Читать книгу: «Сирони»

Глава 1.

Старинные напольные часы заставили Лизу задуматься. Они были как бы интегрированы в мебельный гарнитур, стоящий вдоль стены. Она ни один раз проходила мимо, и всегда думала, что это циферблат, украшающий одну из полок, но сегодня Элизабет проходила мимо в полдень, и звук боя раздался откуда-то ниже циферблата. Девушка остановилась и стала внимательные разглядывать стенку. Слева на право шли сначала два книжных шкафа, затем сервант, потом секция с дверцами в центре стеллажа, потом часы, дальше опять книжный шкаф.

Ее спутник доктор Лестори непонимающе остановился рядом:

– Что случилось? – поинтересовался он.

– Ничего. – растерянно пробормотала Лиза. Она сама не поняла, что ее смутило, подумаешь не заметила, что это напольные часы, а не маленькие на полке. Ей показалось, что этот предмет мебели, как будто замаскировали, что от нее пытались скрыть, что это не шкаф, а напольные часы. «Какая чушь!». Но настроение не проходило. Лиза всегда чутко прислушивалась к себе, так сложилось, что с детства, ей было не у кого толком спросить совета, и она привыкла полагаться на свои ощущения, повзрослев, она верила в теорию, что ее подсознание пытается ей что-то сказать. Еще в первом классе из шести одинаковых маркеров, она, доверяясь чутью, выбирала самый свежий.

В институте она пыталась анализировать эту свою особенность, результат был противоречивый, но для себя она решила, что смена настроения или резкий перепад эмоций, это сигнал от подсознания, что ему что-то не нравится. «Что здесь может не нравиться?».

В своем мире Лиза всегда куда-то бежала, еще в школе начала высчитывать семейный бюджет, готовила еду с пятого класса себе и отцу, в институте, четко рассчитывала финансы от стипендии и подработок, чтобы дотянуть до следующего денежного поступления. Устроившись на работу, принялась откладывать на квартиру. Приятели и коллеги иногда даже в глаза называли ее роботом. Закономерно она слыла среди ровесников «убогой заучкой», а друзей так и не смогла найти. Сбой программы произошел только один раз, на предпоследнем курсе института, когда Лиза влюбилась. Ее избранник был полной ее противоположностью, Влад смело тратил деньги, часто те, которых у него не было, но Лиза думала, что так и надо. В душе она завидовала его безответственности. Всегда находился кто-нибудь, кто выручал ее мужа, а кто-то и просто прощал долги. Она сама часто вытаскивала любимого из финансовых авантюр. Их союз, казался окружающим странным, Влад был высоким брюнетом с атлетичной фигурой, душой компании, заводилой, из хорошей семьи, а у Лизы рано проявилась склонность к полноте, от бесконечной работы и учебы, уже к окончанию института просело зрение, и она время от времени подслеповато щурилась. Ее отец-вдовец умер, когда она поступила в институт, всю жизнь он проработал механиком в гараже хлебокомбината, по выходным выпивал, иногда запой продолжался несколько дней, а потом он с виноватой тоской поглядывал на дочь. Мать Лиза почти не помнила, несчастный случай, авария. Отец даже не думал менять работу, или найти подработку. Его все устраивало, после смерти жены, все усилия он прилагал, чтобы «все было как раньше», и уже в школе Лиза поняла, что, если сама не приготовит суп, никто его ей не даст, в лучшем случае бульон из пельменей.

Так получилось, что бабушек и дедушек поблизости не было, как не было и сердобольных соседок, или сочувствующих педагогов. Замужество с Владом виделось ей как избавление от бесконечного конвейера по зарабатыванию денег, в который превратилась ее жизнь. По началу все было не плохо, его семья приняла ее и после окончания института свекр, даже помог найти хорошую работу. Свекровь особенно не лезла в их жизнь, а часто даже поддерживала Лизу в спорах с Владом. Они даже помогли им взять в ипотеку однушку не в самом плохом районе. Его родители, видимо, понимали, что их инфантильному сыночку, рано или поздно потребуется новая опора в жизни.

После института Влад не спешил устаиваться на работу, все более громко рассуждая об имеющихся вокруг возможностях, которые нельзя упускать, о том, что именно сейчас его время, и нужно брать от жизни все, а поработать можно и потом. И как это часто бывает, потом случилось гораздо раньше, чем он успел подготовится. Его родители ушли один за другим зимой на третий год совместной жизни с Лизой. Именно она занималась похоронами, наследством, приведением в порядок дел. Родительская квартира, ушла в счет погашения очередных долгов Влада, и вот все чаще и чаще Лиза стала осознавать, что Влад стал реинкарнацией ее отца. Она волевым решением, ограничила его доступ к общим финансам, стала коршуном отслеживать его инициативы и в большинстве случаев ей удавалось избегать крупных неприятностей. Влад был не согласен с подобным положением вещей и время от времени организовывал демарши, то уходил, собрав вещи, то заявлялся к ней на работу и устраивал публичные скандалы, то пытался выгнать ее из квартиры. Его «друзья» считали ее уродливой мегерой и поддерживали его бунты материально, но не долго. Периоды его «праведного негодования» все сокращались и сокращались. К тридцати годам, он все меньше вписывался в тусовки других бездельников, которых называл друзьями, и все чаще пролеживал на диване в их квартире. Как следствие он стал все чаще закладывать за воротник, и Лиза с ужасом ловила на себе все те же тоскливо-виноватые взгляды, к которым привыкла с детства.

Сама Лиза опять превратила свою жизнь в конвейер, работа, магазины, дом. Одежда – функциональная для офиса, еда – дешевая и сытная, машина – подешевле и понадежней. О детях она даже не задумывалась. В какой-то момент она стала ловить себя на мысли, что весь этот круговорот бессмысленная жизнь белки в колесе. Но депрессия не успела ее поглотить, потому что пришли новости похуже.

Среди коллег и начальства она заработала репутацию ответственного исполнителя, именно исполнителя, ее кандидатуру не разу не рассматривали на повышение. Она работала обычным специалистом в юридическом отделе крупной компании, визировала договора, готовила проекты инструкций и приказов. Занятость далекая от креатива, и не предполагающая инициативы, должности подобные ее рассматриваются молодыми специалистами как трамплин для новой более интересной работы, но Лиза застряла на этом трамплине, под гнетом семейных и финансовых неурядиц. Единственной отдушиной для нее стала исследовательская работа, иногда для подготовки договоров, требовались дополнительные материалы, и Лиза с упоением их разыскивала и изучала. Запертая в своей жизни она так и не смогла найти друзей или даже близких приятелей. Коллектив вокруг нее менялся, начальство уходило на повышение, интересов кроме работы у нее не было.

На их предприятии регулярно проводились профилактические медицинские осмотры, руководство шло в ногу со временем и заботилось о работниках. Лиза послушно раз в год ходила на обследования, организованные работодателем. Последнее время ее все больше волновало зрение, за десять лет после института она стала видеть гораздо хуже. Скучающий офтальмолог легко направил ее на томографию зрительного нерва, благо ее фирма оплачивала отдельные дополнительные процедуры. А потом все закончилось, сотрудники медцентра долго не могли найти результаты, и в итоге отправили ее в онкологическое отделение, куда, как по началу думалось Лизе, по ошибке направили ее снимки, а затем был дежурно сочувствующий врач, который долго и печальным тоном рассказывал ей, что это только первые результаты, нужны дополнительные анализы и т.д. Но понимание накрыло ее сразу и как-то плотно: «Это конец». Она грубо перебила врача:

– Сколько?

– Полтора может два месяца – доктор был опытный и сразу понял ее вопрос.

Домой Лиза вернулась придавленная новостями, но не впала ни в панику, ни в истерику. Ее безрадостная жизнь все прокручивалась перед глазами. Хваленое подсознание последние годы уверенно игнорировало головные боли и утомляемость. «А, собственно, что было в моей жизни?». Она нашла на полке старые фотоальбомы, последние напечатанные снимки со свадьбы, остальные фото в компьютере, пара путешествий, корпоративы, даже несколько романтических вечеров, символизирующих возвращение Влада из очередного поиска настоящей жизни. «Может собственные похороны организовать? Хотя для кого, мне-то уже будет все равно». Мужа не было, у него была очередная важная встреча. Послушно выпив прописанные врачом лекарства, Лиза легла спать. Утром она привычно втянулась в обычный ритм. Внутри все было заморожено, внешне она старалась держать лицо. Иногда в мысли врывалась паника: «Зачем? Для кого?». Ответов у нее не было. Через две недели ее по скорой увезли с работы в больницу в связи обмороком. Дня два проводили повторные обследования, но результат не изменился: «Опухоль. Рак. Запущенная стадия».

За десять дней в стационаре Влад так и не пришел, к ней вообще никто не пришел. Она почти не двигалась, под действием тяжелых обезболивающих, проводила дни в полусознательном состоянии. А однажды ночью, увидела у кровати незнакомую фигуру:

– Пойдешь со мной? – спросил андрогинный собеседник, Лиза даже не смогла определить мужчина это или женщина. Но кто-то ответил ее охрипшим голосом:

– Да.

Так началась ее новая жизнь в новом мире.

Глава 2.

Первые проблески сознания случились у нее в помещении, ассоциировавшемся с готическим храмом, пустое пространство с потемневшими колонами, на высоком потолке полупрозрачный купол из мозаики, сумрак вокруг, на стенах коптящие факелы. Сама Лиза лежала на каком-то каменном постаменте в центре огромного зала. Ей запомнилось заунывное пение людей, стоящих вокруг, их темные рясы и эхо, отражавшееся от далеких стен.

Потом она очнулась в темной комнате, на высокой кровати с бежевым пологом. Шторки крепились к столбикам по углам постели. Одеяло было странным, вроде бы шерстяным, но очень толстым. «Будто войлоком укрыли». Она даже не успела начать внимательнее разглядывать помещение, как к ее кровати устремилась фигура, ранее сидевшая в кресле рядом с изголовьем кровати.

– Вы меня слышите? – после неуверенного кивка Лизы, сухонький мужчина лет сорока, одетый в темный брючный костюм не по размеру и странную рубашку с оборками без галстука, продолжил – Вы меня понимаете?

Озадаченная вопросом Лиза ответила не сразу, мужчина нервничал, его руки все пытались свести полы пиджака в районе горла. Она стала пристальней всматриваться в него. Пиджак сидел плохо, слишком широкая талия и неверно подобранная длина, накладные карманы оказались ниже бедер. Брюки, наоборот, маловаты, где они заканчивались Лизе, было не видно, мужчина стоял близко к кровати, но узловатые колени плотно натягивали ткань. Не выдержав, он повторил вопрос:

– Вы меня понимаете?

– Понимаю. – ответила Лиза и замолчала, ее голос изменился до неузнаваемости, раньше она говорила быстро, почти безэмоционально, сухим голосом тона альт. А в прозвучавшем слове, гласные звучали как будто их поют, а тембр тянул на сопрано. Она недоуменно перевела взгляд на лицо мужчины, но тот получив ответ устремился к письменному столу и стал что-то писать, поглядывая на настольные часы. Лиза попыталась подняться, но попытку не засчитали, потому что она потеряла сознание.

Следующие несколько дней она провела в той же комнате, мужчина, представившийся доктором Лестори, рассказывал ей как она здесь оказалась. Его повествование отдавало бредом сумасшедшего, но поделиться этой мыслью было не с кем, потому что кроме него никто к ней не заходил. На время санитарно-гигиенических процедур он оставлял ее комнату, вместо туалета предлагалось использовать фарфоровый горшок, а умываться и чистить зубы в тазике. Еду Лестори приносил на подносе, посуда мало отличалась от привычной, а столовые приборы были немного громоздкими.

– Вы в другом мире. У себя на родине Вы пребывали в пограничном состоянии и нам удалось призвать Вашу сущность. Мы не знали кто Вы и подготовили несколько принимающих. Вы сами выбрали Констанцию. В своем мире Вы были женщиной? – время от времени Лестори прерывал свой монолог вопросами. Ответы Лизы он торопливо записывал. – Мы давно освоили процесс призвания и перемещения душ. Но последние тридцать лет ритуалы у нас не проводились. Все это время целое научное направление встало на паузу.

Перескакивая в своих объяснениях с одного на другое. Лестори поведал, что мир называется Сирони, здесь два изведанных континента. Насколько поняла Лиза основные физические законы миров были схожи, технический и социальный прогресс общества, соответствовал земному концу девятнадцатого века. Значимым отличием было то, что отдельные области ареала обитания людей в новом мире обладали уникальными свойствами, в одних местах излечивались болезни и раны, в других увеличивались физические силы организма, люди, пившие воду или употреблявшие в пищу продукты, выращенные в этих уникальных регионах, становились быстрее и сильнее. Эти области появлялись и исчезали, подчиняясь неизвестной природе. Сейчас, по словам доктора Лестори, их насчитывалось восемь. Издавна было известно, что в этих местах силы иногда появляются сторонние сущности, поведение живших поблизости людей резко менялось, они начинали совершать неожиданные поступки, некоторые убегали. Постепенно пришло понимание, что это души из других миров. Подобные энергетические всплески, иллюстрируемые прибытием пришельцев, меняли географию мест силы. Со временем был разработан ритуал, позволяющий контролировать процесс и вызывать сущности меняя места силы по заранее выбранному графику, многолетние наблюдения выявили и примерные места перемещения источников. Поначалу пришельцев изолировали и умерщвляли «темные люди», успокоил испуганную его словами Лизу доктор Лестори. Двести лет назад начались переговоры с пришельцами, по результатам которых в Сирони пришли достижения других миров, более тонкая бумага, ткани, лекарства. Последние сто лет истории всех переселенцев документировались. Постепенно формировался обычай приема и размещения переселенцев, смена мест силы производилась где-то раз в десять лет. Пришельцы пребывали из разных миров, иногда они были из цивилизаций, отстающих от местного уровня развития. Доктор Лестори с самодовольством делился с ней, что его выбрали из десятка претендентов, для налаживания контакта. Он даже подобрал себе костюм для встречи, изучив воспоминания других пришельцев из развитых миров, надеясь, что она оценит. Правда, в его речи проскользнуло сожаление, что она не ученый. «Похоже, он больше расстроен, что я женщина».

Уже на второй день разговоров Лиза начала задавать вопросы. Сначала, она поинтересовалась почему свободно понимает и говорит на местном языке, Лестори сообщил, что прибывшая сущность получает не просто тело в этом мире, но и часть моторных навыков донора. Он путанно стал развивать тему, используя устаревшие, по меркам девушки, термины такие как «речевая железа», или «струны тела, формирующие голос». Для себя Лиза решила, что получила в распоряжение весь уже развитый мозг Констанции, в том числе и отвечающие за речь и слух отделы. Вопрос с чтением разрешился достаточно быстро, буквы были знакомы, но скорость чтения и восприятие прочитанного были очень медленными. «Ничего страшного. Это дело наживное».

На вопрос Лизы, как складывалась дальнейшая судьба пришельцев, Лестори признался, что по-разному. Кто-то не выдерживал смены реальности и умирал в первый месяц-два, кто-то пытался переделать мир под себя. Доктор рассказал о Конраде, прибывшем пятьдесят лет назад, который сбежал от встретивших его людей, собрал вокруг себя шайку головорезов и достаточно успешно разбойничал на дорогах следующие десять лет, пока его не поймали и не казнили. Некоторые пытались вернуться в свой мир, но все попытки заканчивались их смертью. В основном пришельцы успешно интегрировались, по мере сил делясь технологиями своих миров. Сами пришельцы тоже были разными, иногда прибывали дети, иногда старики, попадали и мужчины, и женщины. Сейчас для ритуала готовили от двух до десятка принимающих.

Этот момент заинтересовал Лизу, если она вселилась в тело Констанции, кстати, очень неплохое тело, то, где сама девушка. Доктор пояснил, что в принимающие попадают люди с психическими отклонениями, есть отдельные приюты для подобных людей, где о них заботятся в преддверии ритуала, там их по мере возможности учат читать и писать, прививают правила этикета и личной гигиены, заботятся о физиологическом здоровье.

– К Вашему прибытию подготовили десять принимающих, пять мужчин и пять женщин разных возрастов. Те, кого прибывший игнорирует возвращаются обратно в приют. Сейчас они, наверное, уже в Наварре, ожидают, когда их призовут для следующего ритуала. Их телам стараются обеспечить достойное существование, чтобы пришелец смог полноценно жить в нашем мире.

Это немного успокоило Лизу, с одной стороны она выросла в мире, где любой человек важен, но с другой понимание, что у несчастной Констанции не было близких, горюющих по ней сейчас, примеряло ее с действительностью.

Постепенно рассказ, стал превращаться в допрос. Лестори выпытывал у нее информацию о ее мире, о ее навыках и умениях, выспрашивал о технологических и научных достижениях. Все это продолжалось около недели.

Потом в жизни Лизы стали появляться новые люди. Лестори привел женщину лет сорока отрекомендовав ее личной горничной. Она представилась Росиной, а имя Лизы трансформировала в леди Элизабет Саер. Как пояснил доктор, такую фамилию давали всем пришельцам. По итогам рассказов девушки ее социальный статус определили, как мелкая дворянка. «Если бы знала, сказала, что я дочь короля, интересно определили бы меня к монарху семью?». По социально-политическому устройству мира Лестори отвечал нехотя и путанно, было видно, что вопрос ему не интересен и он в нем не разбирается. Но Лиза определила для себя, что в Сирони есть несколько государств, основная форма правления которых – монархия, обнаружились и колонии, уже проявляющие тягу к независимости. Сейчас девушка находилась в столице провинции Зикорта, одноименном городе Зикорта, а страна называлась Империя Гортадов или Гортадская империя, во главе которой стоял одноименный император Гортад Восьмой.

Росина принялась посвящать девушку в бытовые тонкости, одежда, прическа, поведение за столом, наименование блюд. Лиза старалась не делать программных заявлений, для себя она решила, что будет больше слушать и меньше говорить. Вскоре она стала выбираться за пределы комнаты в компании личной горничной. Дом, в котором ее разместили, был не очень большим, напоминал скорее большой коттедж. Центральная часть была двухэтажной, на первом этаже большая гостиная, столовая и малая или музыкальная гостиная, на втором четыре комнаты, одна из которых проходная. Именно эти две комнаты, представляли собой хозяйские апартаменты, маленький зал и спальню. Две другие были библиотекой и кабинетом. В прилегающих к дому флигелях находилась кухня и помещения для прислуги. Лиза с интересом осматривала здание, в котором ее разместили, посетила кухню, выяснила, как пользоваться библиотекой, система каталогизации чуть отличалась от привычной, ей показали музыкальную гостиную.

Лиза проводила много времени в библиотеке, но, иногда, желая отвлечься могла уйти на кухню и приготовить что-нибудь из привычных ей блюд. Росина практически не оставляла ее одну, всегда успевая с советами и разъяснениями. Кроме нее, в доме была еще кухарка с двумя толи помощницами, толи племянницами, девочками восьми и двенадцати лет, которые помогали по дому и делали подсобную работу на кухне. Еще был мажордом, отставной военный нижних чинов и конюх. Два раза в неделю приходила, дополнительная прислуга, молодые женщины и несколько мужчин, которые убирали здание с подвала до чердака, и прилегающую территорию.

Оказалось, что кроме самого дома есть еще и подсобные помещения, конюшня, сад, оранжерея. На улице была середина лета, и через пару дней доктор Лестори сопровождал ее на прогулку в городской сад. Сам он как выяснилось жил в другом месте, и ночевать отправлялся к себе домой. Особенно пристального внимания к своей персоне у окружающих Лиза не заметила и это ее радовало.

Примерно через две недели, после ее прибытия в мир Сирони Лизу пригласили на бал к губернатору провинции Зикорта. После получения новости поднялась небольшая суматоха с разучиванием танцев и выяснением правил поведения в обществе. Но в целом мероприятие прошло, без ярких эмоциональных всплесков. Насколько поняла Лиза не все присутствовавшие на мероприятии были осведомлены о ее иномирном прошлом, а посвященные не особенно выделяли ее из толпы. Даже ее фамилия, оказалась достаточно распространенной. «Наверное, поэтому ее и дают пришельцам, чтобы растворить их в общей массе». Ее отрекомендовали собранию, как племянницу доктора Лестори. Губернатор не произвел на Лизу особенного впечатления, да и все их общение свелось к приветствию и представлению. Зато на балу Лиза познакомилась с молодыми людьми возраста донора.

Позднее они стали обмениваться визитами. Доктор Лестори, по-прежнему, проводил много времени в компании Лизы, но в присутствии посторонних не обсуждал ее происхождение. Желание влиться в окружающий мир захватило Лизу полностью, она выяснила у доктора, что пришельцам стараются обеспечить уровень жизни, соответствовавший их изначальному, а значит она может рассчитывать на скромную ренту от губернатора, которой хватит на поддержание образа жизни мелкой дворянки. Еще ей отдали дом, а вернее поместье, в котором она сейчас живет. Сама для себя Лиза оценила, свой стартовый капитал в мире Сирони, как весьма хороший. Как только появилась возможность, она стала совершенствовать навыки чтения и письма. Для себя она решила, что будет просто жить, ни на кого не оглядываясь. Ведь сейчас у нее на шее не было ни пьяницы отца, ни инфантильного мужа. Тело Констанции было молодым и здоровым, на взгляд Лизы, ей было лет семнадцать, голубоглазая блондинка среднего роста с в меру развитой фигурой, без видимых изъянов. Лицо было не особенно выразительным, чуть пухлые губки, чуть вздернутый нос, ровная кожа. «Я могу делать, что захочу, и не надо переживать о куске хлеба».

Из больших планов на жизнь, она решила совершить путешествие по новому миру, и, возможно, пообщаться с другими пришельцами, прибывшими ранее. Правда, доктор не мог точно сказать сколько их и где они сейчас обитают.

В целом, на душе у Лизы было спокойно, она просто радовалась второму шансу, и клялась себе, не напортачить, хотя бы в этот раз. Но все это было до дурацких напольных часов, которые испортили ей настроение.

Глава 3.

После очередного обеда в обществе Лестори, Лиза привычно удалилась в библиотеку, а доктор уехал к себе. Но сосредоточиться на чтении не получалось, Элизабет подошла к окну, которое выходило на улицу, и вдруг заметила, крупного мужчину, стоящего рядом с домом напротив. Делать ему здесь было нечего, по соседству располагались дома, похожие на ее, и стоять рядом с воротами не было никакого объективного повода. «А может я чего-то не знаю?». Этот мысленный вопрос, наконец, прорвал плотину.

«А ведь все, что мне известно я узнала от Лестори». В своем информационно богатом мире Лиза давно усвоила, что источников информации должно быть минимум два, а лучше больше. Она задумчиво вернулась на диван, и продолжила размышления, вертя в руках книгу. «С чего я взяла, что он говорил мне правду, в его словах, конечно, нет открытых противоречий, и все что со мной случилось за последний месяц, лишь подтверждает его слова. Но кое-что настораживает. Он сказал, что у них не проводился ритуал призвания последние тридцать лет, а еще что ритуал проводится каждые десять лет. Тогда я не придала этому значения, а сейчас это кажется странным. А в чем подвох? Может…» Какие есть возможности, Лиза додумать не успела в библиотеку вошла Росина с подносом, на котором был чай и маленькие канапе, пристроив свою ношу на столик перед девушкой, она спросила:

– Леди Саер, Вам еще что-нибудь нужно?

– Нет, Росина, я просто почитаю.

Когда женщина покинула библиотеку, Лиза продолжала пялиться на дверь «А ведь она постоянно следует за мной, можно сказать следит». Девушка припомнила, цепкие взгляды своей личной горничной, во время визитов ее новых приятелей, но тогда она списала их на соблюдение морального облика подопечной. Еще во время ее визитов на кухню, Росина никогда не оставляла ее на едине с кухаркой и ее девочками. Если Лиза отправлялась на редкие прогулки по окрестностям, Росина или Лестори всегда были рядом. Вспомнилось еще, что однажды она спросила у горничной об одной книге, о которой разговаривала с новыми приятелями, и та быстро ответила, что в домашней библиотеке ее нет. Предложение посетить книжный магазин или городскую библиотеку Росина отвергла под благовидным предлогом, но на следующий день принесла Лизе обсуждавшуюся книгу. «Где она ее взяла? Откуда точно знает, что есть в домашней библиотеке? Почему, не позволила сходить в городскую библиотеку?». Каждый из вопросов мог иметь простой ответ, но подозрения не отпускали.

Промаявшись до вечера, Лиза отказалась от ужина и решила ложиться спать. За это время Росина навещала ее с пугающей периодичностью, по прикидкам девушки, горничная под разными предлогами нарушала ее уединение примерно один раз в час, но раньше ее это не волновало. «Я становлюсь параноиком». Несколько раз Лиза подходила к окну и всегда на обозримом пространстве улицы находился мужчина, замеченный ею ранее. «Да что же происходит? У кого спросить?». Цепляясь за устоявшийся уклад, Лиза находила, десяток объективных причин, для замеченных наблюдений. «Росина просто переживает за меня. А мужик может наблюдает за кем-то другим». Но внутренний голосок, все настойчивее шептал. «Все не так просто».

Лежа в постели, Лиза никак не могла уснуть, по ночам Росина ее не навещала, и это как-то расслабило девушку, спальня представилась вдруг убежищем от вездесущего хоть и ненавязчивого внимания окружающих. Мысли все ходили по кругу. Но часов в одиннадцать ночи, Лиза поняла, что если не уснет, то с утра ее бессонница, может вызвать много вопросов, а она однозначно решила ни давать повода окружающим для подозрений. Она накинула халат, и решила взять какую-нибудь книгу в библиотеке. «Даже если не усну, можно будет объяснить состояние чтением». Лиза уже хорошо ориентировалась в особняке и не стала брать свечу. Окна ее спальни выходили в сад, небо было ясным и лунного света хватило, чтобы не врезаться в косяк. В библиотеке стало сложнее, но девушка решила не возвращаться. Она помнила, что на стеллажах возле окна стоят большие тома жизнеописаний членов императорской семьи, чтения объемные и скучные. «То, что нужно, чтобы замотивировать утреннюю усталость». Возле окна она остановилась, склонившись к полкам и вглядываясь в корешки, и тут ее внимание привлекло движение на затемненном дворе собственной усадьбы. К калитке возле ворот двигалась закутанная в плащ фигура. Лиза отошла от проема окна и встала за занавеской. Неизвестная, женщину выдала широкая юбка, вышла из калитки и целенаправленно двинулась к кустам справа, она прошла участок улицы, освещенный газовым фонарем, и девушка узнала Росину. «Все интересней и интересней». Из кустов ей навстречу вышел знакомый наблюдатель. «Это уже сложно объяснить случайным совпадением». Собеседники увлеченно спорили, в какой-то момент мужчина оглянулся вокруг, бросив взгляд на особняк, и Лиза отшатнулась от окна. «Только бы не заметил». Она с максимально возможной скоростью устремилась в свою спальню, не став брать книгу. «Тогда они точно поймут, что я была в библиотеке».

Уже в кровати, она определила для себя порядок действий. «Ситуация требует разрешения. Я должна разобраться. Спрашивать напрямую у Росины или Лестори не буду, если я не права, то пусть они и не узнают о моих сомнениях. Нужно тайно выбраться из особняка и постараться найти информацию в других источниках». По расчетам Лизы завтра должна была прийти приходящая прислуга, после работы они покидали дом уже в сумерках. Девушка планировала провести целый день в библиотеке, ее присутствие там не позволит провести уборку днем, значит работники задержатся до позднего вечера. Покидали они особняк не все вместе, а по мере окончания работ. Лиза знала, где взять одежду кухарки, и планировала, переодеться и смешаться с уходящей прислугой. Информацию она решила собирать в магазинах, расположенных на ее же улице ближе к центру. «Продавцы, наверняка, знают кучу сплетен, надеюсь смогу их разговорить». Принятое решение позволило ей наконец уснуть.

Глава 4.

В течение следующего дня Лиза четко следовала плану, после завтрака она обозначила свое желание провести день в библиотеке. Наемные работники, привлеченные для уборки, суетились по дому, Росина принесла ей обед. И заходила еще не один раз то поправляя что-то, то забирая и возвращая предметы. Во время ее визитов, девушка демонстрировала увлеченность чтением, после очередного визита, она, выждав несколько минут, пробралась в сторону флигеля с комнатами прислуги, как и ожидалось здесь никого не было. Одежда кухарки нашлась в ожидаемом месте. Повариха была значительно крупнее Лизы, но это был положительный момент. «Одену платье поверх своего». Еще она прихватила потертый плащ с капюшоном и бесформенный чепец. Благополучно доставив добычу в свою спальню, Лиза вернулась в библиотеку довольная «Первый этап прошел удачно». Она специально дождалась, когда в ее апартаментах закончится уборка, чтобы не столкнуться с людьми, и чтобы одежду кухарки не обнаружили, подгадала время после обеда, когда по ее прикидкам привлеченных работников кормили на кухне. Она не переживала, что повариха обнаружит пропажу, женщина использовала плащ и это платье для походов на рынок, где-то раз в десять дней. И только позавчера она выходила, чтобы сделать лавочникам заказы на новую декаду.

Воодушевленная Лиза продолжала «читать» в библиотеке, прийдя очередной раз Росина намекнула, что в помещении нужно убраться, но девушка отмахнулась от нее:

– Сейчас, сейчас, еще немного осталось дочитать.

Потянув еще время, она дождалась ухода первых слуг. И сообщила, появившейся горничной, что устала и пойдет спать пораньше. От ужина она снова отказалась. В течение дня, Лиза опять видела того же мужчину на улице, ей даже удалось его получше рассмотреть. «Не дворянин, скорее зажиточный горожанин, одежда не новая, но добротная, пиджак средней длины, небольшой котелок на голове, сапоги». В крое и посадке вещей, было что-то странное. «У него как будто, что-то спрятано на талии и на торсе. Оружие?». На вид мужчине было за тридцать, темноволосый, спортивного телосложения, передвигался он как-то скупо, без широких жестов, даже когда шел по улице. Он казался максимально собранным и сосредоточенным. «Киллер?» Поняв, что разыгравшееся воображение лишь добавляет паники. Лиза решила больше не подходить к окну.