Читать книгу: «Все вниз! Заклинание. Том 1»

© Александр Павлович Хрящевский, 2022

ISBN 978-5-0050-1532-7 (т. 1)

ISBN 978-5-0050-1533-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Поэзия стального отсека

Александр Хрящевский – офицер-подводник, выпускник Высшего военно-морского училища подводного плавания им. Ленинского Комсомола. Его отец – офицер-фронтовик, во время Великой Отечественной Войны с 1939 г. по 1943 г. служил, воевал в стрелковых частях на рядовых и сержантских должностях, в 1943 г. после тяжёлого ранения и лечения переведён в органы контрразведки СМЕРШ, с присвоением офицерского звания.

Сам Александр Хрящевский прошёл все ступени флотской службы на подводных лодках. Стал командиром новейшей дизельной подводной лодки типа «Варшавянка». Бригада, в которую входила его подводная лодка, базировалась в бухте Бечевинской на Камчатке. Он, в должности командира подводной лодки, на себе испытал все тяжести Холодной войны, выходя на боевую службу с ядерными боеголовками.

Вернувшись после очередного похода в ельцинские времена, он вдруг узнал, что Военно-морской Флот больше не нужен новым демократическим властям. Фактически, во времена Ельцина офицеров предали так, как предали во времена Керенских, захвативших власть в феврале 1917 года. Тогда т. н. Приказом №1 Петросовета офицеров лишили оружия, лишили единоначалия, на котором держится дисциплина, и унизили так, как не унижали никогда за всю историю Вооружённых Сил России.

Александр Хрящевский ушёл с Флота. Именно таким офицерам, как капитан 2 ранга Александр Хрящевский в эти позорные для Отечества времена я посвятил стихотворение под названием «Уходим!» Вот строки из этого стихотворения:

 
Мы песен былых не заводим,
А гимны звучат не для нас!
Уходим, уходим, уходим,
Уходим немедля в запас.
Но сердце от боли не тужит
Под светом московских палат —
Пусть отрок лукавый послужит
И в руки возьмёт автомат.
Оставьте значки и медали,
Поставьте на вечность печать —
Не мы нашу Родину сдали,
Не нам за позор отвечать!
Слышны ли вам русские стоны?
Видна ли судеб маета?
Зачем вам свои батальоны,
Коль есть за границей счета.
Удобно стоять на паркете,
Меняя зажравшийся ряд!
Сегодня крестьянские дети
Идут на кровавый парад.
На стыках гудят перегоны,
Перроны в закатном огне —
Достойных бойцов легионы
Ещё пригодятся стране.
…Победные марши допеты —
Не тянет обоз Коренной!
Слеза и дымок сигареты,
И звуки «Славянки» родной.
 

С поэзией Александра Хрящевского я познакомился после выхода его первого сборника стихов. Ключевой стержень его поэзии – боль за Родину, боль за Флот. Поэзия Александра Хрящевского – поэзия человека, который честно исполнил Долг и Присягу, который не в кабинетах прошёл школу мужества и риска. Его стихи надо читать, чтобы глубже понять время, в котором мы живём, чтобы понять главную истину автора – ему Отчизна дорога, которую вдруг предали и распяли под лозунгами «свободы и демократии».

На стихи Александра Хрящевского известный бард и русский патриот Александр Харчиков исполняет целый ряд прекрасных песен, которые ценят и любят слушатели и почитатели его творчества.

Жаль, что его сборники стихов не найти в книжных магазинах. Как оказалось, его резкая оценка существующей действительности не всем нужна. Такую поэзию стараются принизить и не издавать. Но я твёрдо знаю, что время всё расставляет на свои места. Его стихи найдут путь к своему читателю. Успехов тебе, Александр!

Член Союза Писателей России капитан 1 ранга Николай Гульнев. Санкт-Петербург, 21.04.2016

Все вниз!

 
«Вперёд и вверх…»
 
 
В. Высоцкий
 

Б-101 – Курганов С. П.

Б-112 – Серов В. В.

Б-439 – Биктимиров Р. Ф.

 
Все вниз!
                 Молитесь командиру БЧ-5!*
И свечки ему ставьте,
                                         кто не нищий.
Коль грех раба Всевышним почитать,
Так пусть он почитается Всенизшим!
 
 
Что Дьявол нам?!
                                 Что Бес?!
                                                  Что Сатана?!
Что Дантов Ад подземными кругами?!
Гремит ревун – открыты клапана,
Я знаю чёрта —
                               звать его – Курганов.
 
 
В гробу я видел ваших «Мастеров…»
Зароют их достойно и красиво.
Вот, если,
                  вдруг,
                            «провалится» Серов —
Нам пухом грунт
                                Персидского залива.
 
 
Язычник я,
                      отступник,
                                          еретик!
Аллах Акбар!
                         Но подлость правит миром.
Пускай отсохнет
                               дерзкий мой язык:
Храни нас ГОН,**
                               да Ромка Биктимиров!
 
 
Все вниз!
                 Молитесь командиру БЧ-5!
В его руках
                     теперь и наши души.
И хоть плевать,
                             где телу истлевать,
А всё ж, хотелось,
                                  где-нибудь посуше.
Июль 2000
 
 
*Командир БЧ-5 – на подводной лодке, корабле – командир электромеханической боевой части – «механик»
**ГОН – Главный осушительный насос
 

Пусть привыкают

 
вице-адм. Неволину Г. Л.
 
 
Затих в молчании
                                  заворожённый «зал»,
Чужие волны
                         по бортам стекают.
Поднялся адмирал
                                   и, не грозя, сказал:
– Пусть привыкают.
 
 
Еще от прошлого
                                 не высохли глаза
И грозы войн
                          над миром
                                              не стихают.
Но адмирал
                      поднялся
                                       и сказал:
– Пусть привыкают.
 
 
Пусть привыкают
                                 к «Подмосковным вечерам»
И к смеху
                  над заливом Мексиканским.
Пусть привыкают,
                                   что сегодня —
                                                              не вчера.
Пусть привыкают янки.
 
 
Пусть привыкают
                                  к миру
                                              на Земле,
К законам дружбы
                                   на родной планете.
Пусть привыкают
                                  к розовой заре,
Что жизнь идет
                             и что взрослеют дети.
 
 
Когда-нибудь
                          на белых парусах
Мы пронесем
                          Любовь по океанам,
Ну а пока.
Поднялся адмирал и,
                                        не грозя, сказал:
– Пусть привыкают.
 
 
Мексиканский залив.
 

1980 г.

Друзьям по училищу

 
Море било нас и ласкало,
Море кишки нам полоскало.
К берегам родным не пускало
И швыряло разбить о скалы,
Колдовало забыть о милой,
Но глухой тоской не сломало.
Солнцем яростным нас палило
И калило нас лютым холодом,
И искристую нашу молодость,
Как хмельной бокал расплескало.
Распрекрасную нашу юность
Голубой волной просолило,
Верной дружбою нас скрепило,
Гордой службою нас сковало,
Фейерверками не сверкало,
Никаких наград не сулило,
Не за длинным рублем сманило.
В три погибели нас согнуло
И стальным прутом распрямило,
И взрастило нас и сгубило.
И купель моя и могила,
И судьба моя и любимая.
 

1981

Я – карьерист!

 
Я – карьерист!
Я к цели шагаю
По трупам
                    врагов
                                и друзей.
Я меры не знаю.
Я в роскоши утопаю.
И голову кружит мне
                                       почестей карусель.
Судите меня.
                        Сознаюсь,
                                           я – карьерист.
Я рою под…
                       И под…
                                     ложил е м у свинью,
Я устраиваю
                       личную жизнь,
Я создаю
                 семейный уют.
– Ну ладно.
                       Хватит!
Довольно паясничать!
Нечего рассопливаться
                                             врагам в угоду.
Мы знаем цену
                             и делу,
                                         и делячеству
И в нашем нету
                             роду
                                     уродов.
Не давите на нас
                               дипломовым
                                                        апломбом,
Нас океан
                   на прочность
                                            опробовал,
Сегодня —
                     потом пропитываем робы,
А завтра —
                     сами сияем «ромбами».
Мне говорят:
– Ты книжек начитался.
Года пройдут,
                          ты станешь,
                                                 как и все.
Я защищал,
                      а кто-то – «защищался».
Так, что же
                     мне теперь
                                         ползти в хвосте?
А мы не из тех,
                            кому «бабу» в постель
И «рай коммунизма»
                                       во сне разглядывать.
Я брата
              такого
                          первым
                                        к стенке
И пристрелю,
                          как врага
                                           заклятого.
Кому там
                 не нравится
                                       мой разбег?
Я из грубой муки
                                и крутого замеса!
Я открыто требую
                                  места в борьбе
Против тех,
                      кому борьбой —
                                                     борьба за место.
Посмеиваетесь,
                              мол, прижало,
                                                          жалуетесь.
А мы не ужи.
                        Мы сами с жалом.
Уже?
         Ужалились?
Извините.
                   Не сдержались.
 

Монолог командира моторной группы

 
                       Юдину А. Н.
 
 
Я – командир моторной группы.
Мне – 23. Я – лейтенант.
Не жалуюсь на то, что хлеб мой труден.
Я никогда на дот не лягу грудью,
Но это не моя вина.
У каждого своя война.
 
 
Я, командир м о т о р н о й группы
И потому и в праздники, и в будни
Погоны на плечах моих не зря.
Я не стреляю, если разозлят.
Моя война – цистерны, трубы,
Шестой отсек и дизеля.
 
 
Друзья мои «выходят к телеграфам»*,
Едва узнав отличья носа от кормы,
Им дай командовать, их хлебом не корми.
А, впрочем, дело ведь не в лаврах.
У каждого свои награды,
А мне с «железом» легче, чем с людьми.
 
 
Затих за переборкой бойкий дизель,
Осталась наверху тяжёлая волна,
Нас обнимает жёстко глубина
И мы в воде, как в воздухе повисли.
Полгода я не посылаю письма
И сыновей сама растит жена.
 
 
Пусть буду я к глупцам причислен,
Нет в голове честолюбивых мыслей.
Причём здесь званья или ордена?
Скажите мне, что не придёт война
И больше ничего не надо в жизни
Я б был до гроба лейтенант.
 
 
Да, труд любой высоких слов достоин.
Я уважаю тех, кто хлеб растит, дороги строит,
А наша жизнь- тревога и приказ.
Скажу без позы и без прикрас:
Я точно знаю – мы не герои,
Но нет героев, кроме нас.
 

1983

 
*«выходить, рваться к телеграфам» – делать карьеру
 

ОФИЦЕРСКИЙ МОНОЛОГ

 
Говорят – одеты мы,
Говорят – накормлены.
И винят – за деньги, мол,
И стыдят – за форму, мол,
И бранят – бездельники,
И клеймят – пропойцы.
Уважать – не велено,
Убивать – дозволено.
Обстригут халдеи нас,
Обдерут извозчики.
Клевета и гнусность,
И перчатка брошена.
Офицеры Русские,
До чего мы дожили?!
Взводные да ротные
Проданы задёшево.
Нам ли в штатском платьице
По притонам прятаться?!
Флотские, пехотные,
Ну, какая разница?!
Братья мои родные,
Позабыли разве мы:
Коли жить так – гордыми!
Умереть – Героями!
Сколько жизней Отдано?!
Сколько крови пролито?!
На Сенатской площади,
Там полки построены.
И копытом лошади
Там змея растоптана…
Что статейки добрые?!
Что Указы Грозные?!
 
 
Пистолеты собраны
И патроны розданы.
 
 
Все узлы разрублены
И мосты разрушены.
Сколько душ загублено…
Сколько губ задушено…
Ночь ли вздрогнет душная,
Утро ли морозное…
 
 
Что Сиянье Звёздное?!
Что нам Тьма Кромешная?!
Русь-Россия-звонница,
Снова твоя вольница
На крови замешана.
Снова ты расколота,
Снова ты разъята.
«Жёлтые», «зелёные»,
Бедные-богатые.
Снова – брат на брата?
Белые – плебеями,
Красные – аристократы?
Семеро с билетами,
А один с лопатою.
Мудрые ораторы
Красуются дебатами
Тянут одеяльце
В разных направленьицах:
Правые – про Ленина,
Левые – про Ельцина.
На небе созвездья
Не «враги ль народа»:
Рак мешает Лебедю,
«…А Щука тянет в воду».
Снова ты распродана,
Снова ты раскуплена
По «Фронтам» да «Партиям» —
Роскошная Республика, —
Дешёвая Монархия.
 
 
Снова виновата —
Армия.
 
 
Снова виновата.
 
 
Снова на кресте —
Ты.
 
 
В ватники одета,
В сапоги обута.
Ела ли?
             Пила ты?
Предана Иудами.
Распята Пилатами.
Рвутся волки сворою,
Стаей вьются воры.
С фунтами да с долларами
Налетели вороны
Раздирают вотчины.
Мать-Россия-Родина,
Ты женой ли?
                         Дочерью?
Стервой ли валютною?
Вспыхнет злоба лютая…
Я ли стану в очередь?
Ты берёзкой стройною,
Жёлтым ли подсолнухом,
А и выйдет солнышко,
Да росою очи мне…
А в родимом доме
Окна заколочены.
Выйду на околицу,
Стану над мосточком:
То не прах ли отчий
Пылью по обочине?!
«Над моей Россиею…»
Стонет «…небо синее».
Стынет «…небо синее
Над моей Невой».
Мне ли по России
Грабить да насиловать?!
Сёстры мои, братушки,
Мать-Россия-матушка,
 
 
Я ли – сын не твой?!
 
 
Ты – Царицей Гордою
Иль – с сумою по миру,
Что дано Судьбою —
 
 
Я ли – не исполню?!
 
 
Я иду по городу
В строгом, синем кителе.
На моих погонах
Звёздочки не вытерты,
По любой погоде —
Снегом или дождичком,
«Волга» – «…не положена»,
«Чайка» – «…не по должности»,
Я иду пешочком,
Чёткий шаг печатаю,
Не велик начальник, —
Не в перчатках пальчики,
Взятками-подачками
Руки не испачканы.
 
 
Я иду не горблюсь,
Выправкой не хвастаю.
Полоснёт по горлу ли
Бритвою опасною
Или ночью подлою
Пулею распластан.
Буду жить ли долго
Или сгину завтра,
Где родился – помню,
Где помру – не знаю.
В море утону ли,
На земле сдыхая,
Я Страну Родную
Не кляну, не хаю.
Не блистать Парижами,
Не гулять Арбатами:
Нам – виски острижены,
Вам – места расхватаны.
 
 
Разнаглелось барствовать
«Новое дворянство»
Усадьбами-поместьями.
Не – бароны царские,
Так – «князья советские».
Им – за подлость почести
Да рубли на счётике.
Нам за службу строгую —
Подлую пощёчину.
Как таскать паёчки,
Так – сынки да доченьки.
А, от пули павшие, —
Пасынки да падчерицы?!
Нас пугать ли заговором?!
Нас купить подачками?!
Чьи сыночки – с дачками?!
Чьи – с гнилой казармою?!
Вы ли не повязаны?!
Вы ли не сосватаны?!
Нас корить зарплатою?!
Нас смирить приказами?!
Не гастролить Лондонами,
Не шутить Одессами.
 
 
Кто Пиррует в «логовах»?!
Кто толпой растерзан?!
 
 
Не молю у Господа
Ни венка, ни ордена,
Тёпленького места ли
В Царствии Небесном,
Ни прощенья даже.
Знаю, – будет каждому
Полной мерой воздано:
Сирому, убогому,
Великому, безвестному.
Будет – «Богу – богово,
Кесарево – кесарю».
1990—1991
 

Монолог командира подводной лодки

 
Есть много ритуалов и традиций:
Бывает – строй,
                               минута тишины
                                                              над мокрым пирсом.
На флоте нет минуты выше,
Дежурный командиру:
– Время вышло!
Рука к виску,
                         а сердце в небо птицей.
Спасибо флот!
                           Я горд,
                                        что я твоя частица.
Я – боевая единица.
Не для забавы строят корабли,
Есть цель,
                   и есть предназначенье:
Сберечь покой родной Земли
И в малом,
                    и в большом прочтеньи.
Мои компАсы держат верный курс,
Мне днище не распорют буден рифы,
В беде не гнусь,
                             в бою не берегусь
И от врагов отстреливаюсь рифмой.
Бывает шторм —
                                и в море,
                                                и в судьбе,
Друзья не верят,
                              женщина – не слышит
И день за днём в отчаянной борьбе
И сволочь тебя,
                             в сволочи запишет,
И торжествующе пытает на излом,
И неудачам радуется нагло,
Но как бы мне, ни тяжело,
                                                   врагу назло,
Я не сдаюсь
                       и не спускаю флага.
Есть карандаш
                            и чистая бумага,
И есть в запасе сотня точных слов.
Не для нытья,
                          не для сведенья счётов.
Мне океан,
                      а женщина – тому.
Взрывать слова – опасная работа,
Её не уступаю никому.
Но главное,
                      но главное,
                                           но главное,
Когда у жизни столь высокая цена,
Чтобы была планета спасена,
Пускай без славы
                                 или же со Славою,
Легко сгореть
                          в секунду ярким пламенем.
Трудней —
                     отдать всю Жизнь
                                                        по капле
День за днём до дна (-я).
Бывает – Смерть,
                                   не в яростном бою,
Чтоб «погибаю…", мол,
                                             «…но не сдаюсь!»,
Чтоб знать с утра
                                 и в чистое одеться,
А просто,
                  вдруг,
                             остановилось сердце.
Сердца быстрее,
                               чем от бури устают
От тесноты кают,
                                 от тошноты консервов.
Где наша Смерть?
                                 Не думаем.
                                                      Не верим.
Пьём ночь водку,
                                 воду поутру,
Бывает,
              что и спирт не по нутру.
«…Нам никогда не числиться в потерях».
Не на войне,
                        хоть и не лёгкий труд.
Что наша Смерть?
                                  Обыденное дело.
Не до наград.
                         Живым бы не влетело.
Приспущен флаг
                                и целую неделю
В провизионке
                            леденеет тело.
Матрос – мальчишка.
                                          Моцарт ли?
                                                               Сальери?
И будет миг —
                           пронзительный и трезвый —
За 20 миль услышишь корабли.
Торпеды – Товсь!
                                  Сомненья бесполезны.
Задраен люк.
                         Отвалены рули.
«…Настанет день,
                                  когда и я исчезну
С поверхности…»
                                 воды.
Что наша Жизнь?
                                 Подарок?
                                                  Наказанье?
Откуда мы?
                     Куда нас занесло?
Добро и зло.
                       Блаженство ли?
                                                    Страданье?
Ещё вопрос:
– Кому не повезло?
Кому награды,
                           званья и парады,
А мне не низок гарнизонный горизонт.
Не потому,
                    что выше не по силам,
Коль будет надо – поведу и флот.
Сегодня – здесь мой фронт.
И здесь моя Россия.
Кому приёмы,
                           встречи и визиты,
Кому призы,
                        премьеры и концерты,
Корреспонденты и аплодисменты,
А я себе
              не набиваю цену.
Я не гляжу на жизнь из-за кулис.
Почётен труд актёров и актрис.
Мне никогда не кланяться со сцены,
Не петь на «…Браво!»,
                                          не играть на «…Бис!»,
Ни злость,
                   ни зависть
                                      не замутят стих,
Подобные глубины слишком мелки.
На море у людей другие мерки,
Где суд не спросит – совесть не простит.
Здесь звёзды не с небес,
не с голоса признанье,
Проверит море:
                              Низок ли?
                                                Высок?
Моряк по прИзыву.
Моряк ли по призванью?
Здесь званья не даются за пустяк.
За десять лет мне командирский знак,
Да медные медали «За песок».
 

1981—1991

«У Курил хорошая погода…»

 
                             Трухину В. А
 
 
У Курил хорошая погода.
Это редкость,
                          сказал командир.
Нам осталось полусуток похода
И полгода уже позади.
 
 
Может завтра опять уходить.
Пусть завидует нам пехота,
Не дано ей столько пройти,
Сколько нам по дорогам подводным.
 
 
Мне жизнь прожить- умереть в погонах,
И после смерти тревогой буди.
За спиной полгода похода
И полжизни еще впереди.
 
 
Но когда-нибудь в мирных водах
Я скажу, приветствуя мир:
Над Землей хорошая погода,
Пора домой, товарищ командир.
 

1983

«Когда услышу слово штурман…»

 
                  Верзилину Л. Н.
 
 
Когда услышу слово штурман,
В душе взвиваются аккорды.
В нём повесть гибельного штурма
И песня яростного шторма.
Оно, как флаг, взлетевший гордо
Над суетою склок мишурной.
В нём тяжкий шум воды забортной,
Обвалом хлынувшей в цистерны,
И вечный профиль Крузенштерна
Над тишиной Невы «покорной».
И книга сказочного детства
Мне распахнёт свои страницы,
И клипер, канувший бесследно,
Вдруг из похода возвратится.
Он пришвартуется к причалу,
Щекой коснётся плит бетонных,
И распрощаюсь я с Печалью,
С мечтой Любви необретённой.
Мне старый шкипер просмолённый
Свои поведает легенды
Про белизну солёной пены
У берегов страны далёкой,
Про бриг, скользящий одиноко,
В просторах полночи туманной,
Предупрежденьем океана
О смерти славной и жестокой.
Бутылку терпкой, горькой влаги
Нам будет выпить не позорно.
Потом споём с ним два бродяги
Про Южный Крест за горизонтом
И про матросскую походку,
Про долгий путь, про смертный бой,
И про усталую подлодку,
Что с глубины идёт домой.
 

1983