Читать книгу: «Дикарь. (Не) земная страсть»

Анастасия Ригерман

* * *

Пролог

Дженнифер

В костре дотлевают поленья. Я ворошу их палкой, и они приятно потрескивают. От реки тянет холодом, заставляя поежиться, и я кутаюсь в безразмерную куртку, заботливо выделенную для меня Фредом.

Пора бы укладываться спать, но его подопечные сорванцы не собираются расходиться по повозкам. В эту звездную ночь их юные сердца требуют хлеба и зрелищ.

– Да спрашивайте уже, – сдаюсь я, ощущая на себе их заинтересованные и в то же время настороженные взгляды. Для этих детей я чужачка, незваная гостья, нашедшая приют у костра в обществе старого доброго друга.

Фрэд нарочито хмурится, стараясь казаться суровым. Он и прежде был таким, еще на старой Земле, когда работал учителем в моей школе. Дисциплина превыше всего!

Дети слушаются его. Делают вид, что побаиваются, но по-настоящему любят. Каждому из них он помог выжить, дал шанс на новую жизнь, заменив и мать, и отца. В итоге Фред одобрительно кивает. Вот тогда с его позволения на меня и обрушивается шквал вопросов.

– Дженни, а это правда, что ты умеешь создавать огненные фигурки?

– А метать файерболы?

– И даже руки не обжигаешь? Или все-таки обжигаешь? Поэтому ты носишь перчатки?

– Ты всегда это умела или научилась?

Глядя на воодушевленные детские лица, мне хочется смеяться. Так вот что их интересовало все это время! Оно и неудивительно. В новом мире мои способности под запретом. Таких, как я, отлавливают и отправляют в Черную башню. Настоящая охота на ведьм, хоть, по сути, мы и не представляем опасности. Уж точно не больше, чем сам генерал с его вооруженными до зубов головорезами, которые идут по моим следам.

– Что ж, давайте по порядку, – приветливо улыбаюсь, стараясь не спугнуть ребятню, неторопливо стягивая при этом кожаные полуперчатки. – Да, я действительно умею создавать огненные фигурки, и не только. Не знаю, можно ли такому научиться. Говорят, всему виной какой-то особый мутированный ген. Я родилась и живу с этим, сколько себя помню.

Раскрыв ладонь, я дую на нее, будто разжигаю тлеющие угли, и мои маленькие зрители во все глаза следят за каждым движением. От легкого дуновения в центре ладони проступают алые прожилки. Сначала они напоминают едва заметную паутинку, но быстро наливаются, впитывают энергию из воздуха и начинают светиться. Прожилки становятся все ярче, пока в одно мгновение над рукой не загорается пламя.

– Тебе не больно? – не унимается самая мелкая девчушка лет шести, восторженно хлопая глазами.

– Нет. Разве что немного щекотно.

Выпускать запретный дар энергозатратно, после его использования жутко клонит в сон. И все-таки для меня это особое, ни с чем не сравнимое удовольствие. Да и не выходит его по долгу сдерживать. Я пыталась, и не раз. Но спустя всего месяц такого воздержания меня не оставляет ощущение, словно я вот-вот взорвусь или сожгу кого-нибудь ненароком.

Стоит мне сконцентрироваться и представить мысленный образ, огонь, будто живая субстанция, принимает его форму. Этому трюку я научилась еще в детстве, как-то само вышло. Мы с ним единый организм, куда я, туда и он.

Так на глазах очарованной ребятни из моей ладони разлетается десяток огненных бабочек. Дети восторженно разевают рты, следя за их перемещением на фоне ночного неба, и даже старина Фред, испещренный душевными ранами, выпускает на волю беззаботную улыбку.

Сидя напротив своего так рано поседевшего учителя, я до слез рада этой встрече. Все мы многое пережили. И если прежний Фред сейчас вовсю травил бы веселые байки у костра и хохотал бы в голос, то нынешний предпочитает помалкивать, настороженно прислушиваясь к каждому шороху в ночном лесу.

Кто бы мог подумать десять лет назад, что все так обернется и цивилизованный мир вокруг, который мы знали, навсегда исчезнет? Что большая часть населения Земли погибнет из-за катаклизмов, а от нашей школы, города, родных и близких не останется и следа?

Яркие вспышки в небе и звуки сигнальной сирены заставляют всех нас переполошиться. Сердце учащает ход. Огненные бабочки, медленно опадая, одна за другой растворяются в воздухе.

– Тим, Брэдли, потушите костер! Остальным собрать вещи и живо по повозкам, – командует Фред.

Сонные дети мигом приходят в движение, выполняя приказ старшего. Они и так планировали продолжить свой путь в поисках безопасного пристанища, но теперь не станут дожидаться рассвета. А вот я застываю в растерянности, начиная корить себя за беспечность.

– Дженни, решайся, ты с нами? – зовет меня с собой Фред, протягивая руку. – Еще одно место в повозке у нас найдется, а там через пару недель доберемся до теплых краев.

– Спасибо, но нет. На юг дороги для меня закрыты, там всюду посты. Не стоило мне сюда приходить, подвергая вас опасности, – признаю я, стыдливо потупив взгляд, а небо освещает еще одна вспышка, в этот раз почти над нашими головами.

Дура, какая же я дура! Не стоило выпускать дар на волю, зная, что генерал подобрался ко мне слишком близко. Но и бежать мне больше некуда. После предательства родной сестры я и так еле унесла ноги из города, только добряку Фреду ни к чему об этом знать.

– Думаешь, дело в тебе? – догадывается Фред, кивая в небо. – Нет, Дженни, я такое уже видел. Это незваные гости с других континентов не запросили посадку. Вот и сработала система защиты.

– Хорошо, если так. Только охотники на ведьм все равно скоро будут здесь, чтобы проверить периметр.

– Куда ты пойдешь совсем одна? – не отстает мужчина, заглядывая в глаза. Неужели ему мало ответственности за всю эту ораву, еще и меня решил приютить?

– Не знаю. Что-нибудь придумаю, – выдавливаю улыбку, в то время как мое тело начинает откровенно потряхивать от накатывающего ужаса и безысходности. – Говорят, где-то на севере есть штаб сопротивления для таких, как я. Но, если честно, все это больше похоже на сказку.

Держись, Дженн, не смей ронять ни единой слезинки и жалеть себя, а тем более тонуть в его крепких объятиях! На этой новой Земле нет места слабакам! Но Фред и не спрашивает разрешения, по-отцовски прижимая меня к своей груди и целуя в висок.

– Это не сказки, Дженнифер, такое место действительно существует, – говорит он отчего-то шепотом, словно и у леса могут быть уши. – Слушай и запоминай…

Глава 1. Спасительная соломинка

Дженнифер

Расскажи мне кто десять лет назад, когда я была еще школьницей и не выпускала из рук модный смартфон со встроенным навигатором, что вскоре рисованные карты снова будут в чести, не поверила бы и рассмеялась в лицо. Именно такую, выбитую для надежности на обрезке кожи, я сейчас и сжимаю в руке, продвигаясь по мрачному лесу в сторону реки. А еще дорожу ей, будто она на вес золота. Как карта с расположением самого секретного объекта оказалась у Фреда, я не стала спрашивать, времени на это совсем не оставалось. Просто доверилась старому другу и ухватилась за спасительную соломинку.

– Сопротивление существует. Теперь я найду их, обязательно найду, – бормочу себе под нос, будто мантру, только спокойнее на душе не становится.

Пока за спиной еще были слышны голоса ребят, скрип колес и стук лошадиных копыт, а где-то на макушке горел прощальный поцелуй Фреда, мне казалось, что я не одна. Хоть мы и разошлись в разные стороны, но почему-то не было так страшно. Сейчас же, как бы я ни храбрилась, невольно вздрагиваю от каждой хрустнувшей ветки под ногами. А от завывания диких зверей в чаще сердце и вовсе уходит в пятки.

– Да что ж вы там развылись-то, несчастные? Нашли время! И так уже не знаю, кого бояться.

Вот бы волки остались такими же, как в детстве в зоопарках. Но ведь нет! Нынешние твари не идут с теми милыми зверюшками ни в какое сравнение. Отвоевав территории, дикие звери почувствовали себя хозяевами новой Земли. Их популяции за последние годы стремительно выросли. А еще, подобно людям с мутированными генами, животные тоже изменились. Одни стали в разы крупнее, другие обрели клыки, как когда-то были у саблезубых тигров, третьи – непробиваемую шкуру, которой не страшны пули. В городе мой бывший сосед недавно рассказывал, что видел стаю крылатых скунсов, и подобным историям в наше время уже никто не удивляется.

Не имей я возможности отпугнуть этих монстров огнем, ни за что не решилась бы на подобную ночную вылазку. С другой стороны, и деваться мне некуда. В спину дышат чудовища пострашнее, разве что с человеческими лицами.

Устав спотыкаться на каждом шагу и падать, жутко хочу подсветить дорогу. Благо мне для этого и фонарь не нужен, просто протянуть ладонь и зажечь огонь. А что, очень удобно! Хоть какая-то польза от моего личного проклятья. Хорошо, что в последний момент я не решаюсь на это. Высоко над макушками деревьев пролетает военный вертолет, выхватывая тусклым лучом полоску леса.

Перепуганное сердце оглушает ударами. Резким рывком я прижимаюсь к первому попавшемуся дереву, словно могу слиться с ним воедино, мимикрируя под кору.

Нет, с такой высоты они не могли меня заметить. Да и среагировала я быстро. Только перед глазами все равно встает физиономия генерала в уродливой маске. Знать бы еще, что он под ней скрывает?

Признаться, наша единственная встреча в том несчастном баре произвела на меня неизгладимое впечатление, чуть заикаться не начала. Вроде обычный мужчина, если не считать той самой маски, без которой его никто не видел. Относительно молодой, высокий, плечистый. Одетый во все черное, словно нарочно, чтобы нагонять на людей ужас. Хотя, конечно, нарочно. Я бы на его месте тоже так одевалась.

Но то, как он на меня смотрел, вот это было совсем необычно. В том захудалом баре на окраине я подрабатывала певичкой на замену, никто из местных знать не знал о моих особых способностях. А этот только взглянул, и я пропала. Такой одержимости еще ни в чьих глазах не видела, словно он мутированных каким-то седьмым чувством чует. Что-что, а повторять этот опыт совсем не хочется.

– Нет уж, лучше не привлекать внимания. Пусть я продвигаюсь медленно, зато верно, – снова шепчу самой себе в надежде поскорее отыскать замаскированный плот, припрятанный где-то поблизости Фредом.

Когда вдалеке раздается рокот моторов и собачий лай, я едва не подпрыгиваю.

Нет! Нет! Нет! Ну что за проклятье? Неужели все так быстро закончится, когда я только обрела надежду?

Стискивая в руке заветную карту с местонахождением штаба сопротивления, насколько возможно ускоряю шаг, а затем, наплевав на осторожность, и вовсе пытаюсь бежать. Спотыкаюсь, падаю, поднимаюсь. Стискиваю зубы от боли в колене. Нервно сглатываю, задыхаюсь от собственного страха и снова бегу.

Где-то там прямо по моим следам собаки тоже бегут. Чертовы собаки с безупречным нюхом, которых мне не обмануть. А ведь когда-то в детстве я мечтала стать кинологом, в той, другой жизни, которая все чаще напоминает кадры из сказочного фильма, настолько идет вразрез с реальностью.

– Там есть какое-то движение, – раздается вдалеке, на фоне их звонкого лая.

– Отставить! Я сам проверю, – разрезает воздух, отдаваясь мурашками по коже. Этот властный поставленный голос я точно ни с чем не спутаю.

Вот же черт! Если бы я только могла провалиться под землю, прямо сейчас сделала бы это. Как он меня так быстро нашел? А главное, зачем я сдалась генералу, чтобы лично гоняться за мной по ночному лесу, кишащему всякими тварями?

Волчий вой на время отвлекает моих преследователей. Они стреляют по животным, но те нападают снова. Тогда я и спускаюсь к реке, продолжая свой путь по воде, чтобы сбить собак с толку. Кроссовки тут же набирают воды, становясь непривычно тяжелыми, как если бы к ногам привязали по кирпичу. Но холода я не ощущаю, страх и желание спасти собственную жизнь с лихвой перекрывают остальные чувства.

Небольшая пристань в зарослях камыша, о которой рассказывал Фред, оказывается совсем рядом, метрах в ста. За ней я и нахожу тот самый плот, замаскированный ветками.

«Спасибо!» – мысленно посылаю своему старому другу и невольно оглядываюсь.

Мне бы сейчас забраться на плот, отвязать его и поплыть по течению, но уже слишком поздно. Далеко отплыть я не успею, в итоге буду как на ладони. Решение приходит само собой. Сколько я выдержу в прохладной воде, даже не представляю. И с моим даром после такого точно будут перебои. Но и живой я им не дамся.

Попробовать стоит. Все лучше, чем добровольно сдаться в руки этому маньяку. О том, с какой жестокостью он расправляется с заключенными в Черной башне, сложена не одна легенда, а я склонна верить, что дыма без огня не бывает.

Зажав в зубах длинную соломинку, я полностью погружаюсь в воду. Я стараюсь делать это плавно, без шума, но меня хорошенько трясет, то ли от страха, то ли от холода, который я все-таки начинаю отчетливо ощущать каждой клеткой своего тела. Так, в поисках спасения я оказываюсь под тем самым плотом.

Вдох-выдох. Дышать получается с трудом, и все-таки это возможно, а значит, какое-то время я продержусь. Проходит целая вечность, и я уже не чувствую своих конечностей, когда совсем рядом над моей головой раздаются собачий лай и чьи-то тяжелые шаги. Яркий луч фонаря бесстыдно шарит по поверхности воды и зарослям камышей. Понимая, что он здесь, в шаге от меня, я вовсе перестаю дышать. Кто знает, вдруг этот проницательный гад снова что-то почувствует?

«Ну что, доволен? Все осмотрел? А теперь убирайся, пока я тут совсем не окочурилась! Чтоб тебя злые волки на части разорвали», – шлю я мысленные проклятья своему преследователю, и эта ненависть странным образом придает мне сил.

Но генерал не торопится покидать пристань. Стоит себе, что-то выжидает.

«Ты еще там сигару раскури!» – злюсь от беспомощности.

Словно знает, чудовище, что я отсчитываю каждый удар сердца. Еще и проклятая соломинка, неудачно черканув по дну бревенчатого плота, чем-то забилась, отчего кислород в мои легкие теперь практически не поступает.

* * *

Вынырнув из воды, я принимаюсь жадно хватать воздух, будто целую вечность не дышала. В голове все смешалось: звонкий собачий лай, гул заведенных моторов, который с каждой секундой становится все тише, биение собственного сердца. А ведь еще немного, и прямо под этим плотом я потеряла бы сознание. К счастью, запаса кислорода в моих легких хватило, чтобы генерал ушел ни с чем.

Закинув на плот потяжелевший рюкзак с моими жалкими пожитками, я кое-как забираюсь следом. Меня всю трясет от холода, пальцы дрожат, но делать нечего, я должна отвязать плот от пристани. Не знаю, сколько я бьюсь с проклятым узлом на мокрой веревке, в какой-то момент он наконец поддается. Под мерный стук зубов я отталкиваюсь длинной палкой от берега, и плот подхватывает течение, унося все дальше.

Мне бы переодеться в сухое, но где его взять? Комплект сменной одежды в рюкзаке такой же мокрый, хоть отжимай. Только сил у меня на это совсем не осталось – ни моральных, ни физических. Свернувшись калачиком, я, как есть, укладываюсь на плоту, укрываюсь безразмерной ветровкой Фреда и еще какое-то время таращусь в звездное небо.

Я жива и свободна, это главное. А еще у меня есть карта, чтобы добраться до штаба сопротивления!

Стучу зубами, растирая ладонями ледяные плечи, и сама себе улыбаюсь, как дура. Забавно, но именно эта странная привычка всегда и во всем искать что-то позитивное и помогла мне выжить. Поможет и сейчас, даже не сомневаюсь. На этой согревающей мысли мои веки тяжелеют, и я отключаюсь, забываясь тревожным сном.

В какой-то момент я забираюсь под ветровку с головой и все-таки согреваюсь. А вот мое утреннее пробуждение выходит крайне неожиданным.

Крепкая мужская рука обхватывает мою лодыжку, и я мигом просыпаюсь, загорланив на всю округу.

– Отцепись! – на автомате бью незнакомца свободной ногой, попадая в его темноволосую голову.

Это срабатывает. На мгновение он действительно скрывается под водой, но тут же выныривает, чтобы продолжить начатое. В испуге я подтягиваю колени к груди и отползаю от него подальше.

За ночь мой плот унесло течением. Оглядываюсь вокруг себя и понятия не имею, где нахожусь. По обе стороны реки высокой стеной тянется лес. Мужчина что-то говорит, но на нервах я не понимаю ни слова. Стиснув зубы, он перехватывается за другой край плота, упорно продолжая на него забираться.

«Выследили! – проносится первая мысль. – Охотник на ведьм! Ну а кому я еще сдалась? Не будь он одним из них, стал бы меня преследовать?»

Сердце, как ошалелое, барабанит в грудную клетку. Плот кренится под мужским весом. Оцениваю размах плеч и внушительную мускулатуру моего преследователя, и мне не приходит на ум ничего другого, кроме как его подпалить. Да, я поклялась не использовать свой дар во вред людям, но чертовы охотники не в счет. Они меня жалеть точно не станут.

Стягиваю перчатки, разогревая руки, но и здесь меня ждет неудача. Стресс, переохлаждение, длительное пребывание в воде сделали свое дело. Огненные паутинки на ладонях, едва появившись, тут же исчезают. Зато настырный незнакомец, нахлебавшись воды, уже забрался на плот и пытается отдышаться.

Подняв руки ко мне ладонями, он показывает какие-то знаки, но я ни черта не понимаю. Да и не хочу понимать. Жизнь научила меня быть крайне осторожной и не доверять даже самым близким людям, ведь, как оказалось, и они способны предать.

Злорадная улыбка сестры, выдавшей меня генералу, мигом оживает перед глазами. Тоже мне, нашла к кому приревновать своего горе-женишка! Может, и есть где-то на свете мужчины от Бога, но такого, как у нее, не дай Бог! В итоге именно из-за моего доверия к Анджеле я оказалась в смертельной ловушке один на один с охотником.

Незнакомца пошатывает. Он присаживается на край плота в поисках опоры, и я замечаю кровавые разводы на его спине. Выходит, кого-то этой ночью волки все-таки настигли и хорошенько потрепали. Только мне его не жаль, вот нисколечко. Шел бы зализывать раны, но нет, отправился за мной, выполняя приказ своего генерала.

Оценив физическую силу противника, я осознаю: в честной схватке мне никогда его не одолеть. Но он потерял много крови и ослаблен – мне это только на руку. Его снова шатает и кренит в сторону, еще немного – и отрубится.

«Сейчас или никогда!» – решаюсь я и предпринимаю новую попытку сбросить охотника с плота.

Он не ожидает этого, но реагирует молниеносно. Все, что я успеваю, так это с силой пнуть его ногами в ребро. Мужчина стискивает зубы от боли и соскальзывает с плота. При этом он цепляется за мою лодыжку и быстро возвращается обратно.

Теперь мне действительно страшно. Темные выразительные глаза, которые до этого смотрели на меня с непониманием, прожигают насквозь. Кажется, я разбудила в нем зверя.

Он грубо хватает меня и встряхивает, показывая, что даже в таком состоянии легко со мной справится. Как будто я сомневалась в этом! Куда я со своей худобой против натренированного атлета в облегающем гидрокостюме, или что там на нем надето?

Опрокинув меня на плот, охотник нависает сверху. Я дрожу от ужаса. Верчусь, брыкаюсь, пытаюсь вырваться из его железной хватки, нанося жалкие удары. Он же не спешит давать сдачи. Сдержать, утихомирить – да, но не более…

Насмехается надо мной? Или жалеет? Эта нелепая мысль отчего-то выбивает из колеи.

– Мид ней тэрон, – выдает мужчина на неизвестном языке. В его приятном голосе столько тепла и глубины, будто он меня успокаивает.

Я злюсь и хмурюсь, не понимая, что происходит. С его темных волос на меня капает вода. Это что, игра такая? Решил поиздеваться надо мной, прежде чем сдать своему генералу? Только хватка на моих запястьях постепенно ослабевает, и я оказываюсь свободна.

– Мид ней тэрон, – повторяет незнакомец, прикладывая ладонь к сердцу, и кивает в небо. Я пытаюсь проследить взглядом за его движением, но кроме слепящего утреннего солнца и парящих над нами птиц ничего не нахожу.

– Не местный, что ли? – предполагаю я, рассматривая его совсем другими глазами. «Или больной на всю голову», – додумываю следом, так и не решаясь озвучить вслух. С моим везением только умалишенного на этот плот и могло занести.

Да и одет он странно, охотники такое не носят. Его кожа отливает золотистым южным загаром, выдавая чужестранца.

– Ша ми сэйдэ, – словно просит он меня о чем-то своим завораживающим голосом, протягивая руку, и тут же вырубается, распластавшись на бревенчатом плоту.

От такого поворота я застываю в шоке.

– Вот и что мне теперь с тобой делать? – произношу шепотом, все еще с опаской поглядывая на незнакомца.

Рациональная часть меня кричит, что самое время от него избавиться. Сбросить в реку, и дело с концом. Но другая… В голове подобно наваждению снова и снова звучит его голос: «Ша ми сэйдэ… Ша ми сэйдэ…» И мне отчего-то так хочется ему поверить.