Цитата из книги «Смерть как искусство. Том 1. Маски»

Декорации на сцене уже были почти смонтированы, но занавес все еще был открыт, и Настя, сделав шаг из-за кулис, оказалась перед огромным проемом пустого зрительного зала. Еще несколько минут назад, стоя на верхней галерее, она думала, что ей так страшно, как давно уже не было. Ничего подобного, ей совсем не было страшно, потому что по-настоящему страшно ей стало только сейчас. Ноги приросли к подмосткам, стали чугунными, спина окаменела, она смотрела в провал зала и понимала, что не может ни пошевелиться, ни выдавить из себя хотя бы звук. А ведь актеры должны здесь плакать и смеяться, страдать и радоваться, и делать это легко, искренне, достоверно. И при этом слушать партнера, улавливать его замысел, не путать текст, не забывать, где кто должен стоять и куда идти, и быть каждую секунду готовым к импровизации, и вовсе не потому, что захочется похулиганить и освежить навязший в зубах текст роли, а просто потому, что кто-то, или ты сам, или твой партнер, совершит малюсенькую ошибку, и ее надо будет отыгрывать. Про такие ошибки и вызванные ими невольные импровизации ей много рассказывал Гриша Гриневич, она всегда воспринимала эти рассказы как забавные анекдоты и с готовностью смеялась вместе с ним. И только сейчас, стоя на почти готовой к спектаклю сцене, Настя Каменская вдруг впервые в жизни реально осознала, сколько нечеловеческого труда стоит за красотой и кажущейся легкостью того, что видит зритель из зала, сидя в удобном кресле с программкой в руках, сколько людей должны день и ночь трудиться, чтобы придумать и воплотить эту красоту и добиться этой легкости и правдивости. И сколько нервных клеток нужно истратить, чтобы оживить придуманный спектакль. Да что оживить – даже просто научиться ходить по этой сцене и нормально разговаривать и то стоит неимоверных усилий.«Они совершенно другие, – думала Настя, стоя на сцене и глядя в зал, – и мне никогда их не понять. Общаясь с Ирой Савенич, я этого не чувствовала, но Ира не играет в театре, она в кино снимается. Наверное, театр – это что-то совсем особенное, и люди здесь особенные, ни на кого не похожие. ».