Читать книгу: «Вызов»

Шрифт:

* * *

Глава 1

Устало прислонившись спиной о борт спасательной шлюпки, выполненной из натурального дерева, Бобёр прикрыл глаза и, стараясь особо не обращать внимания на резкий запах, исходящий от одежды спасшихся с потерпевшей крушение прогулочной яхты людей, припомнил последние сутки своего пребывания на борту злосчастной посудины…

Покинув комфортабельный лимузин, присланный за ним Екатериной Борн, молодой человек увидел предупредительного стюарда в старинном костюме военного моряка седой древности и был препровожден на борт классической яхты с символичным названием «Екатерина». Поднявшись по трапу на палубу, майор приветливо поздоровался с именинницей и вручил ей букет цветов с подарочным футляром. Открыв футляр, девушка искренне восхитилась изумрудной диадеме в оправе из белого золота, с небольшими бриллиантовыми вкраплениями, и, чмокнув парня в правую щёку, убежала куда-то на нижнюю палубу. Оставшись в одиночестве, Бобёр прошёлся к корме и, опершись на релинг, с большим интересом стал осматривать парусное судно. Он в морском деле совершенно не разбирался, но выглядело всё это весьма впечатляюще, особенно для тех, кто отдыхал на яхте, да и со стороны судно выглядело настоящим произведением искусства, радующим глаз любого эстета.

Услышав какой-то шум со стороны пирса, молодой человек обратил внимание, как к месту, где стояла яхта, медленно подкатила целая кавалькада лимузинов, и, когда она остановилась, из машин стали выходить пассажиры. Соблюдая очерёдность, они стали степенно подниматься на борт. Внимательно присмотревшись, Бобёр узнал некоторых гостей, так как они частенько мелькали на центральных телеканалах. Быть может, кто-то при виде этих лиц испытал бы благоговение, но майор давно придерживался библейского постулата «Не сотвори себе кумира», и поэтому с безразличием отнёсся к появлению на яхте нескольких так называемых звёзд, видя в них обыкновенных людей.

– Я вижу, вы, молодой человек, совершенно не испытываете почтения к известным и популярным людям, причисляющим себя к творческой элите страны? – неожиданно раздался за его спиной голос, явно с ироничными нотками.

Медленно обернувшись, Бобёр увидел мужчину в элегантном светлом льняном костюме и с резной тростью чёрного цвета в руке, с военной выправкой и аурой, источавшей вокруг себя эманацию настоящей власти, хотя внешне это практически не бросалось в глаза.

– Здравствуйте. Простите, не знаю, как вас зовут, но вы совершенно правы, для меня это просто люди, а не кумиры миллионов.

– Меня зовут Алексей Ефимович Смирнов, я отец Екатерины, а по совместительству действующий вице-адмирал, командующий третьим ударным флотом Российских военно-космических сил.

– Очень приятно познакомиться, меня зовут Пётр.

– Позвольте полюбопытствовать, кем вы являетесь для моей дочери? – поинтересовался адмирал, на пару мгновений остановив свой проницательный взгляд на нечаянном собеседнике.

– Просто друг, и не более того, – честно признался Бобёр, неожиданно ощутив себя неуютно под взглядом вице-адмирала.

– И чем изволит заниматься просто друг?

– Да, так… по мелочи всякой пытаюсь себе на жизнь заработать, скитаясь по окраинам человеческих миров.

– Ну и как, успешно? – с добродушной ухмылкой поинтересовался вице-адмирал, чуть отведя свой взгляд в сторону морской глади.

– Не жалуюсь.

– Приятно встретить молодого человека, в котором присутствует здоровый дух авантюризма, присущий когда-то нашим далёким предкам, буквально ворвавшимся на бескрайние просторы открытого космоса и расселившимся на многих и многих планетах. Глядя на нынешнее окружение моей дочери, я уже даже стал сильно сомневаться в наличии таких людей, как вы. Кругом одни вертопрахи, лодыри и тунеядцы, всецело поглощённые своей собственной персоной и с азартом проматывающие семейные капиталы, заработанные и сохранённые трудолюбивыми предками, а то и просто выбравшие банальный путь рантье и нежелающие чего-либо добиваться в этой жизни… – с потаённой горечью проговорил адмирал и, по-дружески хлопнув Петра по плечу, предложил: – А не пропустить ли нам по рюмке отличного коньяка из моей личной коллекции?

– Не откажусь, – согласился Бобёр, с наслаждением вдыхая свежий морской воздух.

– Отлично. Вы, молодой человек, за два дня нашего небольшого прогулочного путешествия познаете много новых для себя ощущений, гарантирую! – с воодушевлением воскликнул Алексей Ефимович, в предвкушении потирая руки.

Спустившись на нижнюю палубу, отец Екатерины провёл майора в кают-компанию и, подойдя к огромному бару, заставленному многочисленными бутылками элитных сортов алкоголя, и постояв некоторое время в задумчивости, открыл неприметную дверцу, из-за которой извлёк невзрачную бутылку без каких-либо этикеток и лейблов. Поставив её на барный столик, он добавил небольшую вазочку с шоколадными конфетами, а следом за ней пару серебряных рюмок. Свернув колпачок и разлив тёмно-золотистый напиток, вице-адмирал поднял свою рюмку и, залихватски подмигнув молодому человеку, провозгласил первый тост:

– За здоровый авантюризм!

Выпив маленькую рюмку, Бобёр поставил её обратно на стол и только после этого ощутил, как приятная огненная жидкость, попав в желудок, удивительным образом взбодрила всё его тело, приподняв настроение, а послевкусие оказалось так и вообще просто непередаваемым и ни на что не похожим.

– Ну, как напиток? – вкрадчиво поинтересовался вице-адмирал, с блаженной улыбкой всматриваясь в лицо парня.

– Что это было?

– Коньяк, и делают его на одной из окраинных французских колоний. Там особый климат и земля, позволяющие изготовлять этот шедевр, правда, в год именно этого сорта выходит около пяти тысяч бутылок, и каждая из них выставляется на аукционные торги.

С уважением взглянув на уникальную, но ничем не демонстрирующую свой статус бутылку, Бобёр дал себе слово добыть парочку таких и увидел, как отец Екатерины по-простецки щёлкнул пальцами и с заговорщицкой улыбкой поинтересовался:

– Повторим?

Жестом дав согласие, молодой человек дождался, когда рюмки наполнятся, и задал интересующий его вопрос:

– За что на этот раз выпьем?

– Знаешь, Пётр, – резко погрустнев, заговорил командующий третьим флотом, поглядывая в овальный иллюминатор, – безумное потребление, когда-то навязанное нашему народу внешними силами, медленно, но верно разлагает наше общество, убивая несокрушимый воинский дух, и от этого мне очень горько. У каждого ныне существующего народа есть Богом даденное предназначение. Германцы делают отличные и комфортабельные автомобили, японцы – электронику, итальянцы выпускают прекрасную одежду и обувь, а мы, русские, рождены для битвы бесшабашной. Это наш рок, наша судьба и наш крест, отказываясь от которого мы противимся воле Божией. Так давай выпьем с тобой, чтобы наш воинский дух никогда не угас под давлением ненормального общества, основанного на бездумном потреблении! Мы – воины, рождённые и закалённые в дыму и пламени пожарищ, мы смертны, но бессмертен дух наш!

Взяв в правую руку свою рюмку, наполненную до краёв, Бобёр медленно поднялся и чётким командным голосом, привитым ему в Военной академии, произнёс:

– ЗА НАШ НЕСОКРУШИМЫЙ ВОИНСКИЙ ДУХ!!! ВИВАТ!!!

Алексей Ефимович, с неподдельным уважением взглянув на молодого человека и также поднявшись на ноги, величественно повторил:

– ЗА НАШ НЕСОКРУШИМЫЙ ВОИНСКИЙ ДУХ!!! ВИВАТ!!!

Не успев поставить рюмку на барную стойку, Бобёр услышал за спиной рассерженное восклицание, явно принадлежащее немолодой уже женщине:

– Вот ты где, а я ноги все сбила, тебя разыскивая!

Обернувшись, Бобёр узрел рассерженную женщину, очень похожую на Екатерину, и, чуть отстранившись, предоставил вице-адмиралу решить семейную проблему самостоятельно.

– Ну что ты сердишься, Мария, я тут с другом нашей дочери познакомился. Доложу тебе, очень и очень приятный молодой человек оказался, не лишённый настоящего мужского понятия, – примирительным тоном обратился Смирнов к своей супруге, кивая на рядом стоящего майора.

Женщина с врождённым изяществом, сменив гнев на милость, подошла к ним и представилась:

– Мария Александровна, мать Екатерины, с творческим псевдонимом «Борн», и по совместительству жена этого старого вояки, давно мечтающего погибнуть в бою.

– Очень приятно, я – Пётр.

– Пётр, позволь, я разрушу вашу тёплую мужскую компанию, отправив Алексея Ефимовича отдать швартовы. Гости все уже собрались, и пора трубить отход, а наш бравый вице-адмирал является капитаном яхты. Без его команды даже последний юнга слушать никого не будет, и мы ещё долго будем стоять на причале.

Услышав это, отец Екатерины бросился из кают-компании на верхнюю палубу, оставив Бобра наедине с Марией Александровной. Когда флотоводец скрылся за распашными дверями, женщина с интересом посмотрела на молодого человека и нейтральным тоном поинтересовалась:

– Пётр, будьте добры, поухаживайте за дамой, налив рюмочку божественного коньяка, столь любимого моим супругом, и я с ним в этом вопросе полностью солидарна.

Бобёр, немного растерявшись, поискал взглядом месторасположение остальных серебряных рюмок и, обнаружив искомое, поставил одну из них рядом со своей. Очень осторожно, боясь расплескать даже каплю драгоценного напитка, он наполнил их и, отставив в сторону бутылку, вежливо попросил:

– Мария Александровна, очень прошу вас как хозяйку произнести тост.

– Пожелание гостя – закон! – кокетливо ответила женщина и, вдохнув уникальный букет коньяка, произнесла: – Дорогой Пётр, Екатерина много о вас говорила мне – и всё в восторженных тонах, и вот наконец мы встретились… Поэтому я предлагаю выпить за наше долгожданное знакомство, произошедшее в столь романтической обстановке!

В этот момент загрохотали якорные цепи, и яхта медленно отчалила от пирса. Спустя минуту гость и Мария Александровна отставили опустошённые рюмки и, подойдя к иллюминатору, с любопытством посмотрели на удаляющийся пирс.

– Надо признать, завораживающее зрелище, – не выдержав переполнявших его чувств, высказался Бобёр, посматривая на удаляющиеся мачты пришвартованных яхт.

– То ли ещё будет! Вот когда мы выйдем в открытое море и земля исчезнет с горизонта, тогда вы ощутите настоящую романтику странствий и путешествий. Жаль, конечно, что наша прогулка продлится всего лишь два дня, но, я надеюсь, вы заразитесь хождением под парусом, это ведь так красиво и романтично!

– Верю вам на слово, сударыня, уже сейчас я впечатлён, и вполне возможно, когда-нибудь построю себе яхту и, как наши предки, пущусь в путешествие под парусами.

Пообщавшись с Марией Александровной еще минут десять, Бобёр проводил её на верхнюю палубу, а сам решил поближе познакомиться с гостями, прибывшими на яхту, чтобы лично поздравить именинницу. Послушав некоторое время светские разговоры, он, наконец выяснив настроение всех присутствующих, только тогда включился в разговор, болтая о всяком и разном, а по сути практически ни о чём.

– Интересно, неужели на светских вечеринках только и делают, что перемывают друг другу косточки? – задался вопросом молодой человек, совершенно не находя, чем эти светские сплетни отличаются от обычных дворовых, хотя всё же компанию покинуть не решился, немного опасаясь, что вся эта публика единодушно примется за него самого…

Спустя несколько часов, когда берег скрылся за горизонтом, гостей позвали в кают-компанию, где их уже ждал великолепно сервированный стол с отлично вышколенными официантами в накрахмаленных белоснежных рубашках. После пары минут некоторой неразберихи гости разместились за столом, и началась официальная часть с положенными здравицами в честь именинницы, продлившаяся совсем недолго.

Бобёр некоторое время с интересом вслушивался в разговоры слегка подвыпивших гостей, но это ему достаточно быстро надоело, и он, незаметно покинув кают-компанию, поднялся на верхнюю палубу, а затем на бак. Остановившись невдалеке от фок-мачты, молодой человек с наслаждением вдохнул свежий морской воздух, рассматривая отражённые гладью моря последние лучи заходящего за горизонт светила.

Наблюдая невероятный по красоте закат, майор, медленно проводя рукой по хромированному страховочному лееру, прошёлся вдоль левого борта, пока не услышал за своей спиной вопрос, произнесенный насмешливым тоном:

– Позвольте нарушить ваше одиночество, молодой человек, и вместе насладиться красотами природы в приятной компании?

Повернувшись вполоборота, Бобёр увидел статного мужчину примерно пятидесятилетнего возраста, забивающего ароматным табаком курительную трубку.

– Ничего не имею против, закат на море действительно красив, правда он в разных мирах по-своему красив, и каждый из них неповторим.

– Скажу больше, даже в одном и том же месте каждый закат солнца уникален, хотя разные места имеют свою особую и ни с чем несравнимую специфику, уж поверьте опытному путешественнику, побывавшему во многих человеческих мирах.

Умолкнув, мужчина достал из кармана старомодный коробок спичек и, раскурив трубку, с наслаждением выдохнул из лёгких клубы дыма, затем, пожевав губами, извиняющимся тоном заговорил:

– Ничего не могу с собой поделать, нравится мне иногда под соответствующее настроение выкурить трубку, хотя прекрасно осознаю пагубность своей вредной привычки.

– На это мне ответить нечего, так как я никогда не курил, – откровенно признался Бобёр, на полшага отступив в сторону.

– Вот это правильно, курение очень вредно для организма, впрочем, как и злоупотребление алкоголем. Мой вам совет: даже не стоит начинать, слишком эта вредная привычка навязчива, и избавиться от неё бывает очень и очень сложно, – доверительно поделился своим мнением собеседник, облокотившись на леер и всматриваясь в морскую даль, постепенно скрывающуюся в надвигающихся сумерках.

Присоединившись к нечаянному собеседнику, молодой человек от нечего делать посмотрел на пенящуюся воду, расходящуюся от лакированного дерева корпуса яхты, и заметил:

– Однако скорость очень даже приличная. Откровенно говоря, даже удивительно, как яхта, построенная по классическим канонам далекого прошлого, может выдавать такую скорость, – с некоторой настороженностью наблюдая за приближающимся предметом, покачивающимся на воде, поделился своим открытием Бобёр.

– В этом нет ничего удивительного, яхта имеет современный движитель, хотя во всём остальном это судно практически не отличается от тех, которые ходили по морям многие сотни лет назад, – ответил мужчина, проследив за взглядом своего более молодого собеседника, и с некоторой задумчивостью протянул: – Однако странный какой-то пень…

В этот момент внушительных размеров деревяшка, две трети которой находились под водой, неестественным образом изменив направление своего дрейфа, со скоростью реактивной ракеты сорвалась с места и, буквально за считаные мгновения преодолев несколько десятков метров, вломилась в борт. От чудовищного по силе удара корпус яхты не выдержал такой нагрузки и в мгновение ока развалился на две неравные части, и судно стало довольно быстро уходить под воду.

Вынырнув из воды, Бобёр узрел разыгравшуюся на его глазах трагедию и, услышав крики тонущих людей, бросился на их спасение. Вплотную подплыв к яхте, майор, схватившись за кормовой трап и быстро забравшись по нему на судно, вскрыл рундук и, поковырявшись в нем, достал топор, а затем принялся срубать пеньковые канаты, на которых держались спасательные шлюпки. Когда три лодки оказались на воде, он бросился к капитанской рубке и попытался открыть дверь, но её намертво заклинило… Ему вновь пришлось браться за топор и вырубать себе проход, благо яхта была деревянной. Спустя полторы минуты справившись с препятствием, он влетел в рубку и увидел лежащих без сознания вахтенного и рядом истекающего кровью вице-адмирала. Оглядевшись по сторонам, Бобёр нашел прикрепленные к стене стандартные спасательные жилеты и, быстро натянув их на пострадавших, выволок их по очереди наружу, осторожно спустил в воду, а затем бросился на нижнюю палубу, где продолжали раздаваться мольбы о помощи гостей, явно заблокированных в кают-компании. С опаской передвигаясь по палубе уходящей на дно яхты, майор, держась за поручни, спустился на нижнюю палубу и, пробравшись через завал, оказался у двери, которую пытались выбить запертые там люди.

– Прекратите, я сейчас топором попытаюсь разбить препятствие, преграждающее ваш выход! – выкрикнул Бобёр, надеясь успокоить попавших в смертельную ловушку гостей.

Когда удары прекратились, майор стал методично вырубать твердую, как камень, древесину. Быстро пребывающая вода, доходившая уже до колена, только подстёгивала его. Спустя несколько минут, наконец выбив заклинившую дверь, молодой человек отошёл в сторону, пропуская хлынувший поток людей, которые, поддавшись панике, буквально образовали затор, застряв в дверном проёме. Недолго думая, Бобёр, щедро раздавая оплеухи и затрещины, прекратил панику и по одному стал выпроваживать гостей по лестнице наверх, требуя немедленно покинуть борт, спрыгивая в воду. Когда этот поток рассосался, молодой человек решил проверить, не остался ли кто-нибудь в кают-компании, и, оглядевшись, увидел троих лежащих без сознания человек, среди которых были Екатерина и её мать, а третьим был какой-то неизвестный ему мужчина.

От всей души матюгнувшись, Бобёр вытащил всех троих на лестницу, опасаясь, как бы они не захлебнулись в воде. Закинув Екатерину на спину, он вынес её на верхнюю палубу, а через некоторое время, положив рядом с ней мать, бросился за неизвестным мужчиной. На этот раз он еле успел, так как вода уже доходила до подбородка так и не пришедшего в себя мужчины.

Когда все пострадавшие из кают-компании оказались на палубе, майор проверил, все ли надели спасательные жилеты и спустились в шлюпки, а сам забежал в рубку. Схватив мощный морской бинокль с фонарём, а также аварийный чемоданчик, он покинул практически уже скрывшуюся под водой яхту и, оказавшись в воде, поплыл к болтающейся рядом деревянной шлюпке. Забравшись в нее, он взялся за вёсла и стал подбирать плавающих людей, в том числе Екатерину и её мать с отцом.

Увидев образующиеся мощные водовороты вокруг погибающего судна, майор с тяжелым сердцем отвёл шлюпку метров на сто пятьдесят и вместе с другими людьми досмотрел до конца, как яхта «Екатерина» окончательно скрылась под водой, оставив после себя кучу плавающего на поверхности мусора. Когда на водной глади воронка захлопнулась, майор выждал некоторое время и, включив фонарь, стал разыскивать в воде выживших пассажиров, которых оказалось ещё двое, успевших привязать себя к крупным деревянным элементам. Всего в шлюпке было восемь человек, не считая его самого.

Окончательно поняв, что в наступившей темноте кого-либо разыскать больше не удастся, Бобёр закрепил фонарь на предназначенном для этого месте и вскрыл опечатанный спасательный чемодан. Изучив его содержимое, он с трудом смог скрыть своё раздражение, так как из положенного перечня предметов, необходимых для выживания во время кораблекрушения, в наличии была только треть, а остальное свободное пространство занимали три больших бутылки коньяка и три стаканчика из нержавеющей стали. Помимо этого в чемоданчике был двухлитровый пакет томатного сока. Как мог сочетаться томатный с коньяком, майор даже представить себе не мог, хотя, как говорится, на вкус и цвет товарищей нет…

– Да уж, видать, вахтенные в ночную смену развлекались… – досадливо прокряхтел один из спасённых, заглядывая через плечо майора.

– Коньяк с томатным соком нам, конечно, пригодится, но было бы куда лучше, если бы на своём месте находилась положенная радиостанция вместе с остальными инструментами оповещения, – отметил Бобёр и, оглядев спутников, распорядился: – Дамы и господа, проверьте ваши карманы, и всё, что в них есть, сложите в одну кучку. В наших обстоятельствах, для того чтобы выжить, может понадобиться буквально любая мелочь.

Пережившие кораблекрушение люди, проинспектировав свои карманы, стали складывать находки в кучку, и спустя пару минут майор, присев на корточки у лавки, на которую и было всё сложено, принялся внимательно изучать небольшую горку карманных вещей. Здесь оказались две зажигалки, одна из которых, побывав в воде, категорически отказывалась высекать огонь, помимо этого были три тюбика женской губной помады и одна пудреница с треснутым зеркальцем. Были две непарные серьги, брошь, запонки и неизвестно каким образом попавшая сюда серебряная вилка, но самой полезной вещью в этой кучке оказался отличный многофункциональный швейцарский перочинный нож. Обрадовавшись ему как родному, майор взял его и, проверив на дереве лодки качество стали, остался вполне доволен. Нож оказался настоящим, а не какой-нибудь дешевой подделкой неизвестно чьего производства.

Сложив лезвие, майор оглядел всех присутствующих и, поняв их состояние, извлёк из спасательного чемоданчика бутылку коньяка. Разлив его по стаканчикам из нержавейки, стал всех угощать по очереди, снимая таким образом накопившийся у пострадавших стресс во избежание возможных истерик со стороны неуравновешенных личностей, хотя на первый взгляд среди присутствующих таковых не наблюдалось.

Люди, пережив сильнейшее психологическое потрясение, постепенно успокаивались и засыпали, но майор не мог себе этого позволить, так и просидел до самого рассвета шаря лучом фонаря по воде в надежде найти ещё хоть кого-нибудь. Продежурив всю ночь, он кроме всплесков волн не услышал и не увидел ничего.

С первыми лучами рассвета Бобёр взял старинный морской бинокль и, внимательно осмотрев горизонт, разочарованно отложил его в сторону и задумался, как же быть дальше, но особого выбора не было, оставалось надеяться на Бога и более ни на кого.

Устало облокотившись спиной о борт деревянной шлюпки, Бобёр закрыл глаза и, стараясь особо не обращать внимания на резкий запах пота, исходящий от одежды спасшихся с потерпевшей крушение прогулочной яхты людей, припомнил всё с того самого момента, когда он появился на борту. Вспоминая детали, предшествующие кораблекрушению, Бобёр в мыслях постоянно возвращался к потопившему отличную мореходную яхту пню. Определённо, это было тщательно спланированное покушение, тут совершенно не было никаких сомнений, так как этот якобы «пень» был управляем. Причем всё дело было обставлено в высшей степени профессионально, и если бы ему не захотелось вдруг подышать свежим воздухом, он вместе со всеми пошёл бы ко дну, так и оставшись запертым в кают-компании…

– Интересно, и на кого же было совершено это покушение, уж не на командующего ли третьим ударным флотом ВКС России? – шепотом произнес молодой человек, лихорадочно пытаясь просчитать последствия ликвидации столь значимой фигуры, как вице-адмирал Алексей Ефимович Смирнов, а по совместительству отец Екатерины Борн…

Продолжая размышлять с прикрытыми глазами, молодой человек незаметно для себя погрузился в тревожный сон, но поспать ему довелось совсем немного…

Открыв тяжелые веки, Бобер, мутным взглядом посмотрел на молчаливых людей, и опираясь о борт шлюпки, поднялся на ноги и размял затёкшее во время сна тело. Делая круговые движения руками, он мимолётно бросил взгляд на свою правую руку, на которой был коммуникатор в виде старинных наручных часов, и с досадой хлопнул себя по лбу. Ругая себя на чем свет стоит за несообразительность, он незамедлительно вызвал на связь Марго и распорядился прислать по исходящему сигналу бот. Спустя пятнадцать минут десантный бот очень медленно подлетел к покачивающейся на волнах шлюпке и, зависнув над водой, вплотную приблизился к ней с открытой аппарелью.

Глядя на счастливых людей, к которым наконец пришла долгожданная помощь, Бобёр помог каждому подняться на борт и, когда все они оказались внутри, последним покинул шлюпку и пробрался в пилотскую кабину. Устроившись в кресле, он поднял бот на двадцать метров и, запустив сканер, обнаружил вторую лодку с людьми, потерпевшими кораблекрушение, которую каким-то причудливым образом отнесло на двадцать миль в сторону. Убедившись, что они не нуждаются в экстренной помощи, молодой человек потребовал от собратьев по несчастью немедленно пристегнуться, после чего хотел было направить свой бот к ушедшей на дно яхте, когда услышал у себя за спиной подозрительно вкрадчивый вопрос вице-адмирала:

– Интересно, откуда у тебя имперский бот, да ещё в абсолютно идеальном состоянии?

– Да, так… достался по случаю.

– Хороший такой случай… Не хочешь поделиться, где его обнаружил, я бы туда целую экспедицию послал.

– Как-нибудь в другой раз, сейчас для этого время совсем неподходящее, – выкрутился Бобёр, совсем не желая делиться своими личными секретами, пусть даже с таким человеком, как отец Екатерины, на самом деле опасаясь попасть на веки вечные в какую-нибудь секретную лабораторию вместе со своим кораблем.

– Это верно, – тяжело вздохнув, признал адмирал и, слегка нахмурившись, поинтересовался: – Что ты планируешь делать?

– Хочу посмотреть на место крушения яхты и вытащить тот объект, который, на моих глазах изменив траекторию движения, развалил её на две части. Правда, со мной на палубе был ещё один человек, но его с нами нет, и какова его судьба – неизвестно.

– Вот даже как… – протянул Алексей Ефимович, – пожалуй, это было бы интересно.

– Я тоже так считаю, и поэтому хочу сразу лишить злоумышленников возможности ликвидировать следы покушения, правда, неизвестно на кого, но вполне допускаю, что конкретно на вас, – выдвинул Бобёр смелое предположение.

– Согласен. Для следствия это очень важно, – полностью согласившись с приведённым аргументом, произнёс вице-адмирал и с кряхтением уселся в кресло рядом с майором.

Дождавшись, когда Алексей Ефимович пристегнётся, Бобёр опустил бот на дно рядом с погибшей яхтой и, просканировав её, обнаружил тот самый «пень». Подплыв к нему, он задействовал универсальные манипуляторы и, надёжно зацепив объект, медленно всплыл. Только после того, как оказался в пятидесяти метрах над уровнем моря, бот полетел в сторону второй шлюпки.

Оказавшись на месте, они вместе с адмиралом в течение десяти минут эвакуировали всех находящихся в шлюпке, среди которых оказался тот самый мужчина, с которым Бобёр наблюдал причину разыгравшейся трагедии. Порадовавшись этому обстоятельству, майор направил свой бот на ближайшую аэрокосмическую посадочную площадку. Уже подлетая к намеченной цели, он вызвал несколько карет «скорой помощи» и пару нарядов полиции, растолковав дежурному, что на самом деле произошло, после чего пошёл на посадку. Прежде чем посадить бот на грунт, он, стараясь не повредить вещественное доказательство, аккуратно опустил «пень» и только после этого опустился рядом с ним, предварительно задействовав на полную мощность систему обороны, опасаясь возможных эксцессов со стороны тех, кто организовал покушение на пассажиров яхты…

Спустя несколько минут после приземления к боту подлетели две кареты «скорой помощи», а за ними следом под вой сирен прибыли несколько полицейских автомобилей. Бригады «скорой помощи» быстро осмотрели потерпевших кораблекрушение, а наиболее пострадавших погрузили в машины и увезли в ближайшую больницу, только после этого к своей непосредственной работе приступили полицейские. Опросив оставшихся пассажиров злополучной яхты и оформив протоколы, погрузили на транспортную платформу объект в виде массивного пня и отбыли в своё отделение, оставив людей возле доставившего их сюда бота.

– Оригинально… – протянул адмирал. – И как же мы домой попадём, если даже не знаем, где конкретно находимся?

– Папа, может быть, такси вызвать? – поинтересовалась Екатерина, впервые заговорив после разыгравшейся на море трагедии, при этом зябко кутаясь в рваный плед, который из жалости ей дала девушка из бригады «скорой помощи».

– Так и сделаем, – согласился Алексей Ефимович и, посмотрев на молодого человека, задал тому вопрос: – Пётр, я предлагаю поехать к нам домой. Как ты на это смотришь?

– Нет, спасибо. В скором времени я покину столицу, и, прежде чем отправиться в путь, мне надо завершить кое-какие свои дела, – решительно отказался Бобёр от заманчивого предложения.

– Очень жаль, но всё же, через три дня у нас с Марией Александровной будет юбилей совместной жизни, и мы непременно хотели бы на нём видеть нашего спасителя.

Оглядев семейство и особенно Екатерину, смотрящую на него рассерженной кошкой, Бобёр был вынужден согласиться, хотя, откровенно говоря, мечтал как можно скорее покинуть Санкт-Петербург, так как тут явно становилось всё опаснее и опаснее.

– Хорошо, через три дня на вашем празднестве я обязательно буду, – был вынужден согласиться он.

– Вот и замечательно! – воскликнула супруга адмирала и, обратившись ко всем присутствующим, поинтересовалась: – Может, стоит уже вызвать такси?

– Не надо никакого такси, я сейчас машины вызову, и они вас всех доставят по домам.

Преследуемый недоумёнными взглядами, Бобёр вернулся в свой бот и, повозившись с настройками связи, вызвал Зыкова, возглавлявшего частное охранное предприятие, и распорядился:

– Казимир Владимирович, запеленгуйте моё месторасположение и вышлите двенадцать машин с сопровождением. Пусть каждого доставят домой, и незаметно каждого пассажира возьмите под наблюдение и охрану, в том числе и вице-адмирала Смирнова с семьёй. Охрану не снимать, даже если спецслужбы возьмут его под свою плотную опеку. Задача понятна?

– Вы имеете в виду только адмирала Смирнова с семейством? – с некоторой запинкой в голосе уточнил отставной полковник.

– Я говорю о ВСЕХ, в том числе и о вице-адмирале. Всё дело в том, что была попытка ликвидации вчера вечером яхты с пассажирами, а вот кого конкретно, неясно… То ли хотели устранить самого Смирнова, то ли меня или кого-то другого из пассажиров, пока непонятно. Лично меня спасла случайность, благодаря которой я продолжаю дышать воздухом и коптить это небо.

Сильно побледнев, Зыков согласно кивнул и произнёс:

– Будет исполнено.

Спустя двадцать минут вызванные машины зашли на посадку и после дружеского прощания пассажиров яхты разлетелись в разные стороны, остались только Бобёр и чета Смирновых.

– Пётр, мы с отцом и матушкой ждём тебя через три дня, ровно в семь часов вечера, – прощаясь, напомнила Екатерина и, нежно поцеловав парня в губы, скрылась в салоне бронированного лимузина, оставив его стоять на месте в полной растерянности.

Проводив задумчивым взглядом удаляющуюся машину, Бобёр провёл ладонью по своим губам и, взглянув на неё, увидел следы губной помады. Вздохнув, молодой человек достал носовой платок и, стерев её следы со своих губ, отослал обратно бот и погрузился в присланную Зыковым машину. Продолжая ощущать вкус девичьего поцелуя, распорядился: