Читать книгу: «Под крестом и полумесяцем. Записки врача»
© Алексей К. Смирнов, 2018
ISBN 978-5-4490-3826-5
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Под крестом и полумесяцем
Часть первая. Под крестом и полумесяцем
От автора
(предисловие 1999 года)
Собственно говоря, все они через это прошли – Чехов, Булгаков, Вересаев, Аксёнов, Горин, Розенбаум, Чулаки… И – ничего. Я, конечно, пока не напрашиваюсь в компанию. Задача настоящих записок – не столько подражать великим и не очень великим, сколько помочь автору сохранить отстранённую позицию. Ведь он, в последние месяцы успевший несколько прославиться, поймал себя на мысленном использовании этих печальных хроник не то в качестве дубины, не то какого другого оружия. То есть угрожает этой бомбой в воображаемых спорах с больничными оппонентами. Это угнетает, это говорит о неприметном, разлагающем влиянии профессиональной среды. Ещё немного, и автор втянется, ещё чуть-чуть – и будет всерьёз обсуждать делёжку каких-то похищенных «кроватных» и «халатных» рублей. А потому, если уж не удастся сохранить лицо, пусть хотя бы станут известны причины падения. При всей нелюбви автора к живописанию медицинской реальности, чего он всегда и всячески старался избегать, у него не остается иного выхода, кроме как сказать и своё рабочее слово.
Время действия – 1996 год и далее.
* * *
Главный специалист по лечебному питанию в день семидесятилетия заведующей отделением явился в её владения за полтора часа до начала торжеств и там околачивался. Сидя, наконец, за столом, изумлялся такому стечению обстоятельств; утверждал, что впервые слышит про юбилей и тут же зачитал стихотворное поздравление с эротическим подтекстом. Когда все разошлись, сидел ещё долго. По словам заведующей, страдает душевным заболеванием и даже забирался на люстру в недобрый час обострения.
* * *
Больной Кутурузов, перенёсший инсульт, был дружен с Друбниковым. Тот также перенёс инсульт и говорить мог лишь «тума-тума» или «дум-дум». Подстрекаемый больными Ивановым и Молевым, тоже перенёсшими инсульты, Кутурузов напился пьян, и его решили выгнать из больницы. Друбников, обращаясь к врачу, многократно произнёс «дум-дум», указывая на дверь палаты. В палате, со словами «дум-дум», он указал на пьяного Кутурузова. «Что – простить его?» – догадалась докторша. «Тума-тума», – закивал Друбников. «И речи быть не может», – отрезала та и выписала преступника. Друбников сел возле ничего не понимающего Кутурузова и стал его гладить, приговаривая: «Тума-тума».
* * *
Санитарка принесла на анализ мочу больного. В лаборатории началась ругань, и баночку не взяли, потому что бумажка с инициалами была приклеена клеем, а не прихвачена резинкой. Мочу санитарка вылила.
* * *
В приёмное отделение поступил пьяный. При осмотре обнаружена татуировка вокруг пупка: «Дайте мне 100 000 – и я стану человеком».
* * *
Один из сотрудников больницы – точно пока не известно, кто по должности – ведёт себя странно. Это маленький тщедушный человечек в кепке, очках и с портфелем. В ожидании автобуса он некоторое время стоит на месте, шевеля губами и изредка улыбаясь. Внезапно, без видимых причин, он срывается с места, пробегает десяток шагов, втягивая голову в плечи, и снова замирает, что-то бормоча.
* * *
Больной Еремеев, семидесяти лет, постоянно пьёт водку и прячет её в туалете среди бутылей с хлоркой. Уличаемый в запахе, оправдывается, что натирал спиртом виски. Предпринял попытку навесить изнутри палаты крючок на дверь, чем вызвал зловещий смех персонала.
* * *
Доктор Т. с диагнозом «шизофрения» был некогда переведён работать в проктологическое отделение.
* * *
Больной Угаров, заразившись чесоткой, хлопал ладонями по постели обездвиженного больного Мальчикова, натирал металлические части его кровати со словами: «Что я – один буду болеть, что ли?» Мальчиков визжал от ужаса. Угарова перевели в изолятор. Скоро Мальчиков тоже заболел чесоткой, и его перевели туда же, где они остались лежать вдвоём.
* * *
Врач М., осматривая заражённых чесоткой больных, очень боялась заразиться и, чтобы этого не произошло, обмотала бинтом, смоченным хлорамином, дверную ручку в ординаторской.
* * *
Медсёстры доложили, что больной Еремеев требовал себе персональное пятиразовое питание и настаивал на свидании с диетологом. Готовясь к встрече, понемногу становился агрессивным и расхаживал по коридору в расстёгнутых штанах.
* * *
Фельдшер скорой помощи Р. имеет удивительно дикую, неухоженную внешность: рыжая грива, растрёпанная борода от глаз до груди. Во время совместного посещения с доктором П. захворавшей пенсионерки, та не без почтительного страха спросила: «А что, доктор, нешто вы теперь прямо с батюшкой ездите?». Тот, минут десять как опохмелившийся, не стал возражать и отвечал весело: «Конечно, бабушка! Отец Владимир, приблизьтесь».
* * *
В больничном лифте возник спор среди сотрудников по поводу очередности выхода из него. Учитывались стаж, возраст, должность, состояние здоровья и образование.
* * *
Диетолог случайно забрёл в неврологическое отделение, где его поджидал Еремеев. Разглядев Еремеева в конце коридора, диетолог повернулся и побежал прочь.
* * *
– Девчата, я в последний раз вас предупреждаю, – сказала заведующая сёстрам. – Не ходите по отделению в пальто! Больные берут с вас пример и тоже ходят.
– А как же нам ходить? – спросили сёстры. – И у больных все пальто висят в палатах – что же им делать?
– Надо вешать на левую руку и идти, – объяснила заведующая.
– А какая разница? – спросили у неё. – Микробам всё равно, где пальто – на плечах или на локте.
– Ничего не всё равно, – строго сказала та. – Если через руку с левой стороны, то ничего не будет».
* * *
В реанимационное отделение поступил киллер. Недобитую жертву доставили чуть раньше. Киллер, скрываясь с места расправы, угодил в аварию и получил множественные травмы. В дезориентированном. возбуждённом состоянии он бранился матом, призывая неких Стаса, Рому и Вову. Судебно-медицинский эксперт, женщина средних лет с безумными счастливыми глазами успокаивала его – дескать, сейчас приедут и Стас, и Рома, и Вова – кончать тебя.
* * *
Гордость неврологического отделения – да и всей больницы – клизменная. Такой нет больше нигде. Кабинет, конечно, нужный – у всех, кто повредил позвоночник, как правило, возникают проблемы. Различные медицинские делегации, в общем и целом кривясь от повсеместного убожества, при входе в клизменную оживляются, качают головами и фотографируют интерьер. Когда помещение не занято, в нём курят сотрудники. Случается, что там же они пьют кофе и чай.
* * *
Врач скорой помощи П. перед началом рабочего дня приговаривал, потирая руки: «Ох, и учиним мы сейчас негодяйство! Ох, какое негодяйство мы сейчас учиним!»
* * *
В лифте сестра-хозяйка О., крупная особа лет пятидесяти, шутила с лифтёром тех же лет, сама себе удивляясь: «Вот рожу вам ушастика!»
* * *
В травматологическом отделении больные, выпив алкогольные напитки, изъяли историю болезни, разорвали её в клочья и спустили в унитаз.
* * *
Приехала шведская делегация – все врачи в ней были специалисты по лечебной физкультуре. Не теряя времени, отправились к заведующему соответствующей службой больницы. Тут явился начмед, покачал головой, сказал, что так не делают, и повёл гостей в клизменную. Шведы протестовали, но их никто не стал слушать.
* * *
Заведующая неврологическим отделением любит по многу раз рассказывать автору о разных моментах своего житья-бытья – как она любит колбаску, как ей нравится перелезать во время прогулки в лесу через мощные корни деревьев, какие приёмы использует с целью занять место в муниципальном транспорте.
* * *
Больной Еремеев замечен в краже баночек из-под мочи с целью продажи их в магазин.
* * *
Негласно считается, что каждый сотрудник, независимо от чина, обязан слиться с коллективом отделения не только на профессиональном, но также и на бытовом уровне, и отдавать этому уровню предпочтение, и во всём участвовать, и обсуждать тоже всё. Вообще, бытовой солипсизм торжествует.
* * *
Оказывается, необычный человечек из автобуса – патологоанатом, он страдает редким нервным заболеванием: сложным тиком, включающим кашель, лай, разговор с самим собой, приплясывание, перекатывание во рту вставной челюсти. Ехать с ним рядом совершенно невыносимо, пока не уснёт: кашляет и лает. Заведующая неврологическом отделением, не выдержав однажды, без предупреждения накинулась на несчастного: «Ты что? Ты что? Немедленно перестань! Надо закрывать рот, если кашляешь, а то микробы залетают с холодным воздухом в рот!» Тот онемел от страха и вжался в сиденье, не смея ничего возразить.
* * *
Медсестра отделения физиотерапии, окончательно спятив, легла в кабинете под кушетку, где и провела двое суток, покуда её не нашли.
* * *
«Я люблю чаёк свеженький, горяченький», – заявила заведующая ни с того, ни с сего и замолчала, уставясь в стену незрячими глазами.
* * *
Местный онколог является, как выяснилось, инвалидом второй группы по психиатрическому заболеванию.
* * *
Доктор М., присутствуя на еженедельной больничной конференции, не раз отмечала странности в поведении пожилого хирурга П., сидящего по обыкновению сзади. Он время от времени украдкой выдёргивает волоски из её причёски, вытащил из её же кармана врачебный молоточек и с ним играл, а после порывался незаметно пристроить на место.
* * *
Заведующая отделением не любит мужчин. Если ей случается пить чаёк в мужской компании, то после чаепития она моет чашки хлоркой. Так, во всяком случае, она поступала с чашкой нейрохирурга Щ.
* * *
В приемном отделении оформили историю болезни. Место работы пациента было обозначено так: «мониципальная розничное торговое предпреятия».
* * *
Медсестра Л., сидя в кабинете заведующей, поправляла сапог. Та возмутилась: «А что это вы переобуваетесь в моём кабинете? Немедленно выйдите вон!» Медсестра Л. не осталась в долгу: «Но мы же не ругаемся, когда вы в сестринской ковыряете в носу».
* * *
Неврологический молоточек доктора М. был в конце концов похищен диетологом и продан невропатологу С. за пятьдесят тысяч рублей. С. не вернул молоточек М., взволнованно признавшей своё добро.
* * *
Больной Иванников при виде женщин в белых халатах начинает совершать якобы невольные сексуальные движения нижней половиной туловища. Пожилая заведующая отметила, что в ёё присутствии сокращения ослабевают. Ночами Иванников пьёт и похваляется, что никто этого не видит. Больные доносят, что иногда – даже будучи трезвым – «говорит не по делу».
* * *
«Падлы», – озабоченно сказала заведующая в адрес пациентов.
* * *
Больная Новикова, надоевшая решительно всем, подкараулила врача-физиотерапевта и спросила, с какой целью тот назначил ей при заболевании позвоночника электропроцедуру в нос. Доктор смеялся и порывался уйти.
* * *
Некто Николай Алексеевич, опекун парализованного подростка Хлопова, сопровождает его при наездах в клизменную и там фотографирует соответствующие органы и места.
* * *
Во время ночного дежурства хирург-уролог К. осмотрел с интервалом в полтора часа двух граждан, употребивших в пищу поганки числом 32 – каждый. Поганки весьма популярны среди аборигенов, а 32 штуки – количество, достаточное для приятных галлюцинаций. Грибникам известны целые поляны, богатые поганками настолько, что они даже взяты под контроль местными рэкетирами. Некоторые пациенты больницы признавались, что их не однажды приглашали в соседние палаты есть поганки.
* * *
– Иногда я пробую на людях, – задумчиво сказала заведующая.
В ординаторской было много врачей; все замолчали, так как фраза не вязалась ни с чем. В глазах застыл вопрос.
– Ну, конечно, не на больных – на здоровых, – уточнила заведующая.
– Что? – спросила наконец доктор М.
– Ну как же! – сказала та нетерпеливо. – Встану лицом в затылок и говорю – не вслух, конечно, а про себя: «Спустись на ступеньку! Спустись!» И, в конце концов, смотрю – он топчется, топчется, а потом – раз! – и спускается.
В общем, следующая станция – телекинез.
* * *
Доктор-физиотерапевт делился с сослуживцами своими детскими воспоминаниями: маленьким мальчиком он проглотил бильярдный шарик. «Упал со шкаф прямо в рот – оп! А потом вдруг как захотелось в туалет! Пошёл, сел – слышу: тук!»
* * *
Скончался от рака доктор Б. Царствие Небесное! Работники пищеблока, приветствуя автора, ахали и сокрушались: «Надо же! Ведь мы его хорошо знали! Так же, как вы, приходил покушать…»
* * *
Давным-давно заведующая отделением работала в лаборатории кожного диспансера. Под наплывом воспоминаний она тоном, каким говорят о цветении полевых ромашек, спросила: «Вы видели, как растёт гонорея? Нежные, на ножках – как росинки… Грибок рубрум… человеческий… тоже красиво…»
* * *
В приёмном отделении, ближе к ночи:
– Кто нассял в туалете? Мужскими ссяками пахнет! Девки, кто у нас сегодня мужики?
– Колька и Мишка. Это Колька нассял!
– Точно, пахнет, он ходил. Пойду скажу ему.
* * *
Просидев без дела двадцать минут, заведующая отделением встала из кресла и сообщила, что намеревается полить цветы.
«Я их всегда поливаю. Вы знаете, что эти цветы – полуживые?» – спросила она у автора. Тот заметил, что речь, вероятно, идёт об открытии, ибо ничего полуживого в природе нет. Далёкий от попыток заподозрить начальницу в метафорическом мышлении, автор безжалостно возразил:
«Ваши цветы – искусственные».
Помолчав, заведующая молвила:
«Я всё равно их буду поливать».
* * *
Заведующая отделением аттестована как врач высшей категории.
* * *
Хирург-уролог К., перетрахавший полбольницы, бесцельно слонялся по приёмному отделению. Ничего не придумав, вошёл следом за своей подружкой-медсестрой в санитарную комнату и, ни слова ни сказав, приступил к сексуальному акту, устроившись сзади. Медсестра же пришла вымыть руки.
Сделав дело, К. молча направился к выходу.
– Я не успела, – сообщила ему партнёрша полувопросительно.
– Кто не успел, тот опоздал, – ответил К. и вышел.
* * *
Больной, лечившийся на дружественном неврологическом отделении, встал с постели и начал мочиться через койку соседа на батарею центрального отопления – так, чтобы попадать струёй в батарейные грани. Пришёл психотерапевт, сделал запись: «Астеническое состояние. Лечение: выдать утку».
* * *
Начмед корпуса орал на заведующую отделением: «Как вы могли отпустить всех в отпуск? Разве вас можно оставить одну?»
* * *
Заведующей подарили очередное растение – настоящее. Призвав автора – признанного к тому времени эксперта по части ботаники – она осторожно спросила, живое оно или нет.
* * *
Доктору М. больной сделал подарок: два рулона туалетной бумаги. М. распорядилась подарком так: один рулон поставила в туалет для врачей, другой – для сестёр. Старшая сестра пришла и возмутилась, почему не дали ей.
– У вас же нет туалета, – сказала М.
– Почему? У меня дома есть туалет, – обиделась та.
* * *
Автору тоже был сделан подарок: больная преподнесла ему трусы и майку.
Хотелось спросить: «Вы желаете видеть меня именно в них?»
* * *
Другая больная после полутора месяцев возбуждения в авторе любопытства насчёт подношения подарила ему бутылку водки.
* * *
Играло радио.
– Кто это поёт? – спросила заведующая у доктора М.
– Анна Герман, – ответила М.
– Ты что, не может быть – она же умерла, – сказала заведующая.
* * *
Ещё один начмед больницы, бешеная пенсионная гарпия в брючном костюме, насмешила всех: выступая по поводу каких-то мероприятий, с гордостью заявила:
– А мне-то что? У меня два члена в одном месте!
Причины смеха выступавшая не поняла.
* * *
Заведующая отделением округляет 88 до 80.
* * *
Старшая сестра дружественного неврологического отделения жаловалась, что на неё напал гомосексуалист. Она шла с поезда в районе Озерков, и тот выскочил из кустов. Когда ей осторожно подсказали, что речь, видимо, идёт об эксгибиционисте, сестра сказала, что её не проведёшь, и это был гомосексуалист.
* * *
Заместитель главврача по хозяйственной части, в очередной раз опившись, в кровь избил вахтёра. Дело попало в газеты. Зама не уволили, а в газете поместили ответ больничной администрации, где всем напоминали о незаменимости зама в его деловых качествах.
* * *
Свой рабочий день отделение начинает с пятиминутки. Дежурные сёстры сдают свою смену, рассказывая заведующей о ночных происшествиях или их отсутствии. У заведующей имеется журнал, в который она каждый день записывает одно и то же. Впрочем, не совсем – даты, как-никак, разные. Вот выдержка (наступил 1998 год):
«5/1 1997 года»
«6/1 1997 года»
«8/1 1998 года»
«10/Х1 1997 года»
«11/1 1997 года»
«12/1 1998 года».
* * *
Встречей Нового года заведующая осталась недовольна.
– Что это за Новый год такой? Привели какого-то Деда Мороза, заведующей слова не дали…
* * *
Дежурный хирург Т. крута в общении. «Когда же вы все друг друга перебьёте?» – осведомляется она у очередного избитого пациента.
…Ночью доставили гражданку Германии – правда, русского происхождения. Пьяная, она перевернулась в машине.
«Я сыта! Я сыта! – с акцентом кричала она своему перебинтованному спутнику. – Уходим отсюда!»
Дело в том, что первым, о чём с порога спросила Т., было: «Почему не насмерть?»
* * *
Рассказывают, что каждый, кто заводит животное, выбирает себе такое, к какому имеет внутреннее сродство. Оказалось, что хирург Т. на протяжении всего лета прикармливала ос у себя на балконе, пока те не изжалили её до анафилактического шока. Гвозди бы делать из этих людей! – оказалось, что Т., падая, сломала себе позвонок, но заметила это только через полгода.
* * *
На дружественное неврологическое отделение поступил грузин. Поступил с какой-то ерундой – года за два до поступления немного разбил голову. Врачи С. и О. отметили, что с появлением грузина волшебным образом прошли мигрени у большей части пациенток. Кроме того, они избавились от головокружений. Когда грузина выписали, на выписку следом попросилась ещё добрая половина женщин. Доктор О. предложил впоследствии выделить грузину врачебную ставку.
* * *
Заведующая отделением с каждым годом молодеет. Когда её спрашивают, сколько ей лет, она начинает загибать пальцы, и каждый раз получается на год-другой меньше. Она утверждает, будто во время войны прибавила себе шесть лет, чтобы взяли работать. Если это соответствует действительности, то в 9 лет ей нужно было выглядеть на 15.
* * *
Хирург К. (другой, не уролог) скучал, сидя в приёмном отделении за конторкой. Делать ему было нечего. Со скуки он глядел на сумку, забытую кем-то из больных. Глядел он долго, пока внезапно не осенила его идея. В своих дальнейших действиях он был формально прав: предмет неизвестный, кто его оставил – тоже не ясно, значит – надо вызвать соответствующую службу, с собакой: бомба!
* * *
Учения по особо опасным инфекциям (на повестке дня – чума). Мероприятие, достойное «Оскара». Строго обязательно присутствие всех.
Сотрудники собираются в конференц-зале. Одна из сотрудниц, сняв халат, выходит вперёд, опускает глаза и монотонно сообщает:
– Я – мать военнослужащего срочной службы Иванова, приехала к сыну в Забайкальский военный округ. Я поселилась в доме одного из местных жителей, где меня несколько дней тому назад укусил тарбаган.
Встаёт вторая сотрудница – уже в халате – и бесстрастно, монотонно продолжает:
– Я – врач Петрова, вошла в палату и увидела женщину, которая кашляла кровью. У неё была высокая температура и увеличенные лимфатические узлы. Следуя инструкции, я немедленно позвонила по телефону начмеду В…
Сам начмед В., не вставая, берёт воображаемую трубку и строго излагает:
– Я – начмед В., получил телефонное сообщение о… и принял следующие меры…
И так далее.
* * *
Запись, сделанная заведующей в истории болезни (больного придавило деревом):
«В 1990 году папало дерево – берёза».
* * *
По ходу срока с больных понемногу слетает первичный гонор. Свет на это явление пролила медсестра П., которая месяц проработала в клизменной (там все работают по месяцу, в порядке живой очереди). Вот что она рассказала:
– Этот Семенов мне говорит – с подковыркой! – «что, сослали тебя сюда в наказание?» А я ему говорю: «Было бы у меня работы невпроворот, так я б с тобой не церемонилась, а выудила бы у тебя там всё – прямую кишку и твои причиндалы».
Бесплатный фрагмент закончился.
