Читать книгу: «Узвитон»

Глава I

Начало. Да! ДА! И ещё раз ДА! Это мой самый любимый момент времени! Начало всегда прекрасно. Автор полон сил и идей. Новизна всегда вызывает интерес и обострение чувств. Сюжет стремительно развивается, и читатель незаметно доходит до середины. А дальше, дальше и читатель устал, да и автор уже не так ярок и изобретателен в своих изощрённых писательских средствах, но не будем о грустном. В начале всё хорошо, легко и нет никаких проблем. Рождается человек, он здоров, родители заботятся о нем. А он лежит, как ни в чем не бывало. Здесь присутствует эффект чистоты, нет ни капризов, ни отрицания. Есть только четкое подчинение родительской воле и полное доверие. А доверие не может нести отрицания, это только положительные эмоции. Ведь как хорошо когда отношения построены на взаимодоверии, в которых нет ни фальши, ни лжи. А что мы имеем дальше, а дальше – родители наши стареют, дети начинают ершиться, спорить, друзья ссорятся. И это естественное течение времени, которое у людей называется жизнью. «А жизнь-это сложная штука!»– так любил говаривать Остап Бендер.

Да, но начало – это что-то необыкновенное, оно и звучит совсем иначе, чем, например – пролог. Что такое пролог? Это какое-то предисловие к роману, которое подразумевает эпилог. И звучит пролог, как не бог весть что. Просто тьфу! Какой-то пролог! Совсем по-другому звучит начало. Начало – есть в нем какое-то благозвучие, чистота. Это как глоток утреннего кофе, как первая встреча влюблённых, как восход солнца после полярной ночи.

Я, конечно, подразумеваю, что пытливый читатель сразу заметит, что любое начало имеет свой же конец. И он будет прав. Но для того мы и люди чтобы отсрочить свой конец как можно дальше. Если хотите в этом даже есть какой-то свой небольшой смысл жизни. Ведь многие люди, рождаясь, думают, что они будут жить вечно. Известный американский певец Майкл Джексон или если хотите по-русски Миша Яковлев, заявлял, когда ему было тридцать лет, что доживет минимум до ста тридцати. А в итоге еле-еле дотянул до полтинника. И это при его-то уровни жизни, комфорта и питании. А что говорить про самого заурядного обывателя. Здесь конечно много непонятного и неизвестного. Иногда человек и курит, и пьёт всякую гадость, а живет до ста лет. А тут и не куришь и не пьешь, и раз заболел какой-то паскудной болезнью и в два счета скончался. Вот тебе и парадокс. И как жить человек выбирает сам в зависимости от своих наклонностей и способностей. И конечно каждому хочется пожить подольше, ну а там как получится, но надо стараться. «Надо только умно жить!» – восклицал небезызвестный герой кинокартины «Калина красная»: «Надо только умно жить!». А как это умно? – хочется спросить, – Дай ответ? Не дает ответа! И бежит дальше русская тройка по степи удалой.

Такова наша жизнь, что только в конце её пути мы понимаем, как надо жить, но уже нет ни времени, ни сил её изменить. И здесь конечно возникает эффект «детского послушания», когда дети слушаются своих родителей и делают, так как они говорят. Это позволяет детям сразу сэкономить кучу времени в своих исканиях и избежать кучи ошибок. Каждый из нас думал: «Ведь послушайся я тогда своих родителей – ничего бы не было!». А так конечно приходится всё испытать на своей «шкуре». Но молодо – зелено. И в своём буйном цвете и силе, оно не хочет, а иногда просто не видит «очевидных вещей». В этом, конечно, есть свой смысл, свой, если хотите путь. Иногда он кажется бессмысленным, иногда глупым, но он может привести к неожиданному финалу. И тут главное не увлекаться простыми способами, добиться успеха в жизни за счет неожиданного выигрыша в лотерею, в карты или тупо убить кого-то за деньги. Потому что этот способ ведет к обогащению владельца лотереи, казино или заказчика убийства. И вступая на этот путь – помните, что кроме разочарования он ничего не принесет. Не верьте пустым обещаниям рекламы лотереи: «У нас выигрывают все!», «Каждый второй билет выиграшный!», «Миллиард рублей в джекпоте!». Наша жизнь сурова и никто просто так вам своих денег не отдаст! О! Каждый владелец лотереи сначала сделает так, что выиграть в его лотерею миллиард или более-менее приличные деньги можно было с таким же успехом, как если пойти в первый попавшийся лес и начать копать, в первом попавшемся месте, и там найти клад. И поверьте, в лесу у вас шансов гораздо больше, чем в лотерее. Не зря один великий француз назвал лотерею «налогом на дураков». Я уже не говорю о казино, Интернет картах, заказчиках убийств и прочей нечисти, которая так и плодится на благодатной почве людской жадности и корысти. Чудеса в жизни – это одна семимиллиардная на все человечество. И рассчитывать на него глупо и смешно. Надо исходить из реалий. А реальность такова, что надо учиться, желательно хорошо, чтобы найти себе приличную работу и место в жизни. Да – это скучно, долго и нудно, но это есть пока единственный способ человечества выжить в этом мире и научить своих потомков устроиться в этом мире, все остальные способы ведут никуда.

Так о чем это я? Ах! Да! Начало – в начале было слово. А, как известно слова со временем могут менять свое значение и слово чистое, и непорочное становится грубым и неприличным до безобразия, не буду приводить примеры, если захотите сами вспомните, а я просто начну. Так с чего бы начать, ну хотя бы с этого.

Глава II

–Долбоящеры, вы чего надолбили! – кричал начальник цеха Семенов, и слюна его далеко разлеталась, скользила по пыльным Витькиным волосам и оседала где-то на глубине одной из четырех ямок, аккуратно выкопанных посреди огромного помещения ракетного завода.

– Так всё согласно чертежу! – оправдывался Виктор Усачёв и удивленно косился на пыльную бумажку.

– Ну-ка! Дай сюда! – нервно выхватил чертеж Антон Петрович Семенов и удивленно стал рассматривать сие творение.

Я как Витькин напарник подкрался сзади и осторожно глянул еще раз на рисунок, намеченного фундамента для нового станка.

– Гм. Непонятно… – мычал Петрович и нервно курил. – Вроде правильно. Длина. Ширина.

–Да уж! – тихо добавил я. – Длина, ширина и как обычно нарисовали длину меньше ширины, а ширину длиннее длины, типичный случай.

– Блин. Ну, эти чертежники ладно. А вы то?

– А у нас и так завал, когда нам чертежи под микроскопом разглядывать-то? – парировал Витя, но при этом спина его опускалась все ниже и ниже, глаза уходили куда-то вглубь жёлтого песка. – Мастер ещё с утра весь мозг вынес с этим фундаментом. Все подгонял: «Давайте быстрее! После обеда заливать будем!».

– А чё ты на меня всё валишь! – вставил мастер Бураков.

– Да бетонщики всё ходили, – гундил Витька. – «Тут проедем. Здесь зальем. Раствор сохнет, он коварен. Застывшее не разобьешь!»

– Так ладно с этими чертежниками и с вами все понятно! – констатировал Антон Петрович. – Как из положения выходить будем?

– А мне кажется и так хорошо! – подошёл Володя Зинчук. Он целыми днями слонялся по всему заводу, знал всё и про всех, и на любой вопрос с ходу отвечал не задумываясь. И со стороны можно было подумать, что вы имеете дело со знающим человеком. Но дальше демагогии Вовка не уходил, и речь его была безгранична как космос. – В прошлом году в 25 цеху тоже все перепутали, а когда стали разбираться, поняли, что наоборот даже лучше!

– Ну, Вован! Ну, голова! – одобрительно подбодрил мастер. – Правильно ты Вова говоришь, так и надо оставить! Разницы всё равно никакой нет! Даже наоборот лучше стало!

– Точно-точно!

– Да-да-да!

– Оставляем так!

– Ура! Мы победили! – подытожил Зинчук.

Мы с Витьком взяли лопаты и принялись доделывать, начатое.

– Молодцы вы ребята! – продолжал Зинчук. (Он же Чук в просторечье.) – Я вот тоже когда в армии служил, у меня аналогичный случай был. Дали нам приказ копать яму под бункер, а жара стояла страшная. Я на юге служил в Украине. Копать, конечно, не хочется, всё равно завтра опять закапывать. Ну, я и говорю ребятам: «Давайте я в деревню за экскаватором смотаюсь. А вы идите на реку рыбы наглушите, сами поедим и с экскаваторщиком рассчитаемся». Ребята конечно: «То да сё! Кто тебе в долг копать станет?». Я говорю: «Спокойно! Есть у меня одна идея!». Ну, я в деревню ребятишки на реку.

Витька хмыкнул и стал копать еще интенсивнее, я старался от него не отставать.

– Прихожу к экскаваторщику, прошу выпить, он от наглости такой просто обалдел, плеснул мне стакан портвейна и спрашивает: «Что случилось-то?».

« Да вот, – говорю, – лейтенант заставляет яму рыть, мы начали, а там кабель медный, сплошняком лежит, не знаю, что и делать».

«Тык давай помогу, только кабель мне отдадите. А?»

« Ну, не знаю».

«Да, давай. Я ковшом мигом всё вытащу!».

« Ну, если быстро тогда – давай!».

В общем, приехали, стал он рыть. А я на дорогу всё гляжу, не идут ли ребятки мои. А он роет и все спрашивает: «Да, где кабель? Да, где рыть? Да, шо за черт?». Вырыл ямищу уже больше чем надо, можно уже и дом закладывать.

Ну, думаю: « Дела плохи». И тут он как закричит: « Ура! Наконец- то! Нашёл!». Я к нему. А он радостный такой и самоваром грязным трясет. А в самоваре том, чего только нет и серебро и золото.

– Слушай «золото», шло бы ты работать! – это уже мастер Николай Николаевич Бураков, спасал нас от рассказов Чука. – А то у ребят уже уши вянут от тебя!

– Так уже обед.

– Какой обед время – 11.

– А подготовка, руки там помыть и т. д.

– Ладно, иди. Толку от тебя всё равно никакого.

– Спасиб! Никол – спас! Хоть кляп ему в рот вставляй! – поблагодарил Виктор мастера.

– Давайте заканчивайте, с обеда бетонщики фундамент зальют.

– А мы уже всё! – объявил Витька и вылез из ямы. – Давай Гена, вылезай тож!

– Да, лезу! – отозвался я.

И уже было, полез, но тут моё внимание привлёк небольшой блестящий предмет. Я взял его в руки, и он поразил меня какой-то гладкостью, и лёгкостью. Почистив небольшой цилиндр, я сунул его в карман и вылез на поверхность гладкого, заводского пола.

– Вот и обед! – довольный, объявил я. – А ты боялся!

И, потрепав, Витька по жестким волосам, я показал ему находку. Витек посмотрел на предмет: – Брелок какой-то. И отдал назад.

– Ты в столовую или как?

– В столовую, – ответил я и положил находку обратно в карман.

– Ну, пойдём тогда руки мыть, а то не успеем, опять в очереди простоим.

Мы сдали лопаты завхозу, и пошли мыть руки. Мыть руки – это целый ритуал и для каждой профессии он свой. Доктор знает кучу способов и методов, как помыть руки правильно, бездомный может просто обтереть руки о себя. Слесарь, коими мы являлись, конечно, не бездомный, но, как правило, останавливался на стадии тщательного намыливания и втирании жидкого мыла. Слава цивилизации, придумавшей жидкое мыло, наши отцы и деды долго-долго намыливались хозяйственным кусковым мылом, и это было долго и нудно, но во время этого процесса можно думать и вспоминать, успокаивать себя приятными воспоминаниями. Сколько хороших идей и изобретений родилось в рукомойниках, душевых и туалетных комнатах. Вода, особенно в связке со щёлочью, творит чудеса. А как приятно, после тяжёлой работы, окунуться по локоть в чистую пену и наблюдать, как она поглощает ненавистную грязь. Смываясь, грязная пена, оставляет чистую, белоснежную кожу. И можно до бесконечности намыливать и смывать, намыливать и смывать, любуясь чистотой и белизной кожи. Да чистота – залог здоровья!

И без этого на грязной работе нельзя, иначе грязь и инфекция проникнет в ослабленный человеческий организм, и отравит его своими токсинами. И вот расправившись, таким образом, с грязью и вирусами, мы бодро зашагали в раздевалку.

Такова жизнь, что большую часть её мы проводим в обслуживании себя «дорогих», мы моемся, одеваемся, спим и едим. Великая наука – статистика, всё подсчитала, сколько раз люди вздохнут за свою жизнь, сколько ударов сделает наше сердце. Читать это страшно и как-то неудобно представлять себе, что ещё каких-то миллиард сокращений сердца и конец. А что дальше? Триллионы человеческих душ задумывались над этим вопросом. И каждый представлял, что-то неясное эфемерное, хотелось бы конечно успокоить себя, думая о вечности. Но … Никто оттуда не возвращался и можно сколько угодно ходить по кладбищам, спрашивать: «Ну, как там? Ну, скажите, что-нибудь?». А в ответ – тишина. Только ветер шумит, да трава шелестит. Так проходит человеческая жизнь, всё чего-то ищем, хочется денег, любви, счастья, а ничтожный вирус, коего и в микроскоп не разглядеть, может скосить любого здоровяка. И уже ничего не надо ни денег, ни славы. Так что надо использовать каждую возможность из нашей крошечной жизни для созидания и любви, а не для злости и мелочной мести. Надо уметь радоваться жизни – это просто, но не каждому это дано. Вот мой друг Витька Усачёв умел радоваться всякой мелочи и радовать этим других. Бывало, найдет какую-нибудь железяку, радуется ей как миллиону, ну и конечно сдаст её в приём металла, получит за неё мелочишку и бегом в магазин. Накупит в магазине разных сладостей или ещё чего покрепче и с ребятами за обедом скушает, и нам радостно и Витек доволен своей предприимчивостью. Но бывало он, и хулиганил, были мы у Юрия Семёнова в гараже. Юрик на рыбалку собирался и собрал большой рюкзак с удочками и другими принадлежностями для зимней ловли. Рюкзак снарядил, а ящик для рыбы соседу одолжил. Ну и пошёл к соседу за ящиком. А Усачёв тем временем вытряхнул весь рыболовный скарб из рюкзака, спрятал его. А надо сказать Семёнов был бывший пожарный и у него имелся длинный пожарный шланг. Вот его-то Виктор аккуратно скрутил и сунул в рюкзак. Ничего неподозревающий Юра пришёл с ящиком, выгнал нас из гаража, и, закинув за плечи неподъемный рюкзак, бодро зашагал рыбачить на озеро. А до озера было километра три не меньше. И пошёл он радостный, посмеиваясь над встречными неудачниками-рыболовами.

– Здарова! Неудачники! – кричал радостный Юра и шел, улыбаясь дальше. А уж как содрогнулась вся природа от бешеного рёва Семёнова, когда он раскрыл рюкзак и бешено раскручивал пожарный шланг, судорожно пытаясь найти удочки, слышала вся округа нашего небольшого городка. Долго прятался потом Витька от злого Юрка.

Ну, вот мы и в раздевалке. Ещё одно «святое» место для всех работающих руками и ногами тружеников. Что для кабинетного работника просто вешалка или шкаф для верхней одежды, то для рабочего человека это окно из приятного домашнего мира в мир шума, дыма, горелой стружки и прочих неприятных вещей. Приходит свежий молодой человек в приятной одежде и вдруг надевает рабочий комбинезон и всё, перед нами старик тщетно пытающийся заработать свою копеечку. И каждый работяга думает: «Может бросить всё и не надевать этот костюм для телепортации в жуткий мир». Да человек таков, что слесарь завидует учёному, учёный – стоматологу, стоматолог – трактористу и т.д. Человеку хочется чего-то нового, свежего, какого-то экстрима или простоты.

Топает заснеженным ранним утром дантист на работу и видит, как трактор методично разгребает снег. « Вот, – думает – хорошо ему чисти себе, да чисти! Разгребай белёсый, сверкающий снежок, собирай громадные кучи кварцевого цвета. Эх, красота!»

«Блин! Достал уже этот снег, валит и валит! – ругался бедный бульдозерист, с утра чистящий снег. – Скорее весна уже! А лучше сидеть в кабинете, да чаёк попивать!»

Не хватает человеку какой-то новизны или трудностей когда всё хорошо и просто, и придумывает он себе – искусственные проблемы. Машины, компьютеры сам же потом во всём этом роется и проклинает инженеров, изобретателей, конструкторов и прочих лодырей, которые только и умеют, что создавать, а нам потом ремонтируй. А не за горами создание искусственного интеллекта, вот работы-то прибавиться. Представляете, роботы начнут советовать роботам, а потом и людям. Роботы будут лечить людей, люди чинить роботов, а не дай бог сбой какой-то, тут такое начнется, кошмар. Нет, раньше люди жили проще, и на всё времени хватало, потому, что не было: ни машин, ни компьютеров, ни Интернета. Да сколько бы мы потеряли талантливых людей, появись он чуть раньше, а, сколько ещё потеряем и уже потеряли. Заходит человек на минутку в Интернет, и пропал на целый день, и нет у него времени на сочинение и изобретение, а только общайся и играй. Но с другой стороны меньше стало и всяких преступных элементов, ведь свою отрицательную энергию человек тратит на борьбу с «интернет-монстрами», воюет по сети, с такими же «сетевыми маньяками». И глядишь, мир станет чище и лучше, может даже интернет спасет человечество, а ни какая не красота. Ну ладно, это все лирика, а мы с Витькой даже не успели помечтать в раздевалке, потому как, мигом переодевшись, двинулись в столовую, обед короткий и каждый хочет, разом насытившись, или пройтись по магазинам, сыграть в карты, домино, шашки, шахматы, либо элементарно выспаться. В общем надо быть первым в очереди и стоять у двери, стуча зубами. Можно говорить о чём угодно, лишь бы провести время. Ну, тут конечно, кто во что горазд. Кто-то обсуждает обувь, кто-то погоду, посекундно изучая свои часы.

Вот и вожделенная столовая, оформленная в лучших традициях общепитовского жанра. Здесь на стенах есть и великие русские богатыри, и древние пирамиды с фараонами, и Баба-яга с Алёнушкой, короче мы попали в сказку. А в сказке сначала добра молодца потчиют, а уж потом все остальные подвиги.

– Нам харчо и пюре с «нежностью»! – это я уже розовощёкой поварихе Марии на раздаче.

– Только «нежности» как можно больше!

– Получай свою «нежность», остряк! – парировала пышнотелая красотка и плюхнула котлету «нежность» в тарелку.

– Вау! Я тоже такую хочу! – заискивал Витька. – А мне ещё нежнее можно!

– Для тебя Витюшечка всё, что хочешь! – улыбалась Маша, накладывая обед.

– Вечером зайду! – комично пробурчал Виктор, изображая Садальского из глупой комедии.

– Я те зайду! – вторил мастер и по совместительству отец Маши, отвешивая отцовского «леща» Витьку.

– Я те зайду! – ещё добавил Николай и для верности показал кулак.

– Ладно, уж и пошутить нельзя!

– Можно, но не в моём присутствии.

– Может это твой будущий тесть, а ты его бьёшь в моём присутствии! – заступилась Мария.

– Ты ещё поговори у меня! Вот нахалка! – ругался мастер. – Может, ещё им и по котлете в суп положишь!

– А вот и положу! Будущего мужа надо откармливать!

– Ну, я с тобой дома поговорю Мария!

Мы не стали вмешиваться в семейные разборки, а тихо ретировались и заняли любимые места у огромного окна в большой и светлый мир. Правда сегодня погода была пасмурная, и моросил лёгкий англицкий дождь. Но это только умиляло картинку из теплой и сухой столовой. Да, что может быть лучше плохой погоды? Особенно когда ты сидишь дома и не надо никуда идти. А ты глазеешь на сьёжившихся, мокрых прохожих, глядишь на мчащиеся машины, которые как корабли разбрызгивают огромные лужи. И всё это движется, шевелится несмотря ни на какую погоду. Хоть дождь, хоть снег, а всё равно кому-то надо куда-то идти, а кому-то ехать. Движется этот «перпетум мобиле» и остановить его невозможно. И только капельки дождя, текут по стеклу, оплакивая капризы природы за нас, потому как нам с вами делать этого некогда, нам надо бежать, лететь и плыть. Куда? Всё равно, лишь бы туда, где нет, и не было нас. А вот так остановишься, посмотришь на всю эту бессмысленную гонку, задумаешься над жизнью своей и побежишь дальше, но уже осознанно и целеустремленно. Значит так надо, все бегут, и я побегу, а вместе бежать, конечно, веселее.

– Может, в город сгоняем? А? Геннадий Антонов? – раздался радостный Витькин голос. – Геннадий?

– Да ну тебя, с твоим «железным» бизнесом,– задумчиво произнес я.– Лучше в карты играть, чем металлолом собирать. Оставь ты его, пусть другие порадуются, всех денег не заработаешь.

– Так хоть бы половину заработать! Без денег плохо сидеть!

– Да чего хорошего, но и по свалкам лазить негоже.

– Ладно, в карты, так в карты. Надоели эти картёжники конечно, но посмеяться можно.

– Давай доедай, и пойдем, а то эти игроманы опять будут стонать, что мы опоздали, и смены нет, а одних и тех же им, видите ли, рвать неинтересно, такие неженки, просто беда.

Обратно мы шли длинными переходами между корпусами, встречая знакомых и не очень знакомых людей. Один в маске Фредди Крюгера и рычанием пытался в очередной раз нас напугать, выглядывая из-за приоткрытой двери, но Витька привычным движением закрыл дверь и сказал: «Сам дурак!» И мы вошли в наш цех, живые и невредимые. В корпусе стояла глубокомысленная обеденная тишина, и всё говорило о релаксации и покое, лишь в комнате отдыха были слышны приглушённые голоса, туда то мы и направились.

Игра была в самом разгаре, когда мы появились в дверях. Забавлялись как обычно в «козла», это игра в карты, в которую бьются либо парами или трое на трое в зависимости от количества народа, нужно набрать двенадцать очков в процессе игры, кто первый набирает тот и выигрывает. Козырь обычно буби и семерка крестей, она же шаха ловит крестовую даму, при этом команде ловца присуждается четыре очка в «замесе». А так считается количество очков во взятках команд при заходах, у кого больше шестидесяти тот победил и получает два очка. Если противник набрал меньше тридцати, то четыре, ну а если у противника ноль и очков до этого он не набрал, то игра кончается и проигравший получает «отару» – двенадцать «козлов». Ещё хуже если у победителя уже имелись набранные очки, то команда проигравших помимо «отары», получает от двух до десяти «козлов» сверху, в зависимости от наличия очков у победителя. В общем простая игра, после раздачи карт, начинает первый ход валет крестей, он либо ходит по масти, либо козыряет. Следующий ходит, кто берет взятку и так далее до полной победы. Игра конечно глупая, многое зависит от случайности и конечно, как в любой командной игре у каждого свой метод и принцип и когда они противоречат, друг другу, то жди беды, скандал неизбежен. А поскандалить люди любят, всё-таки какое ни на есть развлечение. Не даром незабвенный М.Зощенко ещё в 1926 году упомянул «козла» в юмористическом рассказе «Чудный отдых». Да если бы не «козёл», чем заняться тогда, отдыхая от трудов праведных. Разве домино и шашки, но это не тот размах. Карты – роман в цифрах, причём настолько гениальный, что даже неграмотный сможет его прочесть. И концовка «романа» каждый раз иная, потому как комбинаций в картах неистребимое множество. Плюс конечно интерактивность, игроки непосредственно участвуют в написании «романа». Потому-то карты популярны во все времена.

– Где вас черти носят? – пошли в атаку картёжники. – Мы уже третий кон играем, ждите теперь.

– Да мы обедали вообще-то! – отмазывался Витька. – Это все Генка давай в город сходим, да ну эти карты.

– Вот тебе и на! – ошалело парировал я. – Тебе лишь бы кого подставить!

– Да, а ещё друг называется! – вторил Анатоль Иваныч Митков, слесарь седьмого разряда, пониженный до шестого. – Ты Ген построже с ним.

– Так, кто дамой крестовой ударил! – восторженно воскликнул Юрка Глазов.

– Ну, я! – пробасил Димка Барабанов, великий транспортировщик. – А, что?

– Попался! – взвизгнул Юра и бросил карты на стол.

Барабанов рассеяно разглядывал Юркины и свои карты и сделал неожиданный вывод:

– Так у тебя шахи-то нет, она у меня!

– А, извиняюсь! – быстро пролепетал Глазов и также мгновенно собрал свои карты, будто и не было ничего. Но народ уже подсёк это дело и понеслось.

– Ну, Юрок! Ну, голова! – начал Зинчук свою песню.

– А я главное смотрю шаха-то у меня! – вторил Диман.

Ну и ха-ха-ха и хи-хи-хи!

– А я сижу, главное с дуплетом и не пойму, как попался-то! Хи-хи! Ха!

– Да, ладно у всех бывает, – слабо отбивался от развеселившейся толпы Юрка. – Я пошел, играем дальше.

– Ну, Юра!

– Ох уж этот Юра!

– Да, Юра у нас голова!

– Ещё какая! Не голова, а Дом Советов!

– Ему бы в цирке выступать!

– Ловцом пиявок! Ха-ха-ха!

Здесь надо добавить, что Юра Глазов был занятный парень. Ну, как парень, ему лет за пятьдесят, во времена Тургенева сказали бы, что это старик. Но «старик» этот хоть внешне и смахивал на старика, по повадкам больше напоминал мальчика на побегушках, что-то среднее между домовёнком Кузькой и Левшой. Потому как был он человек несемейный, конечно была у него в молодости любовь, но она вышла за другого, а Юрка другую так и не смог найти. Вот такой он однолюб. Жил он вместе со старшим братом, таким же одиночкой-однолюбом, только до «огненной воды» за городом, в небольшом посёлке. А в городе столько соблазнов так ярко горят огни ночных казино, что Глазов мимо пройти ну никак не может. Играл он как лев, если уж начал, то пока миллион не выиграет не остановится. Правда, пока миллиона он так и выиграл, зато все свои накопления проиграл. Взял пару кредитов в банке и тоже проиграл, всё до копеечки. Так, что теперь в зарплату половину отдаёт банкам. Ну, а на остальные что? Правильно! Играет в казино по-крупному! То есть сразу всё проигрывает и ест «солому» до следующей зарплаты. Да, но зато в получку он – «король»! Кофе пьёт бесплатно в казино, такого клиента сами понимаете, все уважают и всячески подбадривают. Мол, сегодня не выиграл, значит завтра, обязательно повезёт!

Парадокс русского человека – у Юрки и копейки в долг не выпросишь, а в казино случись выиграть ему десяток тыщёнок, так кассирше он обязательно на чай тыщу даст, как говорится на удачу. Да, непонятна ты земля русская, близких людей не замечаем, а для дальних на всё готовы! Такой у нас российский менталитет. Эх, да и бог с ним лишь бы не было войны! А так мы всё переживём – и «перестройку», и капитализм, и коммунизм – нам всё едино нежили хорошо, ну и нечего привыкать. Ведь мы, почему Гитлера победили? А потому, что Советские люди и так жили на военном положении. В городе как в казармах по десять человек в комнатке. А в деревнях – в избах, да в землянках, и все на «подножном корме». Так, что войной наш народ не испугаешь, мы на врага, гурьбой навалимся. Правда, можем своим тоже насолить, но это уже издержки национального статуса, если хотите русский колорит.

Так играем дальше! Сейчас Юра заходит.

– А давай козырнем! – говорит Глазов и заходит в семёрку крестей. Остальные молча бросают козырные карты, свои конечно побольше накидывают, да посильней «прижимают» если что.

– А давай ещё раз! – продолжает козырять Юра, на этот раз в даму крестей.

– Давай-давай! – иронизирует Чук. – Юр, а у тебя козырей-то хватит?

– Хвати, будь спок Вова!

– И ещё по козырьку! – и Глазов кинул даму пик.

– Ну, Юра! Ну, голова!

– Во напёрло-то!

– А у тебя все козыри? Козырь-то не ваш!

– Да, чё с такой картой-то не играть! Тут и дурак сыграет!

– А давай ещё по козырю!

– Да у него козырей, как у дурака махорки!

– Ну, Юра! Ну, молоток!

– Блин! Один не козырь! – расстроено констатировал Юрий и с сожалением бросил карты.

А по правилам, козырять можно той команде, чей козырь, а игрок другой команды может козырять, если у него все козыри. А если у него хотя бы один не козырь, а он козыряет, то вся команда проигрывает и получает четыре балла.

Ну, тут конечно опять смех и разные там подколы начались.

– Вот это Юра! Вот это голова!– хохотал Чук.– Накозырял на четыре балла.

–Юр, когда ты в карты смотреть будешь?– Досадовал мастер, игравший с Глазовым в одной команде.– Пора тебя отчислять за неуспеваемость.

– Во-во гоните его!

– Козырял бы до конца, всё равно никто не заметил.

– Не, Юра честный игрок.

– Всё по правилам сыграл, но не заметил масть. Бывает!

– Да у него постоянно так бывает!

– Уйду я из вашей команды, – подытожил сварщик Виталик Иванов.

– Как меня и мастера бросишь?– чуть не плача вопрошал Юра.– Я думал ты кореш, а ты вот как!

– Кореш, а нафига ты карту порешь?!

– Ладно, простите меня команда, больше не буду!

– Э-эх, раздавай, козыряла!

Дальше Юра исправился, и его команда благополучно высадила Чука, Барабанова и Иваныча. Сели мы с Витькой и наш коллега Андрей Пузырь, правда фамилия у него была Пузыр, но об этом многие не знали, а если и знали, то забывали. А он частенько поднимал шум по этому поводу. Бывало, заполняешь с ним один на двоих «наряд», ну и пишешь второй рабочий-Пузырь. А он увидит и обижается: «Я – Пузыр, а не Пузырь!». «Да, ладно Андрюха, какая разница».– Успокаиваешь его. А он ещё больше ерепениться: «Я тогда тебя в следующий раз запишу – Поляко, а не Поляков!». «Пиши, чё хочешь, Ленка разберётся». В общем Андрюха сдал, нам записали «отару» и мы вылезли.

– Следующий! – закричал Виталик.

– Игрочишки! – радовался быстрой смене Чук. – Ну, где моя команда? Эй, команда!!

– Чё, уже! Ай, молодца! – зычно басил Барабанов.

– Кому проиграли?! Юре! – досадовал Митьков. – Геннадий я от вас этого не ожидал.

– Сами не хотели. Так получилось.

– Сейчас я раздам! – отрезал Зинчук и начал «месить» карты.– Это вам не с бабкой в кегли играть – Это Юра. Сейчас он у нас колик-то получит!

– Давай, подснимись Юра на отару! – ёрничал Чук, подсовывая колоду Глазову.

– Что ты Володя.– Снимал «шляпу» с колоды Юрка.– Бог с тобой!

– Сейчас мы проверим вас на вшивость.

– Так-так, «отары» не будет, играй спокойно Юра! – успокаивал Чук, разглядывая карты.

– Конечно, не будет, «отара» – это вообще редкость.

– Да, снаряд дважды в одну и ту же воронку не попадает!

– Это точно!

– А вы ребяты стойте, так весь обед и пройдёт!

– Да, ладно постоим, заодно и играть поучимся!

– Это правильно! Только вы идите лучше к Юре учитесь! – злился Владимир Зинчук. – А то карта совсем не идёт! А Юра профессионал он вас плохому не научит!

– Карта – не лошадь, к утру повезёт! А может, мы у тебя хотим поучиться!

– Ну, как хотите, было бы предложено!

– Ах, этот Юра-юра! – напевал Чук.

– Давай ходи певунья! – строжил Зинчука мастер.

– Ах, пардонте-пардонте!

– Ля-мо, ля-мо перси туа!

– Да-да, говори-говори, приятно слушать!

– Вот тебе Юра четыре бала!

– За, что Вова? – удивлялся Глазов.

– А, чтоб в следующий раз не козырял, как попало! Ну, а пока у вас только «двадцать девок»!

– Согласен, – вяло сказал Юрка, пересчитав карты. – Двадцать девять.

– Что правильно? А будешь со мной спорить – отдеру тебя как мальчишку!

– Уж больно ты грозен, как я погляжу!

– Да, я такой! Ты смотри у меня!

– Да, уж у Вовы не забалуешь! – поддакивал Иваныч.

– Так я и говорю, – не унимался Чук, – что теперь он у меня под колпаком, шаг – вправо, шаг – влево расстрел на месте.

– Ты больно много говоришь, – пытался сдержать Чука Никола, – голова от тебя трещит, играй спокойно. А то после такого «обеда» ещё больше устанешь.

– Не хочешь – не играй! Иди вон – спи! А рот мне не затыкай, где ещё поговорить как не за картами.

– Ну, да ты живёшь-то один. Жениться тебе надо Вова! – стал соблазнять мастер Никол-Николыч. – Вот и поговорить будет с кем.