Читать книгу: «Его бессмертная зараза»

Пролог

– Опять туман… Закрыты Питер, Магадан… А на экран, слетелась стая с разных стран, – тихонько, под нос напевала девушка, магическим зрением оглядывая пространство вокруг. И хмыкнула, глядя сквозь стены. – И правда слетелись… Чешуйчатые!

Они окружали.

Медленно, но верно. Со всех сторон, куда не ткнись, чувствовалась или магия, или рвущаяся наружу ярость, едва контролирующая оборот. То там, тот тут вспыхивали и гасли ауры разозленных существ, слишком быстро сообразивших, что их главное сокровище вот-вот утянут из-под носа. А эти нелюди всегда яростно оберегали свои сокровища, кровью неудачливых воришек выписав это правило в истории ДарХанн – Империи драконов.

Высших, разумных драконов!

Сообразив, в какую заварушку влипла, девушка зло зашипела, от души пнув ни в чем неповинный дубовый стол. Ну, как неповинный? Она чуть гастрит не родила, пока сдвинула эту махину, пытаясь хоть как-то заблокировать входную дверь кабинета!

И ведь она с самого начала знала, что дело тут нечистое. Казалось, что может быть проще? Проникнуть в пустующий замок человеческого королевства, вскрыть тайник, умыкнуть слабенький артефакт…

Замок давно пустует, королевская семья уже пару десятков лет предпочитает ему летнюю резиденцию близ Светлого леса. Внутри живут лишь слуги, поддерживающие порядок, а охраны – минимум, достаточный, чтобы скромный интерьер не разворовали заезжие тролли, да парочка охранных кристаллов.

Все было просто.

Слишком просто для того, чтобы оказаться ловушкой!

И ведь чувствовала же, что-что тут не так, собственной шкуркой ощущала подвох. Но награду за столь простое дело пообещали неплохую, да и спортивный интерес взыграл: кто из воровок не мечтал обнести сокровищницу самого настоящего короля?

Тут, конечно, не несметные богатства предстояло на своем горбу утаскивать. Но какие открывались перспективы!

Перспективы, угу.

Да они ж развели ее, как сопливого пацана на банку «ягуара»!

Нет, все происходило по всем правилам Воровской гильдии. Встреча через посредников в неприметном месте, накинутые личины, магический договор с откатом в случае неисполнения. Даже аванс дали! Неприметный амулет связи серебряной монеткой лег в карман, и девушка радостно поскакала выполнять пустяковое поручение.

Не сказать, что все прошло достаточно легко: с охранными кристаллами пришлось повозиться, да и расставленные в башне ловушки не давали шанса заподозрить что-нибудь интересненькое. Даже на взлом бывшего кабинета главного мага ушло целых полчаса и с десяток обломанных под корень ногтей, вкупе с ворохом отборных, странно звучавших стороннему уху ругательств.

А чего уж стоил тайник в стене, буквально утонувший в охранках – ну любо-дорого было посмотреть!

Но веселье длилось ровно до тех пор, пока в руках молодой воровки не оказались женские сережки ажурного плетения, довольно простенькие, с грубо ограненными камнями почему-то разного цвета. Оба темные, но разного оттенка и, вроде бы даже разной формы.

Не особо задумываясь, кому и зачем подобный шедевр ювелирной мысли, наемница сунула украшения в карман…

И вокруг полыхнуло магией!

Первыми в дверь, естественно, начала ломиться немногочисленная стража и даже один неплохой маг. От них пришлось баррикадироваться подручными средствами, а после искать способы отхода.

Но их не было!

Амулет перемещения не работал, маги сжимали замок в кольцо, снизу уже слышались крики особо нервной прислуги, впервые имеющие честь увидеть злые драконьи глаза на человеческих мордах. Гордые ящеры были отчего-то очень злы, но старательно пытались мимикрировать под окружающую обстановку, гася даже отголоски пылающих яростью аур.

И только одна, самая сильная, светилась неимоверно ярко, вызывая крохотный, но вполне такой панический страх. От нее веяло мощью, силой. Угрозой!

Откуда тут вообще взялись драконы?!

Девушка заметалась по комнате, напрасно сжимая кристалл с порталом: кто-то снаружи уже успел выставить вокруг барьер. И этот кто-то быстро поднимался наверх, дабы наказать очередного наглого воришку, и наглядно показать, что бывает, когда решишься воровать у драконов.

Стать выпотрошенным анатомическим пособием в музее ей не улыбалось.

Входная дверь дрогнула от обрушенной на нее силы!

– С воровством определенно надо завязывать, – девушка задумчиво постучала пальцами по подбородку. И, понимая, что второй удар для сваленной у двери мебели станет последним, нехотя полезла на подоконник. – Черт. Как я это ненавижу!

Вместе со слетевшей с петель двери распахнулись и окна.

И воровка, замершая на краю, обвела медленным взглядом ворвавшихся в кабинет мужчин. Оценив их количество и качество, вскинула тонкие брови, аккуратненько поправила завязки плаща… и выпрыгнула в открытое окно, на прощание помахав ручкой!

– Нет! – раздался утробный рев нелюдей, сообразивших, что добыча из их лап ускользнула.

Но было поздно.

Когда маги оказались на подоконнике, внизу, у подножия башни, на каменном тротуаре, лежало только изломанное женское тело.

– Проклятая девчонка! – выругался один из мужчин. Оттолкнувшись рукой от подоконника, он легко выпрыгнул наружу, чтобы через несколько секунд мягко приземлиться на ноги – ему падение с огромной высоты не стоило никаких усилий и не причинило вреда. Еще мгновение, и он склонился над тонкой фигурой, затянутой в черные одежды, а замок огласил его сдавленный рык.

Воровка была мертва!

Не нужно быть лекарем, чтобы сделать правильный вывод: испугавшись, девчонка решила свести счеты с жизнью и унести свои тайны в могилу.

Раздраженно ругнувшись, мужчина брезгливо одернул ногу от медленно расплывающейся кровавой лужи, и отошел на пару шагов, чтобы позвать некроманта – смерть, увы, не повод отложить допрос.

Но когда он обернулся… Хладного трупа у его ног уже не было!

Прошли долгие часы напрасных поисков, но не следов, ни магического вмешательства – не удалось обнаружить ничего. Тело мертвой воровки просто исчезло без стороннего вмешательства, испарилось бесследно, оставив после себя лужу стремительно высыхающей крови, да показания многочисленных свидетелей…

А на другом конце страны, посреди темного леса, на жутковатом каменном алтаре появилась хрупкая женская фигура. Захрипев, она открыла глаза, и резко села, царапнув короткими ногтями старинные надписи на мутной от времени поверхности. Огляделась вокруг, почесала гудящий затылок… и, сунув руку в карман узких голубых джинсов, достала ажурные женские серьги.

Задумчиво потерла полудрагоценные камушки, и тихо хмыкнула, свесив с алтаря ноги в обычных черных кедах:

– Нет. С воровством точно нужно завязывать!

Глава 1

Возвращение домой на сей раз порядком затянулось.

Двое… нет, трое суток пришлось блуждать по трем разным королевствам, прежде чем мне наконец-то улыбнулась удача. Всего-то несколько доверчивых, коварно обманутых мною крестьян, один нагло обворованный зажиточный горожанин, пара-тройка часов беспокойного сна урывками на скользкой от расы траве, забег переулками по рассветному городу, и вот она – почти родная улица Синих Лилий.

Зевая и почесывая нагло сожранный мошкарой нос, я дождалась, пока отряд Черных Стражей, патрулирующих квартал торговцев, свернет за угол, и шмыгнула на неприметное покосившееся крылечко, кое-как втиснутое между парадным входом в пекарню и тяжелой, массивной дверью лавки мясника.

Небольшая гостиная со скромным диванчиком, креслом и цветастым вязанным половичком уже пропахла умопомрачительными запахами свежей сдобы и имбирных пряников – подмастерье почтенной гномики, госпожи Жлюс, трудиться начинали задолго до рассвета.

Со стороны крохотной кухоньки, за стеной которой ютилась огромная лавка полная парного мяса, напротив, едва уловимо тянуло жгучим перцем, кровью и мокрым железом…

А по узкой лесенке моего скромного дома, со второго этажа, неторопливо спускался коротко стриженный эльф в одних черных подштанниках.

Хм. Нудиста с утра пораньше заказывали?

– Ты задержалась.

– Хоть ты не занудствуй, – тяжело вздохнув, кое-как развязала завязки старенького, великоватого плаща, пожертвованного простодушным крестьянским мужиком несчастной заблудившейся «сиротке».

Честное пионерское, обманывать таких простых, искренне желающих тебе помочь людей, всегда давалось тяжелее всего.

Но что оставалось делать? Тут выбор небольшой: или я ему всего лишь немножечко совру, или через пару минут странную девицу в джинсах и кедах заметят стражи и весело спалят на костерке посреди базарной площади! Перспективка так себе, если честно – увы, не всегда удается вовремя надышаться дымом и сознание потерять, а отключаться от боли в собственных пальчиках прожарки медиум велл… это ну, такое!

А эльф тем временем, окинув мой порядком помятый и грязный видок, вскинул шикарную серебристую бровушку:

– Я? Мне-то пофиг.

И невозмутимо на кухню ушел.

Я задумчиво поскрябала затылок короткими ногтями, полными лесной грязи, хвои и кусочков свежей дубовой коры. Ну, как бы… Сама научила.

Терпи теперь, Леся, терпи!

– Завтрак через полчаса, – все тем же меланхоличным тоном уведомил меня ушастый свинотий, принимаясь мелодично греметь доставаемой из шкафа посудой.

– А вот за это спасибочки! – несказанно обрадовалась вусмерть голодная я, мысленно примериваясь к скрипучим крутым ступенькам.

Ладно, это я просто от усталости и недосыпа ворчу. А эта чепуха худая…

– Да мне пофиг, – послышалось в том же тоне из кухни.

Ну, о чем я, собственно, и говорила!

Чего там родные книги фентези вещали-то? Светлые эльфы, по канону, какие должны быть? Красивые, гордые, надменные и самовлюбленные?

Гм. Ну, такие, в принципе, и есть, я лично десяток-другой видела, даже в их священном Лесу побывать ухитрилась. Но там у них, увы, не рынок, и даже не магазин, и сделать выбор в пользу какой-то конкретной особи мне не дали… и эльфеныша выдали бракованного, слегка.

Хотя я, помнится, заводить ушастого не планировала вообще! А в итоге, в добровольно-принудительном порядке, мне достался нестандартный эльф-пофигист.

А что он, на самом деле, страшно проклят, является персоной нон-гранта во многих землях, и вообще, называется страшным в этом мире словом Отступник… Ну, кто из нас не без греха?

– Гил, – остановившись на полпути, я крикнула вниз. – А у нас кристаллы-то остались?

– Последний, – послышался как всегда короткий, лаконичный ответ без всякой доли любимого мною сарказма.

Я тоскливо вздохнула, переставляя ноги в сторону единственной спаленки, за которой пряталась небольшая ванная.

Жизнь отдам за джакузи. Да что там, пять жизней за обычный, нормальный душ!

Отчаянно завидую попаданкам, которым доставалось удобное жилье, копия родного земного унитаза, самая настоящая ванна и гребаный водопровод.

Вот за водопровод, кстати, убила бы вообще!

Слава местному населению, которое додумалось изобрести хотя бы канализацию, благодаря которой не приходилось швырять из окна содержимое ночного горшка, как то было в нашей Франции во времена правления Людовика Солнце. Вонь тогда, говорят, стояла наижутчайшая! Та же Жозефина, помнится, в своей жизни мылась всего пару раз.

Собственно, именно тогда и были изобретены духи… Но чет я отвлеклась.

В этом мире, зовущемся поэтично Рантаром, вся жизнь существует на кристаллах.

Эволюция, мозги, технический прогресс? А нафиг?!

Магов средней руки много, академий, где их штампуют до приемлемой огранки – пруд пруди. Их гордо зовут бытовиками, они всегда востребованы и получают хорошую денежку, исправно снабжая население всем необходимым. Охранные кристаллы, защитные, для нагрева, для охлаждения, для здоровья, для удачи… Даже противозачаточные, прости меня, оспади!

Тяжело вздохнув, отворяя дверь в небольшую, почти крохотную ванную комнату, я разыскала на полке последний полупрозрачный камушек с едва уловимым алым оттенком, и бросила его в большую деревянную лохань, наполненную чистой, но ледяной водой. Раздался жалобный бульк, и от поверхности пошел слабый пар. Вот теперь можно купаться.

Впрочем, за нормальный шампунь, обычное махровое полотенце, плохонький «блендамед», да банальную пластиковую зубную щетку из супермаркета я б с удовольствием родину продала!

Но, увы. Смутно пахнущая вытяжка из мыльного корня, кусок выбеленной холстины, невкусный зубной порошок и палочка с жесткой щетиной – вот и вся сомнительная альтернатива. Но знаете, как оказалось, у некоторых и того нет!

Ближайшее озеро, нижняя юбка и мнение, что два сантиметра – не грязь, а три – сама отвалится, значительно облегчали местным жизнь, ввергая меня в священный ужас.

Нет, я давно уже привыкла к этому миру и вполне приспособилась, научившись в любой ситуации живо мимикрировать под окружающую обстановку. И воспоминания о своей семье уже не выворачивали душу наизнанку, как Гила после вечера в таверне с троллями и их самогоном. Но тоска по обычной цивилизации накрывала постоянно!

По простой трехслойной туалетной бумаге, простите, я скучала больше, чем по несостоявшемуся жениху.

И нет, он меня вовсе не бросал. Просто я копыта не вовремя откинуть умудрилась!

А самое обидное, моя смерть на Земле стала весьма странным триггером, запустившим непрекращающийся процесс. Склеив ласты в первый раз, очнулась я не в аду и даже не в раю, а на Рантаре, на странноватого вида каменном алтаре посреди хвойного леса. А померев еще раз несколько, осознала, что стала не только женским вариантом Дункана Маклауда, но еще поняла, что загибайся я хоть ежедневно, утром, в обед и вечером, домой меня это не вернет!

Рубить голову, кстати, в моем случае не помогает. Пробовала!

Этажом ниже особо громко грохнула чугунная сковородка, напоминая, что время на исходе. Отчаянно жалея, что не могу прикупить своему ушастому кормильцу удобный «Тефаль», сморщила распаренный нос и принялась торопливо эволюционировать из водоплавающего в сухопутное. Наскоро обтерлась куском холстины, натянула широченные штаны, крой которых не позволял отличить их от юбки, строго предписанной для ношения всем местным особям женского пола. Напялила простую цветастую блузу, намотала на талию кушак, сунула ноги в национальный гибрид балеток с мокасинами.

Оставался последний штрих. Шмыгнув в спальню, большую часть которой занимала двухъярусная деревянная кровать, по привычке оглядываясь, осторожно выдернула одну из половиц, открывая тайник. Аккуратно закатала в джинсы кофту с кедами, запихала в дальний угол, и принялась копошиться в браслетах, щедро рассыпанных по узкому пространству незамысловатого хранилища.

Нужный попался довольно быстро. Широкая полоска грубоватой коричневой кожи удобно легла на левое запястье, половица была педантично возвращена на свое место, и я бодро застучала пятками по ступенькам.

Теперь меня от местных не отличить, даже если очень придираться.

Конечно, одно разительное отличие все же имелось. Но Белая Стража, она же дневная, привычки лезть под юбки милым барышням, к моему счастью, не имела. Это Гила общепринятые подштанники устраивали полностью. А я таскать кружевные панталоны отказывалась наотрез!

– Чем нас сегодня порадует шеф-повар? – плюхнулась с разбегу на колченогий табурет, одновременно опуская тканевую салфетку на колени. Что б его, этикет!

Упрямый ушастый соглашался спать даже на жестком полу без одеяла, но сервировка стола при этом должна быть полной, и хоть убейся. И не дай боже, не ту вилку возьмешь – замрет как истукан, и будет пялиться с укоризненным видом, пока не исправишь досадную оплошность. Сколько раз пробовала проигнорировать игру в гляделки и спокойно доесть – не проканало! Этот демонов аристократ своими голубыми глазищами из любого душу вынет, причем без слов и пыточных инструментов.

Подозреваю, у него под подушкой давно скопилась нехилая коллекция клубков из моей нервной системы.

– Прошу, – жестом фокусника Гил выставил на постановочное блюдо передо мной вроде простую, но тонко-красивую тарелку, которую по смешной цене ухитрился урвать на последней ярмарке.

У меня закапали слюнки, а ладони сами собой ухватились за серебряные витые приборы, за покупку которых мы чуть не сцепились намертво пару лет назад. Они стоили, как три портальных кристалла!

Но эльфу, как всегда, было пофиг.

По моему скромному, никуда не упершемуся мнению, кулинарные шедевры этого остроухого поворенка в принципе не нуждались в дополнительной огранке. Нежный телячий стейк с приятно-хрустящей корочкой с вкраплением специй, аккуратная горка карамелизированной спаржи, ароматный ореховый хлебушек…

Черт. Как в лучших домах Лондона и Парижа!

Я б дружочку, со всей серьезностью звезду Мишлен поперек лобешника влепила, да жаль, не оценит.

Кстати, Светлые эльфы, все без исключения, истинные вегетарианцы, им физиологи жрать мяско в свое удовольствие не позволяет.

А Гил вон – уплетает за обе щеки, с чувством, с толком, с расстановкой. И ничего!

Утолив первый голод, я хлебнула водички их стеклянного граненого бокала, и отложила вилку, разглядывая родного ушастика. Кажется мне, что где-то тут, что-то тут опять не так…

Ну, точно. Изначально белая, полупрозрачная кожа снова стала смуглее, глаза – на оттенок темнее, а клыки, еще недавно незаметные, удлинились и окрепли. Шея приобрела нетипичную для тонкокостных и хрупких эльфов мускулистость, плечи будто раздались вширь, на руках прибавилось мышц, а на плоском пузе – кубиков.

Ушастой братии никогда не было резона тягать железки, их природная сила и ловкость, втрое превышающая человеческую, в дополнительной прокачке не нуждается. Да и хоть в самый лучший фитнес-зал их засунь, телосложение их от этого вряд ли изменится.

По крайней мере, у обычных эльфов. А Гил с каждым днем меняется все сильнее, будто по ночам усиленно готовится к конкурсу «Мистер бикини»! И протеин хлестает ведрами, закусывая белковыми печеньками.

Уши, кстати, тоже чудят – становятся острее и чуточку длиннее. Это не к добру!

– Нужно переезжать.

Гил поднял на меня странный взгляд, внезапно блеснувший чернильной чернотой:

– До занятий еще неделя.

– Ты меняешься, – как бы ни хотелось прыгать на больной мозольке, пришлось признавать очевидное, зарабатывая звание капитана и рискуя огрести по шее. – И с каждым днем все сильнее. Тело меняется, значит, магия растет. Боюсь, с непривычки потеряешь контроль.

Эльф откинулся на спинку стула, складывая безволосые руки на безволосой же груди.

Я с тоской принялась ковырять остатки спаржи.

Вот, по чесноку, дружок у меня на самом деле потрясающий. Красив, как черт: упрямый подбородок, прямой нос, иронично изогнутые брови, глубокие, выразительные глаза и вечно сжатые губы, имеющие удивительно четкие контуры. Волосы цвета чистого серебра, ранее обкромсанные кинжалом под рваный «горшок», теперь красовались стильными бритыми висками и густой, ухоженной массой на макушке, чуть спадая на высокий лоб. И никакой слащавости ванильной конфетки, как у его сородичей. Скажу прямо, если взглянуть незамутненным взглядом со стороны, ушастый просто потрясающе сексуальный мужик.

Но Господи, какой он нудный!

– Это не аргумент.

Чего? Занудство его – не аргумент? Еще какой! Я б сказала аргументище!

Снизу, из-под стола, донеслось сдавленное шипение, больше похожее на свистящий смех. Мою ногу задело что-то скользко-холодное, единственную ножку круглого обеденного стола обвило крупное чешуйчатое тело, над столешницей поднялась гладкая голова с желтыми глазами, открылась широкая пасть, блеснули острые ядовитые зубы, быстро мелькнул раздвоенный язык…

Голова безапелляционно получила тапкой и пасть захлопнулась, подавившись языком и ядом.

– Ладно, есть другой, – я невозмутимо вернула обувку обратно на ногу. – Меня снова выкинуло на алтарь в Бриге.

– Опять? – а вот над этим фактом вредный ушастый уже задумался.

Змеюка подколодная, в тапочко-принудительном порядке лишившаяся возможности сожрать остатки моего стейка, прекратила обиженно сверкать глазищами, задумалась тоже и, уменьшившись в размерах, кольцами оплела мою руку:

– Интерес-с-сно.

– Ни разу не интересно, – хмыкнула я в сторону пресмыкающегося, пристраивающего свою головенку на моем плече. – Меня туда выкидывает с завидным постоянством. Раз какой, в пятый? Не мне вам объяснять, что все это значит. Саас?

– Надо переезжать, – согласно шепнул наш общий питомец, прибившийся к нам… э-э-э… Да не помню! Этот метаморф, напортачивший в каком-то своем эксперименте, а потому застрявший в животном теле, прибился к нам так давно и незаметно, что мы уже и припомнить не могли, когда ж это все-таки было.

Места он много не занимал, удобно меняя облик с небольшой ящерки, через лупоглазого хамелеона, до анаконды, переболевшей в детстве рахитом. Имени своего не называл, но многое знал, стать ремешком и сумочкой искренне не хотел, а потому железно хранил наши тайны. Еду только постоянно пытался тырить, категорически отказываясь жрать комаров и мышей. Но это мелочи.

Пользы от него больше, чем вреда.

Во, компания подобралась: бессмертная иномирянка, бракованный метаморф и проклятый эльфенок-пофигист!

Не святая, мать его, троица.

И я б могла часами распинаться о природе наших особенностей, но ребята прекрасно понимали: если я воскресаю несколько раз в одном и том же месте, значит, это кому-нибудь нужно. И, пока я не исполню требование гадкой каменюки, некогда принадлежащей местному Темному Властелину, сгинувшему давным-давно, меня всеми способами будут туда направлять. Зачем? А вот с этим обычно приходится разбираться по ходу дела.

Впрочем, это еще что. Пару десятков лет назад, когда алтарь с особой настойчивостью выкидывал меня в Светлый Лес, он мне, помимо смены прически и ринопластики, эльфийские уши приделал! В половину веса схуднула, пока вкушала местную траву – что-то другое организм принимать отказывался категорически. А итог…

Итог вот он, сидит напротив, гневно полыхая анимешными глазищами.

– Что с-с-с заказом? – пока Гил пытался поработать моральной дрелью и просверлить во мне дырки, метаморф вспомнил о делах насущных.

Я с отвращением швырнула на стол те самые ажурные серьги, из-за которых мне пришлось поиграть в оконного попрыгунчика:

– Дело труба. Заказ, на самом деле, плевый. Да только заказчик как-то не уточнил, что придется воровать у драконов!

И без того большие глаза ушастого стали походить на плошки:

– Драконы? В человеческих землях? Откуда?

– А я знаю? – я хмыкнула, почесывая Саасу вязь чешуек под прохладным подбородком. И это при моей-то земной герпетофобии! – Их было много, и они были злые. Так что смело можно брать двойной тариф. А за мою смертушку так тройной.

Личный змей-искуситель зашелся в шипящем смехе:

– И как ты свою жизнь объяснишь?

– Как говорит Гил – мне пофиг, – фыркнула я, со скрипом отодвигая табуретку. – Он заказ брал, пускай он и объясняет. Чего? Я ж как бы труп! Саас, сообщишь?

– Сделаем, – шепнул змей, на глазах уменьшаясь до размера крохотного пятнистого ужика. Еще миг, он отрастил лапки, стал юркой ящеркой, и живо метнулся в сторону открытого окна.

Я перевела взгляд на эльфа, застывшего укоризненным памятником:

– Чего?

– Воровать – плохо! – наконец, выдал он. А потом усмехнулся, доставая из кармана подштанников обычный костяной гребешок. – Но какое счастье, что мне пофиг.

Отомстил за хищение его любимой фразочки, ага.

Желание получить настоящую эльфийскую прическу, отличающуюся простотой и изяществом одновременно, было сильнее порыва настучать кое-кому по нудной тыкве. Потому, быстро убрав со стола, я перебралась в кресло в гостиной, с предвкушением щурив глаза.

С тех пор как я, успевшая в нашем мире закончить только ПТУ и пройти пару курсов повышения квалификации, обновила стрижку ушастика, достойную восхваления в самых лучших наших барбершопах, он с чего-то счел своим долгом заботиться о моих волосах.

Чем, кстати, безбожно загубил мою профессиональную самооценку. Ему б на Землю, салон красоты открыть – озолотились бы сразу! Ни один специализированный бренд не сравнится результатом с обычными вонючими травками этого пофигиста.

Три моих жиденьких волосинки, убитых аммиачными красками, привыкшие к насквозь химозному составу шапмуней и кондиционеров, попав в мир дегтярного мыла и речной воды, чуть не выпали окончательно. Со временем вроде привыкли и даже перестали напоминать мочалку, но только попав в загребущие эльфийские лапы, словно ожили. И приобрели не только густоту и глубокий каштановый цвет с легкой медовой рыжинкой, но и отрасли на радостях так, что кончик шикарной косы хлестал по моей тощей попе.

Что-что, а откормить меня до пышных форм у Гила так и не получилось. Хотя он честно старался!

Да и с волосами ему приходилось возиться постоянно, каждый раз начиная практически с нуля, по ряду определенных причин.

– Готово.

– Ты лучший! – нащупав прямой пробор, две объемные, ажурные косы по обе стороны черепушки, зафиксированные тонкими шнурками за ушами, переходя в два гладких коротких хвостика, я пискнула от радости и привычно клюнула эльфа в щеку. – На рынок идем?

– Ладно, – эльф, филином сидящий на спинке кресла, довольно усмехнулся. А раньше, помнится, от моих вечных почелуйчиков у него здорово дергался глаз. – Встретимся у лавки с посудой через час. Выбери всё, что нужно. Деньги я принесу.

– Договорились, – я потерла лапки в предвкушении.

В Воровскую гильдию, с которой мы связались не удовольствия ради, а ввиду острой денежной необходимости, Гил пойдет в гордом одиночестве. Саас, изображающий почтового голубя, уже предупредил о выполнении заказа, оплату успеют приготовить. Не успеют… ну, тогда мир их праху, ушастого злить категорично не рекомендуется.

И пожаловаться будет не кому: с этой гильдией, как с нашими депутатами. Все о ней всё знают, но никто ничего не может доказать!

И таки да, честно жить мы пробовали. Несколько раз пробовали. Не получилось!

Отступника на работу к себе не возьмет никто, даже крестьяне не доверят ему свои поля пахать, и в свинопасы не выпустят. К тому же, он отлучен от магии Леса, родовая магия перекрыта тоже. Остатки запертых сил потихоньку мутируют, приспосабливаясь к новым условиям, магия «темнеет», что делает ушастого крайне нестабильным существом. И это не считая, что он проклят!

А я… ну, я это я. Каждая смерть «обнуляет» все мои достижения, будь то внешность, одежда, навыки и даже состояние волос! А поводов здесь скоропостижно скончаться, если честно, больше раз так в тысячу. Насильники, грабители, завистники, маги, стражи… голод, чума, сифилис, вши!

Зато теперь я отчетливо понимаю, от чего во времена средневековья средняя продолжительность жизни была до смешного коротка. Отвратительная гигиена, тотальная безграмотность в медицине, бесконечные войны, скудная еда, фиговенькое правосудие и ужасные, просто отвратительные традиции. Магия, конечно, является ощутимым подспорьем, но от всего, увы, не спасает.

Здесь такие монстры и твари существуют, что волосы дыбом встают. Если комары – так величиной с воробья, если улитки – так с ведром зеленой слизи и игольчатыми зубами, а ездовые лошади троллей – размером с автобус. По-моему, природа не извратилась только над собаками. В остальном – бр-р-р!

Меня, кстати, пару раз зажевали в качестве позднего ужина. Это неприятненько!

Воспоминания о первой встрече с местными хищниками, как всегда, возбуждали аппетит. Поэтому я, пока Гил не видел, прихватила с кухни пару яблок, припасенных к утке на вечер, торопливо ретировалась из дома.

В это время в торговом квартале всегда было шумно. Работа кипела полным ходом: нарядные дамы спешили к модисткам, мужчины заглядывали к оружейникам, дети всех возрастов толпились у лотка с леденцами из жженого сахара. Слуги носились от одной лавки к другой, спеша прикупить своим господам на завтрак пышного хлеба, ароматных булочек, затейливых пирожных или свежих овощей. Как всегда, пользовались спросом цветочные магазинчики и мастерская ювелира, домик кружевниц и убежище ворчливого аптекаря.

Чумазый мальчишка неопределённого возраста, в великоватой ему кожаной кепке, разносил газеты, а мелкие подмастерья, преисполненные собственной важности, носились от дома к дому, рискуя попасть под колеса редких наемных экипажей. По грубой выпуклой брусчатке звонко цокали копыта лошадей; расположившись прямо на своем крыльце, стучал молотком сапожник. Из парфюмерной лавки доносилась сдавленная, аккуратная ругань и резкий мускусный запах, а женский голосок виновато рассыпался в извинениях – кто-то снова расколотил пару дорогих флаконов.

Народу в этот час было много, но пока в зоне видимости наблюдался только обычный, как я его называю, рабочий класс в простых, добротных одеждах.

Сиятельные лорды и леди так рано не встают.

Но не пройдет и пара часов, как по широким тротуарам застучат тонкие каблучки с серебряными набойками, зашелестят объемные многослойные юбки с кружевным краем, зачеканят шаг щегольские лаковые штиблеты. Начнут порхать веера, станут падать батистовые платочки, а может, кому-то прилетит перчаткой по гладко выбритой морде, означая вызов на дуэль. Разольются соловьем нежные девичьи голоса, послышится звон монет, и залебезят, рассыпаясь в благодарностях, осчастливленные скудным подаянием редкие нищие.

Редкие не потому, что на Рантаре всем живется хорошо и замечательно. А потому, что попрошаек и побирушек нещадно гоняет стража.

Я на их месте уже бывала. И, скажу честно, мне не понравилось!

Мне понадобилась пара десятков лет, прежде чем я начала ориентироваться в этом мире и научилась жить по его правилам. С моим попаданством все вообще, пошло не по плану, начиная от того, что мне не достался добрый наставник или, чужое тело и семья, охотно верящия каждому моему слову и терпеливо объясняющая все нюансы. И заканчивая банальным автоматическим знанием местного языка! Точнее его отсутствием.

Вот уж где судьба обломала меня по полной. Ни старушки-волшебницы на первое время, ни великой миссии по спасению всех утопающих… пардон, окружающих! Ни прекрасного принца, ни бесплатно предоставленного гардероба, ни золотишка на первое время, ни даже захудалого амулета с функцией гугла-переводчика. Да и отношение к иномирянком подкачало – здесь их боялись и ненавидели.

Ну, и стоит ли говорить, сколько раз за то время я умерла?

Пф-ф. Да если б не бессмертие, мой личный роман о попаданстве закончился бы, даже не начавшись. Суровая реальность – она такая! Ни чета книжным барышням а-ля «я все умею», «я все могу» и «на бую я вертела ваши законы и правила».

Это сейчас я могу гулять по городу в свое удовольствие, подставляя лицо солнышку и звучно хрустя свежим яблочком, и никто меня не заподозрит. Ну, почти никто.