Читать книгу: «Жена на замену»

1 Ника

Сегодня счастливая улыбка не сходит с моего лица. Еще не решила, как скажу Артуру, но ежесекундно сжимаю тест в кармане куртки. Последние несколько недель я неважно себя чувствовала, но все откладывала, пыталась отмахнуться, закрывала глаза на самое очевидное объяснение. А после недельной задержки решила прекратить заниматься самообманом и просто купила тест по дороге в университет. Артур утром очень рано уехал на встречу с партнерами и не смог меня отвезти. Сделала прямо в туалете посреди пары. Дома бы не отважилась еще долго. И все точно – я беременна! Снова счастливо зажмурилась, подставляя лицо внезапному осеннему солнышку.

Этот месяц был наполнен суетой и стрессом. Артур настоял, что нужно перевестись на очное. Я не хотела, работа в ресторане захватила полностью. Но, как известно, кто платит, тот и заказывает музыку. Любимый считает, что мне не стоит отказываться от мечты стать учителем и нырять в ресторанный бизнес с головой. Впрочем, из «Райской птицы» меня не попросили. После занятий я лечу туда на всех парусах. И, устав от беготни, делаю домашнее задание в кабинете управляющего. И отца моего будущего ребенка.

Сегодня решила прогулять последнюю пару. Всего лишь физкультура. Не очень хороший поступок, но в моем положении вполне допустимый. Еду сразу домой, Артур ушел из ресторана после обеда и сказал, что не вернется. Значит, наверняка уже добрался. Не уверена, что смогу с порога рассказать ему. Просто очень хочу увидеть. Обнять, прижаться, почувствовать, что все поймет и не оттолкнет. Мы ни разу не обсуждали рождение детей, поэтому волнуюсь неимоверно. Родители, конечно, будут не в восторге, но на свадьбу я не рассчитываю. Хоть и живем полгода вместе, я все еще девочка из дальнего Подмосковья. Никаких иллюзий за эти счастливые месяцы не нажила, не позволила себе заиметь вредные фантазии. Но беременности очень рада, хотя и сложно будет все совмещать. Я только перешла на второй курс, в ресторане осваиваю позицию менеджера смены. Еще постоянно учусь у нашего шеф-повара, потому что Артур, оказывается, любит домашнюю еду. Выяснилось это вскоре после начала наших отношений. Удивилась не только я, но и он сам. Теперь придется заняться собственным здоровьем, обустройством детской и обсуждением нашего с Артуром будущего.

Нет, я не дура. Все понимаю – и свое шаткое положение, и как трудно будет без поддержки любимого. Если скажет, что ребенок не нужен, уйду. У меня теперь и знания, и опыт есть – без работы не останусь. Родители не бросят, помогут. Как-нибудь справимся, если уж так получилось. Тем более все это время деньги за работу в ресторане я откладывала. Они просто были не нужны. Тратила только на женские мелочи, чтобы удивлять возлюбленного, и на подарки ему.

Перед дверью в квартиру пульс усиливается стократно. Что скажет? Обрадуется или, напротив, разозлится? Сложно загадывать, ведь мы ни разу не разговаривали о серьезности наших отношений. Все само собой складывалось с первой ночи. И настолько отлично, что необходимости в словах не было. Но теперь поговорить придется… Готов ли Артур к тому, что отношения больше не будут столь идеальными и гармоничными без малейших усилий и разговоров?

Открыла дверь своим ключом. В квартире тихо, слышу шум воды из ванной. Значит, недавно приехал. Начинаю разуваться и натыкаюсь взглядом на стильные женские полусапожки на умопомрачительной шпильке. Черные, лаковые, очень красивые – сложно оторвать от них взгляд. Не ношу ничего подобного. Внезапно из гостиной вышла хозяйка этой чудесной кожаной пары. Сразу узнаю ее, хотя видела всего раз. Лиля. Бывшая Артура. Девушка, из-за которой мы и познакомились. Она в его банном халате. Велик ей, поэтому придерживает на груди. Опирается о стену и смотрит с таким видом, будто это она здесь живет, а не я.

– Лиля? – попыталась не паниковать раньше времени. – Что ты здесь делаешь?

– А сама как думаешь? – довольно грубо отвечает. – Или считала, что ты у него одна-единственная? За вещами зашла, и по старой памяти… Впрочем, не впервые.

– Не очень верю, – храбрюсь из последних сил, хотя чувствую себя, будто обухом по голове ударили.

– Не верь. Мне-то что? – фыркнула она.

– Артур где?

– В душе. Он же у нас чистюля. Или с тобой не считает необходимым до и после?

– Заткнись!

Сама пугаюсь собственной грубости. Ни с кем и никогда я так не разговаривала, но сейчас готова броситься на эту холеную девицу и вцепиться в лицо. Прикрыла глаза, выдохнула. Нет, скандал сейчас не может быть мне полезен. Никак. С Кашириным у нас все кончено, но о ребенке думать все равно надо. Кто, если не я, сделает это?

– Я пойду погуляю, пожалуй.

Не дожидаясь ответа, развернулась и вышла, тихо прикрыв дверь. Уже темнеет, стало прохладно и ветрено. Прошла через калитку на улицу, выкинула тест в ближайшую урну. Погуляла по кварталу, потом зашла в кофейню. Заказала какао с маршмеллоу и крепко задумалась. Делать-то что теперь? Квартиру давно не снимаю, вещи перевезла к Артуру. Завтра с утра на пары, а я не знаю, как домой идти. Как смотреть на него после всего? Что говорить? А главное, зачем? Этого теперь не склеишь. Да и вряд ли ему это нужно, если гуляет. А я думала, у нас все хорошо. Что нравлюсь ему не только днем, но и ночью. Ошиблась.

Часа два потягивала остывший какао, но так ничего и не придумала. Решила действовать по обстоятельствам. Вещи в любом случае надо собрать. У меня их не так много – тех, с которыми пришла к нему. Сама унесу запросто. Перекантоваться где-то в хостеле можно. Общагу попрошу в университете. Хотя зачем мне теперь очка? Обратно переведусь и к родителям уеду. Устроюсь на работу. Положила ладонь на живот – тепло от сердца разлилось по всему телу. Разве можно грустить, когда в тебе прямо сейчас происходит волшебство?

Очень боялась встречи с Артуром, а ее не случилось. Когда вернулась в квартиру, там никого не было. Не было также и записки на зеркале, которые мы обычно пишем друг другу, если уезжаем. Звонка или смс от Каширина тоже нет, хотя мы уже давным-давно должны были встретиться. Дома или в ресторане. Видимо, в его планы это не входит. Я не вхожу. Вымыла руки, пошла в гардеробную и начала собираться. Взгляд остановился на лимонном вечернем платье. После той неудачной новогодней ночи Артур сдал его в химчистку, и оно стало как новое. Хотела надеть в этом году, но не судьба. Несчастливое платье, хоть и очень красивое.

Собралась быстро. Из того, что дарил Артур, взяла совсем немного. Не могу же голая ходить, а свободных денег теперь долго не будет. Потом пошла в ванную с той же целью, и прошлась по квартире. Заодно и прибрала оставшееся, чтобы не валялось, глаза не мозолило. После без сил присела на постель и обвела взглядом комнату. Столько счастливых ночей… А я ведь искренне считала, что он только мой. Наивная дурочка. Еще и раздумывала, как к новости о ребенке отнесется. Ага, нужны они ему от каждой идиотки. Упала на спину на покрывало, слезы душат. Зачем он так? Он же сам тогда сказал, что с Лилей все кончено. Соскучился? Понял свою ошибку? А тут я, въехала и пригрелась на чужом месте…

Поплакала, а что дальше делать, так и не решила. Хостел искать или расписание автобусов смотреть? На последний до Ступино еще успеваю. Не могу определиться, где убиваться по Артуру и своей несчастной судьбе будет комфортней – среди незнакомых людей или с родителями, которых такой поворот безусловно очень расстроит. В итоге решаю ехать домой. Позвоню завтра в университет, скажу, что заболела. Потом приеду, когда немного в себя приду, попробую перевестись обратно на заочку. Или академ взять. Не знаю, что у меня без помощи Каширина скорее получится.

Пока ломала голову, не заметила, как уснула. В одежде, не умывшись и так и не поняв до конца, как жить дальше. Утром проснулась с больной головой, сильной тошнотой и ломотой во всем теле. Еще и разболеться не хватало. Вспомнила вчерашнее, подскочила как ужаленная. Артур что?! Так и не приходил?! Выбежала в зал – приходил. Спал на диване. Заглянула на кухню, потом в ванную. Краем глаза заметила блокнотный лист на зеркале в прихожей. Подошла, взяла дрожащими руками. «Уехал на две недели». Все, точка. Куда уехал, зачем уехал, ни подписи, ни обычных сердечек под ней. Очевидно, просто дал время, чтобы спокойно собраться. Получается, и встретить меня он Лилю попросил. Сам даже поговорить не захотел. Слезы снова полились из глаз. Упрямо вытерла их рукавом. Что ж, есть четырнадцать дней, чтобы решить все проблемы и съехать к родителям. На сегодня – не самая плохая новость…

На самом деле, понадобилось гораздо меньше времени. В деканате согласились переделать документы задним числом. Видимо, посчитали, что это причуды Артура Каширина. Он мне очень помог поступить на первый курс на заочное – договорился, что за первый семестр наверстаю все сама. За учебу заплатил, конечно. Может, и за сговорчивость еще. Я тогда была так рада, что не вдавалась в подробности. Этим летом поспособствовал быстрому и безболезненному переводу на очку. Возможно, в третий раз его присутствие просто не потребовалось, чтобы снова все получилось.

Завершать дела в ресторане не стала. Слишком больно было бы прийти туда. Позвонила менеджеру, предупредила, что уезжаю по личным причинам. Документов моих там нет, до оформления не дошло. А характеристика со стажировки давно на руках. Зарплату пообещали выслать на карту. Попросила попрощаться со всеми от моего имени и чуть не расплакалась. Ресторан «Райская птица» полюбила за это время лишь чуть меньше самого Артура.

Через несколько дней отправилась на вокзал с двумя небольшими сумками. Прочее успела прибрать получше, чтобы глаза Каширину не мозолило. Не знаю, что станет делать с вещами. Мне все равно. Уйти просто так не смогла. Написала «Прощай». Записку подписала, но, конечно, без сердечек. Приколола на зеркало, как мы всегда делали. На комоде оставила ключи. Обвела квартиру прощальным взглядом. Потом вышла и захлопнула дверь за собой. Вот и все…

2 Ника, 2 года спустя

Снова тихонько проплакала полночи над своим малышом. Вчера получила очередной ответ о стоимости обследования для Артёмки. Уже с десяток московских клиник обошла с нашими справками и заключениями, и все без толку. Только деньги летят на первичные приемы. Всего три месяца назад все было чудесно. Мы прошли комиссию в годик, врачи ничего не выявили. Тёма у меня здоровый мальчик. С самого рождения не сильно огорчал маму даже банальными коликами. Но на последнем приеме участковый педиатр внезапно порекомендовала посетить невролога. А пришли мы лишь с небольшим насморком и чуть красным горлом. С тех пор и начались наши мучения. Подозрения очень серьезные, времени практически нет. Буквально каждый врач говорит о том, что для малышей и один день может много значить. А очередь на бесплатное обследование очень длинная. И занимать надо на каждую процедуру, к каждому врачу. Специалистов даже в Москве не так просто найти, а расценки на частную медицину уничтожают все мои надежды на корню. Нет у нас столько денег, продать нечего, занять не у кого. Вся жизнь превратилась в замкнутый круг – очередная консультация, потом слезы над прайсами. И пока мы бегаем между бесплатными и платными докторами, постоянно боюсь, что уже опоздала. И мой сын будет расплачиваться за это всю жизнь. Если она у него вообще выйдет полноценной. От безысходности мысли обратиться к отцу Артема приходят все чаще. Вчера я вообще твердо решила, что обязательно позвоню ему с утра. А как только рассвело, поняла, что это ужасно глупо – надеяться на помощь Артура Каширина. Он просто выкинул меня из своей жизни. Информация о ребенке не нужна была ему тогда, и сейчас он ей явно не обрадуется. Но вдруг денег даст? Именно это «вдруг» и мучает. Удастся ли вылечить сына, спасти от страшной напасти, пожертвовав гордостью и принципами? Навязаться бывшему, который и имя мое, наверное, забыл давно. Прийти и требовать, умолять, грозить судами. Не вынесу этого. Так мерзко становится, едва подумаю.

День снова предстоит тяжелый. Поездка в Москву – нужно некоторые вопросы в университете решить. Семестр уже начался, а я еще там не появлялась. Но доучиваться надо, два года еще. Мы с родителями слишком много вложили в это, чтобы отказаться от долгожданного диплома. Плюс – хочу работу подыскать. Пока буду на лекции ездить, по вечерам можно неплохо подзаработать. Это проще, чем возвращаться после учебы в Ступино и работать здесь. И денег значительно больше выйдет. С моим опытом, оставшимся после стажировки в «Райской птице», меня с радостью берут почти в любое заведение. Не первый раз совмещаю работу и учебу.

И сегодня повезло. Взяли официанткой в первый же ресторан. В центре, университет в двух кварталах. И до вокзала отсюда добираться очень просто. Отдала документы на оформление, переоделась в униформу, и вперед, на смену. К счастью, в деканате меня хорошо встретили и помогли со всеми делами. У меня очень добрые преподаватели – если бы не их поддержка, из академа еще долго не вышла бы. Теперь можно спокойно ходить на лекции и в библиотеку, а по вечерам работать. Хорошо, мама в отпуск пошла – присмотрит за Тёмкой. До сада нам еще далековато. Но не это беспокоит, решить бы все вопросы по здоровью. Постоянно свербит внутри – ни на секунду не забываю, что мой мальчик нездоров, а время идет. Очень больно, что я его мать, но ничего не могу сделать. Не могу заработать столько за короткий срок, даже если буду пытаться без выходных и перерыва на обед.

Рабочие часы пролетели незаметно. Уже довольно поздно, за окном стемнело. Я привычно устала от гула и тяжести подноса. Внезапно кто-то позвал по имени. Приятный мужской голос с легким акцентом. Развернулась в ту сторону с дежурной улыбкой и буквально застыла на месте. Это же Шамиль Магомедов. Человек из моей прошлой, полузабытой жизни. Странно, но я рада его видеть. Мы неплохо общались, пока работала в «Райской птице». Ни разу не чувствовала с его стороны чего-то недопустимого, хотя о его желании заполучить мой телефончик помню до сих пор. Подошла к столику – дорогущая бутылка и закуска. Кому-то сегодня неплохие чаевые перепадут…

– Здравствуйте, Шамиль, – улыбнулась уже вполне искренне.

– Здравствуй, Ника, – мужчина окинул долгим внимательным взглядом черных миндалевидных глаз. – Присядешь?

– Мне нельзя, вы же знаете.

– Хозяин – мой друг. Я все объясню. Посиди со мной немного.

Не смогла отказаться. Не знаю, почему. Возможно, от усталости. Или отчаяния. Опустилась в мягкое кресло напротив Шамиля.

– Как «Райская птица»?

Уверена, с рестораном все в порядке. Как же мне его не хватает… И ребят, с которыми там познакомилась. Уютного кабинета управляющего и стойкого запаха туалетной воды любимого мужчины в нем…

– Не так хорошо, как хотелось бы, – Шамиль задумчиво крутит в руках салфетку. – Алмаз вышел из дела. Долю продал мне. Артур, конечно, бесится, и это не может не отражаться на бизнесе. Стараюсь не нервировать его по пустякам, но он постоянно какой-то дерганный.

Пытаюсь держать лицо, хотя слышать все это больно. И о ресторане, и о бывшем. Пусть и обидел, но зла я ему никогда не желала.

– Очень жаль, что все у вас так…

– Ты сама-то как, Ника? Закончила учиться?

Понятно, почему такой вопрос. Видимо, считает, что официанток с дипломами не бывает. Бывают, еще как. Сама не знаю, что выберу после окончания. Оклад плюс чаевые, либо зарплату и стрессы учителя начальных классов.

– Нет, еще год.

Вру, чтобы ему и в голову не пришло, что брала академ. Все же они регулярно общаются с Артуром. Хотя сама не понимаю, чего боюсь. Уже всего, наверное.

– Выглядишь усталой и расстроенной, – озвучивает факты, которые ежедневно наблюдаю в зеркале.

– Проблемы. Семейные. Непростой период.

Думаю, не станет спрашивать о подробностях. Не принято, мы ведь не лучшие друзья.

– Я могу чем-то помочь? Попроси, если надо. По старой памяти, чем смогу.

– Деньги, – отвечаю, не задумываясь. – Они многое могут, и это как раз тот случай.

Возможно, это мой шанс. Скорее всего, единственный. Сама дам ему телефончик и сделаю, что попросит. Одноразовая встреча и здоровье сына неравноценны.

– Много надо? – спрашивает серьезно.

– Много, – грустно киваю.

Берет со стола салфетку, а из кармана пиджака вытаскивает позолоченную ручку. Все протягивает мне.

– Напиши сумму и свой номер. Подумаю, что можно сделать.

Прозвучало немного загадочно, но чего я ожидала? Что вытащит пачку купюр из-под стола и вручит мне? Пишу на салфетке, что попросил, и возвращаю ему. Почему-то только в этот момент становится жутко неудобно. Будто именно теперь согласилась на что-то на условиях, торопливо начерканных на салфетке.

– Мне нужно идти, – жалко улыбаюсь ему. – Работа.

– Конечно, иди, Ника. Я позвоню.

Соскакиваю, скомкано прощаюсь и возвращаюсь к своим обязанностям. Менеджер смены недовольно пялится, и как только оказываюсь рядом, сбивчиво объясняю. Кажется, верит. Когда отваживаюсь снова посмотреть на столик Шамиля, он уже свободен и ждет следующего посетителя. В сердце медленно и осторожно вползает надежда. Вдруг, правда, поможет? Цена не важна. Хотя, если честно, при мысли об интимной встрече с Магомедовым мурашки ползут по спине. И вовсе не от страсти. У меня давным-давно не было мужчины. Да и вообще никого, кроме Артура. Не скоро отойду от нашего с ним расставания достаточно, чтобы впустить кого-то в свою жизнь и постель. Но Артёмке нужно это обследование! И я перетерплю. Сцепив зубы, улыбаясь, флиртуя и наигрывая бурное желание близости. Ничего со мной не случится!

На следующее утро снова в Москву. В очередную клинику. Из кабинета вышла, еле сдерживая рыдания, ведь врач буквально накричал на меня.

– О чем вы вообще думаете, мамочка?! Время уже упущено! Целых два месяца! Срочно! Нужно срочно что-то решать!

А когда заикнулась про деньги, он добил тем, что нужно думать о сыне, а не о такой ерунде, как деньги. Хорошо, что сегодня мама поехала с нами. Оставила на нее Тёмку, а сама заперлась в туалете, чтобы успокоиться. Было настолько плохо – пожалела, что Шамиль не оставил свой номер. Сейчас я в подходящем состоянии, чтобы позвонить самой и даже умолять. Но… Предложение еще не сделано. Неизвестно, позвонит ли вообще. Кое-как пришла в себя, надо посадить моих в автобус, а самой еще на занятия и работать.

Ожидаемо лекции прошли мимо, не оставив следа в тетрадях. В ресторане все валилось из рук. Постоянно оглядывала зал в надежде увидеть Шамиля. Готова хоть в подсобке, где и когда скажет, лишь бы спасти Артёма. Магомедова в итоге так и не дождалась, а вот от начальства нагоняй получила, и еще какой. Разбила несколько тарелок. Учитывая, что работаю второй день, я даже на штраф еще не заработала. Хочется забиться в угол, спрятаться от всех и выть, но я кружу по залу, улыбаясь, будто все хорошо. Если мы останемся без моей зарплаты, лучше не будет.

Дома валюсь с ног почти с порога. К счастью, все уже спят. Отдышавшись немного, крадусь в нашу с Артёмом комнату. Родители выделили маленькую, а Славу забрали к себе в зал. Мама спит на моем месте, рука на кроватке. Значит, качала до последнего. Как же она устает… Как мы все устаем. От бесконечной круговерти – работа-малыш-быт. Не понимала два года назад, что может быть так тяжело. Но если бы и знала, ничего не стала бы менять. Люблю сынишку безумно – его темно-карие умные глазки, радостную улыбку с редкими зубками и даже частые капризы. Тёма очень похож на папу. И с каждым днем сходство становится отчетливей. Даже имя я выбрала похожее по звучанию. Не знаю почему – так вышло. Неосознанно. После родов не сильно анализировала свои порывы, а документы делать надо было. С прочерком в графе «отец» и с моим отчеством.

Полночи просидела на кухне, потягивая постоянно остывающий чай и читая учебники. Как ни крути, если Шамиль не позвонит в ближайшие дни, поеду в «Райскую птицу». Для начала могу просто попросить у Артура денег в долг. Попытаюсь надавить на жалость, прикинусь бедной брошенной овечкой. Материальных сложностей у Каширина нет, может, и не откажет. Надеюсь, я не упустила время окончательно. А еще очень рассчитываю, что Артуру наплевать на мои проблемы, и он не станет спрашивать, зачем нужна такая сумма.

3 Артур

День не задался прямо с утра. Все валится из рук, настроение отвратное, за окном осенняя хмарь. Подчиненные достали, заперся ото всех в кабинете. Здесь хотя бы можно унывать спокойно. В тишине. И ведь никогда никому не признаюсь, что дело снова в ней. В Нике, будь она неладна! Снова снилась. И вчера. И позавчера. Последние месяцы казалось, что отпустило, забылось. Но все по новой – осенняя хандра и ночные кошмары. Кручу в руках затертый листок. Чернила пока отчетливо видны, но сама бумага уже рассыпается по краям. Сколько еще эта записка продержится? Не думаю, что долго. Что потом стану постоянно таскать с собой? Ника оставила почти все вещи, но они давно не пахнут ею. Сама прибрала все и закрыла в гардеробной, куда захожу каждый раз, заезжая в квартиру. Я, наверное, не смог бы – не стал бы убирать в кладовку ее вещи, как Лилины.

А Лиля свои до сих пор не вывезла. Сначала приезжала раз в неделю за какой-нибудь ерундой, потом по два раза – ей постоянно что-нибудь было нужно из старого хлама. Не гнал, не знаю почему. В таком шоке был – оглушенный, потерянный. Несколько месяцев не замечал, что вокруг творится. А через полгода мы с Лилей, вроде как, снова сошлись. Я снял другое жилье неподалеку. До прошлой пятницы мы очень вяло встречались. Снова ушла от меня, но в этот раз ничего не дрогнуло внутри. В голове только Ника. Ну и еще мысль, что Лилька опять шедеврально подставила. Стерва, перед самым оформлением документов!

Сегодня еще и встреча с Шамилем, а я абсолютно не в форме. С Алмазом мы по понятным причинам больше не общаемся. Не смогли – у меня все время чесались кулаки врезать ему, а он делал святой непонимающий вид. Потом продал долю Магомедову и этим испортил мои отношения со вторым партнером. Его две трети против моей одной. Я теперь что-то типа наемного директора. Решил что-то делать со своей жизнью – поучиться, поднять профессиональный уровень, но и здесь палки в колеса вставляют.

Весь день прикрывал работой нежелание общаться с окружающими, пока из зала Шамиль не позвонил.

– Каширин, долго тебя еще ждать? Минералка стынет.

– Иду, – отмахнулся от его шуточек.

Пить не буду. С начальством не пьют, да и настроение не то. Встреча, как обычно, начинается с тщательного ознакомления с финансовой и прочей отчетностью. Магомедов не очень понимает в цифрах, но задавать бесконечные вопросы это ему не мешает. Отвечаю, стараюсь не злиться. Его право – быть в курсе ситуации. Не так часто приезжает – раз в квартал. А мог бы каждую неделю мозг выносить.

– Как твои планы по повышению квалификации?

Звучит слегка издевательски, но он откладывает документы, и я выдыхаю. Ходят слухи, что Шамиль приглядывает новый проект, поэтому я готов польку для него выплясывать на каждой встрече, если потребуется. Предложит враз выкупить его доли, и я попаду в долговое банковское рабство. Отец давно четко сказал, что помогать не будет. Хочет видеть меня юристом, считает «Райскую птицу» юношеским баловством. И часто последнее время напоминает, что я уже староват для игр. Поэтому и решил съездить во Францию, окончить курсы менеджмента в ресторанном деле. Заодно запланировал огромное количество встреч с потенциальными партнерами и инвесторами. Хотел, в том числе, и отцу показать, что для меня эта профессия серьезна – готов и учиться, и совершенствоваться. Возможно, смогу от причуд Магомедова уберечься, заручившись поддержкой других людей. А в итоге поездка под угрозой из-за Лилечки…

– Никак пока, – нет смысла скрывать от него, все равно узнает. – Лиля словно взбесилась, когда заикнулся про фиктивный брак. Хоть в эскорт-агентство иди…

– А ты думал, Лиля радостно согласится быть подставной женой? После стольких лет ожидания предложения руки и сердца?

– Шамиль, ну какое предложение? Мы после воссоединения виделись раз в полторы-две недели, не чаще. Сплошная физиология, и ничего больше. Я даже не обращал внимания, что у нее кто-то еще был все это время. Она ж не дура, чтобы ждать чего-то при всем этом?

– Девушки часто резко глупеют, когда речь заходит о белом платье. А зачем тебе агентство? Нику свою возьми.

– Чего? – смысл сказанного Шамилем дошел не сразу.

– Ничего. Видел ее на днях. Денег просила. Какие-то семейные сложности, крупная сумма нужна. А вы вроде уже играли в фиктивные отношения. Еще поиграете.

– Ты сейчас серьезно? – все еще не верю собственным ушам.

– Конечно.

Достает из кармана пиджака мятую салфетку и кладет передо мной. Разворачиваю импровизированную записку и вижу сумму и номер. Рука Ники, узнаю ее почерк сразу.

– А тебе это зачем? – стараюсь выглядеть равнодушным, но сердце колотится где-то в горле, и говорить тяжело.

– Обещал помочь. Мою помощь юным красоткам ты знаешь. Наш ресторан и так на ладан дышит из-за личного. Столько сил сюда вложено, не хочу, чтоб ты с психу сжег его к хренам.

– Да с чего ты все это взял? – изображаю недоумение.

– Хватит, Артур, – прерывает меня. – Позвони ей. Сейчас можешь даже спасибо не говорить. Потом скажешь, если ума хватит не упустить такую женщину еще раз.

На этом Магомедов встает и, не прощаясь, покидает зал. А я остаюсь в полном шоке от случившегося. Сжимаю в руке край салфетки, будто самое драгоценное, что есть в моей жизни на сегодняшний момент.

Подготовка к разговору далась тяжело. Не обошлось без крепкого кофе и самоуговоров. Делать все нужно быстро, еще ведь документы на спутницу оформлять. Билеты в бизнес-класс несколько месяцев назад бронировал, нужно изменить данные пассажира. А вдруг Ника не согласится? Или даже разговаривать со мной не захочет? И почему к Шамилю обратилась за помощью? Неужели больше не к кому? Примерно полтора часа понадобилось, чтобы набрать номер. К этому моменту я уже был слегка не в себе, и море резко стало по колено.

– Ника? Здравствуй, – выпалил, едва услышал ее голос после гудков. – Узнала?

– Да, – ответила после небольшой паузы. – Здравствуй. Что-то случилось?

Слышу, как дрожит ее голос, а у самого коленки подгибаются. Поспешно падаю в кресло, потому что ноги держать отказываются.

– Ничего. Встречался сегодня с Шамилем. Говорит, тебе деньги нужны. Это так?

– Да, – отвечает почти шепотом.

– Помнишь, как мы познакомились? – зачем-то спрашиваю.

– Конечно.

– У меня опять есть для тебя работа. Почти то же самое. Сумму, которая нужна, знаю. Заплачу больше. Но есть нюансы. Подъедешь, чтобы обсудить?

– Конечно. Когда и куда?

– В ресторан приезжай. Завтра. Во сколько тебе будет удобно?

– Около двух.

– Хорошо. Пообедаем и поговорим, – зачем-то добавил. – До встречи.

– До свидания, Артур, – прошелестела в трубку, и я отключился.

Не знаю, сколько просидел за столом, уронив голову в ладони. Пока внутренности выкручивать не перестало. Зачем? Зачем я снова делаю это? Обрекаю себя на боль и страдания? А иначе рядом с ней не смогу… Будет опять смотреть своими невинными голубыми глазами. А может, все же прямо спросить, что тогда произошло. Почему она так со мной? За что?

За окном стемнело, прежде чем смог прийти в себя хоть немного. Вызвал такси и поехал домой. Но и там мне спокойно не сиделось и не лежалось. С трудом запихнул в себя кое-как разогретый ужин и начал обзванивать всех, кто должен как можно скорее подключиться к оформлению документов для Ники. В том, что она согласится, больше не сомневался. Не стала бы просить Шамиля, если бы дело не было серьезным. И на дно за эти пару лет не скатилась, иначе Магомедов попользовался бы, заплатил и забыл о ней. Нет, ко мне пришел. Неужели хочет наладить наше общение ради ресторана? Или кто-то о моих планах доложил? Не важно. Во Францию я все равно еду. И Ника едет со мной. А там разговорю ее, если буду в состоянии выслушивать откровения. Или просто соблазню. Компенсирую потом деньгами. Может, я уже придумываю, что это так уж здорово было? Потому что в личной жизни полный голяк. Только Лиля, одержимая идеей выйти замуж. Хотя ума не приложу, на кой я ей сдался при таком количестве любовников. И ведь все не хуже меня, насколько в курсе. Такое чувство, что решила заполучить мою фамилию во что бы то ни стало. Надо бы поосторожней с ней. Такие, если чего-то хотят, редко останавливаются.

К десяти утра я заручился поддержкой всех, кто нужен для скорейшего решения проблемы. В зеркало в офисе старался не смотреть, потому что и гладко выбритое лицо, и белоснежная рубашка, и самый дорогой галстук из имеющихся напоминали о скорой встрече с Никой. И о том, что я до обморока боюсь и одновременно хочу этой встречи. На обед выбрал для нас блюда заранее и как следует настращал шефа, чтобы все было идеально. Подать попросил в кабинет – не хочу, чтобы нам мешали.

Уже с часу был как на иголках – сдувал со стола несуществующие пылинки, несколько раз брал телефон, чтобы все отменить и тут же закидывал его в дальний ящик. Не понимаю, как я вообще смог тогда, два года назад, просто уехать на две недели из города. Было очень больно – это единственное объяснение. Так больно, что это поглотило все прочие чувства и сумасшедшую тягу к этой женщине. Колокольчик на двери звякнул ровно в два. Поднял голову от документов, текст воспринимать сегодня как-то не получается. Ника стоит на пороге. Волосы собраны в хвост, объемное платье, плотные колготки и массивные ботинки. В руках мнет куртку.

– Здравствуй.

Ее звонкий голос будто разбивает мое оцепенение. Чувствую, как сердце начинает кровоточить, а по венам в противовес течет чистое желание. Где-то в районе груди все это сталкивается, перемешивается и преобразуется в чистейшую незамутненную ненависть-страсть. Прикладываю ладонь к этому месту, прочищаю горло:

– Добрый день, Ника. Присаживайся, – киваю на все тот же диван.

Послушно садится, куртку кладет рядом, сплетает пальцы в замок. А она изменилась – повзрослела немного, уже не такая застенчивая. Смотрит прямо, в темно-голубых глазах лед.

– Снова сыграть твою девушку? – звучит чуть насмешливо. – Для кого на этот раз спектакль?

Торопится, видимо, времени у нее не так уж много.

– Не девушку. Жену, – вижу недоумение во взгляде, не ожидала. – Фиктивную, разумеется. А спектакль для потенциальных партнеров и инвесторов.

– Я согласна. Сумму, что я озвучила Шамилю, сразу. Об остальном договоримся.

Вот как… Вот так просто? Даже пару вопросов не задаст? В омут с головой, и подробности не важны? Что же у нее стряслось?