Читать книгу: «Глаз дьявола»

Шрифт:

ISBN 978-5-0062-9668-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«Ваш отец диавол; и вы хотите исполнять похоти отца вашего. Он был человекоубийца от начала и не устоял в истине, ибо нет в нем истины. Когда говорит он ложь, говорит свое, ибо он лжец и отец лжи.»
От Иоанна 8:44

ГЛАВА 1

Покосившаяся входная дверь старого деревенского дома со скрипом отворилась, и в дом Зои Леонидовны Овчаренко ввалились два незваных гостя. Бедная женщина не успела и ойкнуть, как, один с багровым длинным носом, подскочил к ней сзади и с размаху саданул по шее ребром ладони. Выронив держащую в руках тарелку, она упала на пол.

– Молодец, Кривой! – в блаженной улыбке расплылся второй. – Лихо ты. Давай её свяжем, чтоб, не ровен час, не свалила.

Покопавшись в старом дореволюционном шкафу, бандиты нашли более-менее подходящую верёвку и связали бедную старушку. Оттащив её в угол комнаты (Чтоб старая не путалась под ногами) бандиты начали шарить в поисках денег, каких-либо ценностей, на худой конец выпивки.

Анатолий Андреевич Малышев по кличке Малой, освободившийся неделю назад из мест заключения, где отбывал срок за ограбление ювелирного магазина, вытащил последний ящик и вытряхнул его содержимое. Вместе с тряпками на пол упала перетянутая резинкой от бигудей небольшая стопка пятитысячных банкнот. Обрадовавшись такому улову, бандит поднял с пола деньги и, оглянувшись в сторону напарника, крикнул:

– Кривой! Глянь, чо старая грымза заныкала, – усмехнувшись своему везению он засунул деньги в карман и принялся дальше за работу.

Зоя Леонидовна пришла с трудом в сознание. Голова раскалывалась. Связанные за спиной руки затекли. Всё тело ныло. К слову сказать, она и раньше себя чувствовала не бог весть, как-никак восемьдесят пятый годок пошёл. Но сейчас, к обычной боли (К которой она привыкла за долгие годы) прибавилась боль не только телесная, но и душевная.

Кривой, вмиру же Василий Антонович Кривошеев, специалист по разбойным нападениям, имевший три ходки в места не столь отдалённые, поднял голову вверх, чтобы найти ещё что-нибудь ценное. Окинув комнату взглядом, он остановился на настенной угловой полке, а точнее на чёрной тряпке, под которой что-то возвышалось. Подойдя к углу, Кривошеев взобрался грязными ботинками на белоснежную скатерть стола и снял то, что находилось на полке под чёрной тканью. К его глубокому сожалению там был не слиток золота с огромный кулак или громадный алмаз, а всего на всего стеклянный шар, чем-то похожий на большущую жемчужину.

Зоя Леонидовна приподняла голову и злобно посмотрела на бандитов.

– Что ж вы, ироды проклятые, творите-то? – не придя ещё толком в сознание от болевого шока, залепетала она.

Подскочивший Малой тоже врезал старушке своей могучей рукой. Зоя Леонидовна в очередной раз потеряла сознание.

– Не хрен вякать под руку, – словно оправдываясь перед Кривым, сквозь зубы, выдавил Малой.

Собрав всё награбленное: пачку пятитысячных купюр, шкатулку с золотыми цепочками, кольцами, перстнями, и ещё какой-то бижутерией, серебряный сервиз, несколько бронзовых кубков, инкрустированных какими-то камнями и, непонятно зачем, стеклянный шар, двинулись к выходу.

Очнувшись в очередной раз, Зоя Леонидовна увидела грабителей, направлявшихся в сторону двери. Собрав все свои силы, она гордо подняла голову и полушёпотом просипела:

– Будьте вы прокляты, ироды.

Сказать ничего больше она не успела, так как в грудь ей вонзилось остриё охотничьего ножа. Кровь проступила сквозь фланелевый халат. Её тело обмякло, а на лице застыла какая-то злобная гримаса.

Кривошеев вытер лезвие о халат убитой им старушки и убрав нож в чехол, висевший у него на ремне, молча пошёл следом за своим приятелем.

***

Погрузив всё награбленное в багажник стареньких «Жигулей», бандиты сели в автомобиль, Кривой переключил рычаг коробки передач, с рёвом машина тронулась с места.

Приехав в дом Кривошеева, бандиты перенесли награбленное из машины в дом. Также принесли купленные по дороге несколько бутылок водки, и кое-что из закуски. Разложили всё на столе. Сами же сели друг напротив друга. Откупорив первую бутылку, Кривошеев, как хозяин дома, разлил «огненную воду» по гранёным стаканам. Посмотрев на «улов», он поднял наполненный сосуд и, улыбнувшись, произнёс

– Ну, за фарт! Чтоб он всегда был с нами.

– За фарт! – поддержал приятеля Малышев.

Они чокнулись стаканами.

Выпив, Кривошеев занюхал рукавом просаленного свитера, взял одну из трёх лежащих на столе помидорин, ткнул ей в солонку и откусил. Затем положив надкусанный овощ рядом со стаканом, он вынул из кармана пачку папирос «Беломорканал». Вытащив из неё начинённую анашой папиросу, чиркнул зажигалкой, глубоко затянулся и задержал дыхание. Косяк затрещал. Расплывшись в улыбке, он передал его товарищу. Малышев тоже сделал затяжку.

Откинувшись на стульях, бандиты растянулись в блаженстве. Они ни так радовались своему «улову», как собственной безнаказанности.

– Ништяяяяк, – протянул Малышев. – Давненько я так не кайфовал.

– Старухин хлам сбагрим, ещё не так кайфанём, братишка, – Кривой хлопнул товарища по плечу и, снова скрутив пробку на бутылке, разлил по стаканам. – Как говорится, между первой и второй…

– Как меж небом и землёй, – продолжил Малой и залился смехом, напоминающим поросячий визг.

– Точняк, – Кривой тоже заржал.

Осушив пару бутылок практически без закуски, бандиты быстро окосели. Кривошеев без устали твердил, что знает одного хорошего и, что самое главное, надёжного человека, который поможет им сплавить награбленное. А ещё, что есть один знакомый барыга, который может достать нормальной «шмали». Малышев, молча, слушал и лишь изредка кивал лысой головой.

Уже было давно за полночь, когда вусмерть пьяные грабители уснули прямо за столом.

***

Василий брёл по холодному тёмному коридору. Влажные стены, от которых шёл какой-то смрадный запах, навевали ужасные мысли. Страх от неизвестности происходящего пробегал мурашками по спине. Тоненькой струйкой со лба стекал липкий пот. Каждый сделанный им очередной шаг, гулким эхом отзывался где-то в конце бесконечного коридора. Двигаться становилась всё труднее и труднее.

Сладкий, пропитанный трупным запахом воздух, попадая через нос, раздирал горло, заставляя непрерывно кашлять. Откашлявшись в очередной раз, Василий в изнеможении упал на грязный мокрый пол и, схватившись руками за голову, начал судорожно тереть ладонями виски.

– Ты должен убить своего приятеля, – откуда ни возьмись, в голове железным басом сказал голос. – Он специально тебя позвал с собой, потому что один идти побоялся. И теперь, когда всё прошло удачно, он хочет забрать не только свою долю, но и твою. А тебя обезглавить. Но если ты хочешь, я подскажу, как всё сделать так, чтоб никто не догадался, что это ты, а взамен попрошу всего ничего…

Недослушав странный голос в своей голове, Василий, обезумевший от всего происходящего, сжал её ещё крепче руками и громко закричал:

– Да-а, я сог-ла-сен! На всё-ё сог-ла-сен!

– Ну что ж, ты сам выбрал, – уже спокойнее произнёс голос. – Теперь убей своего приятеля.

Василий открыл глаза. К его удивлению, он был абсолютно трезвый, словно совсем недавно не пил водку и не курил траву.

«Приснилось» – решил он и потёр руками глаза. – «Ну, само собой, приснилось. Под травой и не такое бывает, а тем более вперемежку с водярой».

Кривошеев повернул голову. Сложив руки крест-накрест на стол и положив на них голову лицом вниз, спал мертвецки пьяный Малой. Помимо собутыльника на столе также находились пустые водочные бутылки, два гранёных стакана, в полиэтиленовом пакете лежал последний недоеденный помидор, возле него стояла банка из-под шпрот, приспособленная под пепельницу, в ней находилось несколько смятых «штакетов» от папирос «Беломорканал» в которых ранее была забита анаша.

– Убей его! – в голове, словно раскат грома, раздался оглушительный крик. – Убей!

Схватив со стола нож, обезумевший Василий подбежал к спящему товарищу и начал наносить удары ему в спину. Кровь струйками стала сочиться из многочисленных ран.

– Молодец, – обрадовано заявил голос. – А теперь подожги дом! Пусть все думают, что это ты сгорел в пьяном угаре. Главное, когда будешь уходить, не забудь взять с собой стеклянный шар. Отныне ты должен беречь его больше собственной жизни. А уж о её безопасности позабочусь Я.

Василий взял шар, всё это время, лежавший на столе, аккуратно завернул его в какую-то тряпку и положил в спортивную сумку. Сверху накидал разной одежды. Обшарив карманы убитого им приятеля, вытащил из них ту часть денег, что после делёжки досталась Малому, и запихнул себе в карман. Выйдя тихонько во двор, дошёл до своих стареньких «Жигулей», открыл багажник, положил туда сумку и, забрав канистру с бензином, вернулся в дом.

Облив бензином труп своего бывшего приятеля, он стал плескать из канистры на стены, на стол, на стулья, на какой-то хлам, лежащий в углу. Когда канистра опустела, он взял из стопки старых газет, стоявшей возле печи, несколько штук и скрутил их в виде факела. Достав из кармана зажигалку, поджёг. Бумага вспыхнула жёлтым пламенем. Бросив факел в бензиновую лужу на полу, быстро вышел из дома.

На улице была глубокая ночь. Приятный тёплый ветерок дул откуда-то со стороны леса. Стрекотали сверчки. Где-то вдалеке крикнул филин, словно почуяв неладное. Кроваво-красная луна висела на чёрном небе.

Василий открыл дверь «Жигулей», ещё раз посмотрел в сторону своего дома, сплюнул и залез в салон. Повернув ключ в замке зажигания, выжал педаль сцепления, переключил рычаг коробки скоростей. Плавно отпустив сцепление, нажал на педаль газа. Старый железный конь фыркнул и тронулся с места.

Так как дом Кривошеева стоял на самом краю деревни, он, не привлекая к себе внимание (Не считая гула мотора автомобиля), с выключенными фарами, выехал на объездную дорогу, которая как раз проходила возле его дома.

Отъехав несколько десятков метров, в зеркало заднего вида, Василий увидел, как над домом поднялось чёрное облако дыма. А ещё через несколько мгновений весь дом объяло пламенем. Он включил фары и направил свой автомобиль, по просёлочной дороге, в сторону трассы.

Никакого сожаления о содеянном у Кривошеева не было. Никакие муки совести его не мучили. У него теперь есть тот, кто его оберегает. А с такой защитой ему ничего не страшно. Он может всё. Главное слушаться голос в голове.

ГЛАВА 2

Всё семейство Брянцевых: отец – Антон Валентинович, пухлый мужичёк с красным лицом, сорока лет отроду, держащий пару магазинчиков, торгующих продуктами питания; мать – Светлана Андреевна толстая дама с отвратительным вторым подбородком (В её-то тридцать шесть лет), домохозяйка, и пятнадцатилетняя дочка Катя, избалованная школьница, сидели за обеденным столом, завтракали, когда в дверь позвонили.

Выбравшись из-за стола, Светлана Андреевна, пыхтя, как какая-то старуха, пошла в прихожую открывать дверь. Открыв первую дверь, она, тяжело дыша, посмотрела в глазок. Тёмный силуэт мужчины стоял в ярком свете солнечных лучей.

– Кто? – громко спросила Светлана Андреевна.

– Светуль, это я Васятка, – ласково отозвался из-за двери мужской голос.

С минуту покопавшись дверным замком, женщина открыла дверь. На пороге стоял высокий мужчина в сером просаленном свитере и в чёрных джинсах. На ногах гостя были грязные ботинки. На плече висела спортивная сумка.

Осмотрев гостя, Светлана Андреевна скривила недовольное лицо.

– Гляньте-ка, кто это! – ехидно произнесла она.

– Здоров, сеструх, – улыбнувшись, сказал Василий.

– Чего припёрся?

– Мне бы несколько деньков перекантоваться, – заискивающе ответил Василий.

– Перекантоваться ему, – передразнила Светлана Андреевна. – А больше тебе ничего не надо?

– Ещё бы помыться, – промямлил Василий.

– Перекантоваться, помыться. Может тебе и стопочку налить? – издевательски сказала Светлана Андреевна.

– Если нальёшь, не откажусь, – Василий расплылся в улыбке обнажив жёлтые зубы.

– Не откажется он. Только кто ж тебе нальёт? – фыркнула Светлана Андреевна. – Ладно, проходи. Только ботинки свои тут под навесом оставь. У меня ковры.

– Так сопрут же, – хихикнул Василий.

– Кроме тебя, бандитов тут нет.

Кривошеев снял грязные ботинки. Поставил их возле двери. И зашёл внутрь.

Светлана Андреевна хоть и являлась сестрой Василия, но сводной. Ещё когда Василию было лет пятнадцать, его отец закрутил роман с коллегой по работе, одинокой женщиной, у которой была маленькая дочка Светочка, и, оставив семью, ушёл к ней. Где-то через год мать Василия умерла, и перед отцом встал выбор, либо отправить сына в детдом, либо забрать себе и потерпеть пару лет до его совершеннолетия. Как-никак всё же родная кровь. А затем выгнать его взашей на вольные хлеба. Он выбрал второй вариант.

Василий рос пареньком шебутным. Вечно попадал во всякие неприятности. Первый свой срок получил уже в семнадцать лет, за то, что у тётеньки в тёмном дворике, угрожая ножичком, снял золотые серьги. А тётенька та оказалась непростой, а женой какого-то шишки. Вот и получил он три годика.

Отец с новой женой иногда навещали его, не забыв прихватить и сводную сестрёнку. Светочке эти поезди очень-преочень не нравились. И с каждой поездкой она всё больше начинала ненавидеть Василия.

После первой отсидки Света всё реже и реже начала видеть сводного брата. У него уже началась своя взрослая жизнь. В которой появились ещё пара попаданий на зону. А у подросшей Светы, теперь уже Светланы Андреевны, своя. За время пока Василий отбывал наказания в местах не столь отдалённых, она обзавелась мужем и родила дочь. Отношения постепенно наладились. Ну, как наладились, просто, когда Василий был где-то далеко, она о нём не вспоминала. А когда приезжал, то не гнала с порога.

– Руки мой и проходи на кухню, – сказала Светлана Андреевна.

Поставив спортивную сумку в коридоре на пол, Василий прошёл в ванную, помыл руки и зашёл в кухню. Поздоровавшись с Антоном Валентиновичем за руку, подмигнув Кате, сел за стол. Светлана Андреевна поставила ему чистую тарелку.

– Какими судьбами? – обгладывая куриную косточку, обращаясь к Василию, поинтересовался Антон Валентинович.

– Да я так, проездом, – ответил Василий и положил себе в тарелку, из стоящей на столе кастрюли, несколько ложек картошки.

– А чего грязный такой? – продолжил расспрашивать незваного гостя Антон Валентинович.

– Да машина сломалась, пришлось чинить, – соврал Василий.

– Эту рухлядь вообще давно в чермет надо сдать, – влезла в разговор Светлана Андреевна. – В наше время только всякие нищеброды на отечественном автопроме ездят. Нормальные все давно уже на иномарки пересели. Мы вот с Антошей тоже джип купили.

– Угу, кучу бабок отвалили, – сказал Антон Валентинович и расплылся в улыбке, как Чеширский кот. – Вон он в гараже стоит, мой красавец.

– Мне в школе все девчонки завидуют, какая у нас тачка, – вдруг похвасталась Катя.

– Повезло тебе, Катюх, с родителями, – снова подмигнул ей Василий, а про себя подумал: «Не то, что мне».

Позавтракав, Василий принял ванну и переоделся в чистое. Точнее в то, что положил в свою сумку, перед тем, как уехать из дома в деревне. А снятую одежду, с разрешения Светланы Андреевны, закинул стираться в стиральную машину.

Антон Валентинович уехал по каким-то своим рабочим делам, Катя ушла гулять на улицу, дома остались только сводные родственники. Светлана Андреевна занималась чем-то в кухне, а Васили улёгся на мягкий диван и включил, висящий на стене, телевизор огромных размеров.

На первом канале шла какая-то программа про садоводов-огородников, где усатый мужик учил зрителей его передачи, как правильно ухаживать за клубникой, какое лучше использовать удобрение и в таком духе.

«Фигня какая-то», – подумал Василий и надавил на пульте кнопку с цифрой «два».

Телевизор моргнул и переключил канал. На экране появилась заставка программы «Патрульная служба региона» и мужской голос за кадром начал последовательно рассказывать о произошедших преступлениях за сутки на территории города и области.

Сюжет про ДТП с пострадавшими сменился сюжетом о пожаре. На экране телевизора стали показывать остатки обгоревшего дома. Василий сразу узнал свой бывший дом. Голос за кадром произнёс:

– Сегодня в деревне «Квакино» сгорел частный дом. В пожаре погиб один человек. Проводится проверка. По предварительным данным – хозяин дома уснул в алкогольном опьянении с непотушенной сигаретой.

Сюжет о пожаре сменился сюжетом о попытке кражи из магазина каких-то продуктов питания, где бравые охранники задержали воришку, молодого паренька.

«Не фартануло, – подумал про вора Василий. – Не то, что мне. Меня считают мёртвым, а значит, никто искать не будет».

– А чего это ты тут разлёгся? – войдя в комнату, поинтересовалась Светлана Андреевна. – И кстати, что за стеклянный шар у тебя в сумке лежит?

– Ты чё, по моим вещам шаришь? – возмутился Василий и вскочил с дивана.

– Я просто сумку хотела переставить, а этот шар выкатился из неё, – начала оправдываться Светлана Андреевна. – Но я его обратно положила.

– Сумка где? – рявкнул Василий.

– Там в прихожей, – испугано затараторила Светлана Андреевна и махнула рукой в сторону прихожей. – Там ещё какой-то старинный хлам. Откуда это у тебя?

– Тебя это не касается! – снова рявкнул Василий.

– Ты, что, кого-то ограбил?

Кривошеев, не ответив, быстрым шагом направился в сторону прихожей. Схватив сумку, расстегнул змейку и засунул руку внутрь. Шар был на месте. Он повернулся к сводной сестре и, сквозь зубы, злобно прошипел:

– Никогда, слышишь, никогда больше не трогай мои вещи.

Увидев лицо Василия, искажённое злобной гримасой и с каким-то нездоровым блеском в глазах, Светлана Андреевна в испуге сделала несколько шагов назад. Её ноги подкосились, и она практически рухнула в кожаное кресло.

– Вечером вернусь, – сказал Василий, оделся, прихватил сумку и хлопнув дверью, вышел из дома.

***

– Видишь, всё, как я и говорил, – добродушно сказал голос в голове. – Старуху никто не обнаружил, да и вряд ли её вообще кто-то станет искать. Такие, как она живут отшельниками и не часто контактируют с людьми. Трупом в сгоревшем доме считают тебя. Так что ты чист со всех сторон. А теперь отвези награбленное своему скупщику-барыге.

Василий переключил рычаг коробки передач и вдавил педаль газа. «Жигули» зарычали и тронулись с места. Попетляв по улицам города, автомобиль завернул в сторону узкой дороги с в хлам разбитым асфальтом. Медленно преодолел все неприятности дорожного полотна и остановился возле дощатого забора с облупившейся краской.

Нажав два раза коротко и один длинно на клаксон автомобиля, Василий вылез из салона на улицу и закурил. Через пару минут на крыльцо из дома за забором вышел ничем непримечательный мужчина. Он посмотрел по сторонам и махнул рукой тому, кто стоял возле калитки.

Непримечательного мужчину звали Борис Борисович Кольцевой. В узких кругах широко известен под кличкой Прачечник, а ещё как тот, кто может купить, или доставь всё, что угодно. Ходил слух, что однажды ему кто-то принёс драгоценности, но только он хотел расплатиться за них, как в дом ввалились палиционеры и прямо с порога потребовали выложить только что купленные им драгоценности. Прачечник сказал незваным гостям, что никакие драгоценности не покупал, а если господа с погонами не верят, то пусть поищут сами. Господа поискали, но ничего не нашли. Поискали ещё. Тот же итог. И озадаченные удалились. Как и куда Кольцевой умудрился спрятать те драгоценности, история умалчивает, но среди криминального мира у Бориса Борисовича прибавился авторитет.

Василий рукавом вытер пот со лба («Ну и жара сегодня», – подумал он), вынул из салона автомобиля спортивную сумку и, зайдя в калитку, по узкой песчаной дорожке зашагал в сторону стоящего на крыльце мужчины.

– Здравствуй, Боря, – подойдя к Кольцевому сказал Василий.

– Здравствуй, Вася, – ответил тот. – Каким ветром?

– Да вот барахлишко тебе привёз. Посмотришь?

– Отчего же не посмотреть. Пойдём в дом.

Они зашли в дом. Василий стал выкладывать из сумки на стол украденные у гадалки вещи. Он достал практически всё, когда Прачечник, заглянув в сумку, увидел шар и хитро произнёс:

– За весь хлам могу дать баксов триста. А вот за шар..

– Шар не продаётся, – резко ответил Василий.

– Ты подумай хорошенько, – спокойным голосом продолжил Кольцевой. – Тебе нужны деньги, мне нужен этот шар.

– Зачем он тебе? – удивился Кривошеев. – Он же недрагоценный.

– Для кого как, – барыга прищурил левый глаз. – Ну-ка, покажи.

Василий достал шар из сумки и поставил его на стол. Кольцевой нагнулся и стал рассматривать его. Осмотрев его со всех сторон, он тихо произнёс:

– Окулус Диаболи.

– И, что это значит? – Василий посмотрел озадаченно на Прачечника. – Ты что-то об этом знаешь?

– Ходит легенда, что в начале прошлого века, владельцем этого шара был Генрих Гиммлер, соратник Гитлера по партии, возглавлявший «СС» и занимавшийся созданием концлагерей. Заядлый оккультист. Неизвестно откуда он взялся у него, но, по легенде, шар всегда был с ним до самого последнего дня. До того дня, когда тот покончил жизнь самоубийством. С тех пор шар пропал, и никто его не видел.

– А откуда ты знаешь, что это именно тот шар? – продолжил удивляться Василий.

– Ко мне как-то обратился один коллекционер, помешанный на старинных оккультных предметах. Он дал точное описание этого шара. И очень просил, если появится, хоть какая-то информация о шаре, сообщить ему.

«Отныне ты должен беречь его больше собственной жизни», – вспомнил Кривошеев слова, сказанные Голосом у него в голове.

– Не надо никому сообщать, – заговорщицки сказал Василий и, забрав шар со стола, положил его обратно в спортивную сумку. – Давай деньги за весь этот хлам, и я пойду.

– Дело, конечно, твоё, – пожал плечами барыга. – Но ты же понимаешь, что коллекционеру мне всё равно придётся сообщить, так как задаток за информацию я уже взял. Мне лишние проблемы не нужны.

– Не надо никому сообщать, – повторил ещё раз Кривошеев и как-то злобно посмотрел на Кольцевого. – Бабло гони, и я отчаливаю!

– Сам посуди, коллекционер нормальные бабки готов отвалить за эту безделушку, – начал заискивать барыга. – Тебе надолго хватит, да и мне небольшой гешефт не помешает. Всем же хорошо.

«Отныне ты должен беречь его больше собственной жизни», – опять всплыли в памяти слова, сказанные Голосом.

– Деньги! – Кривошеев перешёл на крик.

– Ладно-ладно, – Кольцевой сделал несколько шагов назад. – Сейчас принесу.

Выйдя из комнаты, он достал телефон из кармана и набрал номер. Спустя пару гудков, в трубке послышался голос:

– Алло.

– Здравствуйте, это Борис Кольцевой, вы просили сообщить, если появится информация о шаре.

– Я вас слушаю, – прозвучал голос с лёгким немецким акцентом.

– У меня сейчас в гостях один знакомый. Этот шар у него, но он наотрез отказывается его прода…

Когда барыга вышел из комнаты, Василий, словно что-то почувствовав, на цыпочках подкрался к двери, за которой скрылся Прачечник и стал прислушиваться. Вот Кольцевой сделал несколько шагов по коридору, вот звук набора номера на телефоне…

«Ах, ты падла, всё-таки решил сообщить», – закипел от злобы Василий.

Резко открыв дверь, он выскочил в коридор. Подлетев к Кольцевому, схватил его двумя руками за голову…

– Нет! – рявкнул Голос в голове.

Но было уже поздно. Одним рывком Василий свернул барыге шею. Тот дёрнулся и обмяк. Телефон выпал из его руки.

– Алло, – раздался голос из трубки.

Кривошеев машинально поднял телефон и, выключив его, сунул в карман.

– Ты что натворил? Что, так понравилось убивать? – злобно прорычал Голос.

– Я просто…

– Ты должен делать только то, что Я тебе говорю! – раздражённо произнёс Голос. – Твоя инициатива может погубить всё дело.

– Прости, я не подумал.

– Ладно, но запомни, это первый и последний раз. А теперь спрячь труп и убирайся из дома.

Посмотрев по сторонам, Василий увидел в кухне прикрытый половиком люк в погреб. Отодвинув половик, он открыл люк. Снизу пахнуло сыростью. Взяв за ноги бездыханное тело Кольцевого, Василий подтащил его к люку и сбросил внутрь. Труп с гулким звуком ударился о пол. Люк закрывать не стал.

«Пусть все думают, что барыга оступился, когда спускался в погреб и упав сломал себе шею», – решил он.

Аккуратно осмотрев весь дом вдоль и поперёк, Кривошееву, как назло, удалось найти всего несколько тысяч долларов. Скорее всего, денег в доме было намного больше, но хитрый барыга умело спрятал их так, что найти больше Василию не удалось. Но счастье ему всё же улыбнулось. Помимо денег, в одном из ящиков он обнаружил пистолет и несколько пачек с патронами. Счастье было недолгим, так как пистолет оказался травматическим, хоть и выглядел один в один, как ПМ. По виду от боевого «Макарыча» его отличала лишь надпись ИЖ-79-9Т. А так, если не присматриваться, то никто не догадается, что пистолет не огнестрельный. Но кто станет присматриваться, когда на него наставят «ствол»? Никто. Никто никогда не станет это делать. На это и расчёт.

Положив всё найденное в свою спортивную сумку, Василий вышел из комнаты в коридор и направился к выходу. Открыв дверь, высунул голову, посмотрел по сторонам. Никого. Быстрым шагом, по узкой песчаной дорожке, направился к калитке. Выйдя на улицу, где стоял его автомобиль, он открыл водительскую дверь ключом, положил на соседнее сиденье сумку и сел за руль. Посмотрев ещё раз по сторонам, Василий завёл «Жигули» и медленно отъехал от дома Кольцевого.