Читать книгу: «Собирая волшебные осколки»

Шрифт:

ISBN 978-5-0065-3062-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

От четырех лет до Омсукчана

«Семнадцать мгновений весны»

Вечер. В квартире темно. Яркий экран черно-белого телевизора освещает часть комнаты. Я сижу то ли на кресле или диване с мамой, то-ли на горшке, сейчас это уже не так важно. Главное процесс. Я внимательно смотрю фильм, хит того времени 74-75-ых годов: «Семнадцать мгновений весны». Я отлично различаю наших и врагов. Добрых и злых героев.

Вот, радистка Кэт, смогла не без помощи добрых людей выбраться из роддома с двумя грудными младенцами на руках. За ней гонятся злые фашисты. Но не все они злые. Есть добрые порядочные немцы. Один солдат, лежавший в этой больнице, заступился за нее, выхватил пистолет и стреляет в автобус, где едут злодеи. В ответ в него стреляют, три пули попадают ему в плечо, и он медленно падает. Понятно, что герой погиб. Серия заканчивается, пора спать.

Обычный день

Утро. Мы одни. Мама и папа, по-видимому, на работе. В окно на кухне врывается яркое летнее солнце.

Чем бы заняться? Надо начать пить. С утра выпил, весь день свободен-такой поговорки мы, конечно, с братом не знали, но нутром чувствовали, что так бывает. Находим пустую бутылку и пару пластиковых пробок, такими какими обычно закрывают портвейн. Мы их используем как стаканы. Прямо из-под крана наливаем в них воду. В итоге вино есть. Что—то говорим друг другу и выпиваем. На душе становится хорошо. Еще по одной рюмочке и вот нас уже шатает. Мы ходим, падая на пол. Пол чистый, половые доски окрашены в коричневый цвет, никакой плитки и линолиума, всё природные натуральные материалы. На кухне просторно, минимум мебели. Стол, двухкомфорочная газовая плита, тумбочка, раковина, пара подвесных шкафов. И все.

Перемещаемся в свою комнату. На полу на четырех ножках стоит радиола или проигрыватель. Пластинки тут же лежат рядом. Включаем нашего любимого итальянского певца Робертино Лоретти. Мы как можем подпеваем ему. Утренник на этом заканчивается.

Пора на улицу выйти, узнать, как там дела.

Выходим. Кроме нас больше никого нет, все сидят по квартирам. Взбираемся на большой плоский как стол пожарный водоем. Это такое специальное сооружение, резервуар для воды, в диаметре метров 15, высотой примерно 50—90 сантиметров. Он предназначен на случай, если случится пожар в больнице, то вода для пожарных будет всегда под рукой в необходимых количествах. Больница буквально в тридцати метрах.

В нашем доме живут врачи. Дом считается больничным, он и находится практически на территории больницы. Итак, ходим по кругу водяного резервуара, ждем, когда кто-нибудь выйдет. Постепенно собирается вся наша компания в полном составе. Обсуждаем чем бы нам заняться. Поступает дельное и весьма оригинальное предложение. Надо стащить буханку хлеба из больничного ящика. Предложение принято на ура. Ежедневно мужик на телеге, куда запряжена кобыла коричневого цвета, хотя бывают ли коричневые, может кария кобыла? Но не черная, ни белая, не пегая, ни в яблоках, привозит хлеб, и мужик выкладывает его в ларь, который находится прямо на улице. И сразу же уезжает. Через некоторое время ответственные сотрудники больницы забирают этот хлеб, но не весь сразу, а по мере необходимости.

Нас привлекает в первую очередь запах этого свежего хлеба, такой душистый и аппетитный. Мы как дикие животные тянем носом этот волшебный аромат и мечтаем о том, как бы нам схватить нашу добычу.

Мы знаем, что ларь не запирается. Что его запирать, тут все свои, больничный двор и кому надо таскать буханки хлеба? Примерно так все и думали, но не предполагали, что в двадцати метрах от ларя, стоит стая диких хищников и разрабатывает план по похищению одной буханки хлеба. Наша задача пройти по открытой местности 20 метров, открыть ларь, схватить буханку и убежать, желательно за дом в сторону гаражей, там лесопосадка и можно укрыться от преследователей. Конечно, надо это сделать незаметно. Задача не из простых. В итоге хищники остались голодными. Никто из них не решился на столь дерзкий шаг. Хлеб остался целым и невредимым.

Так и проходит наш день, вот уже и вечер. Тихо, прохладно. Около дома посажены кусты, на них цветут белые небольшие цветы. Если их нарвать побольше и растереть руками получается мыльный раствор. Мы так и называем их – мыльными.

Под самый вечер, когда уже пора было идти домой, мы наблюдали одну и туже картину. Из одной квартиры на первом этаже в одно и тоже время выходил мужчина среднего возраста. Он стоял неподвижно, опираясь на стойку поддерживающею козырек над подъездом. Он был спокоен. Курил, смотрел куда-то в даль, как будто ни до кого ему не было дела. А вот и они. Во двор заезжает милицейский воронок. Оттуда выходит пара милиционеров. Мужчина дожидается, когда они подойдут к нему и спокойно, меланхолично следует за ними в машину. Так это действие повторялось не однократно. Зрелище было интересное и казалось таинственным. Ничем не хуже эпизодов из фильма «Семнадцать мгновений весны».

Надо отметить, что смотреть мне нравилось всегда, если точнее подобрать слово, то наблюдать. Я мог идти по улице и останавливаться около каждой стройки и наблюдать как работают рабочие. До того момента пока брат не толкал меня и говорил, хватить засматриваться. Я выходил из ступора и шел дальше. Но при первой же возможности опять останавливался и наблюдал. Такой же слабостью было сидеть тихонечко около взрослых и слушать, что они говорят. Я всегда сидел очень тихо и старался быть незаметным. Но периодически меня прогоняли со словами, хватит слушать, сходи лучше поиграй во что-нибудь.

Вот и день прошел.

Три рубля

Начну немного издалека. Те, кто делает другим людям добро, по моему мнению, делятся на две категории. Первые это те, кто делает добро совершенно бескорыстно, без какой-либо мысли, что возможно за добро, он получит такую же порцию добра. Понятно, что вторая категория, писать про них не буду вы и сами понимаете, кто они такие есть.

Сам я про себя думаю, что делаю я добро с корыстью в 90 процентов случаев. Так уж устроен, хотя осознаю это и пытаюсь, как-то это исправить, но пока вот только получается процентов на 10. Понятно, что и такое добро, тоже вещь хорошая, но… Впрочем, оставим эти философские рассуждения, не для этого книга пишется.

А сейчас едем мы на поезде в Свердловск, а оттуда планируем на самолете до Магадана, а далее или автобус, или самолет уже до Омсукчана. Вот уже промелькнули последние зуевские дома, расположенные вдоль железной дороги.

Осень дождливо. А может конец лета, но дождливо все равно. Свердловск. В моем то возрасте я не ощущал его размаха по сравнению с Зуевкой. Свердловск- родина мамы. Здесь она родилась, росла, училась, пошла в первый класс, институт. Была городской. Здесь же она познакомилась с моим отцом. Женились. Появился на свет мой старший брат Дмитрий. Жили они тут первое время с родителями мамы, о которых я мало, что знаю. Но благодаря воспоминаниям написанной мамой в ее книге «Уралочка», общие представления имею. И то, что, знаю уже не забуду. Родители мамы рано умерли. Поэтому первым делом идем на кладбище на их могилы. Немного страшновато. Обычное кладбище. Как-то здесь сумрачно и тревожно. Все женщины строго в черных платках и черных платьях. После дождя земля сырая, грязно, обувь пачкается. Около колонки все моют обувь, смывают грязь.

Остановились мы у родственников по отцовской линии. «У Павла» -так все говорили. Семья Павла гостеприимная. Павел называет нас не иначе как Чук и Гек, кто не знает это герои одноименного рассказа А. Гайдара. У Павла большой деревянный дом. Собрались в честь нашего приезда и другие более дальние и более близкие родственники. Было, что-то вроде праздничного стола. Благо Павел был любитель выпить в праздники, а тут, собственно, и повод есть. Все шло чинно и прилично. Мы с братом немного посидели за столом и перешли в другую комнату поиграть. В какой-то момент к нам подошла старушка. В платке, не высокого роста, с палочкой. Ничего примечательного, старушка, как старушка того времени. Сейчас старушки так уже не выглядят, сейчас они молодятся и моложе смотрятся. Лицо ее было доброе, ясное. Чем то она напоминала добрую старушку из русской сказки. Я как-то обычно побаивался пожилых людей, помню, когда видел деда, то страшно пугался, хотя, что в нем было страшного я не понимаю сейчас, ему в ту пору и было то всего лет 50. А тут совсем не испугался. Она совсем немного поговорила с нами. Потом достала кошелек и дала нам по три рубля. Каждому по три рубля. Шел 1975 год. Пенсия тогда была в среднем рублей 60—80. Сумма для нее не маленькая. Мы родителям ничего не сказали, все же наши первые не маленькие деньги и можно их будет потом потратить на что-то ценное и нужное.

До сих пор добрыми словами вспоминаю это добрую старушку. Для меня это осталось истинным примером, как надо творить добро.

А сейчас едем в аэропорт садимся в Ил-18 и вперед на север крайний, я давно тебя люблю… кажется так пелось тогда в одной популярной песне.

Колыма ты моя Колыма

В детском саду. Зарисовка

Зима. Площадка детского сада. Деревянный автомобиль с кузовом полного снега. Бежит ребенок шести лет. За ним такие же ребята его возраста, гонятся за ним. Мальчик залезает в кузов автомобиля на самую вершину снежной горы. Теперь задача этого мальчика столкнуть всех вниз кто будет пытаться карабкаться на вершину этой горы. Что-то похожее на игру «Царь-горы». Почему в этом возрасте я всегда убегал от ребят из моей группы? Я убегал, они меня догоняли. Кончалось всегда мирно, никто никому не причинял вреда. Наверно, потому что еще сил было мало.

Окружающий мир

Дом наш был кирпичный, двухэтажный. Два подъезда. В каждом подъезде по восемь квартир. На против нашего дома стоял деревянный дом на сваях. За ним начинался лес, но называли мы его «лесочком». Был неподалеку еще один частный дом. Его охраняла злая собака. Он был как бы так можно выразиться «на хуторе», так как за ним вообще уже ничего не было. Рядом с нашим домом проходила центральная улица города. Она плавно уходила в соседний поселок Индустриальный. Вдоль нее еще были всякие дома. Главным символом города была девятиэтажка, потому как там был лифт. Однажды из нее выпала большая панельная плита…

Рядом с домом протекала горная речушка. В зависимости от летнего тепла и скорости таяния снега на сопках она была то мелководной, можно было ее перейти вброд, то наполнялась водой выше колена. Эта река делила поселок на две части. Экология тогда в поселке была на высочайшем уровне и из речки можно было пить воду. Около нашего дома был мостик через нее. От него через триста метров была сопка. Она называлась Школьная. На нее было легко взбираться. Особенно если немного ее обойти, там начинался весьма пологий склон. Туда мы часто бегали, жгли костер, пекли картошку, ели ягоды. Брусники было много, и еще была какая-то мелкая черная ягода, росла как будто на мху, очень вкусная. С сопки открывался прекрасный вид на дорогу, идущую на Магадан. Это и есть колымская трасса. Она петляла между сопок и уходила далеко… Куда ни посмотришь, кругом сопки, сопки. Большинство из них все лето так и носят свои зимние снежные шапки… Да и если лето было не совсем жаркое, то и на наших сопках рядом с домом сохранялись снежные пятна. Такие снежные полянки размером примерно 5—6 квадратных метров, толщина снега была примерно пол метра, но это был даже не снег, мягкий рыхлый, а кристаллы льдинок. Для нас это было обыденностью. На сопках и где только еще можно рос стланник. Деревья все маленькие, худые. Росли не густо на равнинах. Суровый север. Одним словом Колыма.

Когда мал, да ума мало

Колымская зима. Холодно. Но на этой неделе потепление, всего минус 40. Собрались у нас дома все наши друзья. Обсуждаем, что делать, что такого интересного предпринять. Какое такое приключение испытать. После долгих размышлений, принимаем единственное верное, по нашему пониманию решение, пойти взобраться на сопку.

Зимой мы еще ни разу туда не ходили. Ума еще совсем мало, всем от 9 до 11 лет. Совсем же недавно сходила лавина и засыпала под ней школьников, наших ровесников. Но нас это не останавливает. Договорились, что возьмем термосы с горячим чаем, чтобы выпить на вершине. Нам кажется, что вершины мы достигнем, сопка то не высокая и летом мы ее обычно покоряем без особого труда. Теперь надо попробовать зимой.

Утро следующего дня. Все собрались во дворе. Туманно. Облака висят низко, цепляясь за крышу самого высокого здания в Омсукчане девятиэтажки.

Выдвигаемся в сторону сопки. Все одеты как обычно. Шапки завязаны. Штаны натянуты на валенки, это позволяет идти по глубокому снегу, так чтобы он не попадал внутрь валенок. Идти нам недалеко примерно с километр. Снег по колено. Топаем. Вот уже и подножье сопки. Останавливаемся, осматриваемся, понимаем, что будет трудновато, снег там почти по пояс и выше. Выстраиваемся в цепочку, и друг за дружкой начинаем подъем.

Первому самое сложное он пробивается по целине, остальные карабкаются уже по протоптанному следу. Поднялись немного, зашли в облачность или туман. Видно, совсем плохо, но это придает нам чувство героизма и как сейчас выражаются, еще и адреналина. Делаем короткие передышки. Поднимаемся упорно дальше и о чудо! Мы выбрались из зоны тумана и облаков. Перед нами открылась потрясающая картина. Под нами как огромный ровный стол простирается зона облаков и тумана. Она скрывает из вида весь поселок и тянется еще далеко вдаль. А над столом, как и положено на хорошей кухне, освещая все вокруг, горит яркая лампа, это солнце. Вдалеке, сверкая снежной белизной, отражая солнечные лучи бесконечные сопки, покрытые снегом. Мы сидим кружком прямо на снегу. Пьем чай. Наслаждаемся зрелищем. Если бы это случилось сейчас я бы написал, что мы начали медитировать. Но тогда про это мы не знали. Да и вовсе нам не до этого было. Вдруг, слышим шум, такой как будто, что-то большое сломалось. Секунд через тридцать шум повторяется. Не совсем уж мы были бестолковые. Поэтому первая мысль, возможно, это снег трещит и возможно сойдет лавина. Ждать, когда это произойдет мы не стали и быстро-быстро спустились вниз. Все обошлось. Той зимой с этой сопки лавина не сходила. Впечатление от увиденного до сих пор стоит перед глазами. Но надо заметить, что не всегда наши вылазки заканчивались успешно. Но об этом следующий рассказ.