Читать книгу: «Звон отдаленных лет. История Тесинской школы 1861—2016»

Дизайнер обложки Нина Максимовна Дувакина

© Алексей Константинович Болотников, 2020

© Галина Михайловна Ксензик, 2020

© Людмила Вениаминовна Соборова, 2020

© Нина Максимовна Дувакина, дизайн обложки, 2020

ISBN 978-5-4474-8139-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Дорогой читатель!

Поблагодари вместе с нами активных помощников, которые приняли участие или способствовали подготовке и изданию этой книги (краеведов, фотографов, художников, спонсоров): Николая Иннокентьевича Корепанова, Татьяну Михайловну Соболеву, Ларису Аркадьевну Солдатову, Светлану Ивановну Таратынову (Даниленко), Людмилу Ивановну Голубеву, Александра Константиновича Болотникова, Надежду Леонидовну Ткачёву, Лидию Алексеевну Колесникову.

 
Здравствуй, однокашник!
Здравствуй, однокашница!
Здравствуйте, любимые мои учителя!
Жизнь почти что канула.
Ну, а мне всё кажется,
Только начинается история моя…
 
 
Я сижу за партой
С Шуркой Пустоваловым,
(а до слез хочу сидеть с Валей Машниной).
Мы рисуем нолики… Шурке я пожаловал
Половину калача. Вале – остальной.
Мы считаем палочки… мы жуём калачики,
И скрипим-корпим пером над чистописанием.
Донимают сопли нас и устали пальчики!
А в окно валит весна – не по расписанию.
«Ши-ро-ка стра-на мо-я…»…
Я воюю с кляксами.
Шурка наискось плетёт изгородь крестов.
Только Валя Машнина тоненькими пальцами
Заплетает кружева аккуратных слов.
Поправляет локоть мне
Строгая учительница,
Гладит волосы мои, вставшие в дыбы.
«Широка стра-на…»… моя
…Вредная чернильница!
Налетела на рожон – на рукав судьбы…
Рухнул с неба колокол.
Шурка заливается.
А у Вали Машниной – слёзки на колесиках.
А «непроливайка» -то – и не проливается!
И звонок… ура!.. звенит, друг звонкоголосенький!
 

А. Болотников

Предисловие

Дорогой выпускник! Историко-краеведческий очерк расскажет тебе в цифрах и фактах, стихах и сочинениях, в справках и списках о разных событиях в жизни Тесинского училища (школы). Фотографии и рисунки, разместившиеся по тексту, заставят всматриваться в черно-белые оттиски, в попытках узнать знакомые лица твоих учителей, одноклассников и, конечно же, собственную физиономию…

Твоей школе исполнилось 155 лет! Она попала в историю! Оставаясь вечно молодой (от 7 до 17 лет), школа накопила невероятно-ёмкую память о собственной истории: информационное облако хроники, череду человеческих судеб, эмоциональные краски событий. Словом, звон отдалённых лет.

Как знать, не услышишь ли ты в нём собственный голос… Посвист стремительно-утекающего времени напомнит тебе скрип пера и гул школьного коридора, речитатив любимой учительницы и горячий шёпот одноклассников. И разыграется воображение! Птичий щебет за оконным стеклом, ароматы школьной столовой, шум выпускного бала… Возможно, на мгновение вернет тебя в класс, в атмосферу урока, в уголок школьного двора. Да будет так!

Мы надеемся, книга не оставит тебе шанса утратить сокровище памяти о школьной поре. Пройдут годы и однажды твои дети и внуки обнаружат себя причастными к этой истории. И точно так же прочувствуют и волнение и счастье прошлого. Сомкнутся звенья цепи! Всплывёт… и взволнует сердце звон школьного колокольчика.

…Душа встрепенётся.

I. Краткий экскурс о Теси¹

Село Тесь (Тесинское) расположено в пойме реки Тубы, правого притока Енисея. Основано в первой половине XVIII века.

«…Первооснователями его были мастеровые металлурги закрытого в 1770 году Ирбинского чугунолитейного и железоделательного завода. – уверяет нас краевед Ефим Владимиров. – Вероятно, они просто переселились в уже существующее и обжитое поселение».

«Это была однодворка с восемью ревизскими душами…» – сообщает нам исследователь Геннадий Быконя.

«…Ирбинский завод поставлял железо и чугун на Лугазский медеплавильный завод, основанный в 1737 году в 25 верстах от Шуши…

В 1742—1745 годах Ирбинский железоделательный, Лугазский медный завод и Майнский медный рудник закрылись. Часть ирбинских металлургов перевели на Томский завод, а остальные, лишившись работы, стали заниматься земледелием и животноводством, основали селения по берегам Тубы: Городок, Тесь, Кочергино, Мурино».

Основательно поблуждав по архивно-краеведческим дебрям, мы склонны принять одну дату – наиболее достоверную в летоисчислении появления русских поселенцев на изучаемой территории – дату возможного возникновения деревни Тесинской – 1740 год – с отсылкой на официальное издание «Список населённых мест Сибирского края» (изд. в Новосибирске в 1929 г.).

В 1805 году здесь был открыт православный приход и начато строительство храма. В 1809 году достроена и освящена церковь, и деревня Тесинская стала селом.

В 1822 году была образована Енисейская губерния в составе пяти округов: Енисейского, Красноярского, Канского, Ачинского, Минусинского. Округа делились на волости. В 1831 году в Минусинском округе было 4 волости, среди них Тесинская. С начала 1823 года, как только село Минусинское было преобразовано в город, Тесинская волость вошла в состав Минусинского округа.

«…Восстание декабристов в 1825 г. было расценено правительственными кругами как свидетельство нарастающей угрозы изменения общественного устройства. Ужаснуло столь решительное воплощение западных революционных идей свободы, равенства и братства, во многом чуждых и непонятных большинству подданных Российской империи начала XIX столетия…». Отголосок декабрьского восстания на Сенатской площади Санкт-Петербурга докатился и до Теси.

В 1836 году в Тесь был водворён под строгий полицейский надзор декабрист Алексей Иванович Тютчев, штабс-капитан Пензенского пехотного полка, член «Общества соединённых славян». Несколько месяцев спустя его перевели в Курагино, где он и умер 24 января 1856 года. Над его прахом установлен памятник.

Из Курагино в Тесь в 1837 году был переведён декабрист Николай Иосифович (Осипович) Мозгалевский, подпоручик Саратовского полка, член «Общества соединенных славян». Здесь у него родилась дочь (Елена 1838 г.р. – впоследствии замужем за обер-аудитором 4 драгунского дивизиона Симанским – А.Б.). Из Теси его по состоянию здоровья перевели в Минусинск, где он скончался 14 июля 1844 года. На месте захоронения установлена памятная плита.

В течение 1852—1855 (?) годов обосновались и жили в Теси Юдины – родители в дальнейшем знаменитого винозаводчика, библиофила, книгоиздателя Геннадия Васильевича. «…Юдины сначала жили в Минусинске, а затем обосновались в Теси. К этому времени в семье было трое детей: Геннадий 12 лет, Татьяна 8 лет и Владимир 3,5 месяцев. В тот момент Геннадий уже жил отдельно от родителей, вёл свою самостоятельную трудовую жизнь, которую начал, по его словам, 18 ноября 1853 г. в г. Минусинске, в питейной конторе…»² Очевидно, в течение почти трёх лет, пока родители проживали в с. Тесинском, Геннадий Юдин бывал здесь и был нашим односельчанином.

Российская империя 60-х годов XIX столетия жила предчувствием перемен и волнений. 3 марта (19 февраля ст. ст.) 1861 года – в Петербурге император Александр II подписал «Манифест» об отмене крепостного права. Опубликован 5 марта.

15 февраля 1861 г. в с. Тесинском открыли первое в Минусинском уезде учебное заведение. Это было одноклассное училище с двумя годами обучения, которое подчинялось Министерству народного просвещения и содержалось за счёт местной сельской общины.

В 1863 году в Тесь были водворены 23 польских повстанца, участники «Январского восстания». Среди них Станислав Валенский, мужчина 30 лет, арестованный и сосланный «за принятие на себя звания революционного начальника Пиотровского уезда и выполнение соединённых с этим званием обязанностей по всем предметам довольствия и вооружения мятежников»; Любуцкий, Лобоцкий, Ревкуц, Гусак, другие, сведения о которых хранятся в пыли архивов.

«…В этом доме («губернаторский дом», см. ниже – А.Б.) – продолжает уверять нас краевед Ефим Владимирский – …в 1866 и 1868 годах проводил свой отпуск начинающий красноярский художник Василий Иванович Суриков. В Теси проживала его сестра Екатерина, бывшая замужем за Сергеем Виноградовым, коллежским секретарем, заседателем второго участка Тесинской волости.

Во время поездок в Тесь В. И. Суриков сделал около двадцати рисунков жителей села, их домов, окрестностей, но, к сожалению, за исключением одного рисунка – церкви – неизвестно, где они находятся».

Сегодня нам известно, что живописец В. И. Суриков четырежды посещал Тесь. Восемнадцатилетним Суриковым написана в 1866 году акварель «Синий камень на Енисее» (выше села Подсинее). Дата, поставленная на рисунке, отмечает первую, известную нам поездку в Минусинский округ. Приезжал в 1867 году. Весной 1868 года в красноярский дом Суриковых пришла трагическая весть: 20 марта умерла сестра Катя («от воспаления легких…» – по свидетельству метрической книги Тесинской церкви и Н. Кончаловской, внучки художника). На похороны сестры Суриков не смог приехать из-за своей болезни, а приехал только 4 июня, на три последующие недели. Последний приезд Сурикова в Тесь приходится на 1873 год, когда художник приехал из Академии в Красноярск на две недели и поправлял своё здоровье в имении золотопромышленника Кузнецова (в верховьях рек Немир и Узун-Джул, впадающих в Абакан). Журналист Гай Титов в журнале «Енисей» за январь 1988 года в статье «Первое возвращение на родину» пишет: «Суриков снова посетил село Тесь, где жила его покойная сестра Катя с мужем. Долго стоял он у поросшей травой могилы любимой сестры. И как бы в память об этом возник изумительный акварельный рисунок „Деревня у подножия гор“ (Третьяковская галерея). К этому же периоду относится и акварель „Татарская Тесь. Кругозор“».

В 1880-х годах в Тесинскую волость были водворены участники громкого политического «Процесса 50-ти»: Софья Субботина, Антон Филюков, столяр-краснодеревщик. Последний пробыл в Теси до 1899 года, оказал большое содействие тесинским крестьянам в организации первого в Сибири сельского «Общества потребителей», которое было открыто в январе 1898 года.

В 1889 году Минусинский округ поделён на 10 волостей. Дополнительно к существующим учреждены: Бейская, Ермаковская, Идринская, Сагайская и Усинская.

18 мая 1897 года в Тесь под гласный надзор заседателя второго участка Минусинского округа Дуреева прибыли Глеб Максимилианович Кржижановский, Василий Васильевич Старков, а в 1898 году Зинаида Павловна Невзорова, ставшая женой Г. М. Кржижановского, петербургские рабочие Александр Сидорович Шаповалов, Николай Николаевич Панин, екатеринославский рабочий-металлист Михаил Дмитриевич Ефимов, воронежский учитель Егор Васильевич Барамзин. Из села Казачинского был переведён член «Союза борьбы за освобождение рабочего класса» инженер-технолог Фридрих Вильгельмович Ленгник, который поселился в доме крестьянина Никифора Федорова. Здесь бывали и другие ссыльные социал-демократы (В. К. Курнатовский, сестры Окуловы, рабочий А. П. Чекальский).

После отъезда из Теси Ф. В. Ленгника, к концу 1900 года, в Тесь прибыл переведённый из Канского уезда Енисейской губернии Росляков. Сибиряк, родом из города Обдорска, он был братом жены известного народовольца из кубанских казаков, Гервасия. Вскоре Росляков тоже уехал в Минусинск.

Трижды (30 июля 1897 года; с 29 сентября по 4 октября 1897 год; летом 1899 года) у своих соратников по политической борьбе бывал в Тесинском В. И. Ульянов (Ленин).

В селе Тесь в январе 1898 года появилось первое в Сибири общество сельских потребителей, положившее начало развитию сельской кооперации в Енисейской губернии. Первым председателем этого общества потребителей стал Михаил Иванович Осколков.

20 октября 1919 г. был организован Тесинский сельский Совет на основании распоряжения Главного штаба партизанской армии Щетинкина и решения общего собрания граждан с. Тесь.

В 1928 г. в ведении Тесинского с/с находились следующие учреждения и организации: коммуны «Большевик», «Заветы Ленина», другие. Тесинское потребительское общество, Тесинская ШКМ (школа колхозной молодёжи), касса взаимопомощи, промысловая сапожная артель «Путь Ленина».

В конце 1920-х гг. началась коллективизация. Жёсткая политика местных властей в отношении зажиточных и середняцких хозяйств, увеличение налогов на единоличников сыграли немаловажную роль в темпах коллективизации, которая в Минусинском районе проходила более активно и масштабно, чем в других районах уезда. В марте 1930 г. было организовано 34 колхоза, в т. ч. в с. Тесь колхозы «Искра Ленина» и «Красный партизан». К середине марта 1930 г. было раскулачено 105 хозяйств.

По бухгалтерскому отчёту за 1940 г. в колхозе «Искра Ленина» Тесинского сельсовета Минусинского района Красноярского края имелись «4 автомашины (ЗИС – 1, ГАЗ – 3), двигателей ½, жатки самосброски – 15 штук». Обработку земли производила Колмаковская МТС (машино-тракторная станция), к которой были прикреплены колхозы. В основном с/х работы производились на рабочих лошадях (их было 119 голов) и рабочих волах (10 голов).

Созидательную деятельность колхозов прервала Великая Отечественная война. Из 26550 чел., направленных Минусинским районным военным комиссариатом на фронт, более 400 чел. было из с. Тесь (многие из них не вернулись с полей сражений). За боевые заслуги звание Героя Советского Союза получил односельчанин Петр Иванович Колмаков.

В послевоенные годы колхозы с. Тесь с воодушевлением восстанавливали и наращивали производство сельхозпродукции. Наиболее успешные результаты были получены в годы, когда хозяйствами руководили председатели А. П. Колесников и, сменивший его, И. А. Луцик.

22 апреля 1970 года в с. Тесь открыт музей «Соратники В. И. Ленина по революционной борьбе и сибирской ссылке».

В 1979 году на землях колхоза «Искра Ленина» началось строительство детских оздоровительных лагерей.

25 апреля 1983 года в с. Тесь открыта сельская народная картинная галерея.

В 1985 году в СССР началась т.н. «перестройка», обрушившая все экономические и социальные достижения села. Земля и активы колхоза «Искра Ленина» были приватизированы (поделены на паи). Темпы развития отраслей замедлились. Коллективный принцип собственности утрачен. Учреждено ЗАО «Искра Ленина».

26 октября 1993 ликвидированы Советы народных депутатов во всех районах края.

В сентябре 1999 года на части территории ОЛК (оздоровительно-лечебный комплекс) открыт Норильский кадетский корпус.

Создано общество жертв политических репрессий «Мемориал» во всех районах.

В начале XXI века политико-социально-экономические переустройства села – в русле государственных переустройств – имеют реформационный характер.

На 2015 г. в с. Тесь функционируют следующие социальные учреждения: Тесинская врачебная амбулатория, МБОУ «Тесинская СОШ №10», КГБОУ «Тесинский детский дом», СДК (сельский Дом культуры), поселенческая библиотека, МБУК «Тесинский художественный музей», МДОУ «Тесинский детский сад», аптечный пункт ГПКК «Губернские аптеки» (филиал ЦРА №356).

II. Из истории российского образования³

2.1. Из истории Церковно-приходских школ

Церковно-приходские школы – начальные школы, руководимые духовенством, – начали создаваться в начале XVIII века и существовали в Российской Империи до 1917 года. Духовный регламент (1721 г.) предписал учреждать всесословные училища при архиерейских домах (архиерейские школы) и монастырях. Курс большинства подобных школ ограничивался грамматикой, чтением букваря, арифметикой. С 1730 года архиерейские школы начали преобразовываться в семинарии, число же начальных училищ, находившихся в ведении духовенства, оставалось незначительным.

Созданные по Уставу 1804 года приходские училища рассматривались как низшее звено светских школ, подчинённых министерству народного просвещения, однако преподавали в них главным образом священники и причётники. Начальные школы, ранее открытые духовенством, остались в ведении Священного Синода. С 1836 года по распоряжению императора Николая I начали создаваться школы при церквах и монастырях (к 1851 г. насчитывалось свыше 4,7 тыс. таких школ).

К 1861 году духовенством было основано свыше 18 тысяч начальных училищ, за которыми закрепилось название «церковно-приходских школ» (употреблялись также названия: «священнические школы», «церковные школы», «школы для поселянских детей»). Сторонники церковных школ утверждали, что лишь религиозное просвещение близко народу и способно дать прочное нравственное воспитание. Видную роль в церковно-школьном движении 1860—1870-х годов сыграл С. А. Рачинский.

Распространение церковно-приходских школ вызвало недовольство как со стороны чиновничьей бюрократии, так и со стороны многих земств. В 1870-е годы министерство народного просвещения фактически подчинило церковные школы своему административному управлению. Многие церковные училища перешли в ведение земств.

Отношение к церковной школе стало меняться на рубеже 1870—80-х годов, в период общественных потрясений. В 1884 году были утверждены Правила о церковно-приходских школах, выводившие их из подчинения министерства народного просвещения. Для заведования школами при Синоде учреждался Училищный совет. При духовных семинариях учреждались образцовые начальные школы. Духовному ведомству были также подчинены общинные элементарные «школы грамоты» и воскресные школы для взрослых. Предусматривалось создание одноклассных и двухклассных училищ со сроком обучения 2 и 4 года (в начале ХХ века курс был увеличен до 3 и 6 лет соответственно).

В программу обучения входили Закон Божий, церковное пение, церковно-славянское чтение, русский язык, арифметика, чистописание. В двухклассных школах преподавались также начала русской и церковной истории. Все предметы, кроме арифметики, рассматривались как развитие и дополнение Закона Божьего. Руководил обучением священник.

Несмотря на значительный рост числа школ, в их устройстве сохранялись многие недостатки. Учитывая занятость священников, руководители духовного ведомства пытались возложить преподавание на дьяконов или выпускников духовных семинарий, ожидающих принятия сана. Бюрократизированная система духовного ведомства стесняла самостоятельность священников и учителей; отсутствие приходского самоуправления не позволяло обеспечить церковные школы за счёт общественных средств, в то время как казённых ассигнований явно недоставало. Качество преподавания, образовательный уровень учителей в церковных школах были ниже, чем в светских.

В связи с началом русско-японской войны 1904—1905 годов государственные ассигнования на церковную школу сократились. Количество школ стало уменьшаться. После 1917 года церковная школа была ликвидирована Постановлением Совета народных комиссаров от 24 декабря 1917 года «О передаче дела воспитания и образования из духовного ведомства в ведение народного комиссариата по просвещению».

В уездной провинции вопросами образования занимались Земства. В число мер по развитию просвещения входили создание школ и поддержка тех училищ, которые существовали ранее.

Государственная власть не помогала земским учреждениям; более того, в лице местной администрации, которая следила за земским самоуправлением, правительство часто ограничивало их деятельность. Ограничения эти в значительной мере касались школ. Земства могли содержать школу за свой счет, но не имели права составить программу обучения, контролировать и направлять процесс обучения и воспитания детей. Власти боялись допустить влияния на школу даже дворянских в большинстве своем гласных земств. В целом же расходы на школы были отнесены Положением к числу необязательных.

Среди выборных гласных, особенно в губернских земствах, встречались люди просвещенные, либерально настроенные, стремящиеся помочь крестьянину, и, прежде всего, научить его читать, писать, считать, поскольку само развитие сельского хозяйства требовало грамотного работника.

«Образование масс составляет существеннейшую потребность всего государства и всего общества, которые потому и обязаны о нём заботиться, и чем более образованнее и развитее массы, тем выгоднее для права собственности и общественного порядка, на которых зиждется государственная жизнь… Мало ли Россия уже пострадала от невежества масс?» – писал один из деятелей просвещения того времени. А в одном из решений земских съездов прямо говорилось, что «успех сельского хозяйства зависит от степени просвещения народа», а потому «необходимо скорейшее осуществление общедоступности начального образования».

Школы в сельской местности порой имелись и до реформы. Но количество их было столь незначительно, что население оставалось почти поголовно неграмотным. Наиболее распространены были так называемые школы грамоты и церковноприходские школы, где срок обучения длился 1—2 года. Учительствовали в них священники, но чаще – дьячки местной церкви. Ни учебников, ни специальных помещений для занятий не было. Подобные школы, которые существовали к тому же далеко не везде, не могли повысить общую грамотность народа, а необходимость просвещения крестьян в 60-х годах стала очевидна, как мы уже говорили, даже дворянам-землевладельцам.

Однако земские собрания, которые собирались раз в год и решали за раз все вопросы, в первое время выделяли крайне мало средств на народное просвещение.

Первые земские школы приходилось создавать в тяжёлых условиях. До учреждения земства не только в волости, но даже в уезде, случалось, не было ни одной школы. Не было и учебных заведений для подготовки преподавателей. В наиболее передовых земствах начать обучение крестьянских детей было решено именно с создания учительских кадров. Так, помещик Кашинского уезда Тверской губернии П. П. Максимович в 1867 году предложил земскому собранию открыть училище для подготовки «первоначальных учительниц» из крестьянских девушек. Пока земство обсуждало и решало вопрос, он сам на свои средства организовал в Твери учительскую женскую школу с трехгодичным курсом. Затем школа стала содержаться на средства земства.

Подобная картина наблюдалась и в других губерниях: появлялись учительские школы и учительские семинарии, а наряду с ними в городских и уездных училищах – педагогические классы. В итоге к 1880 году число народных учителей, имевших специальную подготовку, достигло почти 20 тысяч человек.

Сельские школы 60—80-х годов ютились в самых неподходящих помещениях. Вот выразительное свидетельство одного из учителей Саратовской губернии: «При училище нет прихожей, где дети могли бы оставлять свою одежду, поэтому её складывают в самом классе. Во время занятий воздух в нём наполняется испарениями от дыхания и полушубков. За отсутствием вентиляции всем приходится дышать этим убийственным воздухом, от которого у меня часто делается головокружение».

Тут же находилась и комната, в которой жил учитель. «Жилье мое, – продолжает тот же рассказчик, – состоит из одной небольшой комнатки. Рамы на окнах ветхи и без запоров… К стенам они прилегают неплотно. Пол настлан скверно, потолок ещё хуже. Русская печь занимает четверть комнатки, но закрывается плохо… Вследствие такого устройства моей пришкольной квартиры холодный воздух имеет в неё свободный доступ, а тёплый не менее свободно уходит из неё чрез все щели. От этого в квартире так холодно, что никакая топка не помогает. Из-под пола несёт, как из ледника… Целую зиму приходится трястись, как осиновому листу».

Жалованье учителя было так невелико, что позволяло только кое-как сводить концы с концами; питались овощами и солониной.

Один учитель, да иногда сторож, составляли обычно весь штат сельской земской школы. Вторым преподавателем был местный священник, учивший детей «закону божьему», но он был лицом привилегированным и к быту школы никакого отношения не имел.

«Нужно быть слишком фанатически преданным святой идее народного просвещения, – писала одна провинциальная газета, – нужно обладать громадной стойкостью характера, чрезвычайно крепкой физической организацией, чтобы не повернуть с полпути, не бежать вон из деревни и школы, а довести дело до конца». Стойкостью характера (да и физическим здоровьем) обладали далеко не все молодые люди, а тем более девушки, которые ехали работать в деревню. В дополнение ко всем трудностям быта и работы их весьма неприветливо, а порой и прямо враждебно встречали местные заправилы.

Волостной старшина, урядник, помещик, деревенский кулак, священник – все считали своим призванием руководить учителем. В случае же малейших возражений с его стороны возникали острые конфликты, создавались невыносимые условия для работы. О трудности преподавания в деревенской школе красноречиво свидетельствует приводимая ниже выдержка из губернской газеты «Орловский листок»: «В самом деле, что такое учительница? – писала газета – Положение её в обществе похоже на зайца, которого можно травить, когда, где и как угодно. Начальства у них столько же, сколько и у мужика, и большинство этого начальства претендует на право задавать распекании. Занятия учительниц громадны, – говорим о большинстве; это мученицы, и если бы они не увлекались ребятишками, которых учат и любят, то их труд можно было сравнить разве с каторжной работой».

Автор газетной статьи верно заметил: учителя в большинстве своем любили ребятишек, любили свой труд, а там, где есть любовь к своей работе, преданность своему делу, многие трудности преодолимы.

Именно любовь к избранному пути, преданность делу просвещения народа, честность, добросовестность, трудолюбие – все эти качества, свойственные многим и многим сеятелям знаний, помогли земской школе устоять и развиться.

Первоначально земские школы состояли из одного-двух классов. Срок обучения в них чаще всего не превышал двух лет. Школа давала только элементарные основы знаний. Мальчик или изредка девочка примерно до 12 лет проходили весь несложный курс обучения. Они учились писать, читать, считать, у них пробуждался интерес к знаниям. К концу 70-х годов во многих местах стали появляться школы со сроком обучения от трёх до пяти лет. Наряду с грамматикой и арифметикой дети получали основы знаний по истории, географии, естествознанию. При некоторых школах создавались опытные участки, работая на которых, дети получали определённые представления об агрономии.

Вот что рассказывал о своих занятиях с детьми учитель Черниговской губернии С. С. Топчаевский. В письме к товарищу он писал, что ознакомил уже старших учеников с устройством человеческого тела, кровообращением, пищеварением. «Я часто читаю им доступные рассказы. Статьи для чтения выбираю преимущественно по естественной истории и сельскому хозяйству. И дело идёт на лад. Ознакомлены у меня также дети и с биографиями: Шевченко, Кольцова, Никитина, Ломоносова, Кулибина и др.».

Подросток, окончивший полный курс земской школы, мог поступить в учительскую семинарию, фельдшерскую школу или другое учебное заведение.

Школы несли в деревню не только практическую грамотность, не только пробуждали интерес к знаниям – они будили в угнетённом вечным непосильным трудом крестьянине чувство человеческого достоинства. В это время ещё существовали телесные наказания для крестьян. Земства вели борьбу за отмену этого позорного пережитка крепостничества – при этом многие заседатели земств требовали запретить подобную форму наказания только для лиц, окончивших школу. Споры вокруг этого вопроса на заседаниях земских собраний продолжались многие годы.

Среди общеобразовательных школ, учрежденных земствами, с 90-х годов стали появляться и специальные учебные заведения. Для сельского хозяйства нужны были люди, разбирающиеся в агрономии, нужны были и специалисты для других отраслей местного хозяйства, усложняющегося с развитием капитализма. Например, квалифицированные мастера были нарасхват на многочисленных кустарных промыслах