Читать книгу: «Чёрный город. Тень Ангела»
Глава 1 Ангел
Сейчас
Я люблю гулять по ночам. Обычно выхожу поздно вечером и иду по неспящему городу куда глаза глядят. Иногда возвращаюсь домой уже на рассвете.
У меня нет привычных маршрутов. Я всегда доверяюсь наитию, вдохновению, если хотите. Порой такой выход становится особенным. Приключением. Ведь никогда не знаешь, куда тебя занесёт и кого ты встретишь на своём пути…
Например, месяц назад я столкнулся кое с кем из прошлого. Бывший однокашник, паренёк из колледжа. Его комната в общежитии тоже была на втором этаже, через пару дверей от моей. Когда-то мы тусовались в одной компании и, кажется, даже дружили. Он, несмотря на изрядное подпитие, узнал меня с первого взгляда. Я же, признаться, не сразу разглядел в нём старого приятеля. За почти три десятка прошедших лет у него появились обширная лысина, солидный животик и очки с толстенными стёклами, плюс пара десятков лишних килограммов – этого оказалось достаточно, чтобы меня смутить. Однако, к счастью, он не обиделся. Кажется, это его даже развеселило.
Он возвращался с корпоратива – «Отмечали день рождения шефа, понимаешь!» – и пребывал в отличном настроении. А в портфеле у него лежала бутылка коньяка. «Прикупил скрасить выходные! Ха-ха!» – рассмеялся он, явно обрадовавшись поводу не дожидаться субботы. Так что пару часов мы отлично посидели на парковой скамейке, вспоминая студенческие годы.
В первом часу ночи он что-то пробормотал о поджидающей его дома мегере со скалкой, хохотнул и протянул мне руку на прощанье, со словами, что надо непременно созвониться и повторить. Старый друг лучше новых двух и всё такое. Я ответил на рукопожатие и подтвердил, что это, конечно же, было бы здорово. Почти без заминки. Он спросил, есть ли у меня визитка, а когда я отрицательно покачал головой, сунул руку во внутренний карман пальто и вручил мне свою. Дорогая бумага, золотое тиснение. Я поблагодарил вновь обретённого друга и, широко замахнувшись, полоснул кромкой белого прямоугольника по его горлу. Не смог удержаться. Идея попробовать новый способ пришла внезапно, а мелькнувшее опасение, что может не получится, смыло волной куража. К тому же у меня была страховка – туз в рукаве, а точнее – стилет, готовый мгновенно из него выскочить. Однако новичкам и вправду везёт: он, хрипя, схватился левой рукой за фонтанирующей кровью рану, а правую протянул ко мне, как будто просил передать соль. Потом упал. В его глазах до самого последнего вздоха плескалось удивление. Ну или мне так показалось. Впрочем, я его понимал. Конечно же он и вообразить не мог, что отправиться сегодня на другой берег Реки. Судя по нашей беседе, у него были большие планы. Повышение, новое авто, отпуск на тропическом острове. И Рита – семилетняя девочка, что жила в двух кварталах от его дома… Про Риту он, естественно, не рассказывал. Эти больные фантазии открылись мне, когда я снял перчатку и на пару секунд сжал его руки при прощании. Как открылись и его воспоминания о предыдущих жертвах. Яркие воспоминания. Даже слишком. Любого нормального человека, окажись он хоть на секунду в голове этого ублюдка, вывернуло бы наизнанку и, скажу честно, даже мне понадобилась пара вдохов-выдохов, чтобы справиться с подступившей тошнотой. Но за прошедшие годы приходилось видеть вещи и похуже. В любом случае, больше он никому не сделает больно. Рита и ещё бог весть сколько детей в тот самый момент, когда для этого маньяка навсегда выключился свет, получили шанс вырасти и прожить долгую и счастливую жизнь, а мой Чёрный город стал немного светлее.
Я иду, улыбаясь с лёгкой грустью, накатившей на меня вместе с философскими размышлениями о том, что однажды Тот-кто-сидит-наверху посмеётся и над моими планами. Избежать этого удаётся очень немногим, а у меня нет причин считать себя счастливчиком.
Тем не менее что-то подсказывает мне, что я узнаю ещё немало чужих грязных тайн. По большей части они безобидные и вызывают лишь усмешку, максимум – лёгкую брезгливость, как вид мокрицы на кафеле в ванной. Но иногда мне встречается настоящее Зло. То самое Зло, о существовании которого пребывающее в иллюзиях подслеповатое большинство старается даже не задумываться. Но я-то знаю, что Ужас и Боль, Насилие и Смерть всегда ошиваются где-то рядом. Стоит лишь хорошенько всмотреться в тёмные углы реальности… Увидеть. И найти силы не отвести взгляд.
Я люблю ночные прогулки. Главная городская улица многолюдна даже в это время суток. Я неторопливо шагаю, изредка кончиками пальцев невзначай касаясь проходящих мимо.
Возможно, вы тоже любите прогуляться перед сном… Быть может, наши пути однажды пересекутся. Улыбчивый, хорошо одетый незнакомец обратится к вам с просьбой прикурить или показать, как выйти на улицу Роз; или – если вы дама – подаст вам руку, помогая сойти по скользкой лестнице. И ещё сотни и тысячи случайных прикосновений на улице или в метро, супермаркете или баре, кинотеатре или… куда там вы ещё ходите? Прикосновений, одно из которых может навсегда изменить вашу жизнь.
Особенно, если вам есть что скрывать…
Глава 2 Ник
Сегодня допоздна торчу в конторе. Впрочем, такое часто бывало последние несколько месяцев. Прошлогодний кризис всех здорово подкосил, и чтобы удержаться на плаву – приходилось впахивать вдвойне. Жаль, что Эмма этого так и не поняла. Но я сам виноват. С головой ушёл в работу, пытаясь удержаться на плаву и – надо сказать – мне это удалось: в отличие от многих наших знакомых мы не пошли по миру и даже полностью выплатили закладную на дом. В смысле, я выплатил…
Время летело, ситуация менялась к лучшему, экономика восстанавливалась, жизнь налаживалась. И когда я наконец-то смог выдохнуть и немного расслабиться, то обнаружил, что живу с незнакомкой, совершенно чужим человеком. Мда-а-а… Наша любовь оказалось совсем не вечной. Пока я был занят выживанием, Эмма была занята поисками себя. Всякие милые женские штучки вроде танцев, йоги и рисования были только началом. Дальше пошла мутная эзотерика и разговоры о саморазвитии – Эмма с упоением впитывала всевозможные откровения от самопровозглашённых гуру и прочих так называемых духовных учителей. Когда до меня дошло, как знатно мозги моей благоверной забили дерьмом – было уже поздно.
А мир вернулся на круги своя, пусть и не такой вменяемый, как раньше, но всё же… И вот, едва выбравшись из одной трясины, я не заметил, как увяз в другой. От брака осталась одна видимость: я жил с женщиной, которая смотрела на меня как на пустое место и которую, кажется, я начинал потихоньку ненавидеть. С этим надо было что-то делать.
Я раскрыл серую папку с документами по делу Микки. Пару часов перечитывал бумаги, приводя в порядок мысли и делая пометки в блокноте.
В шесть вечера устроил перерыв на кофе с бутербродами. Потом позвонил Эмме: «Не жди сегодня. Много работы. Останусь ночевать в офисе». В ответ холодное “Ясно.” Короткие гудки.
Суд у Микки почти через месяц, и я почти уверен, что приговор будет оправдательным. Самооборона. Десяток свидетелей это подтвердят. К тому же, Микки чертовски обаятелен. Присяжные будут очарованы.
Одиннадцать вечера. Закрываю офис. Охранник на входе сонно кивает, прощаясь. Я выхожу на тёмную улицу.
Урчит в животе, самое время перекусить. Тёплый ужин дома меня точно не ждёт, и я привычно шагаю туда, где мерцает неоном вывеска ресторанчика «Марио». Народу немного и официантку не приходится долго ждать.
– Здравствуйте, Ник, – улыбается она, – что будете?
– Привет, Конни. Давай ваше фирменное блюдо и кофе. Покрепче.
Я не боюсь перебить сон. Не сегодня. Сегодня я буду спать как младенец.
Через десять минут Конни возвращается с заказом.
– Приятного аппетита, Ник!
– Спасибо.
«Красивая!» – в который раз думаю я, провожая взглядом статную фигурку. На работе Конни собирает свои длинные русые волосы в хвост, но могу представить, как шикарно они выглядят, когда распущены. Она появилась здесь совсем недавно и сразу мне понравилась. В «Марио» все официантки хорошенькие, но Конни чем-то неуловимо отличается от остальных. Есть в ней что-то особенное… И этот взгляд! Никогда не видел таких синих глаз. И – может быть, мне просто хочется в это верить – но уже в первую встречу я заметил в них интерес и симпатию. Это было… Хм-м-м, не знаю… Нечто большее, чем дежурная вежливость. Иногда, когда посетителей было немного, она задерживалась у моего столика и мы болтали о всяком. И каждый раз после этого весь оставшийся день я был в приподнятом настроение, фантазируя на тему «А что было бы, если…»
Когда между мной и Эммой всё было хорошо, я не замечал женщин вокруг. Никаких заигрываний и флирта. Завести кого-то на стороне? Даже в голову не приходило. Эмма заполняла меня – сердце и разум – целиком, и места для других просто не оставалось. А теперь… Вот где мы оказались теперь.
Бесполезно пытаться склеить чашку, разбившуюся на сотню осколков. Я и не пытался. Был, конечно, соблазн с головой уйти в душевные терзания и жалость к себе, не забыв прикупить пару ящиков виски. Но холодный рассудок не дал распускать сопли: «Тебя даже прошлый год не подкосил, а сейчас и подавно не развалишься! Поскорей разводись с этой сукой и живи дальше!»
Решение было принято. И когда я однажды вечером, усадив перед собой Эмму на диване в гостиной, озвучил его – она отреагировала на удивление спокойно. Как будто сама уже не раз задумывалась об этом. Даже открыла бутылку красного.
– Что ж, Ник, – она разлила вино по бокалам. – Выпьем за начало новой жизни!
Мы чокнулись.
– И знай, – добавила она, – что я не держу на тебя зла!
– Что? – взвился я в кресле, чуть не пролив вино.
– Ты совсем забыл про меня со своей дурацкой работой, – пожала плечами Эмма.
– Да, милая! Уж прости, что вкалывал, как проклятый, чтобы обеспечить мою любимую жену!
– Деньги ещё не всё, Ник! Есть вещи поважнее!
– Мужчина должен зарабатывать!
– И у тебя изумительно получается, дорогой… Это умение тебе ещё очень пригодится, – она сделала глоток вина – Начинай собирать вещички!
– Чего? – не понял я.
– По условиям брачного контракта инициатор развода лишается права на долю в недвижимом имуществе, – промурлыкала Эмма, – Когда наш милый домик полностью станет моим, посторонний мужчина мне здесь будет совершенно ни к чему!
Чёрт! Этот момент я как-то упустил из виду.
– Хрен с тобой, – я допил вино, поставил пустой бокал на журнальный столик и встал с дивана, – Чем быстрее мы это закончим, тем лучше.
– Вперёд, мой благородный рыцарь! – она отсалютовала мне, подняв бокал над головой.
С тех пор прошла неделя.
Неторопливо ем. Мне некуда спешить. Пару часов назад звонил Микки. Дело сделано. Старый друг не соврал – его человек действительно оказался профи. Эмма навсегда исчезнет из моей жизни, а дом… дом останется моим.
Да здравствует новая жизнь!
– Можно ещё кофе, Конни?
Когда всё уляжется, нужно будет пригласить её на ужин.
Глава 3 Микки
Двадцать один год назад
Мне восемь. Мы с отцом гуляем в городском парке. День только начался и народу пока не слишком много. Но заветный киоск уже открыт и вот я весело шагаю по кленовой аллее с шоколадным мороженым в руках. Рядом идёт отец, у него пломбир. Вдруг кое-кто впереди привлекает моё внимание. Нам навстречу идёт высокая длинноволосая брюнетка в длинном кроваво-красном платье. Штука в том, что нижняя часть платья как будто порезана на полосы и при каждом шаге то правая, то левая нога женщины обнажается до самого бедра. Я не могу отвести взгляда от этих длинных загорелых ног, мелькающих в алых лентах. Мой шаг замедляется. Я уже забыл про мороженое. Я просто смотрю на приближающуюся женщину. Наконец она проплывает мимо. Цоканье каблуков, сладковатый запах духов и внезапно – понимающий взгляд искрящихся чёрных глаз и тонкая улыбка, адресованная то ли мне, то ли папе. Я оглядываюсь вслед красной королеве…
– Папа, а почему у тётеньки на ноге…
Я хочу спросить про чёрную штуку, которую иногда обнажают алые ленты. Такую же носит папа под пиджаком и некоторые его друзья. Ещё полицейские, только у них она на поясе. Ко-бу-ра.
– Малыш, в своё время, когда подрастёшь – ещё и не такое увидишь, – перебивает папа. Останавливается, треплет меня по волосам. Смотрит вслед этой в красном. Прищурившись, кивает одобрительно.
– Отличный вкус, мой мальчик! – смеётся, – Пошли…
Папа идёт дальше, а я продолжаю стоять на месте.
Я не понимаю, чего тут смешного. Мне кажется, папа бы не смеялся, если бы сейчас посмотрел на женщину в красном. Потому что она остановилась. Смотрит на него. Уже без улыбки. Чёрные глаза – чёрные, страшные! На аллее никого, кроме нас троих. У неё в руках револьвер. Выстрелы. Белое пятно пломбира в луже красного. Как платье той, которая…
Моя рука сжимает шоколадный рожок. Какие-то люди сбегаются к лежащему на земле папе, кричат. Я оглядываюсь, но женщины в красном уже нет. Мир вокруг расплывается, в глазах пляшут серые мошки. Что со мной? Я чувствую, что сейчас меня не станет, наверное, я умираю. Как папа. Чтобы как-то удержаться в здесь, чтобы не исчезнуть, я откусываю огромный кусок мороженого. Но лучше не становится. Когда я проглатываю холодящий нёбо комок, он почти сразу возвращается назад с отвратительной сладковатой горечью. Меня тошнит. Я хочу к папе. Где он? Делаю несколько шагов. Туда, где лежит мой мёртвый отец. А вокруг всё начинает вертеться, как на карусели. Быстрее и быстрее. И я падаю. Где-то рядом с красно-белым пятном на асфальте.
Сейчас
– Салют, Микки! – Оборачиваюсь в сторону выплывающей из полумрака стройной фигуры. Сегодня суббота и Крис «выходная», так что вместо строгого делового костюма – неубиваемая чёрная косуха поверх белой блузки и джинсы синие, как небо над пустыней. Тёмные волосы, как обычно, зачёсаны назад и собраны в толстую косу. Крис приобнимает меня, целуя в щёку, и усаживается рядом. Этим вечером мы договорились словиться в «Кис-кис». Обсудить текущие дела и всё такое.
– Вообще-то… – недовольным тоном начинаю я, но Крис меня перебивает:
– Знаю, знаю, я опять опоздала, прости. Рита, понимаешь, приболела: пришлось херачить в больницу, ну и пока очередь, то да сё – замоталась, блин, жуть просто! – она повышает голос, окрикивая бармена, – Тони! Будь добр, бутылку холодненького светлого мне и бокальчик вкусного стаута для моего самого терпеливого друга на свете!
Поворачивается ко мне, ухмыляясь, и указывает кивком головы на возвышение в центре зала. Сейчас там извивается несколько несильно одетых девиц. Одна из них Барбара, с которой мы иногда… М-м-м… Проводим время, в общем.
– Что-то мне подсказывает, что ты не сильно скучал эти… та-а-ак… – Крис демонстративно пару секунд глядит на свои часы, – долгие семнадцать минуть сорок пять секунд без меня! – задорно подмигивает блестящим карим глазом и, всполошившись, выхватывает из рук бармена бутылку лагера, которую тот уже успел открыть и хотел было перелить в бокал, – Блин, сколько раз тебе говорить, пупсик? Я люблю пить из бутылки!
– Сорян, Крис, – Тони наливает мне бокал стаута, а затем кладёт перед Крис пакетик солёного арахиса, – За счёт заведения!
– Хмм… А ты небезнадёжен! – Крис усмехается одобрительно, – Ступай, мой милый пупсозаврик, мы позовём тебя, когда ты понадобишься снова! – и отправляет угорающего Тони величественным взмахом руки. Поднимает запотевшую бутылку:
– Ваше здоровье, босс!
Ну вот что мне с ней поделать, скажите, пожалуйста?
– Ладно, ладно… – беззлобно ворчу в ответ, – Что там с дочкой, говоришь? Болеет?
– Ничего страшного, – машет рукой, – сезонная простуда, типа того. Выписали противовирусного, витаминки – через три-четыре дня всё будет тип-топ! Считай, бонусные каникулы!
– Ну и хорошо, – я делаю глоток стаута, – Передавай малышке привет. На днях заскочу с гостинцами.
– Заходи, конечно. Ритка обрадуется! – отставив наполовину пустую бутылку, Крис достаёт пачку сигарет, закуривает. С явным наслаждением делает первую затяжку:
– Твою мать, знал бы ты как я об этом мечтала! Пиво и сигарета!
– Ты ж хотела бросить?
– Ой, всё! Хотела-хотела и перехотела. Бросишь тут с тобой – стресс за стрессом, нахрен! Эта новая работка, которую мне кое-кто подогнал – прямо скажем, ни разу спокойствия не прибавляет.
– Рассказывай уже, – мне не терпится услышать новости, но моё внимание привлекает какая-то возня возле сцены с танцовщицами. Здоровенный мужик с опухшей красной рожей, которого я приметил сидящим за столиком возле сцены ещё когда только вошёл в клуб, видимо, серьёзно перебрал и теперь пытался стащить со сцены одну из девочек, ухватив её за ногу. Это была не Барбара, так что я остался на месте, предоставив охране клуба возможность делать свою работу. Несколько секунд спустя подскочили парни в чёрных костюмах, профессионально скрутили выкрикивающего ругательства ужравшегося кабана и вывели из зала.
– Итак? – я снова переключаю внимание на Крис.
– В общем, так… – Крис делает затяжку и выпускает к потолку струю дыма, – первая неделя – полёт нормальный. Осматриваюсь, знакомлюсь с коллективом. Вхожу, так сказать, в курс…
***
Я знаю Крис с детства, но работать вместе мы начали совсем недавно. До это тринадцать лет Кристина Росс верой и правдой служила нашему городу. Прошла путь от патрульного до лейтенанта полиции. Неплохо, скажете вы. И я с вами категорически соглашусь. Однако тринадцать лет – это много. Слишком много для того, чтобы продолжать питать иллюзии насчёт того, как устроен наш мир. Розовые очки треснули уже в первый месяц службы, когда она увидела, как коп-ветеран, к которому её определили в напарники, берёт на лапу у уличного наркоторговца. Сама Крис оставалась верна своим принципам, всё это время исправно делая свою работу. Лавировать между долгом и прогнившей системой было непросто, но ей это удавалось. В участке её многие недолюбливали, считали белой вороной, но уважали. Крис была хорошим детективом. Да, она закрывала глаза на грязные делишки коллег. Да, ей приходилось покрывать «своих» в щекотливых ситуациях и идти на неприятные компромиссы, но это было меньшее зло, так она считала. В целом, Крис оставалась честным копом, за всю службу не взяв ни цента у отребья, с которым боролась, но… не зря говорят: вода камень точит.
– Я облажалась, – Крис дрожащей рукой прикурила сигарету.
Этот разговор случился около месяца назад. Она позвонила мне поздно вечером.
– Алло, Микки, это Крис. Можно подъехать к тебе?
Голос у неё был… нехороший.
– Что случилось?
– Не по телефону.
Я посмотрел на сопящую в кровати Барбару. Вряд ли она с пониманием отнесётся к позднему визиту подруги детства.
– У меня не вариант. Знаешь бар «Биг фиш»? Он в паре кварталов от моего дома.
– Да, я как раз недалеко.
– Буду там через пятнадцать минут.
– До встречи. – Крис повесила трубку.
Когда я подъехал, она уже сидела за столиком в дальнем углу заведения. На столе стояла початая бутылка виски.
– Хороший темп! – усмехнулся я, кивнув на бутылку, опустошённую примерно на треть.
– Угощайся. – Крис подвинула мне чистый стакан.
– Предусмотрительно. – Я уселся напротив, – Но, пожалуй, откажусь.
– А я хочу нажраться. Чтоб вхлам! – Крис плеснула себе полстакана и залпом выпила, не поморщившись.
– Вижу, – буркнул я, – Что случилось, родное сердце? Голос у тебя по телефону был, будто умер кто.
– Ага, – Крис криво усмехнулась, – Моё самоуважение.
– Загадками говоришь, дорогуша. Давай уже рассказывай, что…
Договорить не успел. Крис всхлипнула и уткнулась лицом в ладони. Вздрагивала, сдерживая рыдания, которые всё же вырвались тихим плачем. Я дал ей пару минут, а потом протянул через стол носовой платок:
– Держи.
Крис оторвала от лица ладони. Смахнула слёзы, шмыгнув носом.
– Зараза! – хрипло ругнулась с досадой, забирая платок. – Надеялась, обойдётся без этого… Вот же дерьмо! Расплакалась, как сопливая девчонка!
Она приложила платок к лицу, собирая остатки слёз. Глубоко вздохнула.
– Спасибо! – отложила платок в сторону, достала из пачки сигарету и щёлкнула зажигалкой.
– Я облажалась, – она глубоко затянулась. Её рука дрожала. – И сейчас чувствую себя так, будто меня в дерьме искупали! А поговорить мне о таких вещах… Сам понимаешь…
Я понимал. Друзей за последние годы у Крис особо не прибавилось. Вся её жизнь – это работа, дочь Рита и старенькая мать.
– Я слушаю, Крис.
– В общем, в последний год дела, сам знаешь, были у всех не очень – у меня накопились кое-какие долги, но не критично. А тут – бац! – инфаркт у матери. Её прооперировали – шунтирование и всё такое, выкарабкалась, короче. Ну а потом пошла реабилитация: физиотерапия, мать её, и дорогущие лекарства… Я ломала голову, что делать. Думала позвонить тебе, попросить помощи, но дурацкая гордость не позволяла. Верила до последнего, что справлюсь сама, понимаешь? Как всегда, блин.
Я кивнул. Эта идиотская упёртость была одновременно силой и слабостью Крис, сколько я её помнил.
– В итоге пришлось заложить дом. Я знала, что будет тяжело, но не настолько, чтобы я не вывезла. Маме становилось лучше, я видела, что всё не зря и мне становилось легче… Пока не появился он.
Крис замолчала и налила себе виски. В бутылке оставалось уже меньше половины. Бросила на меня вопросительный взгляд. Я чуть качнул головой, снова отказываясь. Она пожала плечами и заговорила дальше.
– Рита играла на детской площадке возле торгового центра, а я сидела рядом на скамейке, попивала холодную колу и грелась на солнышке, когда он подсел ко мне. «Не уделите мне минутку вашего драгоценного внимания, мисс Росс?» – сказал он. Хорошо одетый высокий худой мужчина с бледным лицом и жуткими желтоватыми глазами. От левого уголка его рта шёл вверх шрам – короткий, не больше дюйма – от чего казалось, что он постоянно ухмыляется. У меня тогда, веришь, кола резко обратно попросилась, так мне не по себе стало. На моё вежливое, кто он такой и какого хрена ему от меня надо, он назвался мистером Фростом, открыл свой «дипломат» и достал оттуда стопку бумаг, из которых следовало, как попутно любезно пояснил мистер Фрост, что компания «Блэкхоук Файнанс Холдинг» выкупила все мои долговые обязательства и отныне является моим единственным кредитором. Также компания в лице мистера Фроста уведомляет, что намерена потребовать полного погашения всех задолженностей в течении двух недель согласно каким-то там грёбаным подпунктам грёбаного договора, напечатанных мелким грёбаным шрифтом, которые я, естественно, ни хрена не читала. Я сидела и обтекала, не зная, что сказать. «Но этого можно избежать, мисс Росс» – ласково заметил мистер Фрост. Я уже начала понимать, к чему клонит этот урод. «Крис, тебе только что вставили по самое не хочу и сейчас начнут иметь в самой неудобной позе!» – так я подумала в тот момент. Предчувствие меня не обмануло.
От меня требовалось всего-то слегка изменить показания на завтрашнем суде по делу об убийстве. Того ублюдка – Крэйна – я застала со стволом в руках, обыскивающем остывающее тело жертвы. Он попытался сбежать и ему это почти удалось, но всё-таки я взяла его. Гадёныш как-то избавился от оружия, когда я на несколько минут потеряла его из виду. Ствол так и не нашли. Тем не менее с моими показаниями у нас были все шансы приземлить его надолго.
«Просто скажете в суде, что не уверены, что возле тела был именно мистер Крэйн, – ласково шелестел Фрост, – Было темно, подозреваемого вы видели всего пару секунд. И то со спины. А мистер Крэйн просто прогуливался неподалёку. Вот и произошло… хм… недоразумение, так сказать.»
«А если я откажусь?» – спросила я, хотя и так всё было понятно.
«Что ж… мистер Крэйн получит, скажем, десять лет. Выйдет через три года за хорошее поведение всё ещё молодым мужчиной в самом расцвете сил. А вы… Скорее всего к тому времени вы уже начнёте серьёзно закладывать за воротник. От безнадёжности. Вашей мамы уже не будет рядом, потому что без должной медицинской помощи жить ей недолго, сами понимаете. Да и этот стресс – банкротство, потеря дома – её точно доконают. А вы будете прозябать до конца жизни в вонючей съёмной квартирке чуть больше собачьей конуры и до конца жизни выплачивать проценты. А когда сдохнете, их будет выплачивать ваша дочь.»
Ох, Микки! Как же мне хотелось пристрелить эту тварь прямо там, на детской площадке!
– И ты…
– Я согласилась. А что мне было делать? Меня загнали в угол. Но на следующий день, когда я стояла в зале суда и ушлый адвокат с ехидной улыбочкой спросил меня, уверена ли я на сто процентов, что видела на месте преступления именно Крэйна – меня перемкнуло! Я просто не смогла, Микки! В итоге Крэйна увели в наручниках прямиком в тюрячку. А я… А мне конец!
– Сколько ты должна им, Крис?
Она назвала сумму.
– Ни хрена себе! Пожалуй, я всё-таки выпью.
– Что мне делать, Микки?
Я плеснул себе на три пальца и сделал глоток.
– Значит так! Я помогу тебе. Сумма серьёзная, но дай мне пару дней и мы снимем тебя с крючка.
– А что потом? – в глазах Крис всё ещё плескалась тревога. – Я ведь чуть не сделала это Микки! Ещё бы чуть-чуть и я бы уже не отмылась! Я просто боюсь, что однажды такое повториться и я уже…
Она махнула рукой и закурила новую сигарету.
– Увольняйся, – сказал я.
– Чего? – Похоже Крис не рассматривала подобного варианта.
– Серьёзно! – Я даже воодушевился. – Будешь работать на меня. Гарантирую хорошую зарплату и неприкосновенность твоих моральных принципов. Закон мы не нарушаем….
Крис хмыкнула, приподняв бровь.
– Ну как, иногда приходиться ходить по краю, не без этого… – поправился я, – Но в целом, мы хорошие ребята. Ты же меня знаешь.
***
Итак, это случилось около месяца назад. Крис приняла моё предложение и на следующий же день сдала свой жетон. А я, свою очередь, позаботился о том, чтобы всякие неприятные типы её больше не беспокоили. Вот так полиция потеряла отличного копа, а я приобрёл ценного сотрудника.
И вот сейчас, она должна была отчитаться о ходе выполнения своего первого задания. Мне нужен был свой человек в корпорации «Сарко». Её владелец был уверен, что кто-то сливает информацию конкурентам. Собственной службе безопасности он уже не доверял и обратился к нам. Задача – выявить крысу быстро и без лишнего шума, ну а дальше… дальше были варианты.
Таким образом, Кристина Росс превратилась в Лору Беккер, корпоративного психолога, появление которого по легенде должно было поспособствовать улучшению общего морального духа, душевного здоровья сотрудников и всё такое прочее. Крис предстояло плотно пообщаться со всеми, кто мало-мальски имел доступ к конфиденциальной информации и, используя свой немалый опыт проведения допросов, обозначить подозреваемых. Чем она и занималась всю неделю.
Из короткого доклада следовало, что эти дни в «Сарко» не принесли особых результатов. Нужно было время, чтобы осмотреться, «влиться в коллектив», как и сказала Крис. Взяла на заметку парочку интересных персонажей. И от души развлеклась, выслушивая проблемы тех немногих служащих компании, кто поспешил воспользоваться услугами халявного мозгоправа.
– По первому впечатлению, – подытожила Крис, – эта компашка – то ещё змеиное гнездо.
– Ясно, нужно ускорить процесс, – я задумался, – запустим что-нибудь вроде анкетирования. Типа, чтобы оптимизировать условия работы и так далее. Плюс обязательное собеседование с тобой. Подумай, как это лучше преподнести. Особенно руководящему звену.
– Хорошо, Микки.
Стаут в моём бокале закончился, и я раздумывал: повторить или не стоит, когда откуда ни возьмись, за спиной Крис к стойке подвалил давешний любитель полапать танцовщиц – слегка растрёпанный, но всё такой же румяный и здоровый.
– Эй, чучело! Да, да, я тебе говорю, – это он бармену, – ну-ка бегом налил мне джина! Чистого, твою мать!
Странно, что этого козла так и не выкинули в ближайшую подворотню. Непростой, видать, пассажир. Впрочем, чёрт с ним. Я не собирался сегодня засиживаться, так что подумал, что неплохо бы уже нам с Крис заканчивать посиделки, но тут она обернулась и громко сказала:
– Вообще-то можно и повежливее, здесь, между прочим, дамы!
Этот тип повернул к ней свою красную жирную морду и глянул мутными глазами.
– Какие дамы? – заревел он, – эти шлюхи что ли? – мотнул головой в сторону сцены. – Или, может быть, ты?
Красномордый тяжело дышал, надвигаясь на Крис, и выдохнул, брызжа слюной:
– Грёбаная шмара!
– Зря ты так, – процедила Крис, делая последний большой глоток из опустевшей бутылки.
– Мужик, тебе лучше извиниться и уйти, – предупреждаю я.
– Чего?! – вскидывается тот, – Да я вас сейчас обоих в пол вобью!
Приплыли!
Дальше всё происходит очень быстро. Краснорожий замахивается и бьёт, пытаясь достать Крис. Та успевает отклониться назад и соскакивает со стула, оказавшись к нему вплотную. В следующий миг – бац! – бутылка разлетается об его голову, Крис хватает его за затылок и впечатывает мордой в барную стойку. Дважды. Затем отпускает обмякшую тушу, позволяя ей грохнуться на пол.
– Чёрт, надо бы вызвать скорую! – слышу я голос бармена Тони, – А вам, ребята, наверное, лучше уйти, – добавляет он.
– И не поспоришь, – не раздумывая, соглашаюсь.
– Мы как раз собирались, дорогой! – подхватывает Крис, – Погнали!
Она подхватывает мотоциклетный шлем.
– Ты куда собралась, тварь?! – тип с выпачканной кровью расквашенной мордой разворачивает её к себе. Чёрт, да он же вроде только что лежал в отрубе?! Крепкий ублюдок! Крис удивлена не меньше моего. Эта заминка всё и решает. Нож в его руке. Крис отскакивает назад. Кажется, обошлось. Она от души заряжает красномордому ногой между ног. Тот, воя и пуская кровавые пузыри из слюней и соплей катается по полу.
– Ни хрена себе! Ты в порядке? – я кладу ладонь ей на плечо.
Она поворачивает ко мне бледное лицо.
– Кажется, не очень… Микки…
Я успеваю подхватить её. Осторожно уложить на пол. Нож… Где-то очень-очень близко к сердцу. Красное пятно на белой ткани блузки.
Темнота. И я падаю в неё.
…Когда меня оттащили, целых рёбер у мужика уже не осталось, а лицо превратилось в кровавое месиво. Хирургам придётся складывать его по кусочкам.
Как паззл.
