Читать книгу: «Обере'ги Амара'нта. Книга стихов»

Шрифт:

ISBN 978-5-0053-6201-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

КАЛЕЙДОСКОП ДУШИ ПОЭТА

«Стихи не пишутся – случаются»… Эти слова А. Вознесенского вспомнились после прочтения одного из стихотворений Андрея Сутоцкого. Именно так: они у него случаются. Приходят в виде отдельных эпизодов из жизни, живых картинок, образов… Поэт и сам признаётся: Мне порой кажется, что я их достаю из заветного ларчика… Вот только бы ключик не потерять».

Давно убеждена, что каждой строке свой час, минута и свой читатель. Это момент, когда встречаются две души человеческие – душа писавшего и душа читающего. Встречаются не просто так, а ПОТОМУ ЧТО. Чтобы энергетика поэтического слова перелилась лёгкой волной в читающего, вызвала ответные мысли и чувства… Именно так я встретила поэзию Андрея Сутоцкого. С большим интересом, пониманием, волнением. Меня поразила глубокая поэтическая наполненность его строк, яркая образность, прекрасная ритмика. В такие стихи нужно вчитываться и всматриваться.

Поэзия Андрея Сутоцкого самобытна и многогранна. У него своя волна, напор, смысл. Поэт отличается внутренней убеждённостью, чистотой голоса, достоверностью чувств. Его художественный мир выразительный и чёткий, каждое поэтическое произведение читается легко и запечатлевается в памяти своей неповторимостью. У него свой стиль и почерк, он умеет наполнить слово живой конкретикой, стремится уйти от старых, надуманных представлений, открывает новые горизонты Мира:

Внутри, бесспорно, что-то есть —

Моей, довольно складной формы.

И это что-то – Света взвесь.

Все остальное – жутко спорно.

Темы, которые затрагивает поэт, многоплановы и разнообразны. Он пишет о любви к родной земле и отчему дому, о человеке и его предназначении, о любви к женщине, о добре и зле, о современной жизни со своими сложностями и недостатками, о братьях наших меньших… а также о войне, которая тёмным пятном легла на совести тех, кто развязал её…

Тема природы у А. Сутоцкого тесно переплетается с самобытностью человека. Его пейзажная лирика часто приобретает философский оттенок. Земная жизнь, бытие природы и человека воспринимаются поэтом как часть особого «действа», развёртывающегося в просторах Вселенной:

Неведомо где лечу.

Остаться в живых хочу.

А мимо несутся звезды

Сквозь вакуум, а не воздух.

Взгляд поэта приобретает вселенскую масшабность, где человек – лишь малое дитя бесконечного мира…

Образ Родины складывается в его стихах исподволь незаметно, строки звучат без пафоса, но в них столько любви, искреннего чувства… Впечатления от родного Севера, где прошли детские и юношеские годы, выражены в стихотворении «Нижний Нюд»:

В Заполярном краю,

В трех шагах от безмолвной Вселенной,

Средь промерзлых природ,

На петроглифах ягельных мхов

И возник он, мой Нюд,

Дерзновенных вождей по веленью,

Чтоб обжечь небосвод

Металлическим жаром цехов.

Поэта волнует сложная ситуация, возникшая в России, а также судьба русского народа, испытывающего нужду и безысходность:

Но жизнь трещит по швам, рябая от заплат.

Как больно быть людьми, – людьми второго сорта.

В стихотворении «Состав, стоящий в тупике» выражено отчаянье и неверие в лучшее будущее:

Отечество – плацкарт, где узкий коридор —

Дорога в два конца без выхода и входа…

Дай бог не упасть в беспамятство, не опуститься, не уничтожить в себе историческую память, иначе не будет возврата, – так размышляет поэт.

Беспамятство – страшнейшая беда!..

Былого нет. История абстрактна.

Еще чуть-чуть и больше – никогда.

Как и много других поэтов России, – в частности, М. Лермонтов, А. Блок, С. Есенин, А. Сутоцкий не может принять окружающую действительность, которая давит на него, как бремя:

Без маски нельзя – эпидемия.

Метут по углам непривившихся.

Союзы богатых бездельников

Меняют Отчизну на пиршества.

Поэзии А. Сутоцкого присуща высокая степень поэтической независимости, при которой органически сливаются лиризм, ирония, иногда драматизм.

Изобличая недостатки современной жизни, он прибегает к аллегории, иронии и сарказму. Вот как, например, в стихотворении «Свиньи»:

Их спасти можно только харчами,

Чтоб не сдохли, живя на миру,

Чтоб в загонах своих не скучали

Под родное «хрю-хрю» и «хрум-хрум».

В стихотворении «Ненастоящий» автор создал образ современного человека, спрятавшегося в своём мирке и не замечающего происходящего:

Человек живет в айфоне,

Как рачок в своей ракушке,

Неоправданно довольный,

Прогрессивный и нескучный.

В интимной лирике А. Сутоцкого отчётливо просматривается отличие от других поэтов. Это отличие проявляется в облике лирического героя, далёкого от восторженности, избегающего надуманностей и красивостей. Для него Любовь – понятие сложное и почти необъяснимое:

За что я тебя люблю?

За то – что нельзя увидеть.

За то – что нельзя почувствовать.

За то – что приходит светом,

Не объясняя счастья…

Читая стихотворения этого талантливого поэта, прислушайтесь к его поэтическому слову – выразительному, мелодичному, искреннему, проникновенному. Всматривайтесь в образы, проживайте с ним сюжеты судеб, дышите временем… И пусть залетают в ваши окна шустрые ласточки, пусть Анри Брессон с фотокартин разбрызгивает Солнце. Пусть рассыпаются лёгким биссером звёзды, льётся свет, звучит музыка. Пусть шепчет босанову классический дождь, по-доброму улыбается синелобый бог Вишну, а мечтательная девочка пусть пишет стихи об ангелах…

Ольга Мусиенко, поэтесса

стихотворения

ЛОВЦУ КРАСОТЫ

Фиксируешь время, как будто воруешь,
Торопишься выхватить, вырезать, спрятать
И думать над снимком абстрактно и трудно,
Внутри ремесла убеждаясь в обратном.
Поэзия очень похожа на фото.
И ты, выбирая эффекты и смыслы,
Изящною страстью приятно измотан,
Летишь, как младенец, счастливый и лысый;
Летишь, как младенец, не зная законов,
Сверкая лиловым глазком объектива,
И снова боишься людей незнакомых,
Моменты любви упуская. Противно
Терять эти строки и образы эти,
Пасуя пред главным. Иль смелости мало?
А дух несогласный упущенным бредит,
Последний вагон провожая с вокзала.
Но страсть не проходит и новым захватом
Опять поднимает усталое тело.
Опасно, сомнительно, страшно, но – надо,
Пока не тошнит от банальных подделок.
Пока не защёлкали мыльницы в селфи
И гладким пером не прошлись графоманы,
Слетайтесь, незримые феи и эльфы,
Ловцу красоты обостряя вниманье!

ТАКОЙ ЖЕ ЛУНЬ, БЛУЖДАЮЩИЙ ВО СНЕ

Давно слывя невидимым соседом,
Штурмуя с мокрым веничком палас,
Живёт в хрущёвке дядька Грибоедов,
В квартирке однокомнатной, в припляс.
Сидит себе на кухне он часами:
То кофе пьёт, то вяжет свитерки,
Глядя в окно печальными глазами
С насквозь промокшим словом «помоги».
И в долгих зимних сумерках колючих,
Когда изводит мысль, что ты один,
Заходит он, как свой, на всякий случай,
В условный мир задёрнутых гардин.
Хоть сны ему несут отдохновенье,
Где он всесилен, ярок и любим,
Но жизнь – не сон, а…
честное мгновенье.
И где он будет завтра…
Хрен то с ним.
Не числится, не трудится, не бьётся;
Плывёт себе, как фикус в уголке…
Что будет с ним? состарится? сопьётся?
А дальше – тьма…
– Так ты ж на волоске!.. —
Вослед ему слюною брызжет бабка:
Сто лет в обед, горбата, словно крюк.
Но, дверь открыв, он впрыгивает в тапки
И… исчезает.
– Где же ты, мой друг? —
Другая дама, скукою воспета,
К нему с вопросом, прям из пустоты:
– Возьми грибков, отведай, Грибоедов,
И…
Отравись… (рецептики просты),
Чтоб кто-нибудь, невидимого вспомнив,
Брезгливо сплюнул, малость поумнев…
…другой его отсутствие восполнит:
Такой же лунь, блуждающий во сне.

В КИНО

Предполагаю явную опасность,
Когда в итоге все «единогласны».
И снова страх внушает промолчать,
Чтоб о любви костями не стучать.
В извивах дум меняются режимы
И всё «правдивей» пишутся, с нажимом,
Законы жизни группою лгунов,
Желающих оставить без штанов
Простецкий люд, что вынужден покорно
Смотреть кино и мучиться попкорном
Да волновым бурленьем в животе
И… вот ещё – шептаться в темноте.
К чему слова? И так предельно ясно,
Что, как один, мы все – «единогласны».
Никто не спорит: спорить – не резон.
Кому охота чалиться в СИЗО?
Растёт в народе градус недовольства.
Под транспарант использована простынь.
Гудит толпа, как рой нервозных пчёл.
Опять кино? И снова ни о чём?
Расслабьтесь. Опасения напрасны,
Поскольку вы уже в «единогласных».

Но еж ли вдруг один фольклорный рак
Присвистнет с горки, так вас перетак —
Спасайтесь, черти: буква не поможет…
– А автоматы?..
– Автоматы тоже.

КОТИК С ПОНИМАНИЕМ

Он выжидает терпеливо,
Когда, закончив пить компот,
Я подойду к нему игриво
И почешу ему живот.
Он всё прекрасно понимает
И… не стремится торопить,
Хоть ушки, двигаясь, внимают,
Желая ласку уловить.

Он знает все мои привычки:
Куда, когда, зачем и где.
И не печалится, обычно,
По всякой разной ерунде,
Когда в серебряных потёмках,
Оставшись дома на три дня,
Поёт он голосом ребёнка
И ждёт на пуфике меня.
Питья и корма дав с запасом,
Я тоже, в целом, не грущу
И, с расставаньем не согласный,
Скорейшей встречи с ним ищу.

…приду домой, что будет скоро,
Включу ночник над головой
И…
баритоновым мажором
Украсит встречу котик мой.
Разубеждать меня не надо,
Что звери мозгом не сильны…

– Ты что, считаешь, что… Да ладно…
– Понаблюдай со стороны.

В ПОРЯДКЕ ОЧЕРЕДИ

Не падай духом, деятель кефирный!
Ещё представит мученик эфирный
Тебя с тетрадкой нотною в руках
И в длинноносых красных сапогах.
Поверь, как только выветрится запах
Зловонных студий, всем им будет – амба!
Ни блат, ни амбра… – кафельный сортир!
…и с новой песней выйдешь ты в эфир.
Не может мир держаться на обмане.
Ты думаешь, что я немного странен?
А ты свечу к фарсёру поднеси…
Ужель потухла, господи спаси?..
Да-а-а,… сколько было пафоса и масок!..
Чтоб вновь неубедительно промазав,
Мешки с деньгами кинуть в грузовик,
Скривить лицо и спрятать в воротник?..
Ну, ничего, мой труженик кефирный:
Представить увертюрою «квартирник» —
Не так-то плохо. Было бы те что
Изображать…
В малиновом пальто
Ныряешь ты в аквариумный Питер…
Каким он будет, первый твой эпитет,
Подаренный гудящею толпой?
Раз взял аккорд, напомни и напой
Вчерашнюю, что исполнял на кухне.
Вот видишь, и свеча уже не тухнет…
Допит кефир, горбушкой стал батон…
Всё сбудется.
Всё явится.
Потом.

«Забыться хочу, забыться…»

Забыться хочу, забыться,
Уйти от вранья и боли,
Догнать и переродиться,
Став просто свободной волей;
Укрыться от «нужных» знаний,
Риторики пустобрёхов…
Другими хочу глазами
Взглянуть, не ища подвоха,
На всё это «то и дело»
С молитвами и крестами!..
Тошнит уже от подделок
С намёком на оригами!
Но где там: быдло хабалье —
За каждым углом и храмом!..
Тогда уж – бомжом подвальным,
Чем гнить, упиваясь срамом.
И стыдно мне думать, други,
Что вылеплен я из смерти
Для долгой холодной скуки,
Одобренной злым экспертом.
Петля за петлёй… Сверкают
В руках золотые спицы,
Но… Камни, повсюду камни…
Забыться хочу, забыться.

ЗА ЧТО Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ

За что я тебя люблю?..
За то – что нельзя увидеть.
За то – что нельзя почувствовать.
За то – что приходит светом,
Не объясняя счастья, —
Подобно лучу на бусине,
Что вновь поместят в шкатулку
До лучших времён…
Об этом
Поют золотые токи,
Моё оживляя тело.

За что я тебя люблю?..
За то – что за этим взглядом.
За то – что зовётся Солнцем,
А ночью ясней луны…
Хочу подобрать на слух
Звучащее где-то рядом…
Но не уловить эмоций
На серую сталь струны.

За что я тебя люблю?
Молчи, подсознанье… Мысли,
Молчите, не искажайте
И не раскаляйте печь!..
Всё просто, как дважды два:
Почти незаметный признак,
Что больше похож на призрак
С капризом открытых плеч.

Не знаю, но я – люблю,
Любви объяснить не смея.
Что скрыто за этим па
И сном мадригальных строк?..
Но если б не этот сон —
Греметь бы дождям о камни,

Сживаться, не существуя,
По чёрным летя орбитам,
Без света светясь во тьме.
Но тонут в глазах цветы,
Как будто бы смотрят в душу
Твои голубые глаза
И блеску их – не остыть.

НЕТ, ИЗВИНИТЕ, Я – САМО ВНИМАНИЕ

Я не могу оспаривать вас, женщина:
Вы так умны, что звёздочки дрожат.
Но стоит ли заигрываться Вечностью,
Слугой покорным Вечности служа?
Вопросы, удивления, эпитеты…
А доводы ответов – не ахти.
Хоть чем-нибудь, прошу вас, помогите нам,
Чтоб в тёмный дом хозяином войти.
Ах, знал я это всё ещё студентиком
И в «микро-макро» с мостика нырял.
Пытливый ум, ка б если вы заметили,
Давно уже странички пролистал.
А вы всё в прошлом, за трибуной топчитесь,
Боясь попасть по глупости впросак,
Ведь всё иным предстанет скоро, в общем-то, —
Без доказательств: видно по глазам.
Не так, отнюдь, напротив, не по правилам…
Какие кванты? Стыдно и смешно.
А может быть, вам, матушка, в Австралию?..
От липких дум решиться на прыжок?..
Нет, извините, я – само внимание.
Но мозг молчит, не вторя вашим снам,
Ведя меня тропинками финальными
К другим, несостоявшимся мирам.

ТЕАТРАЛЬНЫЙ ОСВЕТИТЕЛЬ

Я вырос на ваших спектаклях,
Мой трагикомичный соратник,
Прожив до последнего акта
Сто судеб, гармонии ради.
Влезая в костюмы и платья,
В галантных скользя реверансах,
Я верил Шекспиру и плакал,
Я жил по Камю и влюблялся.
В партере под бархатной пылью
Сижу, фантазируя как бы…
Признаться, неплохо бы было
В лафитничек водки накапать
И выдать такие пасьонсы,
Такие рондели-центоны,
Что даже захлопало б солнце
В свои золотые ладони.

А трагикомичный соратник,
Оставив на фото автограф,
Шагнул в дорогой «Maserati»,
Нажал на педальку и… – с богом.
Помчалась машинка кометой
Над городом, морем и миром…
Ну, что мне ответить на это?
Пускай полетает… Счастливо…
Пойду за кулисы, в гримёрку,
Открою бутылочку виски…
И будет легко мне и горько,
И будет светло мне и близко.
И пусть не докличутся (к чёрту!)
Меня, осветителя сцены,…
Поскольку я в Гамлета, чё там,
Серебряной шпагою целюсь…
И жив остаюсь, несомненно,
Ведь завтра включаться мне первым…
Известно: без света – нет сцены,
А свет – это творчество. Верно?

НЕСВОЕВРЕМЕННЫЕ СТИХИ

Посвящается основоположнику стиля Джит Кун-До мастеру боевых искусств Брюсу Ли

С дацанов, как птицы, взлетают крыши.
Встают императоры всех династий,
Чтоб встретить героя театром пышным,
Но, кажется, спит, отдыхает мастер.
Пестрят по Гонконгу афиши смело.
Томятся мальчишки у касс билетных,
Смешно кулачишки пуская в дело
За Брюсом вдогонку, вполне победно.
Упругие мышцы. Прыгучесть кошки.
Достань, атакуй, прояви таланты!..
И пулей – кулак, что почти возможно.
Хозяин тай чи… – сама аккуратность.
В искусных движеньях – не вижу тела:
Ифу повторяет поток энергий.
Вот серия цепких бросков петельных
И… хлёсткий чуайту'й, что быстрее нерва.
…………………………………

…сценарий одобрен с билетом в Штаты.
Легко на посадку заходит «Боинг».
…и с первого дубля – всё так, как надо:
Удары точны, но…
слабеет воин.
Куда ты?.. Останься!.. Какие силы
Тебя отзывают?.. смеются что ли?..
Как выжатым соком из апельсина
Стекает в иероглиф остаток воли.
Ты где, несгибаемый гений боя?..
Листаю рисунки твои часами,
Чтоб в долгом уроке сойтись с тобою,
Вне боли и слабости сдав экзамен.

А Ци говорит, что учитель – умер.

Так быстро и сразу?..
Но злой фломастер…
В нажим, по привычке рисует суммы,
Что должен в боях отработать мастер.

«Внутри, бесспорно, что-то есть …»

Внутри, бесспорно, что-то есть —
Моей, довольно складной, формы.
И это что-то – Света взвесь.
Всё остальное – жутко спорно.
Всё остальное – искры мечт,
Молитвы, грёзы и желанья.
Чтоб жажду жить в себе зажечь —
Людьми творятся оправданья.

РЕАЛЬНОСТЬ ОТРАЖЕНИЯ

А есть ли они, отраженья,
Обманных зеркал умноженья
Того, кто в них смотрит с вопросом?..
Иль это иллюзия просто?..
Иль это шарада сознанья?..
Тропинка миров объездная?..
Ошибка?.. Блистательный промах?..
Влияние страха и брома?..
Проекция?.. Кто его знает.
Вся жизнь – непонятными снами.
Так стоит ли, мистики ради,
Себя на предчувствия тратить?..
Фантазмы – пасьянсом, чего там…
Неведомой тайны охота?..
А тайна – совсем и не тайна,
В своём зазеркалье пространном
Глядит на меня с выраженьем,
Являясь моим отраженьем.

А СОЛНЦЕ ЗА УГЛОМ

На первый взгляд – вполне апрельский день.
Гостит залётный дождь по три минуты.
Но всё не так в отсутствии людей,
Спешивших на работу каждым утром.
Теперь они, ответов не найдя,
Запуганные словом «пандемия»,
Как саженцы в домах своих сидят,
Накапливая к маю витамины.
Из каждой щели рвётся к ним сигнал,
Расстраивая чувства, ум и разум.
И мнится им безрадостный финал:
«Вакцины нет. Мутирует зараза…».
Стучат не в такт пустые поезда,
Кричат авто с сигналками на крыше…
И только просьба: надо подождать…
И жизнь – под ключ, чтобы чего не вышло.
Да кто и есть такие мы с тобой,
Что микромир нас гнёт-перегибает?
Кого, скажи, мы вызвали на бой,
Несмелыми шажочками ступая,
Всё продолжая грезить о своём,
Нехарактерном тонкостям природы…
Вот-вот умрём… А, может, не умрём…
«Ах, вы за мной?.. Ну что же, как угодно…»
Гнетут слова влиятельных персон…
Их лица – маски, взгляды – без эмоций.
И жизнь – как сон…
И лишь… Анри Брессон
С фотокартин
разбрызгивает
Солнце.

КУРЬЁЗ

Случился с тополем курьёз:
В нём поселился абрикос,
Назвавшись веткой тополиной
И… по весне… за-зе-ле-нел…
Нет-нет, он, право, не хотел
Укореняться в исполине…
Но против Неба – не попрёшь.
А что же тополь? Непохож
Стал на себя он. Посмотрите:
Кора суха, суха листва…
Да не ищите вы родства
Меж ними. В новом фаворите
Теперь всё дело. Минул год.
Опять весна пришла… И вот,
На месте тополя сухого,
Зевая, тянется, подрос,
Кустится юный абрикос,
Не ощущая ночи холод.
А тополь где же? Спилен он.
Лежит в овраге. С двух сторон
Сидят на нём две карих птицы.
И говорит одна из них:
«Мы» сочиняли этот стих,
Что явлен вам в одну страницу
С несложным выводом в конце:
Свести на «нет» любую цель
Способна малая частица.
И не заметишь, как сгоришь,
Отдав заслуженный престиж
«Тобою» ставшему убийце.

НОЧНЫЕ ОТКРОВЕНИЯ

(этюд №9)

Глухая ночь и… звёздочки дрожат.
Огромный мир стал тесным светлым кругом.
Горит костёр. Гуляют алым угли.
И в темноту от света не сбежать.
И не уснуть. Мерещатся во тьме
Потусторонцы… Эти не спасли бы…
Словам не внять: стенания и всхлипы.
А время – полночь – фактор перемен.
Подкинуть дров?, чтоб треском устрашить
Голодный взгляд, слепой и луноглазый,
Искрящий сзади, в чаще непролазной,
Лишённый сердца, духа и души…

Но кто же ты, сидящий у костра,
К его огню протягивая руки,
Что гнёт в калач еловых веток дуги,
Маня тебя с ним малость поиграть?
Не может быть!!!..
Но, в чём ты видишь связь?!..
Пиноккио, очнись!.. Сгоришь, полено!..

Но тянет руки пресловутый пленник
К огню костра, обжечься не боясь.

В ПРОЗРАЧНЫХ СТЕНАХ ИЛЛЮЗИИ

Гляжу в экраны, а там – объёмы…
Забыв про плоскость, забыв про «нано»,
Питаюсь наспех плодом банана,
Примату в клетке равноподобен.
А мышцы ноют, суставы тянут, —
В экран ЖК их не затолкаешь…
И в то же время глотаю кашу,
Что кто-то варит с утра лентяю.
Пойду на воздух, пойду на ветер
Пускать воланы, мячи и змеи!..
Ужель и вправду они посмеют
Смеяться, черти?… Но даже дети
Блестят неоном, как голограммы, —
С умом на вынос, с мечтой о кнопке…
А дни листами пылятся в стопках
И пахнет пылью в театрах драмы.
И вновь экраны, где узнаю я,
Что жизнь реальною не бывает,
Что наши чувства вконец провальны…
Как будто только вчера проснулись…
И вновь – экраны. И сны – экраны.
А кто включает?.. Откуда знать мне…
Иное видя, мы стали сами
Чужой игрою, опасной крайне.

ДИАЛОГ НА ЛАВОЧКЕ БУЛЬВАРНОЙ

А кто-то всё никак не успокоится
В желании дотронуться до звёзд.
Ни жив ни мёртв стоит и… Богу молится,
Длинноволосый, лёгкий, как Христос.
Пойди к нему, нарушь его молчание…
Ответа не последует…
Отстань.
Не возбуждай дремотное отчаянье
И хоть на час сомкни свои уста.
Что сделал ты, что этак ерепенишься,
Задиристо снуя по «чердакам»?..
Чё прыгать-то с банкнотиком копеечным
В нестираной джинсе через века?..
Сядь, отдохни, не сохни в реституции,
Себя считая правой стороной…
И дай ответ: мятежники найдутся, не,
Когда тошнит земелюшку войной?
Да не смеши… Очнись, душа-Ефимушка!..
В какой ударить колокол зовёшь!..
Не знаю, доплетёшься ли до финишной
Среди, тебе подобных, красных рож…
Кому нужна твоя необразованность,
Эмоций вулканическая грязь?..
Садись на лавку, наэлектризованный,
Угомонись, по дурости резвясь.
Пивной графинчик? Что? Открыли?! Господи!..
Какая радость!.. с горем пополам…

Что наша жизнь? Сплошной военный госпиталь,
Где костылями бьют по головам.

НОВЕНЬКИЙ

Тутан Хамонова Федора
Цветёт отличницею в классе.
Не от того ли у Федоры
Характер вспыльчивый и властный?
Никто фактически не может
Перечить царственным решеньям,
Когда, с мурашками по коже,
Он смотрит чуть повыше шеи
На узкий рот, на острый носик,
Слова стыкуя неумело…
А так охота впрыгнуть в позу
И дать отличнице портфелем,
Что сводит скулы… Педагоги
Роняют мел, слюну глотая,
Глядя на то, как смотрит строго
Их ученица золотая.
Себе одеть позволив мини
(десятый класс, оно понятно),
Федора хитро корчит мину
Юнцам, откинувшись развратно
На спинку парты. Но как только
Заметит ушками вниманье,
Так сразу бьёт, подобно току,
Словечком, вызов принимая.

И только новый рыжий мальчик,
Смешной, губастый, конопатый,
Посмел однажды под задачку
Расхохотаться с задней парты.
Смеялся так, что даже крыши
Тряслись в окне за тонкой шторой,
Когда он в первый раз услышал:
– К доске пойдёт… Ну-ну, потише…
Ту-тан-ха-мо-но-ва Федора.