Читать книгу: «Долг дружбы», страница 2
Помню, мы с Майком не стали разговаривать об увиденном, а просто поехали дальше. Ясное дело, если лошадь курьера так сильно напугана, а самого его нет в седле, то вряд ли курьеру удалось избежать неприятностей. Честно скажу, что от первых слов Майка я чуть не свалился с седла.
– Это винчестер Билла. Я узнал резьбу на прикладе.
Впоследствии мне не раз приходилось переживать за Билла. Несколько раз, он шел на такие вещи, которые Майк называл самоубийством от чужих рук. Однако, несмотря на огромную опасность ситуации, в моем подсознании всегда была мысль, что я зря волнуюсь за Хикока, ведь с ним просто не может произойти ничего плохо, и если удача благоволила ему до определенного момента, это вовсе не значит, что она отвернется от него на этот раз. И дело скорее не в удачи, или в везении, а в самом Билле, в его сущности, в его влиянии на окружающих его людей. Мое подсознание говорило мне так всегда, и всегда оно оказывалось право – Билл выходил сухим, или почти сухим из воды.
Итак, через три мили нам открылась следующая картина. С обеих сторон дороги тянулись невысокие скалы и хвойный лес, правда, слева он был ближе к дороге. На обочине, с левой стороны, лежал огромный бурый медведь, как выяснилось потом медведица. Она была мертва. Рядом с ней, на некотором возвышении лежал человек. Он лежал спиной к нам, но и я, и Майк сразу узнали Хикока.
Спешившись, мы поджали к нему и перевернули на спину. Я похолодел, увидев, в каком Билл ужасном состоянии. Все его лицо было в крови, от левого глаза до подбородка тянулся огромный отпечаток когтя. Одежда была местами порвана и испачкана кровью. На некотором расстоянии от него лежали револьвер и окровавленный нож. Кое-как усадив его, мы попытались сделать что могли, но эти усилия не принесли особого результата. Невооруженным глазом было видно, что раны очень тяжелые.
Самым трудным, оказалось, довезти Хикока до станции. Мы взгромоздили его на мою лошадь и стали очень медленно ехать обратно, потому что и мне и Майку приходилось удерживать Билла, что бы он не свалился на землю. По дороге нам встретился один из курьеров. Его помощь оказалась неоценимой, ведь дорога была каждая минута, а после таких ран и увечий выживают далеко не все.
На станции нам на встречу выбежал смотритель. Через окно он увидел, как мы везли Билла. Вчетвером мы донесли его до кровати. Когда помогший нам курьер поехал дальше, а смотритель ходил за аптечкой, Хикок, наконец, пришел в сознание. Мы с Майком облегченно вздохнули, когда он заговорил.
– Слава Богу, вы меня подобрали. Езжайте без меня дальше. Думаю, меня тут подлатают, а потом, – он прервался и глубоко вздохнул, Майк аккуратно дотронулся до его плеча и хотел что-то сказать, но Билл продолжил, – потом, меня отправят на лечение в крупный город, раны то тяжелые. Когда вы вернетесь в Сент-Джозеф, вас там будет ждать письмо, куда меня отправили, – тут он попытался привстать, но я уложил его на место, – за меня не беспокойтесь, если не умер еще, то не умру и впредь.
Меня поразило, что в таком состоянии Билл может думать и строить планы.
– А что случилось? – спросил я, – это все медведь, да?
– У меня улетела шляпа, – начал Билл. – Я остановил коня и пошел назад. Тут откуда не возьмись этот медведь. Лошадь испугалась, встала на дыбы и убежала. Я выстрелил в медведя из револьвера, пару раз, ну что ему сделается? Он набросился на меня, ударил несколько раз, но я успел выхватить нож и воткнул его ему в грудь и шею. Дальше, я видимо потерял сознание.
Мы с Уильясом пожелали Биллу скорого выздоровления и, оставив его с тяжелым сердцем, двинулись дальше.
***
На обратном пути из Сакраменто на одной из станций, мы узнали про Билла. Выяснилось, что на следующий день, после того как все произошло, его увезли на повозке в Канзас-Сити, где есть несколько приличных больниц. Мы доехали до Сент-Джозефа, и там нас ждало письмо Хикока.
«Дорогие Майк и Чарли!
Рад сообщить, что со мной все в порядке. Надеюсь с вами тоже. Сейчас я в больнице Святого Павла в Канзас-Сити. В связи с моим ранением мистер Рассел дал мне некоторое время на восстановление и после больницы я отправлюсь в Небраску на станцию Рок-Крик, где буду выполнять более легкую работу. Как только все мои ранения окончательно заживут, я сразу же вернусь к выполнению своих обычных обязанностей.
Надеюсь на скорую встречу, Билл»
ГЛАВА III
«Лучше, чтобы тебя судили двенадцать, чем несли четверо» АМЕРИКАНСКАЯ ПОСЛОВИЦА
Прошло без малого четыре месяца, прежде чем мы вновь увидели Билла. В течение всего этого времени, мы с Майком продолжали раз за разом пересекать пол страны, получая за это неплохие деньги. Билл изредка писал нам из Рок-Крика, но ничего определенного из этих писем мы не узнали. Единственное, что было ясно, это то, что здоровье Хикока значительно улучшилось. И в конце февраля, по возвращению в Сент-Джозеф, нас ждало письмо от Билла. Здесь, я бы хотел немного извиниться за большое количество писем, которое будет в моем повествовании, но мне кажется, что без писем, приведенными мной почти дословно, рассказ о жизни Билла Хикока будет несколько не полным. Тем более письма, играют здесь не малое значение.
«Дорогие Майк и Чарли!
Я уже совершенно здоров и не вижу необходимости более оставаться в Рок-Крике. Поэтому, я буду очень благодарен, если вы приедете сюда за мной. У меня имеются определенные планы по поводу нашей будущей жизни. В Сент-Джозеф я, и скорее всего вы, больше не вернемся, и я прошу вас взять с собой моего коня Леонарда. Отправьте письмо, за день до того, как соберетесь ехать.
Скоро увидимся и удачно вам доехать, Билл»
Мы сделали все, как сказал Билл. Попрощались с мистером Бенджамином Фиклином, который поблагодарил нас за долгое и усердное выполнение тяжелой работы, затем написали Биллу, что получили его письмо и выезжаем к нему с первым же поездом в Небраску.
Чтобы добраться до Рок-Крика нам пришлось несколько раз пересаживаться с поезда на поезд. Больше всего проблем нам доставляли лошади, которым не особо нравились пересадки с одного товарного вагона на другой. В итоге в Рок-Крик мы прибыли на третий день после выезда из Сент-Джозефа. Была поздняя ночь, в купе зашел проводник поезда и сказал, что мы прибыли на станцию Рок-Крик. Выйдя из вагона, мы вывели лошадей и осмотрелись.
Стояли мы совершенно одни на небольшой платформе. В тусклом свете фонарей, был виден ряд грязных лавок, чуть поодаль небольшой дом с остроконечной крышей и массивными вокзальными часами. Позади платформы виднелись силуэты домов.
К нам тут же подбежал заспанный старик носильщик с фонарем.
– Мистер Аттер и мистер Уильямс?
– Да, – удивленно ответил Майк.
Согласитесь, было от чего удивляться. Выходите на маленькой станции в Небраске, а первый попавшийся, и при этом совершенно незнакомый человек называет вас по имени.
– Мистер Хикок просил передать вам, когда вы приедете, что он ждет вас в ближайшем салуне.
Носильщик не соврал. До ближайшего салуна было две минуты ходьбы от станции. Даже издалека, в полной темноте, его можно было отличить от других строений по освещенным окнам. В помещении было всего два человека – Хикок и бармен, с которым Билл разговаривал. При виде нашего друга живым и здоровым я невольно улыбнулся, и на душе стало как-то теплее.
Услышав звук открываемых дверей салуна, Хикок повернул голову, и на его лице проступила улыбка.
– Майк, Чарли, черт возьми! Не представляете, как я рад вас видеть!
Мы горячо обнялись и пожали друг другу руки.
– Как ты? – спросил я.
– Просто великолепно! – затем перевел тему.– Как видите, я совершенно правильно рассчитал, что вы приедете сегодняшней ночью. Это очень хорошо, так как поезд на Сент-Луис остановиться здесь ровно через шесть часов.
– Сент-Луис? – мы с Майком удивленно переглянулись.
– Да, и об этом давайте поговорим чуть позже.
– Но ты видно, уже все решил за нас, – сказал Майк.
Билл улыбнулся.
– Потом, – медленно проговорил он. А сейчас, я не прочь вздремнуть на пару часов. Гари. У вас есть две свободные комнаты?
– Конечно же, есть, – ответил бармен.
***
Мои попытки заснуть в ту ночь закончились тем, что в мою комнату зашел Билл и сказал, что пора вставать. Расспрашивать Хикока о чем-либо было бесполезно, так как он твердо решил поговорить с нами в поезде.
Еще не начало светать, как паровоз зашипел, засвистел и медленно тронулся с места. Мы втроем сидели в купе. Майк читал газет месячной давности, которую нашел у себя в номере, Билл раскуривал трубку, а я продолжал пытаться уснуть, откинувшись на сиденье. Не получалось. Тогда я заговорил:
– Так что же все-таки мы забыли в Сент-Луисе, Билл?
Он помедлил немного, попыхивая своей трубкой, затем прямо ответил.
– Я хочу попробовать себя в военном деле. Честно признаюсь, я с самого детства мечтаю стать разведчиком. Лет в четырнадцать прочел несколько книг Кита Карсона и заинтересовался, поставил себе цель превзойти знаменитого американского разведчика. Так вот, в Сент-Луисе я планирую записаться добровольцем в какой-нибудь полк, буду воевать против индейцев, а потом, если останусь жив, займусь чем-то более мирным.
Затем, помолчав немного, добавил.
– Заметьте, я не заставляю и не прошу никого из вас следовать за мной. Я просто предложил, а вы уж решайте сами.
Майк сказал совсем не то, что я ожидал. С усмешкой, он взглянул на Билла.
– Ты сам-то себе веришь?
Я не понял. Хикок видимо тоже.
– В каком смысле?
– В смысле, ты веришь, что сможешь заняться чем-то мирным? Например?
– Открою свою ферму.
– У тебя уже была своя ферма. Напомни-ка мне, сколько ты на ней проработал?
Хикок улыбнулся.
– На свете еще много различных занятий, не требующих кровопролития и серьезных физических усилий.
– Но только не для тебя, сам ведь знаешь. Ты любое, самое мирное занятие, способен превратить в драку с перестрелкой. А что касается твоего предложения, то я сам не против поучаствовать в войне с индейцами, тем более вместе с тобой. Скучно не будет, а? Что ты думаешь по этому поводу, Чарли?
Я всегда был человеком мирным, по крайней мере, мне так кажется, и всерьез брался за оружие, только когда от моего вмешательства зависела чья-либо жизнь. Признаюсь, индейцев я жалел, не понимая бессмысленного кровопролития, которое устраивали американцы, движимые алчностью жадностью и жестокостью. В те годы, когда я еще жил с отцом, я знал одного индейца из племени шайенн. Знал не близко, и хотя мне тогда было не много лет, я понимал, что если дело дойдет до настоящей войны, индейцы ни за что не отдадут свои земли белым, что они будут защищать их до последней капли крови и отвечать жестокостью на жестокость. Мне было жаль этих смелых людей, и я даже не мог предположить, что мне придется воевать против них.
Однако кроме Майка Уильямса и Дикого Билла Хикока у меня друзей не было. Я не мог подумать, что я бы без них делал, поэтому больше всего на свете я боялся потерять друга. Мысль о войне вызывала у меня неприязнь, но я вдруг на секунду подумал, что если я откажусь, Билл может заподозрить меня в трусости. Все вышеописанные мысли прокрутились у меня в голове за несколько секунд, и на вопрос Майка я непринужденным голосом ответил:
– Да, я тоже не против. Ведь друг без друга нам было бы чертовски невесело!
Итак, дорогой читатель, надеюсь, ты пока не заскучал за моим повествованием, но я прошу набраться терпения и немного подождать описания событий, которые стали главными в жизни Джеймса Батлера Хикока.
Я не писатель, если бы я был им, то события, изложенные мной в этой в этой книге, были бы описаны ярче, красочней, и возможно интересней. Но создавая эту книгу, я делаю сразу три вещи: пишу биографию Билла Хикока, отдаю ему долг уважения и благодарности, а также пытаюсь оправдать его перед всеми, кто считает, что Дикий Билл Хикок бандит и убийца. В этой главе я приведу рассказ Билла о событиях, произошедших с ним в Рок-Крике. Услышав этот рассказ, тогда в поезде, я признаюсь, был немного шокирован. А со следующей главы, вы будете узнавать, при каких обстоятельствах Билл стал известнейшим человеком.
Тем временем поезд набрал ход, продолжая ехать на юго-восток. Уже рассвело, и за окном тянулись бескрайние просторы Великих равнин. Меня бесило, что я никак не мог хотя бы задремать, при этом спать хотелось просто жутко. Отбросив, наконец, все попытки, я тупо уставился в окно. В голову лезли, почему-то не очень хорошие мысли, и я был рад, когда Билл заговорил:
– Мы с отцом и братьями много лет назад были в этой местности, кажется, ездили сюда покупать лошадей. Мне тогда было пятнадцать, или шестнадцать лет.
Для меня это стало неожиданностью, но Майк опередил меня с вопросом:
– С братьями? Ты никогда не говорил, что у тебя есть братья.
Билл задумался.
– Да, – согласился он, – возможно, что и не говорил. У меня их трое и все старше меня: Оливер на семь лет, Лоренцо на пять, а Горас на три. Старшего, Оливера, полтора года назад убили индейцы, я узнал об этом из газет. Горас умудрился сколотить немалое состояние, женился и уехал жить в Канаду. Имеет двоих детей. А Лоренцо сейчас живет в Иллинойсе и содержит ферму, принадлежавшую нашему отцу.
– И как только могло получиться, что за пять лет знакомства с тобой, ты ни разу, даже вскользь не упомянул о том, что у тебя есть братья?
– Ты еще больше удивишься, Майк, узнав, что у меня еще две сестры – Селенда и Лид. Обе младше и том, что сейчас с ними я, к сожалению, не имею ни малейшего понятия. За несколько месяцев до смерти Оливера, они уехали искать счастье на Восточное побережье, быть может сейчас они и в Европе. Что касается братьев, то с Горасом мы не поддерживаем никаких связей, а Лоренцо я видел в последний раз лет, наверное, пять назад. Черт возьми, – добавил Билл, как бы осознав только что сказанное.
Вновь в купе воцарилось молчание.
– Ну, так что ты делал в Рок-Крике? – спросил Майк минут через пять. – Было что-нибудь интересное?
Билл странно усмехнулся, и я сразу понял – интересное было точно. Я ожидал услышать небольшой рассказ, но честное слово, по истории, рассказанной нам тогда Биллом, при большом желании можно написать целый роман.
– Вы знаете, что в Рок-Крик меня послали на более легкую работу. На посту всем заправлял Дэйвид Макканлес, который поставил меня работать на конюшню. Этот сукин сын невзлюбил меня с первого взгляда, клянусь жизнью. Не знаю какого дьявола, вроде ничего такого я ему не сделал, но, в конце концов, это все плохо кончилось только для него самого. На конюшне я работал в меру своих сил, так что в этом плане у Макканлеса не могло быть ко мне никаких претензий. Он постоянно меня обзывал, унижал, пользуясь своей богатой фантазией, придумывал мне разные смешные прозвища. Потом стало еще хуже: при каждом удобном случае Макканлес вызывал меня бороться с ним на людях. Тогда я почти не владел левой рукой, да и вообще, любые резкие движения причиняли мне довольно сильную боль. Поэтому Макканлес всякий раз валил меня на землю без особых усилий. На каждый его вызов побороться я собирался ответить отказом, и согласитесь, у меня были весомые причины, но все чертова гордость и самолюбие не позволяли мне этого сделать. Приходилось терпеть.
Забыл вам сказать, что пост Рок-Крик не принадлежал Пони-Экспрессу. Полноценным хозяином и владельцем поста был Макканлес. Почтовая компания просто платила ему за оказание различных услуг, так же в Рок-Крике находились две почтовые станции маршрута Санта-фе – Сент-Пол. Так вот, спустя три недели после моего приезда в Рок-Крик, Пони-Экспресс выкупил у Макканлеса восточную часть поста. Не знаю, выплатили ли ни всю сумму сразу, или собирались расплачиваться по частям, но я уверен, что мистер Фиклин и мистер Рассел люди честные и не стали бы обманывать, или пытаться сэкономить. Смотрителем в Восточном Рок-Крике компания назначила Гораса Уэлмана, а я остался конюхом. Казалось бы, от подонка Макканлеса я избавился, но нет же. Я познакомился с очаровательной девушкой по имени Сара Шелл, а Макканлес, узнав об этом, под страхом смерти запретил мне к ней приближаться.
– Это потому что мисс Сара Шелл была его женой? – поинтересовался Майк таким тоном, что я чуть не рассмеялся.
– Не совсем так, не женой, а любовницей, – с улыбкой поправил Билл, – хотя жена у Макканлеса тоже была и о более молодой любовнице мужа не знала.
– Все ясно, ты начал бурный роман с Сарой Шелл, чтобы каким-либо хитрым способом отомстить Макканлесу, чьей любовницей она была.
– Отомстить Макканлесу? Честное слово у меня и в мыслях такого не было! – с самым правдивым видом зачем-то стал отпираться Билл.– Просто мисс Шелл по-настоящему привлекательная и обворожительная девушка.
– Если бы я тебя не знал, то охотно бы поверил.
– Ты что Майк, думаешь, я не мог влюбиться в красивую девушку…
– …которая случайно оказалась любовницей твоего врага, – закончил за него Майк.– Билл, неужели я…
– Да, черт возьми, я хотел как следует отомстить этому ублюдку Макканлесу! Не один уважающий себя мужчина не простил бы таких оскорблений по своему адресу. Я узнал, что Макканлес, будучи женат имеет любовницу с одного ранчо в Западном рок-Крике. Я познакомился с Сарой Шелл и надо сказать, мы довольно быстро с ней поладили. Месть иногда очень сладка, парни!
Скорость, с которой Хикок сумел влюбить в себя мисс Сару Шелл, меня, признаюсь, восхитила.
– Так вот, – продолжал Билл, – в ближайшее время я собирался вызвать Макканлеса на честную дуэль, но подвернулся более удобный случай. Скажу сразу, убивать его я не собирался, просто проучить хорошенько. В один день рано утром мы встретились с Сарой, и она поведала мне, что Макканлес сказал ей накануне, будто бы он собирается разобраться с людьми Пони-Экспресса в Восточном Рок-Крике. К этим людям, как вы понимаете, относились я и Горас Уэлман, потому что почтовая компания все еще с ним не расплатилась. Сара также добавила, что к Макканлесу вечером пришли двое, его двоюродный брат Джеймс Вудс и один из рабочих Гордон. Все трое долго сидели, что-то обсуждая, а Вудс приготовил оружие.
Вот тут то и начинается самое интересное. Догадаться о дальнейших планах Макканлеса было не трудно. Я пошел к Уэлману и все ему рассказал. Мы, разумеется, подготовились к встрече гостей. Часов около двух следующего дня в доме у Уэлмана было четыре человека: он сам, его жена, я и Сара Шелл. По дороге, ведущей к дому, шли трое. Макканлес направился к задней двери, а остальные пошли во двор. У нас был простой план: миссис Уэлман должна сказать, что ее муж уехал по делам компании. Макканлес, конечно же, не поверит и со своими людьми захочет обыскать дом, но тогда закон будет уже на нашей стороне, а Пони-Экспресс пускай сама разбирается с Макканлесом и его деньгами.
Итак, он подошел к задней двери и постучал. Ему открыла миссис Уэлман.
«Где Уэлман?» – спросил он.
«Уехал по делам компании» – как и полагалось, ответила миссис Уэлман.
Я стоял позади нее, держась в тени, но когда Макканлес стал грубо ругаться, обвиняя миссис Уэлман во лжи, и даже попытался оттолкнуть ее, я выскочил из укрытия с револьвером и встал перед Макканлесом.
«Какого дьявола ты суешься не в свое дело, Хикок?»
«Дела на посту – мои дела, да и к тому же я не собираюсь сносить такое отношение к своим друзьям, коими являются мистер и миссис Уэлман.»
«Не суйся не в свое дело» – повторил Макканлес. «Это касается только меня и Гораса Уэлмана, который, безусловно, прячется сейчас в этом доме, но если хочешь принять участие – выходи, уладим все подобающим образом»
Именно этого я и добивался. Лучшего случая для мести даже представить было нельзя. Однако в эту секунду с другой стороны дома раздались три, или четыре выстрела. Как только я мог забыть про тех двоих, что пришли с Макканлесом? Я развернулся и побежал к парадному входу дома по длинному коридору, а Макканлес через двор. Слава Богу, с Уэлманом все было в порядке. Он стоял около двери и, не поворачивая головы, сказал мне:
«Там двое. Одного я убил или ранил, второй прячется в амбаре».
Я быстро оценил обстановку и спрятался за шторой бокового окна, но так, чтобы мне было видно все, а меня – никому. Через несколько секунд в комнату вошел Макканлес. Я увидел, как он медленно осматривается и прячет оружие.
«Что-то случилось?» – непринужденно и очень спокойно спросил у него Уэлман.
Макканлес побледнел и видимо понял, что попал в серьезное положение.
«Нет, я просто… просто зашел выпить воды».
Ну да! Очень правдоподобно.
«Пожалуйста, вон там стоит графин» – указал Уэлман на стол.
Макканлес подошел к столу и развернулся ко мне спиной. Но этого он не знал. По крайней мере, того, что я прячусь за шторами, иначе не поворачивался. Тут Макканлес сделал резкое движение, в его руке блеснула сталь, и Уэлман бесспорно был бы мертв, но я не стал тратить время и пальнул в Макканлеса три раза, не выходя из своего укрытия прямо через штору. Затем сразу же выскочил и, не опуская револьвера подбежал к нему. Однако больше стрелять не понадобилось. Одна пуля разбила вдребезги стеклянную дверцу шкафа, а две остальные пробили Макканлесу грудь. Он был смертельно ранен. Мне захотелось сказать ему что-нибудь напоследок, но я не стал. Еще два выстрела и разбилось окно. Дом обстреливался с улицы сообщником Макканлеса. Нам с Уэлманом понадобилось около трех минут, чтобы занять удобную позицию и обезвредить его. Насколько я понял, мы его всего лишь ранили.
На следующий день я поехал за адвокатом в Мэрисвилл, а то мало ли что. Все-таки, из троих налетчиков, по-другому их никак не назовешь, мы убили двоих, а одного ранили. Следствие довольно быстро выяснило, что Пони-Экспресс не выплатила Макканлесу треть суммы. Кстати курьер с деньгами приехал в Рок-Крик на следующий день утром. Не вовремя. Действия Макканлеса и его людей были признаны незаконными, соответственно мы с Уэлманом невиновны.
Собственно говоря, вот вся история, произошедшая со мной в Рок-Крике. Какой урок из этого можно извлечь? Лучше не зли Билла Хикока и не угрожай его друзьям оружием.
Такую историю нам рассказал Билл. Впоследствии об этих событиях ходило огромное количество разных слухов, начиная более менее правдивыми, и заканчивая совсем уж не вероятными. Говорили, что Билл застрелил трех человек и чуть было не зарезал маленького сына Макканлеса. Говорили, что Хикок с Уэлманом взяли в заложники Саару Шелл, а Макканлес с его людьми собирались ее освободить и героически погибли от рук бандитов. И наконец, самую бредовую версию я прочитал спустя два месяца в газете. Там писали, что Макканлес с девятью сообщниками напал на пост Рок-Крик, чтобы украсть лошадей. Хикок застрелил всех девятерых.
Однако истинную правду вы узнали только что. У вас повернется язык назвать Билла убийцей. Лично у меня нет.
***
Прибыв в Сент-Луис, мы записались добровольцами в техасский пограничный батальон, главной задачей которого, был контроль апачей на мексиканской границе. Нас вместе с другими добровольцами должны были командировать в Техас в конце марта – середине апреля. Поэтому, пользуясь тем, что времени предостаточно, Билл решил навестить своего брата Лоренцо, с которым не виделся уже почти пять лет. Он гостил у брата около трех недель и отправил нам в Сент-Луис два письма. Из них мы узнали, что брат принял его хорошо, старые разногласия были забыты. Они ездили охотиться во Флориду, в общем, все было здорово. А когда Хикок вернулся в последний день марта, стало ясно, что мы будем воевать не с индейцами. Гражданская война практически началась.
