Кубок лунника

Она подставляла лицо закатному солнцу, и силуэт графа казался черным словно провал в полотне Этернии. Ей хотелось распахнуть несуществующие крылья и взлететь, а розоватый пух облаков походил на сахарную вату, которую так любят дети. А еще – сущая глупость, конечно же! – в душе просыпалось желание спешиться, и кружиться, кружиться, глядя в густую лазурь над головой…

Малика вглядывалась в неподвижное лицо лунника. И – вот ведь странно! – теперь оно казалось жалким и встревоженным, словно у ребенка, который потерялся в толпе. Все наносное, искусственное унеслось прочь, и ведьма увидела того, кем на самом деле был лунный лорд Блюменса. Просто очень несчастным, одиноким существом, загнанным в угол проклятием собственной природы.

– Как странно, госпожа Вейн. Вы все-таки человек, а я испытываю к вам нечто вроде расположения.

– Весьма польщена, – язвительно ответила Малика, – но не стоит забывать, милорд, что ни один честный этерниец не решится назвать такую, как я, человеком.

– Верно. В этом все и дело.

«Его светлость» оказался молодым худощавым мужчиной, чуть более бледным, чем бывают простые смертные весной, словно он недавно перенес тяжелую болезнь и как раз находился на пути к полному выздоровлению. Его лицо можно было назвать довольно приятным: высокий лоб, нервный нос с едва заметной горбинкой, красиво очерченные полные губы. Бороду и усы местный аристократ брил, зато черные волосы, вопреки моде на короткие стрижки, носил заплетенными в короткую косу. Пожалуй, единственным, что портило внешность этого человека, было выражение глубочайшего презрения – к этим людям, к этим креслам, к потолку гостиницы… В общем, ко всему, что только можно было охватить взглядом, включая и госпожу Малику Вейн.

«А я и не знала, что так близко от Академии есть живой замок», – подумалось Малике, – «побывать бы там, но… какой лунник пустит гостью?»

Она вздохнула. Лунники слишком уж презирали людей, чтобы носиться с обычной и не очень одаренной ведьмой. Впрочем, шансы все-таки оставались. Если напомнить лунному лорду, что ведьмаков жгли ничуть не меньше лунников, то… кто знает?

На фоне инспектора граф Рутто смотрелся элегантно, изысканно и даже чуточку экстравагантно – отдавая дань временам своей юности, не забывая собирать волосы в короткую косичку, всегда выбирая длиннополый сюртук и белоснежную сорочку с кружевным жабо и манжетами. Старомодно, конечно – но красиво, йоргг возьми! Только вот если на лбу инспектора только что не было написано: «я – честный и законопослушный житель Блюменса», то чело графа украшала руна тайны. Нет, даже не так – Тайны с большой буквы. Серебристый свет Ночной Странницы, смешанный с первозданной тьмой небытия, полусвет и полумрак. И никогда не угадаешь, что на уме у этого странного существа, от рождения посвященного луне… «Ах, как романтично, йоргг меня побери!» – Малика хмыкнула, – «все, что мне осталось – это влюбиться в графа, чтобы потом обличить его во всех совершенных преступлениях…»