Читать книгу: «Последняя комната»

Шрифт:

ISBN 978-5-4474-6864-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Часть I ЛИЗА

Глава 1 Маяк и маятник

Моя свеча горела ночью,
Та ночь вся утопала в снах.
Огонь свечи, в моих глазах,
Был маяком слепой надежды,
На призрачный рассвет впотьмах.
Огонь свечи угас спонтанно,
Фантомный свет в глубоких снах,
Исчез и превратился в прах.
Стал призраком слепой надежды,
На солнечный рассвет впотьмах.

Утро было холодным и пасмурным. Сизые тучи заволокли все небо, которое из-за этого казалось настолько низким, что вот-вот накроет город. Несмотря на то, что осень только началась, погода стояла довольно мрачная и промозглая, словно сейчас была никак ни меньше середина ноября.

Незадолго до того, как раздался телефонный звонок, начался дождь, мгновенно перешедший в ливень, и звук телефонной трели потерялся в его шуме. Но Владислав Валевский все равно мгновенно проснулся, резко сел на кровати и, прочистив горло, снял трубку. Мысли о том, что сейчас должно быть не больше шести утра, пронеслись у него в голове, и, надо сказать, он не ожидал, что Стахов позвонит так рано.

Однако в трубке послышался вовсе не голос партнера. А времени было не так уж и мало. Взглянув на часы, Владислав помрачнел. Они показывали половину десятого. Его не разбудили с работы, а это означало, что действительно нужно было беспокоиться из-за вчерашнего судебного заседания.

Мужчина поморщился и слишком резко произнес:

– Да, слушаю.

– Господин Валевский? – раздался женский голос на том конце провода после непродолжительного шума. Должно быть, собеседница была на улице и звонила с мобильного телефона.

– Слушаю!

– Господин Валевский, здравствуйте. Очень рада вас слышать, потому что последние несколько дней я пытаюсь до вас дозвониться, но вы не берете трубку, и я оставляла сообщения на автоответчике. Но вы ни разу не перезвонили. И тогда я даже решила отправить вам письмо по электронной почте. Оно дошло? Вы его получили? Так вот, если вы его не получили, то вы, должно быть, не в курсе дел. Конечно, вы не в курсе, вы же не отвечаете на звонки…

Визгливый голос продолжал трещать в трубке, когда Владислав грохнул ее с силой на аппарат, рискуя разбить его вдребезги. Разбираться в том, кто это звонил и зачем, у него не было ни малейшего желания. Единственное, что сейчас его волновало, так это вчерашнее слушание, на котором едва не разразился скандал. Тем временем телефон зазвонил снова, но на этот раз Владислав не стал снимать трубку, потому что номер, высветившийся на определителе, был тот же.

Обернувшись на шорох за спиной, он вспомнил, что не один, и это ему совсем не понравилось. Он окинул брезгливым взглядом женщину, спящую в его постели, пытаясь вспомнить, где именно встретил ее. Но, судя по тому, что не потрудился выпроводить ее ночью, он слишком много выпил, и попытки воссоздать в памяти картину вечера бесполезны.

Вчера, после длительных и утомительных выяснений по ходу судебного слушания со своим партнером Максимом Стаховым, единственным желанием Владислава было расслабиться, что он и делал в одном из самых дорогих баров в центре города. Изрядно выпив, он встретил там знакомых коллег, к которым присоединился, и ночь завертелась для него в водовороте ночных развлечений и незнакомых лиц.

Конечно, ему никогда не следовало забывать о том, что юрист должен себя вести таким образом, чтобы не подорвать доверие общества к его профессии. Но известный адвокат Владислав Валевский жил по своим собственным правилам и подчинялся лишь собственной морали, что, впрочем, ничуть не мешало его репутации. Победителям прощают многое, если не все, – так рассуждал господин Валевский. Тем более что подобные опрометчивые поступки были ему несвойственны, да и повода предаваться подобному распутству обычно у него не бывало, как, впрочем, и времени. Его время стоило довольно дорого и, как часто казалось самому Владиславу, ему не принадлежало. Из-за плотного графика судебных заседаний, на которых он выступал, Владислав редко позволял себе какой-либо отдых. Его, как одного из самых известных адвокатов Санкт-Петербурга, буквально разрывали на части.

Но вчера ему просто необходимо было выпустить пар. Однако едва ли это пошло ему на пользу, потому что на утро он не чувствовал себя хоть сколько-нибудь отдохнувшим. Напротив, голова его была тяжелой, а мысли мрачными.

Владислав поднял с пола пиджак, пошарил в его кармане и, найдя в нем бумажник, отсчитал несколько купюр, которые, вставая, не глядя, бросил на постель, со словами:

– Одевайся и убирайся отсюда.

По его мнению, это было вполне достойное прощание со случайной любовницей. Однако спустя каких-то пятнадцать минут, выйдя из ванной, он обнаружил купюры, валяющиеся кучей на смятой и уже пустой постели. Владислав вскинул бровь, искренне удивившись этому нелепому, по его мнению, жесту, но быстро выкинул из головы, как незаслуживающее его внимания, и вышел на кухню, чтобы сварить кофе покрепче. Валевский чувствовал, что сегодня его ждал день не из легких. И оказался прав.

В просторный, лаконично обставленный офис в одном из крупнейших небоскребов Питера, где находилось адвокатское бюро, в котором он работал, Владислав прибыл к одиннадцати часам. Он мог бы приехать и еще позже, но ему повезло миновать долгие пробки на дорогах.

Владислав вошел в офис в скверном расположение духа. Не говоря никому ни слова, мужчина быстро прошел в свой личный кабинет и принялся за работу. Так как к его суровому выражению на всегда сосредоточенном лице уже давно привыкли немногочисленные сотрудники, то никто не обратил на него никакого внимания.

Работа – вот что действительно было для него важно и что приносило ему ощущение полноты жизни. Стремительно развивающаяся карьера и открывающиеся возможности были для него ключевыми факторами, и он не щадил себя на пути к вожделенным вершинам. Берясь за самые сложные и запутанные дела, он с легкостью виртуоза выигрывал их, зарабатывая себе безукоризненную репутацию и крупные гонорары. Владислав Валевский был по натуре своей игроком, который уже давно позабыл, каково это, когда проигрываешь.

Одним из последних дел, над которыми он работал, являлось убийство. В деле был замешан представитель власти, довольно крупный чиновник. Дело было достаточно щекотливым и не требующим огласки. Но на вчерашнем заседании все пошло не по плану адвоката Валевского. Появился свидетель, показания которого перечеркивали всю выработанную Владиславом стратегию и могли привести к необратимым последствиям.

Настойчивый стук в дверь вывел Владислава из размышлений. Его секретарь и личный помощник была женщиной тактичной и успевшей за тот непродолжительный срок, что работала на него, изучить непростой и скверный характер Владислава. Но даже она иногда умудрялась нарушать его уединение в самый неподходящий для того момент.

– Я занят! – рявкнул мужчина, когда она вошла.

– Владислав Маркович, звонок из Калининграда по поводу недвижимости. Говорят, срочно.

– Что? – Валевский нахмурился, пытаясь сообразить, о чем идет речь. – Какой еще недвижимости?

– Вашей, – невозмутимо ответила секретарша. – Агент звонила несколько раз на прошлой неделею. Я вас информировала. Вы, должно быть, забыли.

Едва ли Владислав, поглощенный последние несколько недель подготовкой к вчерашнему слушанию, обращал внимание на что-то, не относящееся к уголовному процессу.

– У меня нет на это времени, – резко возразил он, поднимая трубку.

– Да, слушаю.

– Господин Валевский, наконец-то мы с вами связались! – уже знакомый визгливый голос вновь приветствовал Владислава. – Мы разговаривали утром, точнее, вы мне не успели ничего ответить. Нас разъединили. Помешали помехи на линии. Или дождь. Знаете, какой сильный ливень был в Питере! – услышал он восклицание. – Ах, ну да, конечно знаете, вы же там живете…

– Что там за идиотка? – отрывая телефон от уха, обратился Владислав к секретарше, которая, в свою очередь, лишь развела руками и поспешно удалилась, неплотно прикрыв за собой дверь.

– Какого черта вам от меня нужно?! – почти крикнул он в трубку.

Собеседница выбрала явно не лучший момент для того, чтобы испытывать его терпение. Однако резкий тон Владислава совершенно ее не задел, потому что после секундной паузы трубка взорвалась новыми возгласами.

– Как же? Я по поводу Вашего, господин Валевский, дома в Янтарном. Звоню вам из Калиниграда. Я из агентства недвижимости. Риелтор, помните? Вам срочно нужно что-то предпринять, иначе наше агентство ничем Вам не сможет помочь!

– Мне? – Владислав искренне удивился. – Причем здесь ваше агентство и причем здесь вообще я? Эта развалюха уже давно не моя забота. Пусть новые хозяева разбираются в чем бы то ни было. Меня это уже не касается. Вы бы еще через год позвонили! До свидания!

Он уже хотел отключиться, как услышал то, что заставило его насторожиться.

– В смысле, через год? Какие новые хозяева?

– Которые купили дом, – с удивлением ответил Валевский после паузы.

– Здесь или какое-то недоразумение, или вы не в курсе. Дом никто не купил. Господин Валевский, вы по-прежнему единственный хозяин, – в голосе собеседницы также слышалось явное удивление.

– Мы действительно говорим об одном и том же доме номер 53 по улице Ольховской в поселке Янтарный Калининградской области?

– Разумеется, – последовал ответ, от которого мужчина опешил.

– Но как это возможно, если полгода назад я подписал документы для продажи дома? – недоумевал Владислав.

– Едва ли это возможно. Дом точно оформлен на Вас. И это не ошибка. Я звоню сказать, что если Вы все еще желаете продать дом, то Вам лучше привести его в более ухоженный вид. Клиенты, попросту говоря, разбегаются, когда видят, что там внутри, – собеседница замешкала. – Да и снаружи, надо сказать, все выглядит удручающе. Никто, знаете ли, не хочет вкладывать средства в уборку и вывоз мусора. Мало того, что район не самый удобный, так еще и сам дом совершенно непригоден для жилья! И мы не первое агентство, которое пыталось продать этот дом. Вы же и до нас заключали договора с риелторскими агентствами Калининграда!

– Продайте за те деньги, которые предлагают! – воскликнул Владислав в ответ.

– Но никто не предлагает даже минимальной цены. Никто даже не звонит по поводу вашего дома. Ни одного звонка за лето… и весной я ездила всего пару раз показать объект. А ехать, знаете ли, не близко. Полтора часа минимум.

– И что вы от меня хотите? – более спокойно осведомился Владислав.

– Вам лучше приехать и решить проблему на месте. Вы же понимаете, почему дом не нравится покупателям?

– Догадываюсь, – сухо ответил он. – Меня больше волнует, почему он все еще мой, – многозначительно произнес Валевский, отключаясь.

Он задумался на некоторое время, пытаясь понять, как такое недоразумение могло произойти. Старый дом в Янтарном был продан полгода назад или около того. Он точно помнил, как подписывал бумаги.

– Екатерина Владимировна!

Секретарша незамедлительно возникла на пороге.

– Слушаю вас.

– Вы же говорили, что дом в Янтарном купили?

– Владислав Маркович, прошу прощения, но я работаю у вас только с мая. Должно быть, моя предшественница занималась этим делом. Я не в курсе, но могу проверить, если Вам это нужно.

– Да, черт возьми, мне это нужно! Проверьте как можно скорее.

Спустя час Владислав получил подтверждение тому, что дом в небольшом поселке городского типа на побережье Балтийского моря в Калининградской области, доставшийся ему более года назад в наследство от покойного дяди, действительно все еще принадлежит ему. Нашлись и документы, которые, как Владислав помнил, подписывал несколько месяцев назад. То был договор с агентством риэлтерских услуг в Калининграде, которое имело полномочия благодаря этому договору без присутствия хозяина показывать дом покупателям и проводить все необходимее процедуры для подготовки объекта к продаже. С представительницей данного агентства Владислав как раз говорил сегодня по телефону.

Дом не представлял никакой ценности для него, скорее наоборот, свалившееся наследство вызывало лишь раздражение. Он поручил заниматься всеми формальностями касаемо продажи недвижимости своей секретарше и благополучно забыл о нем, думая, что все уже давно улажено.

Новость о том, что дом все еще принадлежит ему, стала для Владислава неожиданной. Но, анализируя нынешнее положение дел и принимая во внимание вчерашнее слушание, она явно проигрывала, и Валевский отодвинул ее на второй план. Однако забывать вовсе об этом он не собирался. Напротив, ему хотелось покончить с продажей ненужного имущества как можно скорее. И если для этого потребуется его присутствие, он найдет время, чтобы слетать в Калининград. Но не сейчас. Сейчас ему было необходимо уладить дела, касающиеся свидетеля, появившегося вчера в суде.

Владиславу нужно было поговорить с хозяином небольшого модельного агентства. Одна из девушек, работающая в нем, была тем самым ненужным свидетелем, и, явившись вчера на заседание, она дала показания не в пользу подзащитного Валевского. Как адвокат он знал, что ее показания ничем не подкреплены, но сам факт ее появления сыграл с ним злую шутку, которая в будущем могла ударить по его репутации. Тем не менее, он был уверен, что ситуация образуется.

Ближе к вечеру Владислав отправился на эту не самую приятную встречу. Но как только по нужному адресу никакого модельного агентства он не обнаружил, уверенность его в том, что все уладится, пошатнулась.

Ситуация принимала невыгодный во всех отношениях оборот для Владислава Валевского, и он испытывал ужасное раздражение от собственной беспомощности по этому поводу. Мало того, что он приехал на другой конец города, потратив на это уйму времени, так еще и оказалось, что это бесполезно. Хотя всего несколько дней назад он уже был здесь и разговаривал с хозяином, который поклялся, что девчонка не высунется…

Владислав находился в отдаленном районе города и в небольшой местный бар забрел совершенно случайно, даже не взглянув на вывеску, которая многообещающе указывала на то, что заведение рассчитано преимущественно на мужскую аудиторию. Дорогих и шикарных заведений, как в центре города, конечно, здесь не было, но Владислава это даже обрадовало. Едва ли здесь можно было наткнуться на знакомые лица. А ему сейчас нужно было побыть одному и подумать, что делать дальше. Он просто решил, что это место вполне сойдет для того, чтобы провести здесь случайный вечер.

Зайдя внутрь и окинув скучающим взглядом немногочисленных танцовщиц, Владислав уже хотел было пройти к барной стойке и заказать себе выпить, когда его внимание привлекла длинноволосая невысокая блондинка, танцующая на крошечной сцене вдалеке справа от него.

Валевский остановился и невольно принялся разглядывать девушку. Он не мог понять, что именно его заинтересовало, но он словно не мог отвести от нее глаз. Надо сказать, что красавицей она вовсе не была, но ее внешность буквально притягивала взгляд. Тяжелый грим на ее чересчур бледной, словно фарфоровой коже делал лицо совершенно бесстрастным. Он лишь подчеркивал неподвижные тонкие черты, которые складывались в выражение застывшей маски. Ее костюм напоминал какие-то красные лохмотья, но не выглядел вульгарно, скорее несуразно. Кроме всего этого, девушка танцевала совсем иначе, чем другие. Она будто играла, только не на публику, а для себя, не замечая никого вокруг. Она абстрагировалась от всего окружающего. В то время как другие девицы извлекали из танца как можно больше выгоды, а именно денег, щедро протягиваемых полупьяными гостями этого заведения, эта девушка словно рассказывала танцем историю: то кружилась, то останавливалась, делая плавные движения, которые тут же снова переходили в более резкие. Если другие продавали себя, она – свое искусство, каким бы дешевым оно ни было. На фоне других девушек она смотрелась словно инородный элемент: босоногая, с растрепанными волосами, какая-то угловатая и слишком худая.

Музыка нарастала, ритмы становились грубее. Владислав огляделся и понял, что, похоже, только его одного привлекает ее странный танец. Все остальные немногочисленные посетители жадно пожирали глазами смуглую фигуристую девушку, которая извивалась на соседних подмостках. Он снова перевел взгляд на ту, в красном, и обратил внимание, что в отличие от других девушек, которые поглядывали на посетителей, стараясь привлечь к себе их внимание, она смотрела куда-то вверх. Непроизвольно, Владислав тоже поднял глаза к потолку, словно хотел разобраться в том, что же там такого интересного она видит. На потолке алым светом в тон ее наряда сияли искусственные звезды. Не заметив ничего, кроме этих пошлых огоньков, неизменного атрибута такого рода заведений, Владислав пожал плечами и отвернулся, сбрасывая оцепенение.

Он направился к барной стойке. Музыка тем временем поменялась, и девушка исчезла.

Валевский просидел в баре еще довольно долго, осушая один стакан за другим, но не чувствуя опьянения, и ушел далеко за полночь. Девушку он больше не видел.

Несмотря на то, что лето уже закончилось, погода стояла довольно теплая. Воздух днем прогревался настолько, что некоторые местные жители приходили на побережье, чтобы позагорать.

Однако сегодня море было неспокойным, а берег – пустынным. Лишь одинокая фигура виднелась вдали. Мужчина неподвижно стоял у кромки воды или шел так медленно, что издали невозможно было разобрать.

Лиза сидела на старой деревянной скамейке и смотрела вдаль, на воду. Волны, подгоняемые несильным ветром, с легким шумом ударялись о берег, размеренно нарушая тишину. На какое-то время ветер стихал, и море становилось обманчиво спокойным, а воздух казался неподвижным. В такие мгновенья время словно застывало. Затем ветер снова принимался за свою работу, и вода приходила в неистовое движение, рассекая своим шумом тишину. В небе, громко крича, бешено носились чайки, но их крики действовали на Лизу успокаивающе.

Она приходила сюда каждый день. Вот уже неделю. Приходила просто посидеть у воды, слушая птиц, глядя на воду и ощущая кожей ветер, который прилетал, казалось, из самого сердца моря. Все это было своего рода ее лекарством от мыслей. Здесь она не думала. В те часы, что Лиза проводила на побережье, ее, как бы ни существовало. Она ощущала себя бесплотным и невидимым созданием, которое являлось всего лишь частью чего-то необъятного, в чем она растворялась без остатка. В ее голове не было места мыслям, тревогам и целям. Одна лишь пустота наполняла ее. Пустота в голове, пустота в теле. И в жизни. Колючая, пронзительно острая, но такая же бесплотная и в то же время обволакивающая, как вода.

Лиза полюбила встречать рассвет на побережье, сидя на скамейке и наблюдая, как свет маяка тускнеет в лучах восходящего солнца. Отчего-то смотреть на маяк она любила больше всего. Ей нравилась представлять, что в глухой темноте плавают корабли, для которых этот маяк является единственным проводником к берегу.

Здесь, на побережье, она часто вспоминала Вадима. Ей было жаль его бессмысленно прожитой жизни. Было жаль и своей жизни, которая становилась точь-в-точь такой же. На Лизу волнами накатывало ощущение, что она делает что-то неправильно. Ощущение безысходности и этой проклятой пустоты. Но она не знала, что с этим делать, как что-то исправить. Не видела выхода. Да, честно говоря, и не было у нее сил что-то исправлять. Единственное, чего ей хотелось, так это спокойствия.

Время летело стремительно. Она почти не заметила, что лето сменилось осенью. Иногда она задумывалась о том, как поразительно быстро проходит время, утекает, словно вода в землю. Но Лиза не замечала времени уже давно. Не осознавала его, как не осознавала своего возраста. Ей было двадцать два года, но ей казалось, что она всегда была одинаковой, что выключился в какой-то момент счетчик времени, а она этот момент пропустила и теперь навсегда остановилась в своем развитии.

Внезапно ветер усилился, и небо заволокло серыми тучами, сквозь которые солнце просвечивало бледным сгустком света. Лиза оглянулась по сторонам. Вокруг не было ни души. Лишь вдалеке выделялась та одинокая фигура человека, стоящего на месте.

Воздух заметно похолодел, и Лиза поежилась в своей огромной вязаной кофте. Стоило одеваться теплее. Все-таки уже конец сентября, – подумала про себя девушка. Но, несмотря на холод, она не сдвинулась с места. Ей нравилось ощущение, которое она внезапно испытала. Ей нравилось чувствовать хоть что-то.

Она достала из потрепанной сумки пачку сигарет и закурила. Последнее время она стала много курить. Много даже по своим собственным меркам, но сигареты успокаивали. Привычка являлась своего рода опорой, ориентиром в ее никчемной жизни. Глупо, но именно так и было. Лиза глубоко затянулась и посмотрела вдаль берега. Темная фигура увеличилась в размере. Человек приближался.

Спустя две недели после того, как Владислав Валевский получил подтверждение новости о том, что дом в Янтарном действительно не был продан, он оправился в Калининград. В его напряженном графике выдалось немного свободного времени, и, несмотря на то, что впереди его ожидало два крупных дела, которые предполагали череду судебных заседаний, Владислав решил на выходные отправиться в Калининград, чтобы разобраться с этим делом на месте.

Дом в поселке Янтарный в пятидесяти километрах от Калининграда, он получил в наследство от умершего брата своего отца, дяди Владимира. Полтора года назад старик скончался в больнице, куда попал незадолго до этого с обширным инфарктом. И с тех пор Владислав не появлялся ни в Калининграде, ни уж тем более в Янтарном. Заботы о продаже дома он поручил местному агентству риэлтерских услуг и, надо сказать, надеялся, что эта задача не окажется настолько сложной. Но, судя по всему, крупно ошибся. Владислав всерьез был уверен, что уже давно избавился от ненужного наследства, а вырученные за него деньги вложены в инвестиции. Во всяком случае, именно такие распоряжения он отдавал. И одному Богу известно, с чего безмозглая секретарша, которая работала у него в то время, взяла, что дом продан. В любом случае, теперь очевидно, что это не так. И причина тому была настолько несуразна, что совершенно не укладывалась у Владислава в голове.

Хозяин дома, Владимир Иванович Валевский, был профессором в университете. Он занимался историей и археологией и имел не вполне адекватное, на взгляд своего племянника, хобби. Он коллекционировал старинные вещи. Но если бы это действительно был достойный антиквариат! Так нет, дядя Владимир собрал в своем доме грошовое барахло, казалось, со всех уголков мира. Его двухэтажный коттедж был напичкан хламом разной степени дряхлости: мебель, книги, картины, посуда, предметы быта и еще куча всего было только малой долей того, что вмещало в себя его жилище, которое само по себе представляло памятник далекого прошлого.

После смерти хозяина дом остался в том же виде, и Владиславу, однако, не пришло в голову, что весь этот хлам станет препятствием для его продажи. Тем более не мог он подумать, что ему лично придется явиться в Калининград для решения этой, казалось, элементарной задачи. Но факт оставался фактом: никто из тех немногочисленных покупателей, которые в течение целого года заинтересовались данным объектом, не хотел покупать его. А продать дом Владиславу очень хотелось. Не из-за денег, а скорее из-за желания довести начатое дело до конца и покончить с этим. Владислав не хотел признаваться, что отчасти причиной было желание избавиться от ненужных воспоминаний.

В этом доме прошло его детство. Каждое лето он приезжал к своему дяде и проводил три беззаботных месяца со своими приятелями, проживающими по соседству. Ребята были ровесниками и весело проводили время. Эти годы запомнились Владиславу как самые счастливые в его жизни. Но он вырос, и все изменилось. Он окончил школу, потупил в университет и перестал приезжать Янтарный. Годы шли, и он вовсе позабыл о том месте, где был так бесхитростно счастлив. Он был совсем другим тогда, но привык считать, что изменился не он сам, а мир вокруг, и испытать прежние чувства уже невозможно.

Прилетев в Калининград, Валевский остановился в гостинице, взял машину в прокат и первым делом отправился в агентство, которое занималось продажей дома. Его встретила та самая сотрудница, которая звонила ему в Питер. Она любезно порекомендовала Владиславу для начала привести дом в более или менее нормальное состояние, ссылаясь на то, что его просто-напросто невозможно нормально осмотреть из-за завалов вещей и мебели, через которые нужно протискиваться, чтобы попасть куда-либо дальше гостиной. А уж потом выставлять на продажу. Когда он попытался объяснить этой бестолковой, по его мнению, женщине, что завален работой, проживает в Санкт-Петербурге и у него попросту нет времени на подобные вещи, и, наконец, предложив ей самой этим заняться за отдельную оплату, Валевский получил твердый отказ, что буквально привело его в ярость. Поняв, что к обоюдному соглашению они не придут, он тут же отказался от услуг фирмы, забрал ключи от дома и покинул офис, не попрощавшись и громко захлопнув за собой дверь.

Позже, по пути в Янтарный, он подумал, что, возможно, погорячился так скоро отказаться от услуг этого агентства. В памяти всплыла информация о том, что оно не первое в Калининграде, которое занималось продажей злополучного дома. А это означало, что, возможно, найти нового риэлтора, который возьмется за это, будет непросто. Но Владислав решил, что разберется с этим позже. Пока он хотел сам взглянуть на дом.

Дорога заняла немного больше часа.

Дом встретил Владислава своим мрачным и унылым видом, но ничего другого увидеть он и не ожидал. Мужчина осмотрел его с особой тщательностью и, наконец, когда полностью удостоверился, что состояние его еще более запущенное, чем он себе мог представить, вернулся в машину.

Нет ничего удивительного, что никто не хочет это покупать, – хмыкнул он про себя, осматривая обветшалый фасад и заброшенный заросший сад. Владислав понял, что ему необходимо придумать, каким образом как можно быстрее привести дом в порядок и, наконец, продать его, чтобы больше не возвращаться в эту забытую богом местность. С этими мыслями он завел двигатель автомобиля, намереваясь вернуться в город.

Выходные, проведенные в Калининграде, показалась Владиславу бесконечными. Не желая оставаться в доме, он вернулся в город в то же день, как осмотрел свое наследство. Накануне он почти лишился сна из-за напряженной работы и чувствовал себя довольно вымотанным. Хотелось как можно скорее вернуться домой, в Санкт-Петербург, но впереди его ждали дела.

Валевский объехал несколько агентств города, занимающихся покупкой и продажей недвижимости, но везде его ждал вежливый и настойчивый отказ. Скорее всего, слух о доме номер 53 по Ольховской улице поселка Янтарный Калининградской области уже облетел все агентства, если не весь мир, – с негодованием думал он. Это осложняло дело, и Владислав раздражался все больше и больше.

Уже вечерело, когда он пришел на побережье. Бросил машину и пошел прогуляться вдоль моря. Вокруг не было ни души, и это его обрадовало. Владиславу нужно было подумать и проанализировать последние события. Воздух был весьма прохладным, но он предусмотрительно тепло оделся, и холод мало волновал его.

Он размышлял о том, что пора было возвращаться в Питер, но прежде хотелось раз и навсегда покончить с домом, чтобы не возвращаться к этому в будущем. Владислав мог позволить себе остаться тут еще максимум на пару дней, за которые, по всему видимому, ему нужно будет нанять машину и грузчиков, чтобы разобрать весь хлам и вывезти его. После чего нужно будет сделать фото дома и снова искать агента. Но что делать с ремонтом? В доме протекала крыша и скрыть это было невозможно.

Внезапно Владислав почувствовал усталость и какую-то опустошенность. То ли от переизбытка кислорода, то ли от хронического недосыпа у него разболелась голова и стала тяжелой. Он уже повернулся, чтобы уйти с берега прочь, как вдруг увидел вдали кого-то, сидящего на скамейке. Сам не зная зачем, он двинулся в ту сторону и, приблизившись, увидел, что на скамейке сидела девушка, которая, судя по клубам дыма вокруг, курила.

Неожиданно Владислав понял, что тоже хочет закурить. В редкие минуты морального изнурения ему всегда нестерпимо хотелось сигарету. Он не имел обыкновения потакать своей слабости, считая курение недостойной привычкой, но сейчас он был на взводе, и ему было необходимо успокоить нервы. Пусть и таким банальным способом.

Повинуясь своей прихоти Владислав подошел ближе к девушке, сидящей к нему спиной, и без какого-либо приветствия спросил:

– Сигаретой не угостите?

Он заметил, как она вздрогнула от неожиданности и резко обернулась к нему вполоборота.

– Не хотел вас напугать, – произнес он, разглядывая ее профиль.

– Ничего, – ответила она.

Не вставая, она протянула ему полупустую пачку сигарет. При этом девушка не взглянула на Владислава и оставалась сидеть таким образом, что он по-прежнему не видел ее лица полностью.

– И зажигалку, если можно, – спросил мужчина, беря протягиваемые ему сигареты, на которые он даже не опустил взгляд.

Девушка начала нервно рыться в своей тряпичной бесформенной сумке, а он в это время продолжал ее разглядывать, ожидая, как она вскинет подбородок и встретиться с ним глазами. Затем улыбнется и начнет заискивать в поисках предлога продолжить знакомство. Не то, чтобы Владиславу сейчас этого хотелось, скорее он просто привык к одинаковому сценарию, который предсказуемо разыгрывался, когда в его окружение появлялась незнакомая женщина.

Наконец, найдя зажигалку, девушка протянула ее Владиславу через свое плечо, еще сильнее развернувшись лицом к морю. Но от него не ускользнуло, что, тем не менее, она краем глаза его видела. Поэтому, когда, прикурив, он протянул сигареты обратно, она покачала головой и быстро ответила:

– Там всего одна. Оставьте себе.

После чего встала, собираясь уйти прочь, но Владислав ей помешал.

– Сегодня прохладно, – заметил он, окидывая девушку взглядом с головы до ног.

На ней были узкие черные джинсы, которые подчеркивали тощие ноги, и светлая вязаная кофта непонятного фасона и такого огромного размера, что складывалось впечатление, будто снята с чужого плеча. Весь ее облик был бы ничем не примечателен, если бы не волосы, которые своим пшеничным цветом сливались с оттенком кофты. Темные, кое-где почти черные пряди, напротив, выделялись на ее светлом фоне. Пожалуй, эти слишком длинные и растрепанные волосы, скрывающие одну половину ее лица, являлись единственным, что привлекало к ней внимание.