Читать книгу: «Проект Марена»

© Александр Руднев, 2023

ISBN 978-5-0060-6351-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ПОРТАЛ

 
Подожди, не спеши горевать!
Мы приходим сюда, чтоб уйти.
Вновь рождаться и вновь умирать,
Через вечность свой крест пронести.
 
 
Два меча в поцелуе слились
В поединке за трон железный.
Помни: выжить – не значит спастись,
А погибнуть – не значит исчезнуть.
 

Глава 1

Лера вышла на «Смоленской», отсюда до НИИ всего два квартала. По мере подъёма на эскалаторе температура воздуха нещадно росла, и на выходе из метро достигла тридцати пяти градусов по Цельсию. По крайней мере, об этом красноречиво свидетельствовало табло с режущими глаз алыми цифрами.

Лицо обдало сухим пыльным жаром, растрепавшим ее обесцвеченные волосы. Задержавшись на несколько секунд, Лера оглядела безлюдную улицу, а затем быстрым шагом направилась в сторону Арбата. Она спешила. Худенькая фигурка в летних хлопковых брюках и бежевой блузке приближалась к серому трехэтажному сооружению, где ее ждали.

Старые дома с неухоженными дворами зловеще «смотрели» темными окнами брошенных квартир. Редкие освещавшие дорогу тусклые уличные фонари подмигивали пожелтевшими от времени лампами. Повсюду летал подгоняемый порывами ветра мусор.

Она помнила эту улицу, когда здесь еще жили люди. Ее девятилетнюю девочку родители возили по ней в школу, хотя может быть, она ошибалась. Сейчас они все казались одинаково неживыми. Да еще эта жара, испепеляющая и беспощадная, не дающая даже носа высунуть из убежища. Только к осени становилось прохладнее, и столбик термометра опускался до тридцати градусов, да и то в ночные часы.

На секунду девушке показалось, что за ней следят. Остановившись в тени здания, Лера затаила дыхание. Померещилось. А может ветер подыгрывал воображению. Она ускорила шаг, добежав до кованых ворот за пару минут. На звонок долго не реагировали, но затем в привинченной к калитке коробке раздался щелчок.

– Кто? – спросил хриплый мужской голос.

– Я к Морозову, – ей показалось, что ее не услышали, и повторила, – к Морозову.

Калитка щелкнула замком, издав два коротких писка.

– Входите!

Перед массивной железной дверью, она пригладила растрепанные волосы и убрала их за уши. После того как сработал электронный замок, дверь слегка отошла, и Лера обеими руками потянула ее на себя. В тамбуре стало заметно прохладнее. Находившийся у рамок-металлодетектора охранник поманил ее рукой.

– Разведите руки в стороны! – устало попросил он ее, словно, делал сегодня это в тысячный раз.

Проведя детектором вдоль ее тела, он кивнул на стоящий у стены обитый искусственной кожей диванчик:

– Присядьте здесь!

Накинув ремешок клатча на плечо, она дежурно улыбнулась и отошла к стене, но садиться не стала. Лера подумала о матери. О том, как больше ее не увидит. А еще о том, что с ней могут сделать, если узнают, что ей удалось сбежать.

Ждать пришлось минут десять. Все это время охранник молча стоял рядом с рамкой, украдкой рассматривая ее фигуру. Лера уже готова была провалиться куда-нибудь от этого нахального взгляда к тому моменту, как пришел Глеб. Встав посреди коридора, он дождался, когда она его заметит, и направился к лифту, приглашая гостью следом.

На третий этаж поднялись молча. Спустя минуту они заходили в кабинет с надписью «заместитель начальника охраны Морозов Г. Е.». В углу на стене «надрывался», включенный на полную мощность допотопный кондиционер.

– Садись! – Глеб отодвинул от стола стул.

– Привет!

– Давай твои бумаги!

Обойдя приставной стол, он сел напротив. Лера достала из клатча карточку и положила на стол. Приложив карточку к валидатору, Морозов внимательно изучил текст, появившийся на планшете. Отложив прибор, он посмотрел на нее, словно, хотел убедиться в бесповоротности ее решения.

– «Липа», конечно, но должны поверить, – он вернул ей карточку, – в последнее время туда много всякого народа шастает. Нам ничего особо не объясняют.

Глеб посмотрел на часы.

– Ты что, Черенкова, боишься?

Растерявшись, Лера захлопала ресницами, не зная, что ответить.

– А в школе, вроде смелая была! – добавил он, – Значит так, свою легенду ты должна знать назубок, Ольга Борисовна Галицкая! Твой переход санкционирован руководством Управления по ассимиляции. Задание знаешь только ты сама. Если кто-то спросит о цели перехода, ответишь, что… а прочем, лучше промолчи! Поняла?

– Да, поняла, – кивнула Лера, – а как это происходит?

На секунду задумавшись, Морозов пожал плечами.

– Сам я там не был. Но поговаривают, что терпимо. Ещё никто не помер. Ты, кстати, за последние шесть часов ела?

– А что, нельзя?

– Почему нельзя? Можно. Просто пакет возьмешь. Если на пол наблюешь, мыть придется.

– Успокоил, блин!

– Ладно, пошли! – он поднялся.

– Как живешь-то хоть? Как семья?

– Тебе, правда, интересно? – грустно улыбнулся он.

– Правда. Спасибо тебе! – Лера подошла и прикоснулась губами к его колючей щеке.

На секунду смутившись, он зачем-то застегнул верхнюю пуговицу и открыл перед ней дверь. На том же лифте они спустились на подземный этаж с грубо выкрашенными стенами и протянутыми трассами кабелей. Просторный коридор освещали висевшие на проволоке люминесцентные лампы, покачивающиеся от нагнетаемых вентиляторами потоков воздуха. Возле железной двери с электронным замком они остановились напротив видоискателя, после чего дверь открыли. На входе у нее спросили документы, и Лера достала карточку. Немолодой уже охранник самым въедливым образом тщательно изучил текст, перечитав несколько раз, но затем, встретив строгий взгляд Морозова, вернул кусок пластика и пропустил их дальше.

– Я не вижу сертификата подготовки!

Человек в бледно-зеленом медицинском костюме поднял глаза.

– Это не клиент, – сухо пояснил Морозов, – там есть предписание.

Нахмурившись, лаборант что-то пробубнил себе под нос и сделал запись в электронном журнале, пометив ее оранжевым маркером.

– Пройдите вон в ту кабинку, пожалуйста!

Лера почувствовала дрожь в ногах и оперлась на стул.

– Все будет нормально, – шепнул ей на ухо Глеб, – соберись! Ты привлекаешь внимание.

– Ну, что, пора прощаться?

Она выпрямилась и улыбнулась, заметив, как он напрягся. Очевидно, не так себя должен вести агент с секретной миссией перед переходом, но поняла Лера об этом поздно, уже успев вызвать подозрение лаборанта.

– Удачи!

Морозов скупо улыбнулся и застыл в одной позе, наблюдая, пока девушка скроется за дверью. Она понимала, что он рискует многим, может быть даже жизнью, ради нее, давней знакомой из прошлой еще школьной жизни.

В стерильной белоснежной кабинке у нее взяли кровь из пальца, измерили давление и температуру, после чего человек в костюме химзащиты указал на выход.

– Идите за мной!

Через коридор, показавшийся ей лабиринтом, ее провели к сферической камере около трех метров в диаметре с креслом внутри. Усадив девушку в кресло, человек в костюме вышел.

– Что мне нужно делать? – спросила, не выдержав, Лера.

– В первый раз?

– Ага.

– Просто сидите спокойно. Когда все закончится, вас выпустят на той стороне.

Легко сказать, сиди спокойно. После того как захлопнулась дверь, отрезав ее от внешнего мира, она испытала приступ паники. Матовая мягко подсвеченная поверхность сферы через минуту начала давить, появилось ощущение духоты и тошнота. Лера вспомнила слова Морозова про пакет. Сфера завибрировала, загудела, после чего наступила гробовая тишина.

****

– Василий Ефимович! Вас Петр Иванович просит зайти, – прощебетала секретарша, едва завидев его, проходящего мимо приемной.

Он хотел было сделать вид, что не услышал, но все же остановился.

– Вера, а он сейчас свободен?

Городков замер в дверном проеме.

– Да, он один, – кивнула она и потянулась за трубкой, – доложить?

– Давай!

Зайдя в приемную, он по-хозяйски открыл шкаф и повесил туда куртку.

– Через пять минут заходите! – сообщила Вера, – Может кофе?

Отказавшись от кофе, Василий Ефимович достал из кармана расческу и, подойдя к зеркалу, прилизал редкие волосы. К сорока двум годам он растерял почти всю и раньше-то не очень густую шевелюру, обзаведясь глубокими залысинами. С возрастом он стал похож на сказочного добряка с толстым носом и животиком, пикантно выглядывающим из-под пиджака. Лет пятнадцать назад молодой следователь Городков днями напролет не знал покоя, бегая за свидетелями и экспертами, стараясь все делать быстро и ответственно.

Осознав со временем, что количество сданных в суд дел прямо пропорционально количеству принимаемых после этого к производству при той же зарплате, Василий Ефимович решил быть более мудрым и перестал «рвать подметки», создавая видимость бурной деятельности и рассказывая начальству о своей жуткой загруженности.

Вероятно, из уважения к его солидному опыту, Городкова особо не трогали. На совещаниях он тихо и незаметно сидел в углу, в то время как его более молодым коллегам бывало порой «жарко».

В последние годы в ведомстве происходили странные, по его мнению, процессы, превратившие его в зарегулированную бюрократическую контору. Начальству требовалось не столько качественное расследование преступлений, сколько громкие пресс-релизы, да цифры. Вот и соревновались отцы-командиры разного уровня в приписках и очковтирательстве.

Переживавший поначалу за систему Василий Ефимович, в конце концов, понял, что это теперь современное лицо любой структуры, так сказать, примета времени, и сосредоточился на том, чтобы не оказаться в немилости, да и за наградами не стремился.

– Разрешите?

Городков просунул голову в дверь. Начальник управления поднял глаза, и, рассмотрев посетителя, махнул рукой.

– Заходи! Садись!

Петр Иванович Громов возглавлял окружное следственное управление уже три года, и за это время добавил себе седых волос. Положив очки на стол, он протянул руку для приветствия, которую Городков тут же подобострастно схватил и крепко пожал.

– Василий Ефимович! Надо дело забрать у Смирнова! – как бы, между прочим, сообщил Громов.

Он протянул следователю бланк с резолюцией.

– Сделай только отметку в приемной!

– Петр Иванович! У меня и так…

– Василий Ефимович! Перестань хныкать! У всех дел дохрена! – остановил его Громов, – Там дело непростое. Только тебе могу поручить.

То ли это была похвала, то ли действительно с кадрами стало совсем скверно, но в любом случае самолюбие Городкова незамедлительно отозвалось приятным щекотанием, которое, впрочем, быстро улетучилось.

– Я понял, – вздохнул он, – могу идти?

– Иди! – махнул начальник, – Вечером зайди, расскажи мнение по делу!

– Хорошо.

Василий Ефимович смотрел на новенькую картонную обложку свежесшитого уголовного дела, состоявшего из трех десятков листов. По сути, ему предстояло приступить с самого начала. Достав из смятой пачки сигарету, он поднес зажигалку и затянулся, выдохнув облако дыма. Бросив куртку на стул, Городков открыл окно, впустив в тесный, пропахший табаком кабинет холодный ноябрьский воздух.

Иногда на него наползали мысли о том, зачем он всем этим занимается. Раньше хотелось справедливости, возмездия за совершенные злодеяния тех, кто попадал к нему в руки, потом притупилось, размылось. Семью не завел, в выходные не знал, чем себя занять и опять же плелся на работу. В конце концов, дни стали превращаться в одно и то же потерявшее остроту состояние, когда происходившие вокруг события сливаются в один поток и уже не понимаешь, как из него выбраться, да и не хочешь ничего.

Затрезвонил стационарный телефон.

– Василий Ефимович! Там Тополева привезли. Смирнов сказал, дело тебе передали? – раздался будничный голос дежурного.

– Спасибо. Я понял. Подойду сейчас.

Затушив сигарету в тяжелой каменной пепельнице, Городков схватил куртку, сунул подмышку дело и вышел из кабинета.

Два года назад после ремонта в изоляторе районного отдела полиции появилась роскошная по российским меркам допросная комната, которую наперегонки старались забронировать все следователи. Городкову же всегда отдавали предпочтение, и дежурный, прежде чем составить график использования чудо-помещения, нередко справлялся у Василия Ефимовича, нужно ли ему сегодня допрашивать «клиентов».

– Приведи Тополева, пожалуйста! – попросил Городков, просунувшись в окошко дежурной части, – Я – в допросной.

Зайдя в комнату для допросов, он первым делом включил чайник, убедившись в наличии воды, а затем, поставил на стол стальную бездымную пепельницу. Дверь отворилась, на пороге стоял темноволосый парень лет тридцати со сведенными за спиной руками. Из-за него выглядывал помощник дежурного.

– Тополев, – доложил тот, – вызывали?

– Да, спасибо, – поблагодарил Городков, – проходите, Тополев, присаживайтесь! Сними с него наручники!

Сотрудник полиции послушно достал ключ и снял наручники. Оглядываясь по сторонам, парень подошел к столу и сел напротив, безуспешно пытаясь пододвинуть привинченный к полу стул. Городков отметил про себя, что тот не похож на обычных его «подопечных». Аккуратно уложенные слегка вьющиеся черные волосы, чистые ногти и одежда, живой пытливый взгляд не соответствовали образу злодея. Хотя в душу разве заглянешь?

– Меня зовут Василий Ефимович Городков, – представился он, – я теперь расследую Ваше дело.

– Ясно.

– Чаю хотите?

Вынув из бокового кармана скомканный платок, Городков протер лоб.

– Не откажусь.

Тополев, не мигая, наблюдал за нехитрой процедурой заваривания чая. Вытащив из шкафа две алюминиевые кружки, следователь поставил их на стол и достал сигарету. Помещение наполнилось табачным дымом.

– Курите? – предложил он.

– Нет, спасибо, – подследственный убрал руки под стол.

– Не возражаете? – Городков указал на сигарету.

– Нет, не возражаю.

– Давайте знакомиться! – сказал следователь, кладя сигарету на край пепельницы и вынимая из папки бланк, – Имя, отчество, фамилия.

– Тополев Кирилл Геннадьевич, – произнес он, – что еще?

– Время и место рождения.

Городков не спеша заполнил первую страницу документа и снова взял истлевшую почти сигарету. Спохватившись, он встал и разлил по кружкам чай, убрав чайник на приставной столик.

– Адвокат нужен? – спросил он.

– А Вы как посоветуете?

Тополев покусывал губы.

– Я тут не советчик. Скажу прямо. Мне будет проще, если первый допрос без адвоката, а потом можете нанять по соглашению любого. Если нужен сейчас, я приглашу дежурного защитника, толку от которого ноль целых ноль десятых.

– Я понимаю. Можно мне чаю? – Кирилл потянулся к кружке.

– Конечно, пейте! Не самый вкусный, но все же листовой, – слабо улыбнулся Городков, – не люблю, знаете, пакетики.

Тополев, сделав пару глотков, отставил кружку.

– Ну, что начнем? – следователь взял очередную сигарету.

– Я уже все рассказал другому следователю.

– Придется еще раз рассказать.

Тополев смотрел перед собой, собираясь с мыслями, а Василий Ефимович, наблюдая сквозь облако дыма, как тот хмурится и потирает запястья, пытался понять, кто же перед ним – отпетый негодяй или жертва обстоятельств.

****

Сунув руку в карман за ключами, Кирилл заметил рыжее пятно на носке туфли и потер его пальцами. Он ненавидел грязную обувь и сто раз на дню ее осматривал. Зайдя в квартиру, он положил ключи на полку и захлопнул дверь.

– Поля! Ты дома? – спросил Кирилл, но никто не ответил.

С Полиной они познакомились восемь лет назад на свадьбе у друзей. Через год и сами поженились, а еще через два родился Дима. Жили в Бирюблёво в двухкомнатной «хрущевке», доставшейся от бабушки, мечтая купить «трёшку» поближе к центру.

Еще в детстве Кирилл увлекся компьютерами, что и определило выбор профессии. Закончив факультет информатики одного из столичных ВУЗов, он вот уже семь с половиной лет трудился в крупной IT-компании, разрабатывающей системы информационной и технической безопасности. Год назад его повысили до начальника отдела, хотя административная работа тяготила Тополева тем, что приходилось требовать с людей результат и нести ответственность за срывы сроков и неудачные проекты. Согласился он лишь из-за оклада и дополнительных бонусов. Чтобы не растерять квалификацию, Кирилл время от времени брался за решение конкретных задач и сам садился за клавиатуру, хотя в теперешние его обязанности это не входило.

Полина же выбрала химию, всерьез занявшись ею еще в школе, и теперь преподавала в МГУ.

Из прихожей послышалась возня, щелкнул замок.

– Мы дома! – пропел голосок Полины.

– Папа, мы дома! – повторил Димка.

– Разувайся сам!

Кирилл поднялся с дивана и убавил звук телевизора. Не сняв курточку, Димка бросился к нему и обнял ноги. Он поднял его и поставил на диван, после чего снял с ребенка верхнюю одежду и взял на руки.

– Привет, сынок!

– Пливет! А мама сегодня толтик купила, – сообщил мальчик, – соколадный.

– Ясно. Как дела в садике?

– Холосо. Мы сегодня в цилк ходили.

– Молодцы.

Кирилл поставил Димку на пол, и тот умчался в комнату, где тут же вывалил из коробки свои игрушки.

– Привет! – Полина чмокнула его в губы, – Давно пришел?

– Минут двадцать назад.

– Ужинал? Там в холодильнике макароны и фарш я пожарила. Как на работе дела? Ты не забыл, что нас завтра в гости позвали? – затараторила она, заплетая растрепавшийся кончик отращенной до пояса косы.

И как в голове у человека может одновременно появляться столько разных тем, поражался Кирилл, не успевая сформулировать даже односложные ответы. Иногда это наивное щебетание ему нравилось, вызывая умиление, но порой становилось невыносимым. Впрочем, после ссор Полина обычно молчала, показывая свою хоть и недолгую обиду, а он в такие моменты вместо того, чтобы наслаждаться тишиной, чувствовал себя виноватым.

– Ты что наденешь? – спросила Полина, видя, что он пребывает в прострации.

– В каком смысле?

– В гости. Нас Лаптевы позвали, на восемь на завтра. Я изумляюсь твоей забывчивости, – всплеснула она руками.

Тополев напряг память, вспоминая свои наряды, и, наконец, выдал:

– Да, как обычно.

– Понятно. Ковбойские штаны и любимый потасканный свитер, – заключила Полина, – может, все-таки костюм наденешь? Ты его уже полгода не носил.

– Хорошо, – быстро согласился он, чувствуя, что проголодался, – давай поедим!

После ужина Полина уложила Димку в кровать, а сама засела в телефон. Кирилл вынул из сумки пакет и принялся разбирать его содержимое, состоявшее из причудливого шлема, больше похожего на купальную шапочку с электродами, очков с интерактивными экранами, толстого жгута разноцветных проводов с клеммами, небольшой коробки с гнездами и сетевым шнуром.

Он обычно не брал домой тестовые образцы, но сроки поджимали, а заказчик обещал хорошие премиальные. По замыслу разработчиков устройство должно было повысить реалистичность сформированной виртуальной среды и создать некий аналог отклика мозговых центров, отвечающих за активность органов чувств. Проще говоря, идея, заложенная в схему прибора, призвана была получить эффект присутствия.

Тополев подсоединил устройство к компьютеру и выбрал виртуальные декорации, после чего надел на голову шлем, обсыпанный кучей датчиков и запустил программу загрузки.

Перед тем, как нажать иконку «начать» Кирилл подумал было, что он рискует здоровьем, так как нет никаких гарантий, что эта чудо-шапка не шибанет током. Но он еще в детстве услышал, что испытатели – люди рисковые, и лишь благодаря этим отважным храбрецам человечество получило самые невероятные открытия, и нажал.

Открыв глаза, он понял, что ничего не произошло. На экранах очков появилось объявление о сбое в программе. Он снял все с себя и снова сложил в пакет, решив, что на сегодня хватит экспериментов.

– —

День выдался хоть и солнечным, но ветреным и холодным. К вечеру московское небо затянуло серой пеленой. Спустившись в метро, Тополев снял капюшон и расстегнул куртку.

– Куда все едут? – возмутилась Полина, проталкиваясь сквозь толпу пассажиров, – Вроде рабочий день еще.

– Туда же, куда и мы, – усмехнулся Кирилл, подталкивая ее к остановившемуся вагону.

– Ты не прав. Мы едем в гости. Не могут же все тоже ехать в гости, – не унималась она, – и вообще с каждым годом сюда все больше людей приезжает.

– Да, наверное… – его голос заглушил грохот колес.

Как не хотелось выходить на пронизывающий сентябрьский ветер, но до дома Лаптевых надо было идти еще десять минут. По дороге Полина молчала, видимо, размышляя о миграционных процессах, а Кирилл думал о проекте, который застопорился из-за увольнения одного из ведущих специалистов отдела. Нужно было искать замену, но на это уйдет дополнительное время, не предусмотренное контрактом с заказчиком.

– О! Какие люди!

Игорь встретил их объятьями и радостным возгласом.

– Алёна! Тополевы пришли. Давай за стол садиться! – крикнул он в сторону кухни, – Пойдемте в зал!

Кивнув на джинсы и рубашку раскрасневшегося хозяина квартиры, Тополев указал жене на свой костюм, мол, видишь, во что люди одеты.

– Ладно, переживешь, – шепнула с улыбкой она.

После родов Полина набрала пару лишних килограммов, однако от этого ее фигура только выиграла, а в красном облагающем платье выше колена она выглядела вдвойне привлекательнее, и Тополев невольно прикоснулся к ее талии, чем вызвал ее наигранное возмущение.

– Вот, знакомьтесь! – Игорь представил им сидящих на диване парня и девушку, – Денис и Маша.

Примерно их ровесники, очень милая улыбчивая пара.

– С Денисом мы коллеги, – сказал Игорь, – а Маша…

– Мы, как это говорится, сожители, – пояснил за него Денис, чем вызвал улыбки.

– Очень приятно, – прощебетала Полина, а Кирилл пожал протянутую ему руку.

– Пойдемте на кухню! – позвал Игорь.

– Дай, хоть на квартиру взглянем! – остановил его Тополев, – Раз уж новоселье празднуем.

– Конечно! Давай покажу!

Он провел их с Полиной по всем комнатам, демонстрируя свежий дизайнерский ремонт своих трехкомнатных апартаментов.

– Классно! Здорово! Обалдеть! – восхищалась Полина

– Сам-то доволен? – спросил Кирилл.

– Спрашиваешь? Давайте к столу!

Вместившая все необходимое, просторная кухня им особенно понравилась. Накрытый в центре стол олицетворял в этом доме достаток и изобилие.

Алена еще что-то варила, помешивая длинной ложкой. Поздоровавшись с вновь прибывшими гостями, она сняла фартук, оставшись в голубом приталенном платье без рукавов, и выключила плиту.

– Все за стол!

Гости расселись по классическому принципу – мужчины рядом с водкой, женщины – с вином. Зазвенели тарелки, вилки, ножи.

– Как на работе? – спросил Игорь, закусывая солеными груздями с луком, – кстати, рекомендую, – он поднял гриб на вилке.

– Все, как обычно, – ответил Кирилл, – человек уволился, теперь замену ищем.

– Слушай, а ведь у Дениса, вроде есть знакомый в этой среде. Так, Денис?

– А что нужно?

– Да, программиста надо хорошего, – пояснил Кирилл.

– Есть один вариант, – кивнул тот, разливая ледяную тягучую жидкость по рюмкам, – я поговорю. Ну, что! За хозяйку этого гостеприимного дома! Пусть счастье заблудится в этой роскошной квартире и останется здесь навсегда!

– А вы когда решитесь? – спросила Алена у Тополевых, – Сейчас проценты по ипотеке снизились как раз.

– Подыскиваем вариант, – ответил Кирилл.

– Ага! Как откроешь объявления, так миллион предложений, а как начнешь искать, так ничего подходящего. То этаж не тот, то квартал, то площадь, или с документами не все в порядке. Один даже готов был задаток взять, но в последний момент передумал. Решил, говорит, пока не продавать, – затараторила Полина о наболевшем, – и зачем тогда объявление давал?

– Как найдете вариант, у меня в банке человек знакомый есть, – сказал Игорь, – чтобы документы быстрее прошли.

– Спасибо. Нам бы пригодилось, – поблагодарил Тополев.

После застолья компания переместилась в зал, где разбилась по интересам. Мужчины курили на балконе, споря, как водится, о политике, экономике и научных достижениях. Женщины обсуждали шторы, одежду, детей и сериалы. В общем, вечер провели в приятном дружеском общении и разошлись уже заполночь.

Добравшись до дома, Полина извинилась перед соседкой, остававшейся с ребенком, за опоздание, добавив ей еще пару сотенных купюр.

– Послезавтра у твоей матери день рождения, – напомнила она, выключая стоявший на тумбочке светильник, – я подарок присмотрела.

– Поль! Давай завтра! – уже проваливаясь в сон, пробормотал Кирилл.

– —

Днем ему позвонил Денис и дал номер телефона молодого и талантливого, как он охарактеризовал, программиста, согласившегося в итоге на предложение о трудоустройстве в его отдел.

– Кирилл! Я пойду пораньше? – в двери появилась кучерявая голова Гуляева, работавшего в его отделе.

– Ты код¹ для «Китайской стены» написал?

– Ну, ты же знаешь, – заканючил он, – там работы на три месяца.

– Ты уже месяц начать не можешь!

Гуляев не отличался трудолюбием, часто опаздывал и отлынивал от работы. И почему его до сих пор держат? Задавался Тополев вопросом. Может, потому что, он его все время прикрывает? За что ему такое наказание?

– Короче, надо мне очень сегодня с работы свалить пораньше, – сообщил тот, очевидно, даже не предполагая отказа, которого, в общем-то, и не последовало.

Тополев покачал головой и, отвернувшись, занялся своими делами.

– Спасибо, – пожал свою же руку Гуляев, – я улетел.

– Куда это он?

На пороге стоял Куницын – заместитель директора. Смутившись, Тополев пробормотал что-то вроде «он отпросился», и услышал нелицеприятное:

– Распустил ты их. Скоро сам будешь за всех пахать. Кстати, мне нужен ответ заказчика на наши предложения по контракту с «Ладьей».

– Я найду сейчас и занесу, – пролепетал он.

– Поторопись! – начальник исчез, оставив Кирилла с сомнениями по поводу собственной профпригодности

В хлопотах и заботах рабочий день подошел к концу. После «тяжелого» утра Тополев к вечеру ощущал себя уже сносно. В кармане завибрировал телефон, высветилось имя воспитательницы детского сада.

– Да, я слушаю Татьяна Ивановна!

– Кирилл Геннадьевич! Мы не можем дозвониться до Вашей жены. Просто детский сад уже закрывается.

Вот тебе «на»! Впервые Полина не забрала ребенка. Да еще и трубку не берет.

– Спасибо! Я сейчас подъеду!

Тополев, второпях ошибочно ткнул не ту кнопку на телефоне и выругался. Наконец, он набрал ее номер, уже спускаясь по лестнице. Голосовой помощник сообщил, что абонент находится вне Сети. Забежав в автобус, он еще раз набрал Полину и получил тот же результат. Не прекращая попыток дозвониться, он считал остановки. Наступив кому-то на ногу и услышав вслед гневные возмущения, Тополев выскочил из автобуса и быстро почти бегом зашагал к зданию детского сада по тропинке, чтобы сократить дорогу.

– Папа! А посему мама не присла? – захныкал Димка, размазывая по лицу слезы.

– Мама задержалась на работе, – сказал он, – давай одеваться!

Тополев опустил голову под осуждающим взглядом воспитательницы.

– Спасибо, что подождали. Постараемся больше так не делать, – пообещал он по-детски, не зная, что еще сказать.

Казалось, его беспокойство передалось и Димке. Мальчик затих, время от времени поглядывая на отца.

К дому подошли уже затемно, и Кирилл увидел свет в окне квартиры. Схватив сына, он буквально залетел на третий этаж и загремел ключами о замочную скважину, стараясь попасть, но, как это обычно бывает, несколько раз промахнулся. Открыв, наконец, дверь, Тополев сразу же ринулся на кухню, где на стуле, как ни в чем не бывало, сидела Полина с кружкой в руке, правда, теперь она была крашеной блондинкой.

– Добрый вечер! – он поставил Димку на пол.

– Здравствуй!

– Что-то случилось?

– Нет, все в порядке. А что?

– Ты сына забыла из сада забрать.

Она с виноватым видом поставила кружку и сложила ладони перед собой.

– О! Господи! Прости меня, пожалуйста!

– Не у меня надо прощения просить.

Он кивнул на прижавшегося к нему Димку.

– Димочка! Прости маму! – она встала и потянула к нему руки, но мальчик, вцепившись в его штанину, спрятался за ногами отца.

– Ты чего, сынок? – он присел рядом, – Испугался мамку с новой прической? Не бойся!

Однако Димка по-прежнему, широко раскрыв глаза, смотрел на Полину, не отпуская ногу Кирилла.

– Ладно, давай раздеваться!

Он снял с мальчика ботинки и куртку, повесив ее в шкаф. Ребенок не хотел уходить, но потом все же убежал в комнату и там затих.

– А тебе идет. Только косу жалко. Столько лет растила.

– Спасибо, – она коротко улыбнулась, – будешь ужинать?

Переодевшись, Кирилл заглянул в комнату, где, сидя в углу, Димка катал машинку.

– Пошли кушать! – позвал он.

Мальчик беспрекословно встал и подошел к нему, не проронив ни слова, и взял за руку.

– Что с тобой? – спросил Кирилл, – Что-то в садике случилось?

Тот замотал головой.

– Мозно я у тебя на коленоськах посизу?

– Можно.

Сев за стол, он усадил ребенка на колени. Полина налила борщ в две тарелки и села напротив.

– А сама?

– Я уже поела.

Тополев вспомнил, что не мог дозвониться.

– А телефон почему не доступен был?

Полина отвела на секунду глаза.

– Потеряла телефон я.

– Где?

– Сама не знаю. Может, из сумки вытащили.

– Так давай заявим в полицию.

– Да ладно, – махнула рукой она, – все равно искать никто не будет. Новый куплю.

– Ты знаешь, сколько он стоит?

Тополев потянулся за хлебом.

– Мне показалось, или ты похудела? – спросил он, заметив, как она напряглась.

– Вроде такая же, как всегда, – пожала она плечами.

– И голос какой-то не такой.

– Да что ты пристал ко мне? – она хохотнула, но получилось неестественно.

Все это время Димка, казалось, не дышал, держа в руке так и не опущенную в тарелку ложку.

– Сынок! Ты почему не ешь? Вон, какой суп вкусный, – Кирилл забрал у ребенка ложку и начал его кормить, – правда, немного пересоленный.

– Прости, если лишка соли сыпанула! – снова сложила она ладони.

Надо же, подумал Тополев, уже два раза за вечер извинилась. Если бы его спросили, он бы вряд ли вспомнил, когда жена просила прощения в последний раз. Да еще этот молитвенный жест. Какая-то она не такая сегодня. Даже смотрит странно, словно, не видела давно.

– Так какой ты подарок матери присмотрела?

Опять это напряжение и испуг, отметил про себя Тополев.

– Ты о подарке на день рождения? – растягивая слова, спросила она.

– Ну, да.

– А я тебе не говорила?

– Что именно?

– Про подарок.

– Ты же вчера мне сказала, что присмотрела подарок, – удивился он, – забыла что ли?

– Совсем из головы вылетело, – она тронула себя за лоб.

Тополев ссадил ребенка с колен, и тот ушел в комнату. Полина смущенно ерзала на стуле.

– Давай завтра сходим и выберем что-нибудь.

Он подумал, что они уже давно не ходили вместе по магазинам.

– Да, конечно. Сходим.

Он посмотрел на нее и вдруг сказал:

– Честно говоря, испугался сегодня за тебя.

Полина распахнула глаза, побледнев, и тут же отвела взгляд.

– Все хорошо. Со мной все в порядке.

Тополев заметил, как украдкой она смахнула слезу.