Читать книгу: «Поездка», страница 2
– Не знаю, она в общежитии жила при станции, а недавно писала – квартиру дали, только не написала – какую.
– Какой станции?
– Атомной, конечно!
– Ну, тогда нам не в Белоярский надо, а в Заречный.
– Это почему же? – Галина Фёдоровна уставилась на Сергея.
– Так станция стоит в Заречном, это недалеко от Белоярского, но всё же другое место.
– Вот так, мама! А ты и не знала, оказывается, где тётя Зина живёт, – Катерину очень позабавил этот момент, и она едва сдерживала смех.
– Ну, так я ей всё время писала на какой-то «почтовый ящик». Она сама сказала: «Так не потеряется». А в письмах она никогда не уточняла, где именно живёт. Ну, а везде пишут «Белоярская АЭС», вот я и думала, что она в Белоярском живёт.
– Ну, тогда самое время ей написать и уточнить, где точно она живёт. Может оказаться – и в самом Белоярском, а на работу ездит, например. Если работа посменная, то и не так уж неудобно.
– В любом случае надо знать, можем ли у неё остановиться. Или будем искать, где поблизости остановиться.
– Думаете, в гостинице не получится?
– В гостиницах номеров нет, и не надейтесь – всё по брони. В небольших населённых пунктах вдоль дороги всегда есть, кто сдаёт койки на ночь. В Белоярском точно есть. Если повезёт, можем недорого остановиться, да ещё и «со столом». Тут зависит от многих условий, но одно мы уже выполнили.
– Какое?
– Нас много. Обычно у таких людей стоит несколько коек. Одному сдают неохотно – не факт, что будут желающие на другие койки, а тут сразу гарантированное заполнение. Всегда можно договориться подешевле. Так что, если у Вашей подруги места не найдётся, то не страшно. Мы приедем по любому под вечер. Переночуем у частника, а потом повидаем подругу – и дальше в путь. Через Кыштым, Миас, минуя Свердловск, выедем на трассу как раз перед Златоустом, у Горного, там есть красивое озеро Песчаное. Я на его берегу прошлый год останавливался пообедать. Вот там привал и сделаем. А если у подруги задержимся, то можно и заночевать, если что. У меня есть палатка одноместная, а в Вашей «Волге», если разложить сиденья, хватит места вам обоим.
– Ой, как здорово! Прямо и поход сразу! А это уже горы? – Катерина аж подпрыгнула, спрашивая.
– Горы, горы, не самые большие, но горы, – дополнительно обрадовал её Сергей.
– Ну вот, кажется, маршрут сложился. Думаю, потом прямиком на Волгоград – там посмотрим обязательно «Родину-мать» на Мамаевом кургане… Ну, я думаю, Вы составите список городов, которые будем проезжать, а Катерина пусть подумает, что там посмотреть, – подвела черту профессорша.
– Следующий вопрос – подготовка машины. На ней давно не ездят? – Сергей перешёл к другой теме.
– Так, по большому счёту, на ней никогда не ездили. Мы, как только выкупили её, сразу в академии в гараж загнали, Пётр хотел, чтобы там, как он сказал, её «довели до ума». И буквально через месяц умер. Я эту машину с того времени ни разу не видела.
– Понятно. То есть спрашивать, что есть в ней, кроме радио, у Вас бесполезно. Вы, наверное, даже не в курсе, есть-нет запаска.
– Запасное колесо я видела, – влезла опять Катерина, – и радио есть.
– Уже легче, – улыбнулся Камнеедов, – а то я собрался свой приёмник захватить.
– Ой, а у вас какой? У нас ещё есть «Рига – 103», целых сто шестьдесят рублей стоит!
– Катя! Разве можно хвастаться? Тем более ценой?
– Ну, что Вы, Галина Фёдоровна, – радио у вас действительно хорошее. Только «Рига – 103» не только дороговата, но и крупновата. У меня приёмник «Вега» Бердского радиозавода. Кстати, раньше его тоже в Риге делали и звался он «Рига – 301». У него очень удачные размеры и все ручки, и шкала на верхней панели. Поэтому я сделал скобу небольшую, и у меня он в машине стоит – почти как заводской. Ну, а если надо, я его могу быстро вынуть. Правда, пришлось повозиться с питанием – у него девять вольт. Но ничего – помог знакомый телемастер.
Разговор сполз на технику, потом кино. К самой поездке больше не возвращались. Простившись с хозяевами уже в девятом часу, Сергей направился домой, торопясь на автобус, пока он ходит.
За последующие дни и месяцы они ещё не раз встречались. Сергею надо было осмотреть и подготовить машину. Камнеедов договорился с начальником автоколонны и загнал машину к ним в гараж, где досконально прошёлся с тавотницей по двум десяткам точек смазки в подвеске, заменил кое-какие мелочи. Учитывая личное расположение директора, выбил пару камер в дорогу – запаска хорошо, но надо ещё и с камерой что-то делать. Устраивать её проклейку с вулканизацией прямо на дороге сложновато, а вот камера, а лучше две в запасе – куда лучше. Поменял камеру – и у тебя снова есть запаска. В магазине же камер на «Волгу» не оказалось. Доукомплектовал инструментом, в том числе небольшой кувалдой, без которой разбортовать колесо для смены камеры – дело весьма непростое.
В бурных дебатах родился дальнейший путь – как ехать, что посмотреть. Сергей как-то незаметно для себя втянулся в помощь по всем вопросам. Будучи уже за рулём новенького ЗИЛ-а перевозил вещи в трансагентство, где их загрузили в контейнер и отправили на родину Галины Фёдоровны. Это было уже после майских праздников. Пришёл ответ от подруги Галины Фёдоровны: она получила однокомнатную квартиру в Белоярском и жила там с мужем и ребёнком. Несмотря на это, она прямо-таки настаивала, чтобы ночевать остановились у неё. Посовестившись, решили, что всё-таки снимут койки у частников. Как минимум, Сергею – точно, чтобы он спокойно выспался. А то профессорша с Зиной наверняка до утра разговаривать будут. Момент выезда приближался неумолимо. Галина Фёдоровна настояла на том, чтобы Сергей «пообвыкся с машиной» и поездил на ней сам с неделю до выезда. И вот последний рабочий день перед отпуском закончился. Сергей уже выгнал «Волгу» из автопарка и направился к профессорше. Они договорились, что он ночует у них, а рано утром все вместе они выезжают.
Квартира была уже совершенно пуста. Кроме кровати в бывшей спальне стояла ещё раскладушка в зале для Сергея. На кухне, кроме раковины и плиты, тоже было пусто. Галина Фёдоровна, как весьма практичная дама, упаковала и отправила через трансагентство буквально всё, с собой было минимум вещей в дорогу и документы.
***
Ранним утром, позавтракав на дорогу и оставив ключи у соседки, чтобы их потом забрали из академии, все сели в машину. Галина Фёдоровна – спереди, Екатерина с какой-то объёмной сумкой – сзади.
– Ну, едем? – на всякий случай уточнил Камнееедов.
– Да, Сергей, поехали! Очень жаль расставаться с Омском, но, если честно, я уже вся «там». Поехали!
Через полчаса пути оживлённые разговоры стихли, Катя уткнулась в окно, глазея по сторонам. Она впервые ехала на машине так далеко и пока ей было интересно буквально всё. Галина Фёдоровна задумчиво глядела вдаль. Впереди показалась большая табличка с извещением о том, что идёт строительство участка дороги «от… и до…», и стрелка вправо настоятельно рекомендовала объезжать именно в этом направлении.
– Что, придётся объезжать? – подала голос Катерина с заднего сиденья.
–Стоит поверить этому предложению. Вообще, мужики предупреждали про этот мост, крюк небольшой, только что по грунтовой дороге.
– Ну, так время у нас почти не ограничено, лишь бы сегодня до Зины доехать.
– Дак всё равно выбора нет. Только вот, раз просёлок – и пыли наглотаемся, и колесо пробить там ничего не стоит.
Но дорога свернула на совершенно свежий асфальт.
– Где же Ваш просёлок? Тут асфальт ровнее, чем на трассе, – прозвучало с заднего сиденья машины.
– Ну, во-первых, это совсем уж свежее покрытие, видимо, только что уложили. А, во-вторых, это – не асфальт, и вон там, видимо, он кончится.
– Как не асфальт? – вмешалась в разговор Галина Фёдоровна.
– Приглядитесь: нет чёткого края между «асфальтом» и обочиной, да и фактура другая. Сейчас доедем вон до тех рабочих, – Сергей махнул рукой вперёд, там виднелись какие-то люди и шёл чёрный дым от костра. – Сами увидите, что это такое.
И, действительно, дорога, имеющая вид асфальта, кончилась. Проезжая мимо дорожников, наши путешественники увидели несколько костров, на которых грелись бочки, и раздетых по пояс мужиков, выливших из одной бочки прямо на песок насыпи битум и начавших его разравнивать, одновременно перемешивая битум и песок.
–Это что – просто битум? А выглядело как асфальт, – удивилась профессорша, рассматривая это строительство.
– Ну, это называется «укреплённый грунт», в дождь и слякоть всяко лучше, чем грунтовка. Да и в сухую погоду тоже. Один минус – летом нагревается, и грузовики могут прокатать на нём колею. Но и так лучше, чем грунтовка, даже если она и «категорийная», а не просто колея, петляющая по полю.
Действительно, проехав рабочих очень медленно, Сергей добавил ходу, и дамы сразу ощутили все прелести сельской дороги. Несмотря на то, что это был так называемый в народе «грейдер», то есть дорога, которую регулярно ровняли, местами даже насыпь была и по бокам были кюветы, чтобы там собиралась вода, всё-таки трясло на ней куда больше, чем даже на усиленном грунте. И первый же встречный грузовик обдал всех пылью сквозь открытые окна. Благо, вскоре, переправившись через мелкую речку по мосту в деревне, машина выкатила на большак. И снова асфальт своей мерной качкой стал убаюкивать пассажирок.
Наши путешественники выехали около пяти утра, позавтракав, но, несмотря на это, уже с десяти утра сумка на заднем сидении, которая оказалась набита пирожками и бутербродами, стала стремительно худеть.
– Дядя Серёжа, а на обед когда будем останавливаться? – первой задала животрепещущий вопрос Катя, запихивая опустевшую сумку на пол за спинку водительского сидения.
– Ну, – Сергей посмотрел на часы, – если так дальше пойдёт без остановок и проблем, я рассчитываю часам к двум быть в Тюмени. Если хотите, можем поесть там организованно, так сказать. Если попроще – то пельменная в подвальчике, в центре города, просто безальтернативна. Если «посерьёзней», то также в центре – ресторан «Сибирь». И то, и другое почти по пути. Напротив «Сибири» есть парк – можно погулять после обеда слегка. Ну, а можно просто по дороге – видели: то ведро стоит с картошкой, то банка стеклянная?
– Да, видела, хотела спросить ещё – что это? – подала голос профессорша.
– Так это, Галина Фёдоровна, местные крестьяне продают, что есть, проезжающим. Ну, картошка-морковка нам не интересны. А вот домашней сметанки можно приобресть, а к ней – в любом магазине деревенском – хлеба. В деревнях обычно свои небольшие пекарни есть, и хлеб там вкуснее, чем в городе. Если повезёт, то, может, кто редиску продаёт. Если на навозной грядке, уже должна быть готова.
– Сергей, мы, кажется, ещё час назад договорились окончательно перейти на «ты», – напомнила Галина. – А ты что, часто в Тюмени обедал, так хорошо знаешь общепит?
– Да нет, я там просто после войны жил до недавнего времени. Остался после госпиталя.
– Ой! А Вы что, были ранены? – влезла в разговор Катя.
– Даже дважды. Первый раз под Сталинградом – но там легко, и обошлось прифронтовым госпиталем. А вот в сорок четвёртом меня фрицы по пути через фронт угостили миномётным огнём. Да так, что окончательно пришёл в себя уже в поезде. На животе лежу, рук – ног не чую. Думал, что хана, но ничего, оклемался. Правда, поначалу мне сказали, что ходить не смогу. Но мне сильно повезло. Хирург госпиталя недавно приехал из Москвы, к какому-то там профессору, как он сам сказал, за наукой ездил. Ну, так вот тот ему рассказал, что в Тюмени некий Сазонов сделал раненому новую пятку. Пересадил откуда-то там кость. И тот теперь даже без костылей ходит. Ну, я прям сразу давай требовать, чтобы меня перевели в Тюмень. Так вот всё ещё лежачим, ни повернуться, ни на спину лечь, я и доехал до Тюмени в эвакогоспиталь.
