Читать книгу: «Инопланетяне», страница 3
Глава седьмая
В аэропорту Руслана встретил сам заведующий пансионатом. Удивился, что приезжий оказался мальчишкой, у которого еще и усы под носом не пробились. Заведующему звонил заместитель Ивана Ивановича по режиму и велел никому не распространяться про Орлова, а жить он будет в квартире директора. В случае чего звонить Ивану Ивановичу или ему, заму по режиму. Никто не должен знать, что он находится в пансионате.
«Должно быть, сынок какой-то шишки», – неприязненно подумал заведующий, садясь за руль большого и черного внедорожника, и по пути пытался узнать, как поживает Иван Иванович.
– Руководит, – кратко ответил Руслан, подумав о том, что большая и черная машина не сулит ему ничего хорошего.
– Академик раньше часто приезжал в наш пансионат. Большой любитель горных лыж. С семьей, но чаще с коллегами по работе. Бывало, работали днями и ночами, Иван Иванович всё просил принести ему кофе… А вы раньше в Сочи бывали?
– На фестивале молодежи и студентов.
– Вот как! – удивленно воскликнул заведующий. – У нас есть что посмотреть… А как у вас с горными лыжами?
– Никак.
– Побывать в Красной Поляне и не покататься на лыжах – такого не бывает! Иван Иванович не поймет.
– Андрей Платонович, – Руслан вспомнил имя и отчество заведующего. – Иван Иванович отправил меня сюда не кататься, а работать.
– Извините, но он мог не направлять сюда. Здесь фантастическая природа, горы и море. Вы полюбите, если еще не полюбили, наши места на всю жизнь. Такого места нет на нашей планете. А какой воздух, а солнце? Отдыхающие катаются на лыжах в купальниках и загорают. Если вы вернетесь в Москву таким же бледнолицым, то меня Иван Иванович уволит!
– В таком случае предлагается компромисс. Меня обещает на 2–3 дня навестить моя девушка. Вот тогда и покатаемся, и позагораем. Кстати, можно купить путевку для нее?
– Это надо было решать в Москве. Но ради исключения вы оплатите лишь питание. Вы будете жить в директорских апартаментах, спальных мест там достаточно. Только поставьте меня в известность, куда и когда она приезжает.
Остаток пути Андрей Платонович исполнял обязанности гида. Он рассказывал о новых отелях, построенных в годы подготовки к зимней олимпиаде, о горнолыжных курортах. Всё это мелькало перед Русланом, и он пытался запомнить, чем отличается Роза Хутор от поселка Эсто-Садок, что такое вообще Альпика-Сервис, где можно будет покататься на санках с девушкой, в какой «Галактике» можно кататься на коньках, а в какой купаться в бассейне. Когда дорога пошла по серпантину, он почувствовал, как тошнота подступила к горлу, и перестал любоваться заснеженными и залитыми солнечным светом горами.
Посреди дороги возникли массивные металлические ворота, и он понял, что это долгожданный конец пути. Ворота медленно открылись, и дорога пошла мимо нескольких коттеджей, стоявших между пушистыми и заснеженными елями. Андрей Платонович остановил машину перед коттеджем, у которого было два входа.
Апартаменты Ивана Ивановича представляли собой трехкомнатную квартиру, с кухней, ванной и душем, туалетом. Одна из комнат была гостиной, посреди нее стоял круглый стол, обставленный креслами, – здесь, вероятно, академик проводил встречи с коллегами, обсуждал проблемы. В спальне заведующий показал кровать самого Ивана Ивановича, посоветовал освоить спальню его сына, который примерно одного с ним возраста и не любит приезжать сюда с отцом.
Заведующий пригласил его на залитый солнцем балкон и показал баньку, виднеющуюся за елями.
– Ключи от сауны вот, – он протянул их ему. – Кстати, вы париться любите?
Руслан сказал, что любит – не мог же он предстать и в этом случае неумехой и незнайкой.
– За час сауну включайте, а попаритесь – не забудьте выключить. Иван Иванович – большой любитель сауны, купается прямо в сугробе…
Заведующий потом показал кухню, где можно приготовить себе чай или кофе. Завтраки, обеды и ужины будет приносить официантка Маша, она же будет принимать заказы на предстоящие дни.
– Короче говоря, еще раз с приездом! Осваивайтесь и отдыхайте с дороги! – Андрей Платонович, наконец, распрощался и ушел.
Руслан включил на кухне чайник и набрал на мобильнике номер Лиды.
Глава восьмая
Ему ничего не стоило быстро освоиться в пансионате. Вставал, как обычно в четыре утра, поскольку достаточно было для восстановления нескольких часов сна. Перед утренней пробежкой включал сауну, пробегал по терренкуру два километра, делал физзарядку. К этому времени сауна была готова, он парился в ней, потом нырял в сугроб, отогревался в парилке. Принимал душ в квартире, пил крепкий чай и садился за компьютер. Единственное, что беспокоило – неустойчивый интернет через мегафоновский модем. Но такое было и в Москве, где пришлось решать проблему с помощью выделенной линии, а здесь, как ни странно, интернет, видимо, по мотивам безопасности не приветствовался.
Руслан бился над проблемой раскодирования девяти десятых человеческого мозга. Создатель, конструируя человека по образу и подобию своему, а в его представлении это был супергениальный генный инженер, создал свою копию, но с куцым функционалом. Не решился создать свою полную копию, своего рода клон, поскольку не соперник ему был нужен, а раб божий, способный на планете добывать редкоземельные металлы и золото. Об этом свидетельствовали древние шахты, разбросанные по планете и насчитывающие сотни тысяч лет.
У Руслана была целая картотека на людей, которые после клинической смерти, удара электричеством или молнией, взрыва или падения с высоты, начинали обладать необычными способностями – предвидеть будущее, диагностировать болезни, обладать развитой телепатией, знанием многих, в том числе, уже мертвых языков. Задача Руслана и всей лаборатории сводилась к тому, чтобы найти способ или способы включения в человеческом мозгу сверхспособностей. Его не покидало убеждение, что это станет возможным, когда будет смоделировано необходимое волновое воздействие на мозг, и тогда человек по своим способностям станет равным Создателю. Необходимое, но какое конкретно? Человек напрямую станет частью Мирового Разума, разблокированные знания сделают излишними изучение азов в образовательных учреждениях. Он получит доступ к поистине галактическим достижениям науки и технологии, станет обладать предвидением последствий своих действий, телепатией, овладеет энергией гравитации. Не исключено, что и способностью к телепортации на огромные космические расстояния, а это решение проблемы спасения человечества, когда на Земле в результате столкновения с каким-нибудь небесным телом, после взрыва Йеллоустонского супервулкана или по другим причинам жизнь станет невозможной.
Получалось, что лаборатории не обойтись без биологов и генетиков, медиков и фармацевтов, физиков, прежде всего специалистов-квантовиков, ведь та же телепортация может быть не связана с изначальной блокировкой человеческого мозга, а представляла собой достижение супертехнологий. Нужны специалисты по нанотехнологиям, только не чубайсовские, получившие известность своими финансовыми прихватизациями, биопрограммисты, электронщики, волновики… А как обойтись без гуманитариев, настоящих художников – писателей или живописцев, способных постигать природные явления образно-эмоциональным, комплексным путем? А без психологов, историков, археологов, прогнозистов, гипнотизеров и даже так называемых экстрасенсов? Выходило, что лаборатория должна объединить в себе столько направлений, которые не под силу какому-либо научно-исследовательскому институту, не исключено, что ей будет тесно в структуре научной организации Ивана Ивановича. Ведь результат ожидался на стыке различных областей знания, наук и направлений, и кто позволит ему, семнадцатилетнему юноше, пусть и вундеркинду, создать такой супернаучный центр?
Результатом такого центра должен стать абсолютно новый человек, не методом перевоспитания, как задумывали большевики, а с помощью активизации резервов человеческого мозга, заложенных в нем изначально и заблокированных Создателем. Действительно, по сути это бунт против Бога, создание, как отметил Иван Иванович, новой человеческой расы, своего рода цивилизации богочеловечества. Иные хоть сегодня желают стать богочеловеками, но многим не понравится такая перспектива, им и в виде Homo Sapiens хорошо и уютно, зачем им возможности какого-то Homo Florens, человека процветающего и могущественного? Ведь они прекрасно знают, что для многих и Homo Sapiens категория недостижимая по причине извечной агрессивности, жестокости, эгоизма, жадности, зависти и прочих моральных уродств и смертных грехов.
Да и могут ли все стать Homo Florens? Ведь это похлеще мифического коммунистического общества! А куда девать нынешнее человечество? Пустить в распыл, уничтожить, поскольку новую расу придется создавать, вероятнее всего, с эмбрионов, а не модернизировать извилины современного человека? Две расы не уживутся на Земле, значит, нынешнюю, как называют ее многие, четвертую расу, придется уничтожить – физическим путем в термоядерном огне или путем поголовной кастрации мужчин, лишением женщин возможности рожать детей? Или изжить каким-то иным путем… А это миллиарды жертв, на их фоне даже Гитлер или Мальтус станут выглядеть человеколюбцами и гуманистами! А каково придется сотрудникам научного центра, своими руками уничтожающим потомство своих родственников и друзей, соплеменников и современников? Оставаться бесчувственными убийцами, а по сути – самоубийцами? Подобное испытание для человеческой психики по вине того же инстинкта самосохранения еще неизвестно чем обернется.
Избежать жертв можно лишь при условии сосуществования двух цивилизаций на протяжении нескольких поколений. Чтобы люди четвертой расы естественным путем вымерли. Но все равно неизбежны конфликты, поскольку новая раса человечества сразу же, используя свои огромные интеллектуальные, технологические, информационные и организационные ресурсы займет господствующее положение на планете. Для нынешней цивилизации это станет сродни бунту машин, им многие пугали человечество, которое ради своего спасения восстанет против богочеловеков, и еще неизвестно, кто кого победит. Ведь людей пятой расы будут вначале считанные единицы, и они будут претендовать на руководящие посты, чем вызовут недовольство поистине подавляющего большинства. Но меньшинство, а не большинство, всегда определяло жизнь на планете Земля. Большинству и на этот раз придется смириться.
Чем дальше размышлял Руслан о своей лаборатории, тем больше им овладевали сомнения в том, что ее создадут, обеспечат кадрами и финансами, предоставят возможность сотрудничать с другими научными центрами, привлекать лучших ученых, в том числе зарубежных. Суперсекретность – оковы для работы, но в то же время гарантия того, что в случае провала грандиозной затеи, никто не узнает о позоре отечественной науки, в первую очередь о позоре его, Руслана Орлова. Не лучше ли подождать, когда человечество естественным путем придет к решению проблемы активации всего мозга? Оно к этому неизбежно придет без сверхусилий и сверхускорения научного прогресса. Та же телепортация будет освоена в ближайшие десятилетия, так зачем надрываться, чтобы овладеть ею на десяток лет раньше?
Когда бы заведующий пансионатом ни пришел навестить казавшегося ему таинственным обитателем директорских апартаментов, заставал своего гостя за ноутбуком. Вначале он посчитал, что тот увлекался компьютерными стрелялками, и когда захотел уточнить, какими, поскольку он, как офицер действующего резерва ФСБ, должен был знать о госте как можно больше, и зашел сзади, Руслан мгновенно опустил крышку ноутбука. За секунду-две Андрей Платонович рассмотрел, что на экране был английский текст, а не компьютерная игра. Однако недоверчивость Руслана не стала препятствием к тому, чтобы заведующий не пожурил его – такая стоит великолепная погода, мороз и солнце, как писал поэт, а он прокисает в интернете. Всё снаряжение есть, осталось только подобрать по размеру – и вперед на Красную Поляну, маршрутка останавливается у ворот интерната каждый час.
– Мне Иван Иванович звонил, интересовался, как вы отдыхаете, – приврал Андрей Платонович – так он говорил почти всем отдыхающим, чтобы знали о заботе начальства. Никто же не станет перепроверять его слова, справляться у самого Ивана Ивановича, звонил он или нет.
Но Руслан сразу почувствовал фальшь в словах заведующего, поскольку Иван Иванович, во-первых, направил его сюда не отдыхать, а работать, во-вторых, академик сам звонил Руслану, и на перепроверку у него не было свободного времени. В-третьих, он быстро понял, что Андрей Платонович как раз и является тем человеком, чьи мысли читать не грешно и даже необходимо.
– Чтобы Красная Поляна не обижалась, завтра поедем кататься. С моей девушкой, которая сегодня прилетает в 16–15. Только что позвонила…
– А мне надо побывать сегодня в Сочи, так что я с большим удовольствием подбросил бы вас в аэропорт! – воскликнул для убедительности Андрей Платонович, поскольку опять соврал. – Могу и сюда привезти, если вы подождете меня с полчасика.
– Спасибо, я как раз думал над тем, как мне попасть в аэропорт.
– Я заеду за вами после обеда. Договорились?
– Конечно.
– Одна небольшая формальность. У нас интернат закрытого типа, поэтому, если не секрет, нужна фамилия, имя и отчество гостьи. Для регистрации… – извиняющимся тоном произнес заведующий.
Руслану ох как не хотелось, чтобы кто-нибудь знал о приезде Лиды в интернат. Особенно ее отец, поэтому Лида и ее двоюродная сестра с мужем забронировали гостиницу в Красной Поляне.
Заметив его затруднение, заведующий по-дружески объяснил, что не потребует у нее паспорт, но для порядка он, который отвечает за всё в интернате, должен знать, кто находится на его территории. К тому же, нужен пропуск – без него на проходной ее не пропустят. А он сейчас его и выпишет. Таков здесь порядок…
– Басаргина Лидия Андреевна, – произнес Руслан таким тоном, словно выдавал ее сокровенную тайну. – Только вы об этом – ни одной живой душе!
– Лидия Андреевна? У меня дочь Лидия Андреевна! – просиял лицом начальник, а потом призадумался: – Басаргина… Фамилия знакомая… А–а, того самого?
– Того самого, – подтвердил он.
Оставшись один, Руслан придирчиво осмотрел помещения и не ошибся – в кабинете академика и в гостиной обнаружил видеокамеры.
«Ну и Андрей Платонович, ну и жук», – думал он, но не стал трогать видеокамеры и высказывать претензии заведующему пансионатом, решил вести себя, помня о том, что каждый его шаг, каждое сказанное слово фиксируется.
Глава девятая
Ей понравилось жилище Руслана – настоящая городская квартира со всеми удобствами. Лера, двоюродная сестра Лиды, напрашивалась в гости, когда они ехали на такси из аэропорта в Красную Поляну.
– К нам можно только по спецпропускам, – предупредил Руслан, но его слова были истолкованы в ином смысле.
– А что – завтра мы приготовим спецпропуск и заявимся к вам. Приготовим спецпропуск, приготовим, Сережа? – обратилась она к мужу, который сидел на переднем сиденье и любовался горными пейзажами.
– Разумеется! – обернувшись к жене, воскликнул тот и рассмеялся.
Лида поздней осенью пригласила Руслана на день рождения своей двоюродной сестры, который отмечали за городом, в роскошном коттедже, принадлежащем Лере и Сергею. Лера или Лерка, как называл ее Басаргин, была его любимой племянницей, хоть и была дочерью родной сестры супруги Валентины Александровны. Родную племянницу, дочь своего умершего родного брата Капитолину, прожигающую жизнь в Лондоне, он терпеть не мог.
У Лерки с Сергеем не было детей, хотя она была старше Лиды почти на десять лет, поэтому они, зарабатывая прилично на предприятиях дяди, свои усилия направляли на создание образцового быта и на жизнь в свое удовольствие. Поэтому на дне рождения было полно гостей, работающих тоже на предприятиях Басаргина, мужчин – в дорогих костюмах, дам – в мехах и брильянтах. Обслуживали гостей официанты и повара из одного из басаргинских ресторанов, поэтому можно было попросить подать модные блюда, например, салат цезарь, трюфеля в виде картошки фри, оленину с кедровой кашей, не говоря уж о фуагра или суши. Главное, как понял Руслан, в этом застолье было удивить гостей.
Разговаривали, точнее, сплетничали, о жизни всевозможных телевизионных звезд, к примеру, о том, что исполнилось двадцать лет с первого прощального концерта Аллы Пугачевой, и она опять затеяла прощание. Гвоздями вечера был модный певец и не менее модный артист, который изображал активную даму, которая всё время поддергивала искусственную грудь и сыпала плоскими остротами, на что присутствующие реагировали дружными аплодисментами и хохотом. Руслан был поражен смесью бездуховного примитива с выпендрежем.
Так что пускай Лерка приезжает, увидит, как они устроились. Она согласилась прикрывать истинную цель ее поездки в Сочи, так пускай убедится, что Руслан не мальчишка в коротких штанишках, а уважаемый молодой человек, уникальный, между прочим. Если предоставили целую квартиру, то это говорит об отношении к нему. А когда к ним заглянул директор пансионата и принес в подарок настоящее шампанское и коробку шоколадных конфет, то гордость Лиды за Руслана вообще не стала знать никаких границ.
– Андрей Платонович, вы нас балуете, – извиняюще упрекнул директора Руслан. – Прикажете открывать шампанское?
– Нет, это для вас. У вас дело молодое, не стану вам мешать, – отнекивался Андрей Платонович и приглашал завтра с утра получить у него все лыжные принадлежности.
– Мы в долгу не останемся! – пообещала Лида.
Она не могла понять, но чувствовала это, что ее возлюбленный за считанные дни заметно изменился. Не то, чтобы повзрослел, из мальчишки стал взрослым, нет, если разобраться, то он никогда не был мальчишкой. О том, что стал другим, свидетельствовало и почтительное уважение директора пансионата. Лаборант – и вдруг такие апартаменты, значит, что-то Руслан не договаривал. Здесь какая–то тайна, и ее надо вызнать.
Однако момент для раскрытия тайны наступил лишь поздно вечером. Пока Лида осваивалась в новом месте, Руслан включил сауну. Было уже темно, когда они, напарившись, выскакивали из сауны и падали в снег, барахтались в нем, Лиде хотелось визжать от остроты ощущений – парились и барахтались они голышом.
Руслана взволновало тело девушки, твердая девичья грудь, и, теряя самообладание от нахлынувших чувств и желания, он впился губами в сосок. Лида в ответ простонала, но мягко и нежно отстранила его от себя. В этот момент она наверняка забыла про тайну, которую собиралась вызнать, и вспомнила о ней лишь после сауны, когда они в гостиной сели за стол и открыли шампанское.
Она чувствовала себя счастливой, и чтобы он всегда помнил о ней, не заглядывался на других и не поддавался им, решилась одарить его своей невинностью. Не будут больше подруги подтрунивать над нею, что ей уже семнадцать, а она до сих пор девушка. Решение было принято еще в Москве, когда она поняла, как ей стало одиноко после его отъезда в командировку.
Бокал шампанского сделал Руслана страстным и одержимым, целуя ее, он весь дрожал. Дрожь и желание передавалось ей, и она позволила ему приоткрыть халатик и обнажить свою грудь. Руслан стал осыпать ее поцелуями, а потом нежно поднял девушку на руки и отнес на кровать. Лида не сопротивлялась, она еще не была в безумии от любви, ей всегда хотелось узнать, что такое близость с мужчиной. Но он как бы остановился в своих действиях, и тогда она прошептала:
– Я вся твоя, любимый мой…
Ее слова как бы подстегнули Руслана, он, весь дрожа, неумело раздвинул ей ноги, и она вскрикнула от острой боли, которая тут же превратилась в безумное и бесконечное наслаждение.
– Теперь я навек твоя, – прошептала она, положил голову ему на грудь.
– И я навек твой.
– То, что случилось, поможет мне перенести разлуку. Я буду вспоминать этот вечер в колледже для девиц в Кембридже. А потом и в университете. Нас ожидают не дни, не месяцы, а годы разлуки. Я боюсь, что ты разлюбишь меня… За такими, как ты, девчонки охотятся… И я боюсь, что однажды ты не устоишь перед чарами какой-нибудь охотницы за талантами…
– Устою, не беспокойся.
– Кстати, ты мог бы преподавать в Кембридже.
И мы были бы вместе…
– Преподавать, возможно, и мог бы. Только теперь не смогу…
– Почему? – спросила она и затаила дыхание.
Он не знал, как лучше поступить в этой ситуации. Врать Лиде, самому близкому и родному человеку на всем белом свете, он не мог, но и обижать ее своим недоверием не хотелось. И все же он, вспомнив Ивана Ивановича и подписку о неразглашении секретных сведений, ставших известными на работе, которую у него взяла строгая секретчица, выдавил из себя неожиданно на английском языке:
– Я не имею права рассказывать тебе всё…
– А я думаю о том, что простого лаборанта не поселят в отдельную квартиру. К простому лаборанту не придет директор с шампанским, – она ответила ему тоже по-английски, но с обидой в голосе. – Если у нас все общее, то я не хочу, чтобы ты что-то скрывал от меня. Ведь ты же мне доверяешь? – она ласково провела ладошкой по его груди, поцеловала в щеку.
– Поклянись, что то, что ты сейчас услышишь, никогда и ни при каких обстоятельствах не расскажешь. Иначе ты предашь меня…
– Клянусь…
Они находились в спальне, но все равно Руслан рассказал шепотом о своей защите и о том, что его назначили заведующим суперсекретной лабораторией. Наивный, он надеялся, что с помощью видеокамер и жучков их не видит и не слышит Андрей Платонович, который по долгу службы приглядывал даже за Иваном Ивановичем. Академики – народ занятой, они не думают о своей безопасности, о ней обязан был думать Андрей Платонович, который в случае необходимости должен его защитить или предотвратить любую угрозу.
За молодой парой ему в какой-то степени было неприятно подглядывать, но он для того и подарил им специальное шампанское, чтобы у них развязались языки. Он даже не смотрел на экран, когда они совокуплялись – разве он за свою жизнь не насмотрелся, как молодежь занимается любовью? А когда перешли на английский язык, он прислушивался к их словам, подумав: «Ну, конечно же, Евины дочери добьются своего – сладкая приманка, тактильное воздействие – ласковые и нежные поглаживания, воркование, поцелуйчики… Никакой потомок Адама не устоит, расскажет все секреты, не взирая на то, что разглашение может дорого ему обойтись, а иногда за него придется поплатиться жизнью своей…»
Никаких нравственных порогов, которые бы преграждали путь к некрасивым действия с его стороны, Андрей Платонович не признавал и не мог признавать.
