Читать книгу: «Что скрывает Аноним»

Пролог

Тик-так. Тик-так. Тик-так. Аноним смотрел на настенные часы в виде скудного деревянного домика с декорированной кукушкой и предвкушал то, что планировал мучительно долгими месяцами. Его долг – довести начатое до конца, воплотить в реальность свой план, из-за которого он пропускал завтраки и ужины, жертвовал своим сном, маниакально продумывал все до мелочей и жил именно своей задумкой. Реализация плана поддерживала в нем жизнь, не давала пасть духом, сломить его окончательно.

Впервые, когда Аноним увидел часы в этом доме, их тиканье раздражало его так, что хотелось разбить их вдребезги, раскрошить, размолотить. Слишком долго он сдерживался, не позволял себе проявлять чувств, рвущихся наружу, словно свирепый зверь, готовый разорвать жертву в клочья.

Но сегодня он был спокоен, как никогда. День Х наступил так быстро, будто не было тех изнуряющих дней, когда он так тщательно готовился, исписывал листы красными чернилами, долго размышлял над каждым шагом, ломал голову над простыми и сложными схемами. Казалось, он предусмотрел абсолютно все, за исключением того, что не входило в зону его контроля и ответственности. Эти задачи он делегировал своей команде.

Аноним сделал то, что изначально казалось нереальным, но он смог, и внутри него все ликовало. Лишь бы все сработало, лишь бы все пошло по его плану. Он рисковал, но оно того стоило. На кону все – его свобода, его душевный покой, его жизнь. Последнюю неделю он спал по три часа, все взвешивал, обдумывал, предусматривал все форс-мажоры. Теперь остается дождаться гостей. Да начнется игра!

Глава 1 – По приглашению Анонима

Свет фар освещал асфальтированную дорогу, напоминал два солнца среди зловещей темноты, словно густая всепоглощающая липкая смола. В конце ноября погода в Трансильвании редко радовала теплом, погружая окружающих в апатию и депрессивное состояние; ветер заставлял укутаться в теплое пальто и спрятать внутрь волосы, чтобы ненароком не спутать космы в крепкие узлы, а в воротнике одежды согреть озябший нос от беспощадного холода.

Небо роняло то скудные, то щедрые капли дождя, неожиданно промочив теплую одежду и все оголенные участки кожи, незащищенные прочным зонтом и перчатками. Комки грязи прилипали к подошвам сапог и ботинок. Одним словом, премерзкая погода отражала то, что творилось на душе Эммы.

Девушка сжимала в руке распечатанное на принтере приглашение, волнение подступило к горлу. Текст занимал всю страницу. «Эмма, у меня для тебя прекрасная новость! Не сомневаюсь, что ты захочешь присоединиться к нам на закрытую вечеринку 20 ноября. Ты давно этого ждала, поэтому отправляю тебе приглашение в числе первых. Просто подтверди свой приезд ответным письмом. Начинаем в 18:00. Дресс-код: исключительно черная одежда, ничего пестрого и яркого. Вход, как всегда, по пропуску. Не забудь распечатать мое письмо, покажешь его у входа. С собой, на этот раз, разрешается взять кого-то одного, но не больше. Внизу найдешь правила и указания…»

Девушка перечитала текст приглашения в десятый раз, пытаясь вырвать из памяти хотя бы малейшую зацепку из прошлого. После аварии она мало что помнила, что уж говорить о каких-то вечеринках закрытого типа. Кто отправил приглашение? Подпись «Аноним» ни о чем не говорила. Как часто в прошлой жизни, до аварии, она посещала подобные мероприятия?

Эмма осторожно поинтересовалась у родителей на этот счет, но они посмотрели на нее с подозрением, будто дочь подхватила страшный вирус. Одним словом, если она и принимала участие в чем-то подобном, то ни мать, ни отец ни сном ни духом, что странно!

Недолго думая, Эмма ответила на письмо коротким: «Буду!» В другой ситуации она осталась бы дома, но интерес вернуть память заставил ее собрать вещи, позвонить близкой подруге, купить два авиабилета до Румынии и ехать на такси в темноте, съедая себя заживо и коря за то, что решилась на эту поездку. Безрассудство какое-то! Безрассудство и глупость! И родителям она солгала, что отправилась в автобусный Евротур. Вряд ли они отпустили бы ее после аварии на какую-то вечеринку, где она никого не знала.

Все уже с самого начала пошло не по плану. Пытаясь вспомнить хоть что-то из своего прошлого, Эмма глубже закапывалась в тяжелые мысли, а воображение подкидывало неприятный сценарий, что они с Софи едут в какую-то секту, где ее заставят испить чью-то кровь или принести кого-то в жертву, или кто-то просто пошутил над ней и они с Софи приедут в какие-то руины, и придется ехать обратно в разбитых чувствах. Родители и подруга, сейчас спящая рядом с ней на заднем пассажирском сидении Рено Логан, по возвращении домой, после выписки из больницы, пытались погрузить ее в воспоминания, показывали альбомы с фотографиями, но это ни к чему не привело, лишь сильнее запутало.

Водитель такси оказался неразговорчивым. Софи заснула сразу, как только машина тронулась с места возле аэропорта, а Эмма все время ехала в напряжении и все сильнее сомневалась в своей адекватности – ни с того ни с сего сорваться в другую страну, даже не разобравшись, кто и зачем прислал ей приглашение. Можно ли доверять этому человеку? Кто еще приглашен на эту вечеринку? И все же, она ни секунду не сомневалась, что эта поездка поможет пробудить забытые воспоминания.

***

В непроглядной тьме ничего не разглядеть, кроме горящего в больших окнах света, что хоть как-то разгоняло мрачное настроение.

Водитель такси уехал, как только Эмма расплатилась с ним, вылезла из машины и захлопнула дверцу. Угрюмый мужчина средних лет сорвался с места так резко и быстро, будто хотел от чего-то спастись и оказаться как можно дальше от этого дома. Но Эмма списала все на необщительность и раздражительность водителя, что сопровождали их всю поездку сюда. Может, он злился на то, что дорога заняла куда больше предполагаемого времени. Эмму же это ничуть не расстроило. Чем ближе они подъезжали к дому, тем сильнее хотелось попросить водителя развернуться и отвезти ее и Софи обратно в аэропорт. Но девушка держалась до последнего. Сдаться и уехать, конечно, можно, но узнать о своем прошлом хотелось так, что она все-таки решила всем рискнуть и поехать в никуда. Тем более, что она не одна!

Софи зевала и сонным взглядом окинула огромный дом, который казался заметным пятном на фоне иссиня-темного полотна, а затем, не проронив ни слова, поплелась к входной двери, вслед за Эммой. Подруга ненавидела подобные мероприятия, но согласилась сопроводить ее, поскольку переживала за Эмму. В тяжелую минуту на душе всегда легче, когда с тобой рядом тот, кто подставит свое плечо и станет опорой.

Софи достала из кармана теплой дутой куртки шоколадную конфету с цельным фундуком в золотистой обертке, положила в рот, и с искренним блаженством на лице принялась жевать лакомство. Она надеялась на изысканные закуски и изобилие горячих блюд на огромных столах. Это единственная мысль, благодаря которой она до сих пор не вернулась обратно в Лондон. Обычно осенью и зимой Софи улетала в теплые страны, не обременяя себя проводить время среди слякоти, серости, безысходности, тоски и печали. Этот же дом в Румынии, в конце ноября, вобрал в себя все, от чего она сбегала каждый год то во Вьетнам, то в Таиланд, то на Бали, то на Филиппины.

Эмма трижды постучала в темную дубовую дверь, и та отворилась так быстро, будто их поджидали. Мужчина в венецианской маске с длинным птичьим клювом пригласил гостий в дом и попросил у них верхнюю одежду. Эмма почему-то сразу узнала эту маску как «Доктор Чума», но понятия не имела, откуда.

Внутри дома все выглядело так, будто девушки попали в прошлое: старинные металлические канделябры и алебастровые вазы украшали антикварные комоды из красного дерева, люстры из множества цепей и хрусталя висели на большом потолке грязно-желтого цвета, который когда-то, вероятно, восхищал своей белизной, а пурпурные стены уродовали пугающими чучелами оленя, кабана и лисицы.

Особенно Эмму передернуло от чучел. Для того, чтобы отвлечься от чересчур пылкого и воспаленного воображения, она перевела взгляд на стол, накрытый темно-алой скатертью на двенадцать персон, на белые фарфоровые тарелки с темно-синим рисунком каких-то завитков, на багровый ковер под ногами. В этом помещении, скорее всего, служащим столовой, преобладали красные оттенки, что еще сильнее нагнетало и без того мрачную обстановку. «Неужели мы прибыли сюда первыми? И это несмотря на опоздание на полтора часа?»

Тот же мужчина, в маске «Доктор Чума», до сих пор не проронивший ни слова, принес гостьям маски. Они выглядели вызывающими, пестрыми, с перьями, торчащими вверх, и стразами на левой щеке, с прорезями для глаз, что на фоне столовой выглядело нелепо и вычурно. Эмме досталась с огненно-желтыми перьями, а Софи – с голубо-синими. Вот и все отличие.

С виду девушки казались сестрами – у обеих одинаковый цвет волос, рост и комплекция. Обе невысокого роста, стройные, и носили одежду размера «S». Несмотря на стереотип, что блондинки не обладали умом, Софи получила два высших образования, а Эмма, из рассказов родителей, узнала, что по образованию экономист, прошла курсы по программированию и пять лет работала на одну американскую компанию, несмотря на то, что женщины редко устраиваются на эту профессию, в основном – мужчины. Единственное, что отличало подруг внешне – черты лица и цвет глаз. У Софи – серые, а у Эммы – карие.

Но как Эмма ни старалась больше узнать о роде своей профессии, все надежды разбивались в пух и прах. Она много раз писала в ту самую компанию, интересовалась свободной вакансией, но ей никто так и не ответил. И в памяти не всплывало ничего общего с прошлой работой, что еще больше погружало в паутину отчаяния. У нее даже душа не лежала ни к экономике, ни к программированию. Эмма списала это на последствия после аварии.

По словам родителей, в свои двадцать пять лет она купила себе двухкомнатную квартиру в центре Лондона и машину марки «Мини Купер». Но авария все перечеркнула, и вот уже как два с половиной месяца Эмма проедала свои «финансовые запасы». Врач категорически запретил ей перенапрягать себя умственно, и это еще одна причина по которой она приняла приглашение Анонима и приехала в место, где тайны витали в воздухе, безжалостно погружая в беспросветные картинки, всплывающие в уме.

В масках девушки выглядели смешно. Черные вязаные закрытые платья по щиколотку с высокой горловиной и тяжелые ботинки не сочетались со столь яркими атрибутами. Подруги изначально договорились одеться одинаково, в соответствии с дресс-кодом.

Откуда-то сверху послышались голоса, и гостьи посмотрели в ту сторону. Оказалось, что все уже собрались. Молчаливый мужчина в маске с птичьим клювом указал им рукой на лестницу, ведущую вверх, с намеком, чтобы они присоединились к остальным, и девушки направились туда.

Половицы скрипели под ногами, словно доски вот-вот сдадутся под тяжестью ботинок. Но, к счастью, блондинки оказались на втором этаже дома, ничуть не пострадав. Зеленые обои давным-давно выцвели и приобрели грязноватый оттенок, кое-где на поверхностях комодов осела пыль, не тронутая заботливой рукой хозяйки или уборщицы. Мебель выглядела старинной: шкаф с перекошенной дверцей, шкатулки с паутинками трещинок, картины в позолоченных рамах, пострадавшие в нескольких местах, темно-бордовый ковер под ногами на полу в черно-белую клетку.

Голоса собравшихся отдалялись, это означало, что блондинки сбились с маршрута, но внутреннее чутье Эммы направляло ее вперед. Она шла туда с непоколебимой уверенностью, несмотря на то, что подруга пыталась отговорить ее от этой затеи. Чем дальше они заходили, тем сильнее в душе Софи разгорались страх и тревожность. Какая-то необъяснимая тяжесть зависла в воздухе грузным бременем так, что ей неосознанно хотелось молчать, опасаясь нарушить покой дома. Эмму же влек интерес, вперемешку с каким-то детским любопытством. Впервые за последние два с половиной месяца внутри нее что-то ожило, словно ребенок, который получил желанный подарок без единого повода.

Казалось, что у стен буквально есть уши, и кто-то посторонний наблюдает за ними. Точнее, спустя какое-то время подобная паранойя с головы до ног окутала Эмму, а Софи просто шла за ней по пятам, больше для того, чтобы не заблудиться в этом старом доме, со столь гнетущей атмосферой, что все волоски на теле встали дыбом.

Блондинки попали в какую-то комнату, где в углу скромно стояли оловянный солдатик и деревянный паровозик.

Желтые в белый цветок стены скорее отталкивали, чем привлекали взгляд, несмотря на то, что Эмма любила все оттенки этого цвета. Здесь она вспомнила этот факт, что обрадовало ее. Поездка сюда уже принесла свои, пусть и скудные, плоды.

– Думаю, на сегодня хватит, – Софи положила руку на плечо Эммы и продолжила: – Предлагаю присоединиться к остальным, там и познакомимся с ребятами. Что скажешь? Не нравится мне эта комната, как и все здесь, если честно. Плохая затея была самостоятельно изучить обстановку дома. Некрасиво с нашей стороны.

– Здесь что-то есть, – с ожившими глазами прошептала Эмма. – Пока не пойму, в чем дело, но меня сюда что-то привело.

– И что же? – спокойно спросила Софи и за спиной Эммы закатила глаза, списав все на то, что подруга еще полностью не оправилась после ДТП.

«Поддерживайте ее, подбадривайте при любом удобном случае, по возможности старайтесь быть рядом. Но и не опекайте чересчур, иначе Эмма может закрыться, как часто бывает у моих пациентов. Пусть постепенно вливается в русло жизни. Потребуется какое-то время, чтобы она полностью восстановилась!» – произнес врач последнее наставление перед выпиской пострадавшей. На выписку приехали и родители, и Софи, пока Эмма собирала вещи в палате.

– Сложно сказать, но кто-то захотел, чтобы мы увидели эту комнату.

– Ладно, пусть будет так! – вздохнула Софи после минутной паузы, и прикусила губу, чтобы не ляпнуть ничего лишнего, а у самой в голове крутилась другая мысль: «Кроме нас с тобой, здесь никого нет!» Благо, маска скрывала все лицо, кроме глаз, и не выдавала ее сомнения в адекватности Эммы. – Нам лучше поскорее отсюда уйти, пока нам не влетело от организатора.

– Подожди, – жестом руки остановила ее Эмма.

Внутри Софи потихоньку закипал гнев. Она вдруг почувствовала себя нянькой мнительного, капризного ребенка.

– Чушь какая! – еле слышно пробормотала она себе под нос. – Ты как хочешь, а я возвращаюсь обратно в столовую. Нас сюда никто не приглашал. Неправильно вот так шастать в чужом доме. Не думаю, что тебе понравилось бы, чтобы кто-то из улицы вошел в твою квартиру и изучал там все.

Эмма проигнорировала слова подруги, по-прежнему с любопытством осматривала обстановку. Вдруг она уже когда-то была в этом доме? Вдруг есть какая-то зацепка из ее прошлого? Но как бы тщательно она не изучала окружающее, все казалось совершенно незнакомым.

Софи переминалась с ноги на ногу, пыталась придумать, как увести Эмму отсюда, но без нее покидать помещение не собиралась. В любом случае угроза не подействовала, и оставалось терпеливо ждать, пока подруга не наиграется в детектива.

Эмма прикоснулась к ручке на едва различимой в стене двери, потянула ее на себя и оторопела на месте.

На детской кровати сидел мальчик на вид десяти лет. Эмме вдруг стало неловко, что они, и правда, как и сказала Софи, ворвались на чужую территорию, даже не постучав. Мальчик болтал ногами и внимательно изучал незваных гостий, без страха и упрека.

– Привет, – неуверенно выдавила из себя Эмма, чтобы хоть как-то сгладить столь неловкую ситуацию.

– Я Эмма, а тебя как зовут? – продолжала она. – Это твоя комната?

Мальчик молчал, все так же оценивая девушек каким-то взрослым, осмысленным взглядом, а потом кивнул, резко спрыгнул с кровати, указал жестом руки следовать за ним и пошаркал вперед. Только сейчас Эмма обратила внимание на великоватый на хрупком теле пиджак, штаны не по размеру, низ которых стоило бы укоротить.

Эмма последовала за хозяином комнаты без раздумий, в то время как Софи стояла на месте, как истукан, боясь пошевелиться.

Мальчик провел Эмму до какой-то комнаты, а когда показал то, что хотел, глаза девушки округлились до размера монет, она сглотнула, слишком резко дернулась, зацепила плечом какую-то шкатулку, из которой высыпалось жемчужное ожерелье и сбежала.

Оказавшись возле Софи, Эмма потянула ее за собой и мчалась вперед так, будто за ней гналась свора разъяренных клыкастых собак.

Уже в более-менее безопасном месте, у лестницы, где собралась компания из десяти человек, подруги остановились, но подходить к людям не стали, стараясь оценить всех со стороны. Инстинкты требовали сначала изучить присутствующих, чтобы понять, не представляют ли они опасности.

Отдышавшись, Софи прошептала на ухо Эммы:

– Если ты решила пошутить надо мной, то это не смешно!

Эмма зажмурилась, сняла с лица маску и дрожащими губами выдавила из себя:

– Жаль, что ты не пошла со мной, Софи. Если бы и ты увидела то, что мне показал этот мальчик, то не задавала бы подобных вопросов.

– Какой мальчик? – сглотнула Софи и отшатнулась, как ошпаренная кипятком.

Теперь уже Эмма посмотрела на подругу так, будто та пошутила.

– Как это какой? Тот, что сидел на кровати в той комнате и позвал нас за собой.

Софи молчала несколько мучительно долгих минут, сомневаясь, стоит ли вообще заводить этот разговор, но в итоге сдалась, сняла со своего лица маску, подошла к Эмме поближе, посмотрела ей в глаза и произнесла:

– Я никого не видела. В комнате никого не было. Уверена, что ничего не путаешь? Может, ты нафантазировала мальчика?