Читать книгу: «К горизонту. Дорожные истории и путевые заметки. В стихах»

Шрифт:

ISBN 978-5-0060-0793-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

044Э МОСКВА – ХАБАРОВСК

Ну, давай посидим на дорожку!
Сделай выдох глубокий – не вздох…
Ты представь, ну, хотя б понарошку,
Что счастливый нам случай помог.

И останется все так как было, —
Загудит чайник словно клаксон…
Улыбнешься как раньше ты мило,
И растает кошмарный наш сон!

Ну, чего теребишь ты билеты?!
Говоришь: «Сожжены все мосты…»
Ты пойми: Я к тебе не приеду,
И вернешься сюда вряд ли ты!

А в динамиках голос усталый:
«Первый путь принимает состав…»
И дрожат в напряжении шпалы,
Словно ждать этот поезд устав.

За окном суета на перроне:
Рейс ноль сорок четыре прибыл…
Проводничка скучает в вагоне —
Пора в путь, пока чай не остыл!

Только где там… Бегут от вокзала…
– Вы вдвоем? – Нет, мужчина один!
– Так прощайтесь, ведь времени мало…
В Красноярск? Побыстрей, гражданин!

Так Вы едете? Рвутся объятья!
Словно в шоке остался вокзал…
А на первом пути в синем платье
Стебелек постепенно сникал.

И путей отступления нету,
И не дернуть надежды стоп-кран…
– Ваше место согласно билету
Номер пять… Где же Ваш чемодан!

Как же так – без вещей и в дорогу?
Почитай, половина страны…
– Стоп, сестренка – вопросов так много,
Да ответы на них не видны.

Долгожданный рингтон, тебя славлю:
– Я скучаю уже! Отвечай!
– Я, пожалуй, сойду в Ярославле…
Принеси мне, хорошая, чай

3/4 ЧАСА

Сестрёнка, ну, не дрейфь, ведь все равно прорвёмся.
Прикинь, нам умирать сегодня не резон!
Когда, закончив рейс, все же домой вернёмся,
Три четверти часа покажутся как сон…

Такой кошмарный сон. Но шансов нет проснуться!
Записка на поднос, а на лице оскал:
– Пилотам передай, коли хотят вернуться,
Пусть делают все так, как я им приказал…

Ну, что ж, коль форс-мажор, то лирике не место,
Из пяточек достань душу и улыбнись!
А этим передай, что керосин до Бреста,
Ну, разве дальше чуть и камнем рухнем вниз!

А потому нужна заправка до границы
И время есть решать, куда потом лететь…
Сестрёнка, ну, не дрейфь! Прошу поторопиться,
Не то за полчаса в Рай можем не успеть!

Садимся как всегда. Ну, разве чуть положе…
Заправщик подошёл. Работает спецназ!
Ну, что ты вся дрожишь? Все кончилось, похоже.
Про прерванный полет закончу свой рассказ.

Мы не попали в Рай. Да и, сказать по правде,
Из сотни человек едва ли кто хотел…
Коль, что не так сказал, пожалуйста, поправьте!
А коль вопросов нет, я дальше полетел

3 НЕДЕЛИ ОСЕНИ

Три недели осени – Где же бабье лето?
Разделяю грусть свою с реденьким дождем.
На часах уж восемь и праздника все нету,
Магнитоле подпою – хором с ней споем!

В ветровом стекле развод – дождевые слезы,
Вот бы радугу-дугу ухватить за хвост!
Чуть вписался в поворот – отвлекли вопросы…
Хватит, больше ни гу-гу! В город въезд и пост.

Нет, товарищ старшина, не употребляю…
В День рожденья за рулем, и пока один.
Не товарищ, старина? От души желаю,
Чтоб не мок зря под дождем новый господин!

Сразу медленней ползет под капот дорога…
Вон, знакомый светофор и налево дом.
Там меня быть может ждет Танька-недотрога
И пушистый Пифагор – посидим втроем.

В дверь знакомую звонок. – А мы гостя ждали!
Вот и Пиф не даст соврать – крутится юлой…
Да, ты, кажется, промок? Стол накрыла в зале —
Твой полтинник обмывать будем, дорогой!

– До полтинника еще года два осталось…
Тань, давай на посошок – мне уже пора!
Слезы катятся ручьем: « Ах, какая жалость!
Ты остался бы, Сашок, хоть бы до утра!

Ведь тебя ждет полицай под дождем в засаде.
Ну, куда же ты без прав? И, вообще, куда!»
– Извини, Малыш, прощай! Прости, Бога ради!
Термос с ароматом трав выручит всегда…

Небо в пятнах просини – на закат луч света.
Магнитоле подпою, только в горле ком!
Три недели осени – где же бабье лето?
Разделяю грусть свою с реденьким дождем

13-Я МАРШРУТКА

Моя бабушка помнит тачанки,
Что несли кого в Ад, кого в Рай,
Маневровые на полустанках,
Даже вспомнила конный трамвай…
Почему вновь не спится бабуле?
Утром кто же ей спать не дает?!
На маршрутки как будто под пули
Вновь спешит на работу народ.
Припев:
Ах, маршрутка тринадцатый номер!
Ты уносишь нас в светлую даль!
Как тачанка, – для тех кто не понял.
Здесь теперь «закаляется сталь!»

Вновь штурмуем как Зимний когда-то
Раскрасавицу нашу «Газель».
На подножку ступить страшновато,
Но уж больно желанная цель!
Посадите к кому на коленки,
Я ж на корточках даже могу!
– Командир, что Вам надо от Ленки?!
Наш Варяг не сдается врагу!
Припев:
Ах, маршрутка тринадцатый номер!
Моя радость, надежда, печаль…
Не оставь умирающих в коме,
Увези нас в заветную даль!

Как приказ прозвучало набатом:
«Пассажиров стоячих не брать!»
Вы чего, в самом деле, ребята?!
На работу ж всем надо… эх, мать!
Ничего, что тринадцатый номер!
Это счастье реально, поверь!
Кто застрял там в дверях, словно помер?!
Не Ташкент, – закрывай живо дверь!

Батя

Звали батей его с девятнадцати лет,
Был серьезным он, даже ворчливым…
Двадцать лет за рулем, а дорог конца нет,
Так и жизнь вся проносится мимо.
Старый свой грузовик, еще старше прицеп
То с напарником, то в одиночку.
Он таскал по югам. На бензин, да на хлеб
Чуть хватало. Злосчастная ночка…

В ту промозглую ночь в сон клонило всерьез,
Не спасали ни Винстон, ни кофе…
И машину упрямо тянуло в занос,
Но ведь батя был признанный профи.
И откуда взялась та девчонка почти —
Взгляд испуганный, блеклая челка…
Не положено, но как не взять, подвезти!
Где инстинкт был матерого волка?

Вороненый наган ткнулся дулом в живот:
«Не шали, батя, ты ведь не мальчик!
Куда путь держишь? Ставрополь чуть подождет,
Примешь влево, поедем на Нальчик!
Что, напарника нет? Ни к чему лишний грех,
Понимаешь, и нам брать на душу…»
Сколько втиснулось в спальник – не видел он всех.
Бьет озноб как в февральскую стужу.

«Там, на въезде сейчас ГИБДД будет пост.
Едь спокойно – получишь награду!
А не то всех придется хоронить в полный рост,
И тебя… а оно тебе надо?»
Может быть помигать? Или с ревом рвануть? —
Автоматчики смотрят под ноги…
Может их хоть заносом машины пугнуть?
Нет, видать не дождешься подмоги.

Но и в город нельзя – безмятежно он спит,
А тут конь, блин, троянский с прицепом…
Руль направо, сам – влево смертельный кульбит,
Пара пуль вслед умчались в ночь слепо.
Грузовик жаль и сам тоже малость помят…
Ай, да батя! – Ну, как вам, не мальчик?
Пассажиры в кабине как будто бы спят —
Засыпает встревоженный Нальчик.

– Что наделал, Батянин, угробил людей?
Как с тобой приключилось такое?
– Ты, смотри, аккуратней в машине, старлей!
– Там бандитов, по-моему, трое.
Как бы кто-то из них не надумал стрелять,
Вы уж там осторожней, ребята…
А сам тихо сознание начал терять —
Все ж шальная достала… расплата.

В ту промозглую ночь в сон клонило всерьез,
Не спасали ни Винстон, ни кофе…
И машину упрямо тянуло в занос,
Но ведь батя был признанный профи.
Звали батей его с девятнадцати лет,
Был серьезным он, даже ворчливым…
Двадцать лет за рулем, а дорог конца нет,
Так и жизнь вся проносится мимо

В ДОРОГУ

У тебя глаза на мокром месте,
У меня ж как камень на груди…
Ведь у нас лишь полчасочка вместе,
А потом разлука впереди.

Снова мне крутить свою баранку,
Пожелай в дорогу мне удач!
Выезжаю нынче спозаранку,
Только ты, пожалуйста, не плачь!

Ты заваришь мой любимый кофе,
И в глазунье зашкворчит бекон.
Ну, пойми: я ж дальнобойщик, профи!
Ждет меня уж старенький фургон.

Сырость мне не разводи! Не надо!
Через две недели я вернусь!
Не стирай – пусть на щеке помада,
В зеркало увижу, улыбнусь.

Термос, сух. паек… Права? На месте!
Время пролетело, мне пора!
Не остановить его, хоть тресни!
Я и так остался до утра!

Помаши мне ручкою в окошко,
Незаметно вслед перекрести.
Труден путь от твоего порожка.
До свиданья! И за все прости!

У тебя глаза на мокром месте,
У меня ж как камень на груди…

«В МИРЕ ЖИВОТНЫХ» ИЛИ СОН В ПУТИ

На душе скребут черные кошки,
Рукой не коснуться руля.
Я слышу: «Ну, будь человеком!»
Помилуйте, кем же был я?

Медведем в берлоге, орлом в вышине,
Бывало, выл волком тайком при луне.
Мурлыкал котом дней немало в году.
А нынче я что-то себя не найду…

Гляжу долго в зеркало – вроде бы я,
Неужто за мной притаилась свинья?
Мурашки по коже: нет шерсти, рогов,
А значит, и дела мне нет до козлов!

Где мой гороскоп? Дева ведь не змея.
Так кто ж я? Прошу: разбудите меня!
И слышу из тьмы: «Дорогой, нам пора.
Дорога нас ждет. Уж четыре утра!»

Так значит я лошадь! Возможно, скакун.
Ни еж, ни макака, ни попка-крикун.
Что ж, с места в карьер! Я могу, я готов!
И слышится ржанье уже вместо слов…

Но голос за кадром: «Проснись, наконец!
Нам ехать пора, ешь быстрей огурец…»
Глаза открываю: кажись человек?
Француз? Итальянец? А может быть грек?

Сижу в «Жигулях», а жена мне на ухо:
«Медведь толстокожий! Ты – сонная муха!»
Что, «В мире животных» опять? Ну, уж нет!
Рука на панели зажгла дальний свет.

Стартер заурчал и дорога ко мне
Легла под колеса… Мигнул я луне:
Ведь я человек! Я водитель, шофер!
И газ выжимаю, навстречу простор.

Табун лошадей меня мчит по Земле,
Природы я царь, пусть не правлю в Кремле.
Как гордо паролем звучит «Человек!»
В дорогу зовет XXI-вый нас век…

ВАСИЛЬКОВОЕ СЧАСТЬЕ

Бежит дорога под капот!
Я точно знаю – меня ждет
В одном лице и боль моя, и радость!
Ну, кто сказал, что я ворчу?
Я так обнять тебя хочу…
Вновь ощутить твои тепло и сладость.

А вдоль дороги васильки!
И должен я успеть к скольки?
Да у меня час времени в запасе!
И я на бреющем лечу,
Минут на десять заскочу
В твой городок на васильковом МАЗе.

Заверещал антирадар —
Опять в историю попал!
Блеснул железный ящик объективом.
Хотел добавить пять минут,
Но письма счастья вновь придут —
Они упорно не проходят мимо!

В твой городок знакомый съезд
Вселил в меня фонтан надежд,
Еще когда тебя впервые встретил.
Про письма счастья позабыть,
Ведь прибыл счастье я дарить,
И чуть завядших васильков букетик.

Скворчит яичница уже —
Меня встречаешь в неглиже!
И аромат цветов дополнил запах тела…
Промчались двадцать пять минут,
Цветы лишь к утру отойдут…
А вот яичница забытая сгорела

ВЕЧЕРНИЙ «МАТИЗ»

Сумерки сгустились незаметно,
Тормознула – слепит дальний свет.
Не спешит домой с работы Светка.
Да к кому спешить – любимых нет!

Как то не сложилось: дом, работа…
Мостик между ними проложить.
А менять чего-то не охота,
Все в порядке не о чем тужить!

Напрочь дни съедаются работой
Год за годом уж который год.
Тридцать три исполнилось всего-то…
Века треть! А что же завтра ждет?

Да, чуть не забыла Тимофея —
Вот кто понимает, любит, ждет,
Когда Светка сказочною феей
Наконец домой уже придет!

Он ворчать не будет: «Где ты была?»
И ругаться так, что свет туши…
Он вообще-то парень очень милый,
Жаль, улыбка прячется в усы!

Развернуть «Матиз» на перекрестке,
Взять, на зло заботам замутить…
Не смогу, ведь утром на работку,
Тимке надо «Вискас» прикупить!

Сумерки сгустились незаметно,
У подъезда гасит свет «Матиз».
А на подоконнике кот бедный
Смотрит на хозяйку сверху вниз

ВИНО С ЛЮБОВЬЮ ПОПОЛАМ

Как же я обнять тебя хочу —
Разогнать тоску невыносимую!
Я тебя в объятья заключу
Нереально яркую, красивую.

Говоришь: «Не едешь все равно…
Сколько ждать счастливого мне случая?
Перекиснет старое вино.
Ожиданьем встречи я измучена»

Коль вино с Любовью пополам,
Все сомненья сразу же отброшу я.
Я приеду – к черту все дела!
Только ты дождись, моя хорошая!

И случится всё, что я хочу,
И о чем мечтаешь ты, наверное…
Всё, моя хорошая, лечу…
Говорят, примета больно скверная —

Мне бы на дорожку посидеть…
За рулем еще сидеть устану я!
Дорог час, ведь должен я успеть
На твои тефтели со сметаною!

Я тебя в объятья заключу
Нереально яркую, красивую.
Как же я обнять тебя хочу —
Разогнать тоску невыносимую!

ВОЛЬНЫЕ КУПЛЕТЫ

В даль меня уносит конь,
А мысли много дальше…
Меня за душу не тронь,
И я спою без фальши:
Припев:
Ой, да батюшка, да не ломай ты бровь,
Ой, да матушка, да слез не лей!
Коль кипит во мне воли вольной кровь,
Отпустите меня в путь скорей!

Мне сказала: «Я твоя!
И буду век твоею!»
Словно мертвая петля
Обвила мне шею…
Припев.

Я свободу не сменю
Ни за что на свете!
Вам Цыганочку спою,
Подпоет мне ветер:
Припев.

Черноглазая, прости —
Воля мне дороже!
Лучше с миром отпусти,
Верь – вернусь я все же!
Припев

ВОСТОЧНАЯ ПЕСНЯ, ДАЛЬНЕВОСТОЧНАЯ

Вот завела дороженька кривая! —
И как я не вписался в поворот?
Куда иду в потемках сам не знаю,
Вперед и влево, коли Навител не врет.

Открылись двери как врата Сезама,
И свет упал в шикарный будуар.
В роскошном ложе возлежала дама,
И я на миг дар речи потерял.

Пыхтел кальян ведерным самоваром,
Пылали щеки как пурпурный мак.
Она навстречу мне чуть-чуть привстала,
Я силуэт ее узрел сквозь полумрак.

Вдоль стен как статуи стояли янычары,
Играли отблески на лезвиях клинков.
Я не посмел тогда сказать сначала,
Что я с прекрасной дамой не знаком.

Она сказала: «Что же вы, войдите!»
И в спину мне уперся арбалет.
А я в ответ чуть слышно: «Извините!»
Я не рискнул ответить даме: «Нет!»

А в будуар внесли вино и фрукты,
Плов, дичь, шербет с инжиром, пахлаву.
Кружило голову. Невольно вскрикнул: «Ух ты!»
Когда узрел наложниц наяву.

От танца живота свернулись мысли,
Как сквашенное на ночь молоко.
Еще бы они бедные не скисли,
Коль прелести совсем недалеко!

Стонали домры, плакали свирели,
От блюд и яств ломился достархан.
А мы пока друг друга лишь глазами ели
Но, чтоб запить, я пригубил вина стакан.

Тут незнакомка хлопнула в ладоши,
Все атрибуты скрылись в темноте.
Она сказала: «Что же вы, Алеша?!»
Но я тонул в невольной немоте…

Она еще: «Ну, что же вы хотите?
Любой каприз исполню я для вас…»
А я в ответ? «Меня за руль верните —
Слетел в кювет мой многотонный МАЗ!»

И растворились проблески сознанья,
Лишь плакала сирена за спиной…
А из тумана слышу с придыханьем:
«Шофер везучий… Кажется, живой!»

Вот завела дороженька кривая! —
И как я не вписался в поворот?
Куда несет меня в потемках, сам не знаю!
Над головой сирена что-то мне поет…

ВСЁ, УХОЖУ!

И не просите, и не надейтесь! Не надо!
Я все равно в предрассветный туман ухожу.
Ты улыбаешься? Этому ты даже рада,
Ведь столько лет я образ твой в сердце ношу!

Ты говоришь мне: «Прощай, дорогой и любимый!»
Я бы простил, только сказано ведь – ухожу!
Кажется мне, что ты даже глядишь как-то мимо…
Смотришь куда? Только я уж тебя не сужу!

Я ухожу, куда звезды уходят с рассветом,
Я ухожу, куда солнце уходит в закат…
За горизонтом свою сказку встречу я где-то
Ту, что с тобой повстречал четверть века назад!

Ты говоришь: «Посиди, мой родной, на дорожку!»
А я в дорогу любимый рюкзак не собрал!
Что-то внутри шевельнулось, наверное, кошка?
Тоже похоже не хочет, чтоб я уезжал!

И не просите, и не надейтесь! Не надо!
Я все равно в предрассветный туман ухожу.
Знаешь – конечно вернусь я, возможно с закатом,
Ведь за уверенность эту к тебе я спешу!

ГОРОД ОТКРЫТЫХ СЕРДЕЦ

За окном распустилась весна
Солнце светит нескромно совсем
На душе ж боль, как ноет десна:
И не сплю толком я и не ем.

Лишь закрою глаза на минуту
Дождь и грязь испаряются вмиг
Зиму я ж никогда не забуду
Где я к счастью случайно приник.

Руки руль держат нежно, но твердо
Из динамиков рвется «Шансон»
Городок расстилается гордо
Как чудесный, несбыточный сон.

А на въезде огромный плакат:
«Здравствуй город открытых сердец!»
Каждый раз был особенно рад,
Что добрался к нему наконец.

По заснеженным улицам мчался
Мой «Жигуль», будоража мне кровь,
И у дома застыл и остался,
Там где встретил свою я любовь.

Это чувство согрелось в морозах,
Навсегда воплотилось в мгновенья.
И синоптики сбились в прогнозах
Нетипичной зимы проявленья.

Дни и месяцы мчались часами,
Я ж всегда весь в заботах, делах.
Не витал хотя над облаками,
Упустил всё же чудо в руках.

Всё проходит куда-то бесследно,
И крутой поворот впереди,
Вдаль смотрел я когда-то победно
Где всё это? Попробуй, найди!

Но я верю, что не за горами
Будет сладким всё, как леденец!
Я вернусь как тайфун иль цунами:
Здравствуй город открытых сердец!