Читать книгу: «Геном дракона»

Анастасия Афонина

Шрифт:

Иллюстратор Ксенон

Иллюстратор Ольга Кочнева

Корректор Татьяна Киселева

Дизайнер обложки Максим Новиков

ISBN 978-5-0060-1336-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

Ищущий силы человек навек становится заложником ее культа. События 1310 года положили конец Технологической эры, начав летоисчисление новой эпохи…

Осень 1266 года стала знаменательной для всего Мо́лвинтайна. Ученые нашли способ усовершенствования человеческого тела. Многочисленные расчеты вторили: подопытные станут выносливее, а скорость их биологических реакций увеличится. Эти люди, обладающие ловкими руками и острым умом, станут новой ведомой силой.

Выведенная бактерия получила в науке звонкое название: дикий симбионт. Вступая в симбиоз с подопытными животными, она обостряла их чувства и прививала иммунитет ко многим болезням. К сожалению, организм не мог полностью приспособиться к симбионту. Со временем животные подвергались его разрушительному воздействию.

Спустя тридцать лет исследований на месте подопытного животного оказался человек. Мир затаил дыхание, наблюдая за венцом творения генной алхимии. Самый волнующий эксперимент ознаменовал начало 1296 года. Дикий симбионт прижился в мужском организме без осложнений. Глаза подопытного обрели белый цвет, словно их затянуло молочной пеленой. Мужчина осознал, что больше не близорук. Не имея хорошей физической подготовки, он добился высоких результатов в беге и поднятии тяжестей. Помимо этого, мужчина был вменяем и здоров.

На протяжении четырех лет подопытный находился под присмотром ученых и самых влиятельных господ Молвинтайна. Дикий симбионт не проявлял разрушительных реакций в отношении носителя. В 1300 году ученые ввели бактерию в женский организм. Результат оправдал все ожидания: подопытная не стала выносливее и сильнее, зато в ней пробудились уникальные целительские способности.

Достижения генных алхимиков, создателей симбионта, привели к процветанию Ринехо́льского королевства. Пробирки с бактерией приобретались влиятельными людьми общества лекарей, зодчих и хлебопашцев, но больше всего – командующими воинств. Тысячи воинов по всему миру стали носителями дикого симбионта.

Плоду генной алхимии понадобился десяток лет, чтобы начать разрушительное воздействие. Бактерия постепенно овладевала телом, служившим для нее вместилищем. Дикий симбионт не убивал носителя, а пытался подавить его волю и сознание.

В 1310 году небо Молвинтайна накрыла пурпурная волна. Странное явление длилось всего пару минут, но стало предвестником ужасных событий. Носителей дикого симбионта охватили мучительные изменения. У порожденных существ были инстинкты хищных животных. Эти демоны стали охотиться на людей.

Молвинтайн потонул в хаосе. Поселения полыхали в огне, жители покидали свои дома и бежали в крупные города, стремительно возводившие вокруг себя высокие стены. Демонов расстреливали и сжигали. Носителей дикого симбионта, не впавших в безумие, отлавливали и помещали в лаборатории против воли. Чтобы защититься от демонов, генные алхимики преобразовали симбионт, сделав бактерию более слабой. Новый штамм словно находился в дремоте: он в меньшей мере улучшал своих носителей, зато нуждался в более длительном сроке, чтобы начать мутацию человеческого организма.

Усовершенствованные воины, названные архонтами, отразили нападение демонов, а затем взяли под защиту местность близ городов, дав возможность жителям заниматься возделыванием земли и выращиванием скота. После была принята идея о создании особых школ для носителей ослабленного штамма бактерии – слепого симбионта. Во всех уцелевших поселениях были построены казармы архонтов.

В 1314 году ученые изобрели «поглотитель», способный при длительном перегоне крови вывести слепой симбионт из носителя. Так началась эпоха Алхимии.

Глава 1

Ринехо́л всегда славился своими ресурсами и технологиями. Эпоха Алхимии превратила его в железное сердце Камнету́жи – самого крупного материка Молвинтайна. Порядок здесь держался на законах, диктуемых королем Эльгле́ем Печальным.

Архонты следили за спокойствием обывателей Ринехола и окрестных земель: ходили дозором по тесным столичным улицам и за стенами города. На начало 1315 года Ринехол насчитывал пятьдесят боевых отрядов усовершенствованных воинов, и каждый из них состоял из четырех Стражей, одного Огненосца и одной Девы.

Во главе архонтов Ринехольского королевства стоял человек тридцати двух лет, знающий природу демонов не понаслышке. После того, как Молвинтайн накрыла волна ужаса, Э́рнил Вольф стал одним из добровольцев, согласившихся на введение слепого симбионта. Эрнил сплотил людей, повел за собой воинов и защитил столичный город от демонической угрозы, а в 1313 году получил звание командора.

Особняк Эрнила находился в центральной части столицы. Двухэтажное каменное здание было приметно с любых высот, особенно с балконов королевского замка. Дорога вела от дверей особняка к широкой площади, вымощенной зеленовато-серым камнем. На расстоянии четырех метров друг от друга стояли древки с развевающимися под небесами знаменами Ринехола: на синем полотнище изображались поднятые крылья, обрамленные белыми перьями. Синий цвет символизировал не только чистое ринехольское небо, но и пламя, коим разгораются поверженные демоны.

Любой гость, вошедший в особняк Вольфа, раньше всего обратит свое внимание на высокие, стоящие полукругом шкафы, плотно набитые литературными произведениями и документами. Некоторые книги потрепаны временем и частично обгорели, большинство рукописей хранится в единственном экземпляре. Перед шкафами размещен массивный широкий стол, за которым сидит сосредоточенный и ответственный хозяин особняка, словно держит на плечах всю мудрость мира. От стола до дверей расстилается ковер, стертый тысячами ног. Окна открывают вид на одну сторону улицы, их стекла украшены мутной мозаикой. Справа находится лестница, что уводит на второй этаж особняка, в покои командора. Слева камин. Глядя на теплящееся пламя, Эрнил вспоминал, какой искрой он стал на этой войне.

Двери распахнулись, и в особняк вошел молодой мужчина в стальном доспехе и летящем плаще бездонного синего цвета. На доспехе, покрытом следами от когтей, выгравировано знамя Ринехольского королевства. Из наплечников тянутся острые шипы. Через плечо перекинут грубый кожаный ремень, держащий за спиной воина заметный щитовой пулемет. На поясе архонта покоятся ножны с полуторным мечом и опустевшая берестяная торба для боеприпасов. Страж снял шлем. Лицо воина было покрыто грязью, а волосы липли к голове. Человек явно был смущен тем, что предстал перед командором в неподобающем виде. Эрнил оторвал взгляд от бумаг и поприветствовал давнего друга.

– Командир отряда Шторм О́ливер Гарт в столицу прибыл!

Архонт придерживался воинского этикета. Эрнил развернулся на ножке стула и ловко достал с полки папку с докладами названного отряда.

– Мы не понесли потерь. Раненых нет. Мы уничтожили двух демонов, которые охотились на людей на пашне к западу от Камышовой деревни. Жители передали вам благодарственное письмо. По возвращении в Ринехол мы обнаружили четверых детей с симбионтом.

Перо командора остановилось на полуслове. Взгляд беленых глаз застыл на невозмутимом человеке, вытянувшемся струной. Эрнил поднялся с места и медленно обошел стол, скрестив руки за спиной. Оливер молчал, ожидая приказа.

– Где в данный момент находятся эти дети?

– В гостевом доме под присмотром отряда Шторм.

– Приведи их в лабораторию Ринехола. Позови доктора Гриш. Пускай она проведет анализ крови. Мы должны знать, с каким штаммом бактерии имеем дело.

Страж поклонился и немедленно покинул особняк. Командор вернулся к бумагам, склонился над ними, глянул на огонь в камине и задумался: «Отряд Шторм был отправлен в Камышовую деревню. Местность между ней и Ринехолом безжизненна, там нет ничего кроме священных холмов, руин сожженного селения, и демонов, пробирающихся через пепелище к оплотам людской цивилизации. Откуда там появились дети?»

Эрнил Вольф цокнул языком, отложил доклад отряда Шторм и последовал в лабораторию Ринехола за вразумительными ответами.

* * *

Лабораторный стол застелен поеденным мышами покрывалом и белыми халатами. В кладовой не нашлось ни одеял, ни иных постельных принадлежностей. В небольшой комнате, предназначенной для складирования инвентаря, находился отряд Шторм, а также главный генный алхимик Ринехола Фали́на Гриш и ее пятнадцатилетняя дочь Поли́я.

Командор Вольф закрыл за собой дверь и подошел к столу. Густые брови человека поползли на лоб. Эрнил не ожидал увидеть годовалых детей. Три мальчика и девочка, и у каждого из них беленые глаза.

– Что показал анализ, доктор Гриш? – мрачнея, спросил командор.

Смуглая женщина поправила очки, кашлянула в кулак и подошла к бодрствующим детям, рассматривающим собравшихся в комнате людей с особым любопытством.

– Их кровь требует изучения, командор. Однако я с уверенностью могу сказать, что они являются носителями дикого симбионта.

– Какой лиходей ввел эту заразу маленьким безобидным детям? – молвила Дева отряда Шторм и сочувственно посмотрела на девочку, запеленатую в лабораторный халат.

Мальчик с хохолком черных волос на макушке дотянулся до рукава доктора и сжал его в маленьком кулачке. Фалина погладила ребенка по головке и печально улыбнулась в ответ, затем обратилась к командору:

– Вам известно, что после ввода симбионта кожа на месте укола покрывается россыпью чешуек и возвращается к здоровому состоянию спустя один или два года в зависимости от физиологии носителя. Этим детям месяцев по двенадцать, тот белокурый мальчик старше. На их телах нет ни следов от укола, ни чешуи, – торопливо объясняла Фалина, сопровождая речь размашистыми движениями рук, – помимо этого, после событий 1310 года, по решению Коллегии Молвинтайна, были уничтожены все пробирки с первоначальным штаммом бактерии.

– Хотите сказать, что у этих детей врожденный дикий симбионт? – уточнил Эрнил, но получил от доктора робкий кивок. – Архонты, как именно вы нашли этих детей?

– Мы возвращались в столицу из Камышовой деревни. Когда мы проходили руины селения, услышали странные звуки. Мы пошли навстречу шуму и оказались у одинокой сгоревшей избы. Вокруг нее были ошметки демонов, разорванных на части. Рядом с этим месивом лежали дети, целые и невредимые, – задумчиво молвил Оливер, потирая рукоять меча. – Наша Дева ухаживала за ними по пути в Ринехол. Мы не делали привалов, потому быстро добрались до столицы.

– Нам повезло, – буркнул один из Стражей Шторма, – детский плач мог привлечь демонов, а боеприпасов у нас после зачистки пашни почти не осталось.

– Надеюсь, вы понимаете, что годовалые дети не могут свободно ходить и, тем более, защищать себя, – рассуждал Эрнил. – Они не могли появиться из пустоты.

– Мы обыскали избу и окрестности, но никого не обнаружили, – сказал Оливер.

Смуглая кудрявая дочь Фалины подошла к столу и свысока посмотрела на детей. Один из них дружелюбно потянулся к ней. Девушка поймала остерегающий взгляд матери и не выразила ребенку ответной симпатии.

– Малышей убьют? – с холодом спросила Полия.

– Не мне решать их судьбу, – раскинув умом, произнес командор Вольф, выпрямил спину и расправил широкие плечи, охватив ими всех людей в комнате. – Я доложу обо всем королю, а он созовет Коллегию Молвинтайна, членом которой является. До тех пор дети будут находиться в этом здании под присмотром. Доктор Гриш, найдите для них походящее место и приступите к исследованиям. Я отправлю к вам нескольких Дев. Отряд Шторм, вы не только выполнили задание, но и вернулись с ценной находкой. Освобождаю вас от заданий на неделю. Вы заслужили хороший отдых.

Архонты довольно переглянулись. Фалина одобрительно кивнула, соглашаясь с командором, и отвернулась от людей в приступе кашля. Девочка заплакала, и горькую песню подхватили другие малыши. Эрнил окинул взглядом детей и вышел из комнаты.

* * *

Прошло шесть долгих недель. Весть о малышах с диким симбионтом разлетелась по миру страшным предзнаменованием.

Коллегия Молвинтайна была основана в 1311 году. В ее состав вошли правители и ученые мужи из Ринехольского королевства, а также стран Валора́на и Тальта́жа. Со дня основания Коллегия занимается рассмотрением вопросов, связанных с симбионтом и поиском путей уничтожения чудищ. Демоны стали угрозой не для одной страны, а для всего человечества. Представители Коллегии совместно обсуждают то или иное решение на основе высказанных мнений, а после голосуют. Коллегия не имеет власти – правители могут прислушиваться к ее наставлениям или нет. Однако часть принятых решений все же закрепляется документом, подписанным всеми участниками. Одно из них звучит так: «Настояние об обоюдных знаниях».

Коллегия Молвинтайна решила судьбу особенных детей. По всему миру были разосланы письма, скрепленные плавкой алой смесью, показывающей важность послания. Одно из писем было доставлено в особняк Эрнила Вольфа.

Высокий широкоплечий мужчина с короткими смоляными волосами и белеными глазами смотрел в окно, сложа руки за спиной. Краски дня становились бледнее и расплывались в небе. Огонь в камине потрескивал. На летние улицы медленно ложилась сумеречная тень, силуэты домов становились острыми, стихли птицы. В этот час в особняк зашла смуглая женщина со своей пятнадцатилетней дочерью.

В гостевой зале находился единственный стул, на котором обычно сидел хозяин особняка, слушая доклады архонтов. Эрнил уступил место женщине и протянул ей раскрытое письмо с алой сломанной печатью. Кудрявая девушка, похожая на свою мать, подошла к крайнему шкафу, что у лестницы, и заинтересованно посмотрела на книги.

– Доктор, Коллегия доверяет мне и вам важные сведения касательно носителей симбионта в силу нашего положения в обществе, – молвил командор, наблюдая за Полией. – Разумно ли приходить сюда с ребенком?

Девушка, почувствовав себя неловко, со стеснением взяла одну из приглянувшихся книг и отошла к окну.

– Полия идет по моим стопам. Она станет генным алхимиком. Вы знаете, как важно для меня передать ей те знания, за которые меня ценят в столице, – женщина вздохнула, но вместо слов с уст вырвался кашель.

Эрнил не стал возражать. Фалина Гриш, держа у губ платок с кружевной каймой, наклонила письмо к камину и принялась читать его. Взгляд скакал бегло, но вдумчиво. Закончив, женщина положила письмо на усеянный документами стол и поправила очки на переносице.

– Думаю, вы все правильно поняли, доктор Гриш. Страна, обнаружившая нечто ценное, касательно симбионтов, обязана делиться этим с мировым сообществом. Только совместными усилиями можно найти путь к спасению человечества от демонической угрозы. В этом и заключается «Настояние об обоюдных знаниях». Коллегия Молвинтайна предложила оставить в Ринехоле девочку и старшего белокурого мальчика, а остальных детей переправить через океан на два материка Молвинтайна: Валоран и Тальтаж. Эльглей Печальный одобрил это решение. Коллегия также говорит о создании отдельной комнаты в лаборатории для изучения носителей дикого симбионта и их проживания. Я слышал, что в Валоране изготовят особую комнату-клетку для этих целей.

– Эльглей дал согласие. Однако, выбор, в каких условиях будут жить эти дети, остается за вами, верно?

Смуглая девушка услышала разговор и оторвала взгляд от книги, повернувшись к людям. Эрнил поднял над головой письмо и демонстративно порвал его на две части. Под тяжестью печати обрывки бумаги упали на каменный пол с отчетливым шлепком.

– Не думаю, что разрушение является движимой силой. Я не могу вмешаться в дела Валорана и Тальтажа, но мне достает власти, чтобы не повторять чужих ошибок. Эльглей возлагает на меня большую ответственность, я готов ее нести, – уверенно произнес Эрнил Вольф. – Я не поддерживаю мнение о том, что дети с врожденным недугом должны жить в лаборатории как подопытные звери. Мы дадим им свободу и имя. Доктор?

– Командор?

– Отныне вы посвятите себя изучению дикого симбионта. Эти дети станут вашими подопечными, а я буду наблюдать за ними глазами архонтов. Эльглей держит мои руки развязанными, потому что я ставлю безопасность в столице выше собственных интересов. При малейшем проявлении демонической сущности я пойду на жесткие меры.

Решение Эрнила пришлось Фалине по душе. Женщина поднялась и подозвала к себе дочь. Полия смотрела на командора с легким недоумением, молчаливо возражая ему. Она положила книгу у окна и покинула особняк. Фалина неожиданно остановилась:

– Как вы назовете детей? Мне нужно вписать их имена в научные документы.

– До того, как я занял этот пост, я был командиром отряда Мгла. Коллегия Молвинтайна только начинала свою практику. Мгла состояла не из шести человек, как это принято в Ринехольском королевстве сегодня, а из четырех. Мы стали носителями слепого симбионта, не зная, когда обратимся в чудищ. Мы сражались с демонами, показывая, что у любого врага есть уязвимые места. Люди следовали нашему примеру. Вместе мы избавили Ринехол от демонов. Но я был неосторожен, и мои решения привели к гибели двух собратьев. Рами́рия Э́лиотс пожертвовала собой, чтобы спасти попавших в западню детей. Ве́рлиан Гахе́льм пал в бою. Пусть малыши растут и несут память о них.

Эрнил посмотрел на огонь в камине и представил Оливера, соглашающегося с ним. Тот был четвертым воином Мглы и основоположником идеи об именовании отрядов. После гибели Рамирии и Верлиана, а также назначения Эрнила на пост командора, Мгла была вычеркнута из списка действующих отрядов, а Оливер стал командиром Шторма.

Фалина поклонилась и ушла. Эрнил Вольф остался в особняке наедине со своими воспоминаниями. Командор подошел к окну и заметил книгу, оставленную Полией Гриш: спорный научный труд по генной алхимии, рассуждающий о важности агрессивных методов исследования. Мужчина вернул книгу на полку и сел за стол. Металлическое перо окунулось в чернила и записало на листе принятое решение.

* * *

Рамирия Элиотс и Верлиан Гахельм оказались в детском приюте Ринехола. Он находился в Нижнем городе на окраине квартала Мастеровых. Большое здание было обнесено высоким сетчатым забором. Юные носители дикого симбионта находились под постоянным присмотром Дев, ежедневно докладывающих командору о самочувствии детей и их поведении.

Рамирия и Верлиан росли среди сверстников изгоями. Молчаливые и задумчивые, они предпочитали одиночество. На территории приюта был небольшой сад. Выше по улице находилась ткацкая мастерская. Ее стены разрисованы яркими красками, похожими на всплески воды. Рамирия и Верлиан любили проводить здесь свободные часы: прислушиваться к тихому шепоту сада и уходить в свои мысли. Они смотрели друг на друга через пелену беленых глаз, как могут смотреть те, чьи жизни сложно переплелись: с пониманием чужого состояния и с желанием и боязнью приблизиться. В приюте каждый норовил показать на носителей дикого симбионта пальцем – никто не хотел жить под одной крышей с «двумя демонами». Фалина Гриш испытывала к необычным детям сильную привязанность. С Рамирией она общалась близко, и девочка искренне любила ее. Верлиан же был замкнут. Изначально он видел в Фалине доктора, а уже потом человека с большим сострадающим сердцем. Исследования бактерии давались Фалине тяжело: по необъяснимым причинам кровь, взятая у носителей дикого симбионта, вне организма меняла состав и самоочищалась. Но на детей не действовал «поглотитель» и Очищение. Фалина искала пути излечения детей, но ее попытки оказывались тщетными, а время утекало сквозь пальцы.

Рамирия росла отзывчивой и старательной благодаря Фалине, приложившей руку к воспитанию ребенка. К десяти годам у девочки пробудились врожденные способности. Она помогала в лазарете приюта и исцеляла мелкие порезы и царапины у сирот. Люди постепенно привыкли к темноволосой девочке с белеными глазами. Того же нельзя было сказать о Верлиане. Мальчик уже не молчал. Если он замечал, как сверстники унижают детей помладше, то высказывал обидчикам все, что было на уме, после чего становился участником драк, из которых всегда выходил победителем. Некоторые дети считали светловолосого мальчика высокомерным и бесконечно гордым человеком. Остальные тайно восхищались им, как борцом за справедливость. Однако, ошибались и те, и другие. Верлиан никого к себе не подпускал и не искал дружбы. Никто не мог сказать, какой же он человек.

Однажды Верлиан пришел в лазарет с рассеченной бровью. У Девы было много хлопот, и она попросила Рамирию заняться раной. Верлиан сел на стул и оглядел полки с лекарствами и полотна со знаменами Ринехольского королевства. В комнату вошла Рамирия. Ее темные каштановые волосы были заплетены в косу. Тело закрывало длинное синее платье, сшитое на манер одеяний Дев. С того дня, как Рамирия стала помощницей в приютском лазарете, Верлиан нечасто видел ее. Но сейчас эти двое находились на расстоянии полушага.

Рамирия уложила растрепанные светлые волосы мальчика и коснулась рукой раны. Верлиан сидел недвижимо, слегка сутулился и смотрел на Рамирию. Девочка была сконцентрирована, в ее ладони пульсировала энергия. На лицо мальчика лился мягкий золотой свет. Девы отрядов творили на поле боя чудеса исцеления лишь потому, что взаимодействовали с симбионтом архонтов, ускоряя их регенерационные реакции. Если же человек не являлся носителем симбионта, дар был слабо полезен.

Рана затянулась. Послышался звонкий голос Девы, зовущий к себе Рамирию. Девочка ласково улыбнулась и поспешила в соседнюю комнату. Верлиан пошел в сад. Он ощущал покой и неведомо знакомое тепло.