Читать книгу: «По зову Большой Медведицы. Якутские мотивы. Продолжение»

Шрифт:

ISBN 978-5-0051-1017-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пережить полярную ночь

Пурга в тундре

На самом севере далекой и холодной Якутии с весьма недружелюбным климатом, за полярным кругом, на побережье Северного Ледовитого океана находится поселок Тикси. Туда и лежит мой путь в длительную командировку. Булунская земля встретила меня неприветливо – сильный, почти штормовой ветер. Но пилоты виртуозно посадили АН-24, за что были заслуженно вознаграждены аплодисментами пассажиров. Через час после посадки аэродром был закрыт по метеоусловиям почти на неделю. Началась сильная метель с почти нулевой видимостью. Так что нам очень повезло. Со мной летели туристы из Японии, неплохо говорят по-русски, как оказалось, что они в эти места приезжают не в первый раз. Меня удивило, зачем они едут сюда зимой. Оказалось, чтобы увидеть полярную ночь – для них это экзотика.

Тикси – в списке самых северных поселений в мире, и четвертый по удалённости от Северного полюса населённый пункт России. Севернее только Диксон, Хатанга и Сындасско, все они находятся в Красноярском крае. История Тикси тесно связана с историей создания и развития Северного морского пути.

Раньше, в советское время, попасть на работу в Тикси, так же, как и на Диксон, и в Амдерму было очень сложно и престижно. Высокие зарплаты, особое снабжение. Население поселка насчитывало почти 12 000 человек. Местные старожилы до сих пор с тоской вспоминают, как они хорошо жили и что «относились напрямую к Москве».

Сразу при выходе из аэропорта нас встречает типичный пейзаж Арктики – сопки, тундра и простор в любом направлении, куда не посмотришь, а на север бескрайний Северный Ледовитый океан.

Стоит отметить, что кроме Тикси в этом районе есть также Тикси-3 – аэродром и военный городок. Есть также и Тикси-2, расположенный между Тикси и Тикси-3. Вы никогда не догадаетесь, что это такое, поэтому я сразу скажу, что это кладбище. У местных даже есть несколько черных шуток на этот счет. Когда кто-то спрашивает:

– А где Иван Петрович, что-то я его давно не видел.

То в ответ можно услышать:

– Иван Петрович переехал в Тикси-2, просил его не беспокоить.

Если посмотреть на карту нашей необъятной Родины, то можно увидеть, что поселок Тикси расположен к востоку от устья Лены на берегу одноимённой бухты в море Лаптевых. Впервые ее описал в 1739 году русский полярный исследователь Дмитрий Лаптев. Тогда ей дали название «Губа Горелая». Почти через сто сорок лет, в 1878 году эти пустынные берега посетили знаменитые пароходы «Вега» и «Лена». И именно тогда один из участников экспедиции Норденшельда и Сибирякова, действительный член Императорского Российского Географического общества, гвардии лейтенант Оскар Нордквист, очарованный красотою бухты, выразил свое мнение о неуместном названии ее «Горелой». Он считал, что сама бухта как бы говорит о новой встрече с ней. Узнали у переводчика, как звучит на местном наречии слово «пристань, встреча», оказалось – «Тикси». Членам экспедиции и Норденшельду понравилось это приятное на слух слово, но с особым значением, и бухта получила свое нынешнее название. А в 1932 году тут была основана метеорологическая станция.

Полярная ночь, ее еще называют «полярка», в Тикси начинается с 17 ноября, и до конца января местные жители солнышко не увидят. В это время небо, как чёрный купол покрывает весь посёлок, и только фонари да северное сияние вносят разнообразие в световую гамму.

Быть может, мои дальние предки были родом с арктических берегов, поэтому так манят меня эти бесконечные белые горизонты, поющие льды океанов, северное сияние и нехоженые просторы тундры. С самого детства, когда я грезил об Арктике, образ полярных дней и ночей интересовал моё воображение. Все пытался себе представить, как это выглядит, когда всё лето постоянно светло, а всю зиму темно. Впоследствии, когда попал служить на Кольский полуостров, я стал понимать, что, на самом деле, всё не совсем так: полярные дни и ночи на Крайнем Севере, где живут люди, длятся не настолько долго, да и зимняя полярная ночь – это вовсе не постоянная темнота. На деле, такая ситуация наблюдается только на совсем высоких широтах, близких к полюсам.

В период полярной ночи бесполезно смотреть в окно: все равно невозможно определить время суток – космос, да и только. Так что рекомендуется всегда иметь при себе часы. Светлеет на пару часов в день, в остальное время темно. Но эта темнота на улицах не пугает: вокруг много белого снега, в котором отражаются свет фонарей и огромная Луна. Романтично, в общем-то, но смотреть на эту красоту лучше из окна теплого дома.

Полдень в полярную ночь в пос. Тикси

Люди в возрасте двадцати – тридцати пяти лет почти не замечают на себе влияния «полярки». Энергия молодости позволяет работать эффективно даже в условиях близких к экстремальным, когда тебя захватывает романтика Севера, и ты называешь полярную ночь «уютным» периодом. Но, все знают, что нехватка солнечного света приводит к различным заболеваниям, слабеет иммунитет. Именно поэтому на Крайнем Севере люди должны есть морскую жирную рыбу, чтобы нивелировать нехватку витамина D.

Полярная ночь не лучшим образом сказывается и на морально-психологическом состоянии северян. Кроме того, в этот период высока периодичность магнитных бурь, что приводит к обострению шизофрении, а число самоубийств и их попыток среди местных жителей сильно увеличивается.

Однако больше всего страдает сердечно-сосудистая система, именно поэтому на январь-февраль (при выходе из «полярки») приходится пик инсультов и инфарктов.

Универсального средства от синдрома полярной ночи не существует, но есть несколько советов: правильное сбалансированное питание, соблюдение режима сна, занятие физкультурой (не спортом).

Северное сияние

Ну, а вообще полярная ночь – не такое страшное время, каким его малюют. Главное – не сидеть, сложа руки и ждать появления солнышка, а найти интересное занятие и наслаждаться жизнью. Тогда и не будут глаза постоянно закрываться, и хандра покинет.

Еще одно неприятное метеорологическое явление Крайнего Севера – метели. Местные жители их называют пУрги. На побережье Северного Ледовитого океана, они могут иногда продолжаться неделями. Скорость ветра часто достигает 30 м/с, на ногах удержаться тяжело, снег в кровь режет незащищенное лицо. В это время, на радость детворе прекращаются занятия в школе, не работают детские сады, женщины не ходят на работу, только работников метеослужбы это не касается. Но жизнь в поселке никогда не останавливается, просто немного замирает.

А самое интересное зрелище, доступное всем, кто здесь живет – это северное сияние, свечение солнечного ветра. В небе можно наблюдать огромные, нарисованные самим космосом столбы, дуги, ленты. Увидеть в северном сиянии можно многое, на что хватит фантазии.

В Тикси до сих пор осталась советская традиция разукрашивать дома символикой прошлых лет. Фасады многих зданий хранят воспоминания о Советском Союзе. Есть среди рисунков и современные изображения, посвящённые Якутии и жизни на Севере. В Интернете ходит миф – это для того, чтобы не заблудиться в метель: по очертаниям домов найти путь назад. Но местные меня разуверили: в пургу с трудом видно и через два метра, а про очертания домов вовсе можно забыть.

Белое безмолвие, царство льда и холода. Сам себе ты здесь кажешься таким маленьким, мизерным, песчинкой в огромных просторах Арктики, но люди живут и любят этот край. Это кажется довольно странным – как можно любить эту землю, когда большую часть года тепло не навещает этот регион, пурга и холод мешают обыкновенному походу в магазин, а авария на котельной в зимний период является не временным неудобством, а реальной угрозой для жизни? Оказывается можно, Крайний Север влюбляет в себя, и не отпускает даже тогда, когда люди в силу обстоятельств перебираются в центральную полосу России, их почему-то манит и снится эта могучая и суровая часть континента, этот северный край, где, казалось бы, нет ни места, ни условий человеку для полноценной жизни. Но… может, она только тут и начинается – эта полноценная жизнь? На грани выносливости, инстинктов, пронизывающих ветров и крепких морозов. Только тут ты понимаешь, каким волшебным может быть этот мир, настолько далёкий и настолько родной. И только тут ты начинаешь ценить все маленькие прелести жизни, которые обычно не замечаешь на Большой земле.

Море Лаптевых

Далеко-далеко, на краю света, там, где зимой всегда ночь, а летом – день, есть земли, куда до сих пор не ступала нога человека. Казалось бы, человечество уже давно изучило все места на земле, но то, что находится за полярным кругом в Якутии – совсем другая планета.

Помню в детстве, мы катались на плоту, на одном из лесных озер близ поселка Воля, что в Воронежской области, которое к лету почти полностью пересыхало. Рядом с нами остановился грузовик, водитель ЗИЛа с ведром подошел к нам набрать воды, чтобы залить в радиатор:

– А как ваш водоем называется?

Я ему без улыбки, на полном серьезе ответил: «Море Лаптевых».

– Ну, ну! Желаю вам, мореплаватели, там побывать по-настоящему!

Море Лаптевых

Было в тот момент мне 10 лет, и мог ли я представить себе, что через несколько десятилетий, мне придется тут не только побывать, но и жить на самом берегу этого моря.

Вроде бы тысячу раз зарекался, говорил себе, что всё уже, буду дома с семьей, хватит уже, наездился. И опять наступает пора, поступают интересные предложения от различных экспедиций и организаций, опять меня тянет в мир Белого Безмолвия.

Чем ценен Крайний Север? Тут ведь ничего не скроешь. Здесь, как под увеличительным стеклом видно про тебя вообще всё: кто ты есть, что ты есть, что у тебя за душой, какие у тебя ценности, насколько ты порядочный, насколько ты искренний, насколько ты можешь поддержать, насколько ты безотказный. Вот это как раз ценится.

Здесь, в Арктике, тебя никогда не оставят в беде. Особенно это проявляется в дороге. Стоит только остановиться в пути – мимо проезжающие люди всегда остановятся и спросят, все ли в порядке, не сломалась ли машина, не нужна ли помощь. Взаимовыручка – не просто хорошая черта местного населения, а непременный и жизненно важный критерий, основа основ выживания на Крайнем Севере. А гостей местные жители любят принимать больше всего: по сложившейся традиции, гостя посадят на лучшее место и предложат самые вкусные лакомства…

Море Лаптевых с полным правом можно считать самым далёким и труднодоступным из арктических морей, относящихся к бассейну Северного Ледовитого океана. Простирается от островов Северной Земли на западе до Новосибирских островов на востоке. Крайняя северная точка – остров Комсомолец. Южная граница моря проходит по материковому берегу от вершины Хатангского залива до мыса Святой Нос. Площадь акватории моря составляет 662 тыс. км², средняя глубина 533 м, хотя имеются впадины до 3534 м. Море Лаптевых полностью находится за Полярным кругом, климат – арктический континентальный, более девяти месяцев в году оно покрыто льдами разной толщины и возраста.

Исторические названия: Татарское, Ленское (на картах XVI—XVII вв.), Сибирское, Ледовитое (XVIII—XIX вв.). В 1883 году полярный исследователь Фритьоф Нансен назвал море именем Норденшельда. Это имя сохранялось за ним до 1935 года. В 1913 году по предложению океанографа Ю. М. Шокальского Императорское Русское географическое общество утвердило нынешнее название – в честь двоюродных братьев Дмитрия и Харитона Лаптевых, которые исследовали эту суровую территорию еще в XVIII веке. Официально оно было закреплено только решением ЦИК СССР от 27 июня 1935 года. На языке коренных жителей, якутов, название звучит как Лаптевтар.

Эпоха Великих географических открытий давно завершилась. На наш век остались только маленькие. Но это ничуть не умаляет их. Однажды во время полёта из Тикси на аэродром Темп (на острове Котельном) в сентябре 2013 года экипажи двух вертолётов Ми-26 под командованием полковника ВВС России Владимира Рукавишникова случайно обнаружили в море неизвестный остров. Александр Матвеев, командир одного из экипажей, дал задание штурману поставить метку на GPS-навигаторе, и во время следующего полёта экипаж вертолёта целенаправленно искал остров и подтвердил его существование.

После обнаружения острова решили назвать его сначала Баунти, поскольку очертаниями он очень похож на тот, что в известной рекламе. Но когда начали решать, кто первый его обнаружил, все начали говорить: «Я, я, я!» Ну и было решено назвать остров Яя.

В апреле 2014 года, с увеличением светового дня, был совершён облёт острова на вертолётах и вновь сделаны его фотографии. 23 сентября 2014 года на остров впервые высадились люди в ходе кругосветной экспедиции исследовательского судна Балтийского флота России «Адмирал Владимирский». Ученые, работающие на борту судна, выяснили, что остров образовался на месте расположения ледникового острова Васильевский, который растаял в середине двадцатого века.

Остров Яя

Остров представляет собой песчаное образование 370 на 125 метров, высотой менее метра над уровнем моря, находится в районе Новосибирских островов, которые хорошо изучены. Картографические измерения здесь проводились профессиональными астрономами, летчики много раз пролетали над архипелагом. Нельзя сказать, будто остров Яя никто не замечал. Его не могли увидеть лишь по той простой причине, что островок появился по геологическим меркам недавно, максимум 50 лет назад. Из-за его малой высоты, он практически сливается с ледяным покровом моря, которое только на короткие два-три месяца освобождается от ледяных оков.

Остров Васильевский существовал в этом месте до 1936 года. Он был впервые замечен и нанесен на карты в 1814 году якутскими промысловиками, которые добывали в этих местах бивни мамонтов. По материалам Гидрографической экспедиции Северного Ледовитого океана, в 1912 году длина острова Васильевский составляла 2,5 мили, он имел берега высотой 15—16 метров. Однако даже такая высота берегов не спасла остров, и он со временем был размыт волнами. Описанное явление носит название термоабразии, т.е. разрушения мерзлотных грунтов под сочетанным действием солнечного тепла и морских волн. При этом береговая линия моря Лаптевых является типичным термоабразионным прибрежьем, где надводные и подводные геоморфологические процессы крайне интенсивны. Изменения очертаний островов, полуостровов и мысов в этой области тщательно исследовались такими классиками полярной геоморфологии, как Б. А. Вильнер, Н. Ф. Григорьев, К. Л. Митт и др.

Остров Большой Ляховский в море Лаптевых

Вообразите себе остров, сложенный вечномерзлой толщей, где содержание льда в породе доходит порой до 80%. Летом на протяжении 2—3 месяцев эта суша прогревается, сцепление частиц грунта ослабевает из-за его протаивания. А морские волны все по-прежнему ударяют в берег, отчего его линия оказывается прорезана бесконечными промоинами, распадками, оврагами. Если берег не имеет пляжа или террасы, способных смягчить работу разрушителей, то скорость абразии значительно возрастает, достигая максимальных значений 4—5 м за год (в теплые годы – до 7 м). Многолетние измерения показали, что в море Лаптевых средняя скорость разрушения берегов составляет 4 см/год. В Карском море также катастрофически быстро исчезает остров Визе, в Белом море – остров Моржовец. Обломочный материал разрушения уносится течениями в море и отлагается на дне, в т.ч. местами формируя многочисленные кошки, отмели и новую сушу. В результате появляются молодые острова и исчезают старые. Таким же образом, вероятно, погибла легендарная Земля Санникова.

Трагическая история полярной экспедиции

Шхуна «Жаннетта» худ. Е. Войшвило

Вторая половина XIX века и начало XX века – период «полярных гонок» и дальних путешествий, но на картах Крайнего Севера оставалось еще много «белых пятен». Центральной проблемой исследования Арктики стало достижение Северного полюса, в то время был выдвинут целый ряд проектов достижения заветной точки. Французский гидрограф Г. Ламбер полагал, что известная «сибирская полынья» представляет собою не что иное, как южную часть открытого полярного моря, он предложил предпринять плавание к Северному полюсу со стороны Берингова пролива.

Джордж Вашингтон Де-Лонг

Этим проектом весьма заинтересовался меценат географии и издатель американской газеты «New York Herald» Гордон Беннетт-младший, который и выделил деньги на его осуществление, конечно, под американским флагом. Начальником экспедиции был назначен лейтенант Джордж Вашингтон Де-Лонг. В конце 1876 года Де-Лонг приступил к подготовке экспедиции. Было куплено судно «Пандора», испытанное в арктических условиях, и имевшее ледовую обшивку. Почти три года ушло на подбор членов экспедиции, подготовку снаряжения и переоборудование судна, названного «Жаннеттой» в честь сестры спонсора экспедиции.

Экспедиция состояла из 31 человека. Кроме Де-Лонга, на судне находилось пять офицеров: лейтенанты Чипп и Даненовер, инженер Мельвилль, врач Амблер, лоцман Денбар. Команду подбирали очень тщательно. В одном из писем к лейтенанту Чиппу Де-Лонг писал, что зачисляемые в экипаж должны быть «холостые, совершенно здоровые, обладающие физической силой, умеющие читать и писать по-английски, непьющие, веселые, первоклассные матросы, если можно музыканты, предпочтительно норвежцы, датчане и шведы. Избегайте англичан, шотландцев и ирландцев. Отказывайтесь совершенно от французов, итальянцев и испанцев…»

Наконец, все дела и формальности были закончены, и 8 июля 1879 года «Жаннетта» под военно-морским флагом Соединенных Штатов покинула Сан-Франциско. Она направлялась к Берингову проливу, где экспедиция должна была постараться выяснить судьбу экспедиции Норденшельда, отправившейся в плавание из Атлантического в Тихий океан Северным морским путем летом 1878 года и не подававшего с тех пор о себе никаких известий. Затем Де-Лонгу разрешалось направиться к Северному полюсу.

На Аляске был пополнен состав экспедиции двумя индейцами Алексеем и Анегиным, которых взяли как каюров и как переводчиков.

Закончив погрузку угля и снаряжения, «Жаннетта» продолжила свой путь на север. 25 августа она прибыла в бухту Лаврентия, где Де-Лонг от местных жителей узнал радостные новости о Норденшельде – экспедиция, успешно перезимовав, двинулась на юг. Однако чтобы еще раз удостовериться в полученных сведениях, он решил идти в Колючинскую губу и сделать остановку у мыса Сердце-Камень. 29 августа экспедиция была у назначенного места. Сведения подтвердились, и теперь Де-Лонг мог смело плыть на север.

Путь экспедиции лежал в таинственный и заманчивый своей загадочностью район Северного полюса. За полосой дрейфующих льдов многие исследователи Арктики видели свободное море и предполагали, что стоит проникнуть за эту полосу, как полюс будет достигнут. Так начала создаваться легенда о ледяном барьере и об открытом море в районе Северного полюса. В нее верили полярные мореплаватели и, хотя их суда останавливали льды, они утверждали, что видели за дрейфующим льдом открытые пространства чистой воды. То была не мистификация. Они действительно видели открытое море, простирающееся до горизонта, не подозревая, что за горизонтом находится все тот же непроходимый лед…

Однако природа Арктики оказалась значительно более суровой, чем это предполагали и организаторы, и участники экспедиции. Уже первые дни плавания на пути от Колючинской губы к острову Врангеля показали, что дальнейшее продвижение вперед будет очень тяжелым и что следует думать не о стремительном походе к полюсу, а о подыскании подходящего места для зимовки.

6 сентября «Жаннетту» плотным кольцом окружили льды. Де-Лонг надеялся, что ледовый плен продлится недолго и судно получит возможность двигаться к острову Геральда, где он намеревался провести зиму. Но вскоре капитан судна убедился, что лишь сильный шторм может разбить окружавшие льды. Дрейф начался, но никто не подозревал, что льды пленившие судно, уже не выпустят его на волю. Де-Лонг постарался сделать все возможное, чтобы невольное плавание с дрейфующими льдами не оказалось бесполезным для экспедиции. Они приступили к метеорологическим и магнитным наблюдениям. Одновременно при всякой возможности измерялись глубины, определялась температура воды на различных горизонтах, брались пробы грунта.

Судно между тем дрейфовало в районе к северу от острова Врангеля, берега которого часто видели путешественники. В конце марта экспедиция находилась на той же широте, где побывало четыре месяца назад, и так же далеко от полюса, как и в тот день, когда она выходила из Сан-Франциско.

В мае дрейф к северу несколько усилился, и «Жаннетта» снова пересекла 73-ю параллель. К концу месяца экспедиция была за 74° с. ш., продвинувшись за месяц на 160 километров в северо-западном направлении. В середине июня дрейф к северу прекратился, и «Жаннетту» снова понесло на юг. Через месяц «Жаннетта», продолжая медленно продвигаться с дрейфующими льдами к югу, находилась на 73°42» с. ш. и 178°1» в. д. Полярное лето вступило в свои права. Наступил август. Задули сильные ветры. Казалось, что они взломают льды и судно сможет самостоятельно плыть к далекому полюсу, но надежды Де-Лонга снова не оправдались. Оставалось ждать счастливой случайности или необыкновенного чуда.

Экспедиции предстояла вторая зимовка во льдах. Зима наступила очень рано. Уже в первых числах сентября появился новый снег, но Де-Лонг не хотел сдаваться, ему казалось, что через неделю-другую положение экспедиции изменится к лучшему. Однако вскоре наступило разочарование. Температура воздуха резко упала, и мороз накрепко сковал льды, словно стараясь убедить путешественников, что все их попытки тщетны.

Окончательно убедившись, что вторая зимовка неизбежна, Де-Лонг, словно предчувствуя скорую гибель судна, занялся, прежде всего, аварийными запасами и их подготовкой к быстрой выгрузке на лед в случае катастрофы.

Как ни медленно и однообразно тянулось время, но наступил 1881 год. В марте дрейф «Жаннетты» ускорился. Об этом говорили определяемые координаты и все увеличивавшаяся глубина. Надежда на успех с новой силой загорелась у начальника экспедиции, но, в то же время его угнетала безрезультатность экспедиции. За полтора года невольного плавания во льдах они еще не сделали ни одного географического открытия.

Путешественники надеялись, что извилистый дрейф льдов принесет «Жаннетту» к берегам неизвестного острова. Но сколько, ни всматривался Де-Лонг в горизонт, он ничего не видел, кроме льдов.

17 мая 1881 года случилось то, что так давно ждали – льды принесли «Жаннетту» к острову, который тут же был назван ее именем. А через 8 дней – к другому острову, названному островом Генриетты, в честь матери спонсора экспедиции. Часть ее команды под командой Д. Мельвилля обследовала скалистый остров, соорудила здесь из камней гурий и вложила записку о посещении острова (эту полуистлевшую записку в 1938 году нашли советские полярники). Но совсем скоро «Жаннетта» попала в смертельную ловушку, начались частые мощные ледовые сжатия. Верный помощник начальника экспедиции инженер Мельвилль бросился в машинное отделение и там обнаружил нечто, заставившее его ужаснуться. Угольные бункера быстро затоплялись водой, в корпусе был виден разрыв, говоривший о том, что «Жаннетта» начинает раскалываться на две части и никакого спасения ждать не приходится. Узнав об этом, Де-Лонг распорядился выгружать на лед заранее подготовленное для эвакуации снаряжение, продовольствие и документы. 12 июня 1881 года «Жаннетта» затонула. Экспедиция оказалась на дрейфующем льду.

Это произошло в координатах 77°15» с.ш. и 178°07» в. д. Около недели ушло на подготовку к путешествию на юг по дрейфующим льдам. Все имущество было распределено на пять саней, по 600—500 килограммов груза на каждые. Кроме того, экспедиция брала с собой два больших катера и китобойный вельбот.

18 июня экспедиция двинулась в путь. Американские путешественники приняли решение идти пешком к Ляховским островам, а оттуда – пробираться на материк. На восьмые сутки похода Де-Лонг определил положение своего лагеря. Вопреки его ожиданиям оказалось, что они находятся на 77°46' с.ш., т. е. на 50 километров севернее места гибели «Жаннетты». Проверили вычисления, снова взяли высоты солнца, но результат был тот же. Ошибки не было. Дрейф относил экспедицию к северу. Судьба словно издевалась над путешественниками. Когда они стремились к полюсу, льды стояли на одном месте и спускались к югу. Теперь, когда экспедиция, напрягая все силы, стремилась достичь берегов Сибири, льды шли с большой скоростью на север, сводя на нет все труды. Это был новый страшный удар. К счастью, вскоре задули северные ветры. Они отжали льды к югу, по направлению к Новосибирским островам. 12 июля экспедиция заметила «что-то, похожее на землю». 16 июля Де-Лонг определил, что экспедиция находится на 76°41' с.ш. и 153°30' в. д. Данные были утешительны. Путешественникам удалось продвинуться более чем на градус к югу. Об этом свидетельствовал и приближающийся остров. Достичь неизвестной земли и высадиться на южную оконечность (мыс Эммы по имени жены Де-Лонга) удалось лишь 29 июля, и вскоре путешественники кричали «ура» в честь открытия острова, который был назван именем Беннетта, снарядившего экспедицию на свои средства.

Здесь отряд пробыл восемь дней, посвятив их не только столь необходимому отдыху и ремонту изрядно потрепанного снаряжения, но и исследованию острова. Де-Лонг и его спутники провели наблюдения за приливами и отливами, собрали многочисленные коллекции геологических образцов, растений и птиц. Были обнаружены выходы бурого угля, который прекрасно горел. Можно только удивляться самоотверженности этих людей. Измученные перетаскиванием уже имеющихся у них грузов они, тем не менее, желая принести пользу науке, пополняли их новыми. А впереди был многосоткилометровый тяжелейший переход в неизвестность. Перед отправкой Де-Лонг сложил гурий в районе мыса Эммы, в котором оставил записку с кратким описанием проделанного и планами последующих действий.

От острова Беннетта, который Де-Лонг оставил 6 августа, курс был взят на Новосибирские острова. Открытой воды стало много больше, и, пользуясь разводьями, путники продвигались на шлюпках. Время от времени шлюпки приходилось перетаскивать через ледяные перемычки.

После долгих блужданий они достигли Семеновского острова, а затем снова двинулись в путь по направлению к устью Лены. 12 сентября участники похода вышли к открытой воде и пересели в лодки, одной из которых командовал Де-Лонг, второй – лейтенант Чипп, третьей – лейтенант Мелвилл.

Неподалеку от берега материка участников экспедиции ждало еще одно тяжелое испытание – шторм разметал лодки, и они потеряли друг друга из виду. Судьба членов экипажа лодки лейтенанта Чиппа осталась неизвестной, по всей видимости, они утонули в штормовом море.

Де-Лонг с товарищами высадился на пустынный берег в дельте Лены и направился на юг. Запасы продовольствия группы закончились, болезни и голод остановили поход. Командир отряда отправил за помощью двоих наиболее здоровых членов экипажа – матросов Ниндеманна и Нороса.

Ниндеманн и Норос были обеспечены продовольственными запасами не лучше, чем их товарищи. Багаж их был необременителен. Они имели с собой одеяло, ружье, четыре десятка патронов, неполную бутылку спирта. В первый день пути они застрелили куропатку, которая в жареном виде послужила обедом, на ужин Ниндеманн и Норос поджарили подошву от сапога и сосали ее, пока не уснули у костра от усталости и истощения.

Утром они попали в незамерзшую трясину и едва выбрались из нее, а ночь провели в снежном сугробе. На третий день пути Ниндеманн и Норос встретили хижину промышленников, где нашли оленьи кости.

Путь с каждым днем становился труднее. Есть было нечего. Бутылка со спиртом разбилась. На этот раз обед состоял из оленьей кожи с брюк Ниндеманна. Бушевали метели, дул пронизывающий ветер, лед на протоках часто проваливался, и матросы купались в ледяной воде. Огонь костра уже не согревал продрогших до костей путешественников. Выспаться не было ни малейшей возможности, так как они ночевали большей частью в снегу под открытым небом.

19 октября Ниндеманн и Норос увидели хижину и в лодке около нее нашли заплесневелую рыбу. Они с жадностью набросились на нее. На следующее утро они заболели и остались в хижине. На третий день вынужденной остановки дверь хижины открылась, и на пороге появился якут. Матросы пригласили его отведать рыбы, но он ответил, что ее нельзя кушать, и, снабдив несчастных путешественников сапогами, одеждой и оленьими шкурами, умчался на своей упряжке. Спустя несколько часов он вернулся с двумя товарищами и привез свежей рыбы. В этот же вечер матросов доставили в якутское становище, накормили их вареной олениной и устроили на ночлег в юртах.

На следующее утро якуты двинулись на юг. Попытки Нороса и Ниндеманна объяснить трагическое положение отряда Де-Лонга не имели успеха. Якуты не понимали американцев. Изучая подробно историю этой трагической экспедиции, я до сих пор не могу понять, как можно было не объяснить, что их товарищи погибают? Жестами, рисунками, мимикой, да как угодно. Помощь была очень близка, если бы… Но история не терпит сослагательного склонения.

Вскоре матросы вместе с якутами прибыли в селение Ки-Марк-Сурку. Здесь они встретили ссыльного Кузьму Еремеева, который взял от них записку и сказал, что доставит в Булун, куда вскоре направились и путешественники. Якуты снабдили их упряжкой, одеждой и продовольствием. В Булуне Ниндеманн и Норос встретили теплый прием. Они были сильно больны и почти не выходили на улицу.

Вечером 2 ноября из окна избы они увидели, что к их жилищу приближается человек в меховой одежде, какую носили только члены экспедиции на «Жаннетте». Это был инженер Мельвилль, который рассказал, что его группе очень повезло. Они быстро повстречали местных жителей-якутов, которые оказали им помощь. Узнав маршрут Ниндеманна и Нороса, не раздумывая, Мельвилль отправился на розыски своих товарищей. Однако поиски капитана и остальных моряков не дали результатов, а вскоре метели окончательно похоронили надежду найти их живыми. Лишь в марте 1882 года Мельвилль и его поисковая экспедиция нашли последний лагерь капитана и членов экспедиции, что были с ним в лодке. Рядом с телом Де-Лонга лежал его дневник, который он вёл до конца. Этот дневник нельзя читать без содрогания. Судя по всему, тот ушел из жизни последним, как и полагается настоящему капитану.