Цитаты из книги «На всякого мудреца довольно простоты», страница 2

Эпиграммы в сторону! Этот род поэзии, кроме вреда, ничего не приносит автору. Примемся за панегирики.

Чем в люди выходят? Не все делами, чаще разговором. Мы в Москве любим поговорить. И чтоб в этой обширной говорильне я не имел успеха! Не может быть!

Городулин. Ее судили за укрывательство заведомо краденых вещей, за

пристанодержательство и за опоение какого-то купца.

Турусина. Ах, боже мой! Что вы говорите!

Городулин. Святую истину. Жена этого купца просила у нее приворотного

зелья для мужа, чтобы больше любил; ну, и сварили зелье по всем правилам, на

мадере: только одно забыли - спросить дозволение медицинской управы.

Турусина. Что же купец?

Городулин. Подействовало. Умер было, только не от любви.

Может быть, это ещё и лучше не иметь добродетелей, но не иметь пороков.

Слуга: Сударыня, уродливый пришел.

Турусина: Григорий, как тебе не стыдно! Какой уродливый? Юродивый. Вели его накормить.

- Моему племяннику нужно место.

- Какое прикажете?

- Разумеется, хорошее! У него отличные способности.

- Отличные способности? Жаль! С отличными способностями теперь некуда деться; он остается лишний. Такие все места заняты: одно Бисмарком, другое Бейстом.

Глумов . Артикул двадцать пятый. «Увеличение окладов в присутственных местах, если почему-либо таковое потребуется, должно быть производимо с крайней осмотрительностию, и то только председателям и членам присутствия, а отнюдь не младшим чиновникам. Увеличение окладов старшим может быть произведено на тот конец, дабы сии наружным блеском поддерживали величие власти, которое должно

Глумов. Что вам нужно от меня?

Голутвин. Пустяки. Minimum двадцать пять рублей; а больше сколько

хотите, я не обижусь.

Глумов. Да, вот что! На бедность? Да кто же вам сказал, что я имею

возможность давать такую щедрую милостыню?

Голутвин. Я не милостыню прошу, я за труд.

Глумов. За какой?

Голутвин. Я ходил за вами, наблюдал, собирал сведения, черты из жизни

вашей, написал вашу биографию и приложил портрет. В особенности живо

изобразил последнюю вашу деятельность. Так не угодно ли вам купить у меня

оригинал, а то я продам в журнал. Вы видите, я прошу недорого, ценю себя

невысоко.

Глумов. Меня не испугаете. Печатайте! Кто вас читает?

Голутвин. Да ведь я и не тысячу рублей прошу. Я знаю, что большого

вреда вам сделать не могу; ну, а все таки неприятность, скандальчик. Ведь

лучше для вас, если б его не было совсем, ну, так и заплатите!

Глумов. Знаете, как называется ваш поступок?

Голутвин. Знаю. Уменье пользоваться обстоятельствами.

Турусина. Какого бы она звания ни была, это все равно, во всяком

случае, она дама почтенная, строгой жизни, и я горжусь тем, что пользовалась

ее особенным расположением.

Городулин. Особенным-то ее расположением, как из дела видно,

пользовался отставной солдат.

Это очень интересно наблюдать, когда вперед знаешь, что человек влюблен в тебя.