспитанными в инкубаторе полезными для потребителей душевными эмоциональными качествами и энергиями.

– «Тот свет» – это заграница? – уточнил Антон.

– Да, – утвердила Аэлита, – всех нас перенаправляет системным каналом на другой конец планеты прямо в тело исцеляемого человека, а мы там как доноры, не более, чем их подкормка. Мне неизвестны все аспекты этой технологии, а те, что известны, я не буду тебе рассказывать, но просто знай, что религию они уже извратили, превратив из того, что должно служить нам опорой, в опасный непреодолимый капкан, убивающий нас. Сколько я таких людей видела, которые живут по совести, которые человечны и умирают в ужасной агонии, отчаянно молясь Богу, который их не слышит. Система мысленный сигнал перенаправляет от него на исцеляемого человека, принимающего нас как, еду своего тела. Бог – это зомбирующий. Но на этом хорошо, если мы уже мертвы. С этим ещё можно смириться мёртвым, не так ли? Ведь после смерти без разницы куда там нас уносит, но вот с нами то миллионами или даже более это делают заживо. Вот тебе и секрет психических болезней – просто у человека душу «дьявол» забрал, а за одно ты узнал, что это не одно олицетворение зла, а реальная проблема техногенного каннибализма человечества. Но заживо у человека забирается не все – нам оставляют то, что в христианстве называется «бесом» и этот бес – это наш ошмёток. Это то, что нам оставили, выдрав из души все остальное и не в какой ад мы не попадаем в реальности. Все это просто байки про него, а на самом деле мы просто еда. В какой ад может попасть простая еда?

Антон даже не удивился, словно услышал давно знакомую историю. Он лишь ещё сильнее осознал то, с чем им с сестрой иметь противостояние и невольно задал этой девушке вопрос:

– Ну, пример мне ясен приблизительно, хоть сам я этим не болел никогда. Так если на «том свете» в любом случае нет никому спасения, а при жизни уже решили устраивать живые пытки физическим телам для собственной услады, почему с этим должно мириться то, что это создаёт? Я приблизительно знаю, что некоторые люди, претерпевая психическую агонию, испытывают реальную физическую боль и от этого, вероятно, они получают удовольствие. Так действительно, неужели Бог смирится с этим? Я думаю нет. Ведь ему, наверное, больно другим человеком, который не наслаждается. Ты так не считаешь?

– Конечно считаю. Даже более – это абсолютная правда, но есть и проблема. Если боль пересиливает границы, то здесь уже больно становится обоими живыми существами Богу, но из-за этого, с точки зрения реального естества аномалии, выживает лишь одно животное из них. И там это прекрасно изучили, а потому для того, чтобы результат исцеления человека, принимающего душу, был успешен, «сумасшедшего» человека или можно называть просто донора, доводят, как правило, до суицида. Потому что в случае суицида отпадает необходимость защиты живого существа, так как имеет место быть добровольный отказ от жизни и это, кстати, я трактую, как современное проявление антихриста. «Пожертвуй собой добровольно», «будь хорошим человеком» – главный лозунг нам от них, хоть и внегласно. И, хотя все и смирились бы, я решила бороться с этим и рассказала об этом многим людям. Вот эти гады за мной и охотятся.

– Где моя сестра? – уточнил главный вопрос у неё Антон.

– Сейчас позову.

Через час пришла августа, поевшая и в новой одежде.

Антон только пожал плечами:

– Ещё бы мне знать, как ты это сделала…

Аэлита тихонько рассмеялась и Антона с Августой проводили в их номер…

Аэлита страстная, но от Антона никогда ничего и не зависело, если его скрытые мысли не оживляли женщину в любви; он мог разбиться вдребезги, но ничего не мог поделать с её капризной чувственностью; и может, про себя, в самые его сокровенные минуты, он проклинал это бревно возлюбленное, что требует и не поддаётся искушению. Бревно, вдруг бросающее затею на полпути едким замечанием, или плачущее всхлипами от того, что Антон уже свершил свой путь, а женские чувства ещё только возгорались. Антон мучил пальцы и губы в погоне за её непонятной женскостью.

Дни шли и Аэлита, Августа и Антон жили и работали в этом отеле.

Глава 2

На улице бушевал сильный шторм, что говорило о возникновении сильных атмосферных аномалий. Голова у Антона жутко болела, и он все ещё размышлял о тех исчезновениях, о которых рассказывал ему Виль. Странно все это. До жути аж странно, но он не торопился в это сильно и по серьёзному вникать, а вместо этого решил встретиться со своей новой девушкой. С Аэлитой он недавно поругался. Вдруг получится с ней помириться? Он набрал заветный номер телефона, подождал гудки и… услышал:

– Кто ты? Я тебе уже говорила я тебя больше не знаю! И не звони мне больше, ублюдок!

Трубку девушка бросила…

Антон просто промолчал. Ну вот как быть с женщинами? Когда дело касается женщин все так усложняется, а ведь в жизни все вроде бы просто должно быть. Как женщина рядом, так постоянно что-то надо. Вздохнув и преодолев иллюзорное отчаяние Антон вышел на прогулку, так как сегодня был вторник и у него был свободный по графику день.

Он сел в машину и доехав до центральной части города оставил машину на парковке, рассматривая остальные стоящие там машины. Он не мог не восхититься, что даже в такой обыденности, как парковка автомобилей, наша жизнь полна разнообразия: разные марки, разные цвета и разные люди, владеющие ими, – все это в гармонии процесса дорожного движения или даже пребывания на автостоянке. Да, и это есть хорошо. Антон даже попытался представить что было бы, если бы у нас был мир сплошных образцов и идеалов. Все вечное, все одинаковое и все совершенно неизменное. Что бы было?.. И главное, что всегда жизнь стремится почему-то отнять любым способом у человека последнее в жизни и не важно какой предрассудок или прочий идиотизм для этого будет использован, чтобы унизить и потопить человека, опустив его до быдла. Просто обстоятельства будут стремительно его топтать просто так. По крайней мере так приблизительно считал Антон. Но почему же тогда не топчет всех? Почему только определённых людей? И почему мы воспринимаем одних совершенными и чуть ли не идеальными, а в других видим быдло? Не очередное ли это плацебо? Это ощущение первого впечатления? Или может быть это даже тяжелее плацебо? Может там фигурирует угроза? Спросить бы кого знающего об этом, но вот кого?

Антон прогуливался между высотками, многоэтажками и увидел красивый небоскрёб, который спиралеобразно закручивался как вихрь внутри цилиндра, но был день, и Антон не имел возможности оценить, как он смотрится при горящих оконных огнях. Антон любил ночь больше, чем день, так как ночью воздух свежее, людей на улице меньше и веет приятной прохладой, но сейчас и здесь он гулял именно днём. Он снова жил в большом городе и уезжал работать в отель. Августа снова жила школьной жизнью.

В это же время Аэлита прогуливалась недалеко от этого здания в парке и беду ничто не предвещало. Все было как обычно, светило солнце, пели различные птички, чирикали воробьи и просили у людей семечки. Аэлита села на скамейку и обдумывала, что делать дальше. Её просто так не оставят в покое. Она ощущала себя мерзко. У неё сейчас все вызывало омерзение и ей казалось что её тело гниёт изнутри, начиная с мозга, хотя она и понимала, что у живого человека мозги не гниют, а во рту она ощущала привкус пепла и земли, словно ей силой набили этим рот; лоб собственной головы сжимало и сдавливало. Она осознавала, что её убивает. Аэлита понимала, что жизни ей не дадут, но она выбрала борьбу и поэтому продолжала искать выход, претерпевая эти состояния и осознавая, что это все не по-настоящему; что это все иллюзия, рассчитанная на то, чтобы измотать её психологически; это проклятье. И тут к её скамье подошли трое, одетые в чёрные спортивные костюмы. Аэлита тут же встала и уже было хотела бежать, но один их них успел схватить её за руку, а другой заломил её и зажал ей рот, чтобы она не закричала. Никто из стоявших неподалёку ничего не заметил, так как никому ничего не нужно и ни у кого ничего нету…

Антон продолжал прогулку, ощущая на себе сильные порывы ветра и решил покормить животных в парке и заодно купить продуктов. А что ему нужно? Молоко, хлеб да колбаса, потому что готовить он не любил. Он зашёл в ближайший магазинчик рядом с парком, который в принципе был не большой и достаточно неброский. Антон зашёл внутрь и начал смотреть колбасу. Ценники были разные и ассортимент достаточно большой и разнообразный: от 199 до 3500 руб. за килограмм. Естественно, гурман взял самую дорогую, прикарманив хорошего хлебушка с молочком и, рассчитываясь за продукты, завёл разговор с продавщицей:

– А мне рассказывали у вас пропадали сотрудники. Их объявляли хотя бы в розыск официально?

Продавщица задумалась и ответила:

– Конечно подавали, но вот когда отыщут и живы ли, вот в чём весь вопросительный казус этих неизвестных обстоятельств. Нас многократно после этих случаев предупреждали о необходимости соблюдать окружность по пути домой с работы, не говоря уже о слухах, что люди пропадают не только из нашей организации. Даже их тела не находят. То ли в реки и озера сбрасывают… Было бы хоть где-то тело. Коли в землю зарывают – это вариант. Ведь в глуши зароют и не сыщешь.

– А как вы считаете, кто это делает?

– Здесь, видимо, имеет место быть вопрос конкуренции между агрохолдингом нашего и агрохолдингом соседнего региона. Конкуренция между нами жестокая уже много десятилетий, а в подобных условиях всегда имеет место быть презрение между руководством и жестокое противостояние, как на рынке, так и в тени жизни предприятий. Если вы понимаете о чём я токую. Я считаю, что это результат их взаимотёрок и конфликтов, проще говоря.

Антон был вполне удовлетворён полученной от женщины информацией и, поблагодарив, покинул магазин.

Девушку поволокли в глубокий участок лесопарка, где было безлюдно. Мужчина бросил её на землю и начал все её тело беспощадно пинать ногами, упиваясь наслаждением от хруста её костей и мяса от каждого удара ногами. Аэлита не проронила ни звука и отчаянно терпела боль, а второй мужчина просто смотрел и тоже получал удовольствие от того, что эту сволочь терзает и колбасит. Он прямо возбуждался от этого, но предпочитал сам её не трогать, потому что был немного труслив. Третий решил присоединиться к убийству, и увидев, что та начала руками останавливать его дорогого друга, скрутил ей руки и медленно начал сворачивать шею одной рукой. Аэлита была неумолима и опять не издала даже писка, даже слезинки не проронила. Спустя минут 15 подошли ещё пятеро незнакомцев, а Аэлита хоть и была жива, но не могла пошевелиться, так как вся была ими искалечена. Один из пятерых сказал другому:

– Прикинь, архиерей таки нас засёк. Он нашёл труп той продавщицы.

– Сама виновата, шлюха. Нечего было бросать меня.

– Поддерживаю, она шлюха. Да что там, все женщины конченные шлюхи. Они хуже животных. Только давать и могут.

– Конечно ты прав, думать они не могут. В труде они бесполезны. Что им остаётся?

– Дай угадаю, – весело поддержал разговор пятый, – родить и сдохнуть?

– Точно! Родить и сдохнуть! А зачем они ещё нужны? Мы же сами все можем. Женщины просто временное хранилище мяса, потому что их дети тоже уроды.

Аэлита молчала. Она не считала этих мужчин людьми, не говоря уже о том, что она была в курсе их рода деятельности. Эти люди и занимались избранием доноров для исцеления. Процесс происходил просто: они могли акцентировать своё внимание на человеке на улице и с ним что-нибудь случалось – ехала психика, начиналась деградация, человек впадал в кому, заболевал эпилепсией, терял волю к жизни, аппетит. Начинали совершать беспричинные убийства и всё это становилось возможным от определённых тростниковых комбинаций при инъекции себе одному. Но на самом деле человек это делал не потому что он плохой, а потому что от него ничего не осталось. Он в панике, не понимая что творит, искал любой моральный способ выжить в реальности, так как система препаратов общества ставила ограничения для человека буквально на все – вплоть до того, что у него кроме агрессии и жажды насилия ничего не оставалось и человек психологически не мог поступить просто никак иначе. Это не было одержимостью, как считали в церкви. Аэлита знала – это все люди, живые люди, израсходованные на мясо для других людей просто так. Просто из-за формальных правил духовной иерархии в отношении Земли, где для них все в равной степени «овцы», или просто мясо.

Пятеро окончательно совершенных садистов тем временем решили её добить. Один из них начал немедленно снимать с девушки платье, а другой держал её за руки. Мужчины решили изнасиловать её по очереди и этим самым самоутвердиться. В процессе секса мужчина всегда находит самоутверждение?! Может быть и да. Да и в принципе разницы нет, потому что секс не по любви – это тоже вид изнасилования, только более мягкий и бесполезно строить иллюзии об обратном. В случае с Аэлитой несчастная уже в принципе заведомо считала себя мёртвой со сломанной шеей, хоть она и выжила. Она не могла сопротивляться, а только могла терпеть. Один из мужчин взял её за волосы и у неё началась агония, сквозь которую она услышала их насмешки:

– Ну что, шлюха духовная и физическая, раскопала наши тайны? Мразь ты. Сейчас мы с тобой повеселимся и не держи на нас зла. Никто не свят, а ты у нас сейчас просветишься.

– Ну что давай, раздвигай ножки. Хоть перед смертью удовлетворим тебя, ведьма.

– Ах да. И не жалуйся никому на нас. Жалоба же усугубляет проблему. Просто молчи и терпи, молчи и терпи и молиться не надо. Никто тебе уже не поможет.

Остальные пятеро просто промолчали в предвкушении свежей плоти на насилие, но не скрыли своего удовольствия. Естественно преступник всегда помнит о совершённом преступлении, даже если он не считает это преступлением. Да и в принципе любой конфликт и борьба – это явление преступления, потому само понятие преступления – это преодоление запретного барьера, грани между компромиссом и насилием во имя единоличной победы. И сейчас эта победа была в большей степени на стороне садистов.

Ирония течения реальности не заставила себя ждать. С одной стороны дороги в парке в это время гуляла Августа, а ей на встречу с противоположной брёл с продуктами Антон, потому что размышлял все себе об этих исчезновениях и оба они совершенно не верили в судьбу. Антон увидел идущую ему на встречу Августу, которая была в спортивных брюках и длинном спортивном пиджаке, белой длинной футболке, так как последним уроком была физкультура. Сам Антон в классическом костюме, но пиджак он всегда носил нараспашку, да и, как истинный технарь он предпочитал обычные футболки рубашкам.

– Здравствуй, торопишься? – немного робко поинтересовался Антон, но при этом произнёс слегка игриво.

Августа не удостоила его ответом и торопливо устремилась в сторону глубокой части лесопарка; прямо по самой невзрачной тропке. Антон хотел было признать, что и сестра держит на него обиду, но что-то заставило его за ней пойти. Он просто не смог сдастся. Как это возможно, что его, красивого, симпатичного, умного, молодого учёного отшила даже младшая сестра? Да как бы не так! И он, видя в этом очередное преодоление плацебо, ринулся за сестрой в порыве естественных чувств.

Пока они шли, Антон завел с Августой разговор:

– Торопишься? Зачем тебе в эту глушь?

Августа нашла его вопрос благоразумным и решила все-таки ему ответить:

– Любопытно.

– А почему тебе любопытно? Ты раньше разве не гуляла по этому парку?

– Нет, потому что в этот город мы приехали недавно, а я тут по кое-каким делам ненадолго. Ищу одного человека, если быть более точной.

– А кого ты ищешь?

– Одноклассника.

– Я правильно понял, что ты надеешься его найти в той части парка? – спросил Антон с интересом.

– Нет, ты меня неправильно понял. – спокойно и холодно сказала, как отрезала Августа – я не рассчитываю там его встретить. Мне просто стало любопытно посетить именно тот участок парка и все.

– Ну давай пойдём туда вместе. Я же тебе не помешаю? – спросил Антон.

– Мы уже почти пришли. – спокойно сказала ему Августа. – Кстати, там какая-то компания людей похоже. Может быть Вадим с ними?

– Да, давай подойдём и с ними немного пообщаемся.

Августа с Антоном подошли к большой мужской компании, которая на тот момент казалась просто безобидной толпой людей. Антон присмотрелся к их лицам и узнал своего бывшего шефа, а увидев, что он делает, он очень сильно побледнел. В толпе он увидел, как двое держат девушку брюнетку, которая была уже без сознания, а он просто издевательски смеется и насилует её. В этот момент Августа широко раскрыла глаза и просто встала, застыв на месте словно в прострации, а Антон, не сдержавшись, ринулся прочь оттуда, попытавшись схватить девушку за руку. Августа уже узнала Аэлиту и достала нож небольшого размера на случай необходимости самообороны до 10 см, который специально всегда носила с собой по чётким указаниям брата.

Бывший шеф не мог не заметить Антона, так как тоже его знал немного – они встречались на конференции по деловому общению и речи, на которые часто отправлялись менеджеры и сотрудники серьёзных организаций хоть принудительно, хоть добровольно. И, увидев свидетеля, он только сделал жест рукой остальным семерым с холодным взглядом, гордо натягивая назад штаны и прикрывая голую попу.

Пятеро погнались за Антоном обежав Августу, словно её там и нет. Антон удирал от них наутёк, уже не думая про Августу. Августа же посмотрела на оставшихся мужчин широко распахнутыми глазами так словно, не верила в их существование. Двое мужчин поднялись и встали рядом с полумёртвой и полураздетой Аэлитой, а бывший шеф Антона, словно король, горделиво встал перед ними, оглядывая Августу в качестве очередного мяса. Почему-то он решил сдержаться и не убивать её сразу, а двое остальных, хоть и порывались, но он им не позволил. Августа достала нож и совершенно равнодушно на них посмотрела и сдержав порыв безумного гнева, она спросила:

– Среди вас есть человек, который знает о добре и зле? Мне у него необходимо кое-что спросить.

Мужчина, что держал Аэлиту за руки словно опомнился в этот момент от глубокого транса и его даже затрясло, а затем он дрожащим голосом спросил:

– Вы, вы… Вам что надобно? Да бля! Ты кто такая? – и отшатнулся в непонятном ему испуге.

Августа молча побрела в его сторону, объясняя:

– Я вас искала. Я приехала в этот город только чтобы спросить вас о НИХ. Вы же понимаете о ком я спрашиваю? Добро и зло. Меня интересует именно личностные качества этих людей и любая информация о них. Я хочу понять, кто совершает эти зверства со всеми нами и кто повинен в трагедии моей семьи.

Один из мужчин поперхнулся и закашлял, задыхаясь от неожиданности, однако он сдержал нахлынувшую панику и сказал Августе:

– Ну как, милочка, как я могу тебе открыть столь страшный секрет? Хотя, как попросишь…

Августа все же настояла:

– Но мне необходимо знать о НИХ, потому что невозможно уже жить под этим гнётом. Я же имею право знать кому я противостою. Не поймите меня неправильно, но я не верю в то, что подобный гнёт может исходить от чего-либо кроме человека и технологического прогресса, да и явно на Земле у нас не изобрели ещё подобного. Дальше я думаю мне не следует объяснять вам суть моего вопроса?

Мужчина ответил Августе вопросом на вопрос:

– А что ты собираешься делать, если о них узнаешь?

– Собираюсь искренне поплакать относительно возмездия, которое настигнет их в реальности и все. Просто если я не узнаю, кто они, я не смогу заплакать, я давно уже не плакала, хоть и не так относительно много времени прошло с того момента. Я даже сама не знаю, почему я перестала плакать.

Мужчина печально ей ответил:

– Я не думаю, что ты не сможешь сейчас заплакать! Ты хоть знаешь, что они со мной сделают, если я тебе их раскрою! Да меня просто убьют без чего бы то ни было, их сила выше, чем ты предполагаешь! Наивная! Да я лучше сам тебя сейчас устраню и все мы получим от них награду, как обычно выполнив свою работу.

– В таком случае, – сказала Августа с холодным взглядом, который был скорее апатичным, чем живым, – я вынуждена вас заставить рассказать.

Августа подняла нож, и мужчина засмеялся. Он оставил его себе в качестве сувенира и памяти о пережитых приключениях.

Когда трое мужчин готовы были на неё налететь, а ждавший в предвкушении ей врезать шеф Антона уже было замахнулся, девушка просто легко выполнила пируэт и его кулак не успел достичь её лица. Августа прогнулась и вонзила нож с разворота прямо тому в подмышку, так как он был её выше. Пусть разворот у неё получился неловким, но она очень быстро передвигалась, как бывалый спортсмен. Из подмышки бывшего шефа Антона хлынула струя крови, но он не растерялся и ударил Августу в бок. Августа, словно не чувствуя, засадила ему в этот момент нож уже в горло и на этом моменте бывший шеф Антона издал последний вздох. Его имя осталось забыто. Однако второй мужчина, имя которого Августа тоже не знала напал на неё сзади и ударил по голове. Августа упала на землю и у неё закружилась голова. Двое других мужчин из этой команды начали спешно пинать девушку ногами, но после 9 ударов она впала в бешенство и покатилась, вскочила и словно одержимая вонзила прямо в спину одному из них нож, а второго ударила по яйцам. Затем она отбежала в попытке взять удобную и сильную позицию, успокоилась и подумала, как с ними справиться. А мужчины тем временем бежали к ней и внезапно прямо на глазах Августы нога незнакомого ей мужчины просто взорвалась на мясо вместе с костью. Что-то невидимое её откусило или разорвало бомбой. Оставшийся целым мужчина просто загорелся синим пламенем и словно бы его и не было, а труп бывшего шефа Антона так и валялся на земле. Августа, опомнившись, не стала выяснять, как это случилось с ними и поспешила к Аэлите. Она подняла обмякшую девушку с земли и оценила, какие смелые нынче мужчины. Аэлита была ещё живая в агонии, но подобно трупу не могла даже говорить. В больницу звонить было бесполезно, так как там не было мест, а в реанимации обычно держали не более двух недель. Состояние Аэлиты же было критическим.

Знают даже дети,

Что электросети

Это не артериэктазия,

А одна сплошная пневмония.

И белый свет перед нами встал,

А человек неплодотворно умирал.

Кому же нужно помогать?

Себя успеть надо поднять.

Врачи в этом городе стали Аэлите белыми медведями и Августе оставалось только быть рядом с ней и найти способ отвезти на квартиру, так как скорая отказалась принимать её. Августа вызвала такси по кредитной карточке брата. Это был единственный выход за деньги. Время остановилось.