Читать книгу: «Проклятие Прибрежной»
Глава 1. Болото
Дышать было тяжело. Болотные испарения поднимались над чернильной гладью воды и зловонным маревом нависали над пустошью. Едкий запах пропитывал рубашку, проникал в нос, глаза, уши, протекал во все поры. Временами Гарву казалось, что даже во рту он ощущает тошнотворный гнилостный привкус.
«Повезло же этому отбросу!» – пронеслось в голове, и он злобно поглядел в спину весело шлепавшему впереди ивашке.
Созданные Первыми Колдунами на Заре Времен с единственной целью охотиться на людей, ивашки чуяли только запах Прибрежных. Их обоняние, пропитанное черными чарами, отсекало все остальные ароматы как несущественные, и только ненасытная жажда крови гнала их вперед. Хоть ивашки и считались примитивными существами, ведомыми лишь животными инстинктами, в эту минуту Гарв завидовал им.
Шел уже третий час, как они пробирались сквозь Топь, а до рассвета оставалось пройти еще столько же. Единственным, хотя и слабым, утешением для Гарва была предстоящая охота. Если бы еще он мог хоть как-то притупить этот запах!
Совершенно нечувствительный к смраду, ивашка быстро перебирал своими длинными тростинками ног. Он знал эти места и уверенно выбирал дорогу посуше меж пушистых зеленых кочек.
Покрытые ковром изо мха и усыпанные флуоресцентными грибами, они светились в темноте, испуская по-домашнему уютное оранжевое сияние. Прислушавшись, можно было даже различить негромкое потрескивание, как в камине у домашнего очага. Но эта приветливость была обманчива. Стоило лишь оступиться и угодить подошвой на податливую мшистую поверхность, как сперва ощущалось приятное тепло, а потом нога начинала гореть, будто в огне. Кожа краснела и вспучивалась пузырями, которые надувались все больше и больше, достигая размеров налитой сливы, и через несколько дней лопались, извергая сочащуюся зеленоватую гнойную жижу со спорами и оставляя после себя глубокие багровые рубцы. Так размножались дьявольские грибы.
Поэтому-то Гарву и нужен был ивашка. Похожий со стороны на огромную косиножку, не делая ни одного неверного шага, он вел Гарва к той самой деревне, где, как он утверждал, на днях и видел Прибрежную. Конечно, верить его словам было последним делом. Коварство и хитрость ивашек не знали границ. Движимые неутолимой жаждой, они в любой момент могли предать и воткнуть нож ему в спину, чтобы потом сдать пленного Гарва какой-нибудь окрестной ведьме в обмен на склянку Прибрежной крови.
Будь его воля, Гарв в жизни бы не связался с таким отребьем, но сейчас выбора не было. Месяц Полной Луны близился к концу, и через четыре дня отпущенное ему время истекало. В голове вновь зазвучал визгливый голос, сквозь гул и треск огня выкрикивавший слова проклятия: «Лишь та принесет тебе дитя, в чьих вена течет кровь Первой Прибрежной, и Полная Луна соединит вас, а иначе род твой прервется навеки!»
Ровно через четыре ночи Полная Луна пересекала Рубеж, уступая место на небе Пяти Месяцам. Это означало, что следующий шанс зачать наследника откладывался еще на полсотни лет. На самом деле Гарв никогда до конца не верил в правдивость предсказания. На протяжении всех этих лет он лишь посмеивался над решимостью отца, уважаемого всеми старосты в их деревне. Каждого путника, кто проходил через те места, отец неизменно тащил к себе в дом, где усаживал за стол, предлагая отобедать, и подробно расспрашивал, не слыхал ли тот о появлении Прибрежных. Такое маниакальное упорство во что бы то ни стало снять проклятие и отыскать ту, что спасет весь его род от угасания, вызывало у Гарва улыбку, которая с годами переросла в раздражение. Сам он уже давно смирился с тем, что станет последним из рода. Та ведьма, которую они загнали в пещерах и сожгли на костре, оказалась права. Если бы Гарв составил в ряд всех юных дев, зрелых селянок и почтенных деревенских матрон, которых он перебрал, пытаясь получить долгожданного наследника, их можно было бы использовать как частокол, окружив всю долину. Вот и в этот поход он отправился, лишь когда отец заставил его дать клятву на крови, что Гарв сделает все возможное, чтобы проверить слух и привести в дом Прибрежную.
Он не признался бы в этом и самому себе, но в самом отдаленном уголке его сознания теплился огонек томящейся надежды, тоненьким голоском звеневший: «А вдруг?»
Та ведьма и впрямь была сильна. Они выследили логово и гнали ее три дня, а когда зажали в кольцо у горной пещеры, она дралась за жизнь как дикая кошка, насквозь проткнув острой железной спицей его брата и чуть не выцарапав острыми когтями глаза самому Гарву. Уже стоя на костре, она не молила о пощаде, не заклинала небеса помочь ей, а, впившись бездонными черными глазами прямо в окровавленное лицо Гарва, сквозь пляшущие на ветру всполохи пламени сверлила его взглядом и хохотала.
Глава 2. Прибрежная
Деревня лежала на краю пропасти. Аккуратные хижины располагались одна за другой строго вдоль кромки обрыва. Освещенная солнцем, вдали шумела река, бурлящим водопадом низвергаясь в то самое ущелье, на дно которого с высоты спускались вырубленные в скалах каменные ступени. Прибрежные всегда селились у воды. Быстрый поток в случае внезапного нападения позволял им за считанные минуты запрыгнуть на плоты и умчаться прочь от смертельной опасности.
Для остальных селян Прибрежные были кем-то вроде жрецов. Они жили в согласии с природой, занимались сбором трав и наблюдением за звездами, и отрицали всякое насилие. Ходили слухи, что на Заре Времен они получили силы целительства, взамен лишившись возможности причинять физический вред. Даже в случае непосредственной угрозы жизни, стоя с оружием в руках, Прибрежные не могли воспользоваться им, чтобы хотя бы ранить врага. Руки не слушались их, и они становилась легкой добычей для окрестных общин.
В былые времена набеги были обычным делом. Используя ивашек, чтобы выследить поселение Прибрежных, селяне не стеснялись нападать даже днем. Мужчин уводили, чтобы они работали на полях, а женщин – чтобы смотрели за детьми и делали всю грязную работу по дому. За каждого такого работника на ярмарке можно было выручить целый золотой. Но больше всего ценились девушки. Прибрежные всегда славились красивыми дочерьми, которых охотно брали в плен, чтобы потом за мешок золотых монет продать на той же ярмарке колдунам-чернокнижникам. Будучи знатоками темной магии, те опаивали их зельем, подавляющим всякое сопротивление воли, и преподносили в дар местным князьям.
Скрываясь от набегов, Прибрежные уходили все дальше, отыскивая укромные уголки в горах, куда было трудно добраться. Здесь же спасением им служила сама пропасть. В самом узком месте через нее была перекинута доска, достаточно широкая для того, чтобы быстро перебежать по ней на ту сторону, и достаточно легкая, чтобы, оказавшись в безопасности на другом краю, одним движением столкнуть ее вниз.
Скрытый в расщелине меж двух гигантских камней, Гарв наблюдал за деревней, высматривая какую-нибудь девушку, как вдруг что-то просвистело мимо него и воткнулось в крышу ближайшей хижины. Послышалось непонятное шуршание, раздался хлопок, и соломенная крыша занялась огнем. За ней вспыхнула соседняя хижина, еще две поодаль, загорелось и сено в телеге, оставленной посреди двора. Испуганные люди начали выбегать из дверей, ища убежище под градом пылающих стрел. Многие бросились навстречу Гарву. Справа от него послышался разрозненный топот сотен ног и бессвязные крики. Высунувшись из-за камня и глянув в ту сторону, он увидел бегущую толпу ивашек, машущих кривыми мечами и на ходу ловко стреляющих из лука. Выругавшись про себя, Гарв проклял предателя ивашку. Напав вчера на след одинокого Прибрежного, который и привел их в эту деревню, он видимо решил, что вознаграждение, заплаченное Гарвом, недостаточно велико, и кинул клич своим сородичам, чтобы те подоспели на помощь. Ясно было одно: ивашки хотели разорить деревню, пленив и продав всех ее жителей.
Медлить было нельзя. Убедившись, что его никто не видит, Гарв покинул укрытие и, пригнувшись, размашистыми шагами побежал к ближайшей хижине. Крепко сжимая в руке меч, он завернул за угол, как вдруг в него внезапно врезалось какое-то тело. На секунду отпрянув от неожиданности, он быстро схватил чужую руку, дернул к себе и окаменел. Пара испуганных девичьих глаз смотрела на него из-под накинутого капюшона, а рука елозила, пытаясь вырваться из цепкого захвата. Это была Прибрежная. Сообразив, что его миссия выполнена, и ему пора уносить ноги, а то не хватало еще подраться с целым отрядом ивашек, он выудил из кармана штанов веревку и принялся обматывать руку девушки. По-видимому, осознав, что противостоять одному налетчику выгоднее, чем целой сваре, она не издала ни звука, но, внезапно присев, бросилась ему под ноги, и они клубком покатились по траве. Прижав его плечо к земле, девушка рывком дернула запястья так, чтобы лезвие меча скользнуло по натянутой веревке. Острая сталь вмиг рассекла сдерживавшие ее путы, и Прибрежная, не дав Гарву опомниться, пригоршней зачерпнула дорожную пыль и сыпанула ему прямо в глаза. Скользнув мимо захваченного врасплох Гарва, она ринулась к видневшейся неподалеку одинокой скале. Полуослепший, он кинулся за ней, но глаза жгло адским огнем, и, пару раз запнувшись, он приотстал от незнакомки. Она же, домчавшись до подножия скалы, без колебаний перебросила доску через ущелье и в мгновение ока уже оказалась на той стороне. Глядя прямо в глаза подбежавшему Гарву, одной ногой она столкнула в пропасть край доски, на секунду разомкнув губы, будто пытаясь что-то произнести. Но вместо этого развернулась и легко скользнула меж больших валунов, скрывшись из виду на той стороне.
