Вельвет

Кошечка красиво присела на подоконник и закурила. – Будете? – спросила она, протягивая исцарапанный портсигар. – Мех берегу. – Плохо получается.

Михалыч открыл бардачок и достал медицинский степлер. Стиснув зубы, с щелчком скрепил раненый бок, затем правую лапу.

Дело не в деньгах. Дело в том, что я могу и хочу.

Можно ли верить дневникам обиженной кошки? Пускай, и хорошенькой.

Ты – то, что ты ешь, – напомнил он себе, зажал нос и принялась грызть твёрдую, как бетон, корочку.

Идите вы, Михайлов, к черту со своей совестью

– Если у вас швы разошлись, и синтипон вылезает наружу, это не значит, что надо остальных учить жизни.

– Считаете себя умудренным жизнью? Михалыч вывернул шляпу тудасюда. – Скорее, потрепанным

– Она овощ. Он – заяц. Кто у них родится? Баклажан с ушами?

Медведь посмотрел на бутылку, она – на него. Они выпили. На душе потеплело, сделалось как-то душевнее, праздничнее.