Читать книгу: «Пленница для ледяного дракона»

Глава 1. (Не) подарочек

– О, гляди-ка, какой подарочек! – раздаётся громкий хрипловатый бас где-то рядом, а следом грубый мужской гогот.

– Сьёрн, это не за твой ли вчерашний бой боги нам послали? – хохочет кто-то справа.

Я не сразу понимаю, что не слышу больше битов популярной мелодии, под которую я пыталась забыть бывшего. Зато вместо неё на фоне мужских голосов слышится волынка и скрипка.

Резко распахиваю глаза и ловлю себя на мысли: что было в том коктейле? Взгляд мечется между огромным камином в углу, толстыми балками, поддерживающими потолок, и раскрасневшимися лицами мужчин за деревянными столами.

Что-то в одежде окружающих есть непривычное, но я не успеваю задуматься, что.

Их похотливые взгляды направлены на меня. А я… в своём маленьком чёрном платье и туфлях на безумной шпильке стою прямо на одном из столов. Одевалась я для корпоратива в самом большом ресторанном комплексе города, а не для… глюка в таверне, или что там мне мерещится.

Только и могу, что издать удивлённое «ох», хотя в мыслях выстраивается многоуровневая нецензурная конструкция.

Моё запястье обхватывает потная липкая ладонь.

Слишком насыщенные, осязаемые галлюцинации, однако. Пытаюсь отдёрнуть руку, но меня всё сильнее тянет к себе мужчина неопределенного возраста с расплющенным носом и шрамом на пол-лица.

Упираюсь ногами в стол и чисто механически вцепляюсь ногтями свободной руки в пальцы мужчины, но он будто и не замечает.

– Смотрите-ка, какая норовистая девка попалась! Мне уже нравится! – он перехватывает той же лапищей теперь уже оба моих запястья и, несмотря на все мое сопротивление, подтягивает к себе.

Второй здоровяк, с маслянистым хмельным взглядом громко опускает кружку на стол, так что часть его вонючего напитка выплёскивается на его руку, которой он обхватывает меня за талию и стаскивает на пол.

Какая-то часть меня невольно начинает верить во всё происходящее, каким бы абсурдным оно ни казалось. Голова кружится от обилия запахов и круговорота лиц, в груди поднимается волна страха.

Меня прижимают спиной к большому упругому животу. Такой был у моего соседа-пьянчужки, всегда удивлялась, как он его носит.

Остаюсь при своём мнении и всё ещё считаю его противным, особенно когда этот упругий мамон плотно прижимается ко мне.

Когда первый пытается перехватить мои руки, успеваю вывернуться и залепить ему пощечину. Он медленно багровеет и рычит:

– Любишь поиграть? Давай поиграем! Льорн, клади её!

Я брыкаюсь из последних сил, болтаю ногами.

– Отпусти меня, козёл! – впервые вскрикиваю я в попытках отпихнуться.

Что-то кажется мне странным, но всё слишком быстро, и сейчас я не придаю этому значения. Меня укладывают животом на стол, я лягаюсь и предпочитаю не думать, насколько интересный вид им открывается, учитывая, что я готовилась сделать сюрприз своему парню. Бывшему.

– Отвалите, уроды! – рычу сквозь стиснутые зубы, пока вокруг все одобрительно гогочут.

Огромная мозолистая рука прижимает мою голову к столу. Шершавая необработанная деревянная поверхность царапает щеку. Руки отчаянно пытаются найти возможность во что-то упереться, чтобы встать.

Зажмуриваюсь, молясь всем богам, которых знаю и которых не знаю, о том, чтобы глюки скорее закончились, и я вернулась на корпоратив. Куда угодно! Хоть на сцену! Хоть на голову бывшему! Хоть в кутузку, только бы этот кошмар уже закончился.

Тут раздаётся громкий хлопок, который заставляет всех замолкнуть, а музыкантов прекратить своё пиликанье. В помещение врывается ледяной ветер, который пробирает до самых костей и заставляет бежать по телу мурашки.

Слышу шёпот среди мужиков: «Рагнар!»

Двое державших меня громил вздрагивают.

– Отпустите её, – громом гремит низкий, рокочущий голос.

Я не поднимаю голову, но чувствую в нём столько власти и силы, что, если б приказывали мне, я б уже подчинилась.

– Повторю только один раз. Отпустите пришлую, – в голосе звучит не сталь – лёд.

Он не озвучивает угрозу, но я чётко слышу металлический звон. Неожиданно меня отпускают. Краем глаза вижу, как они достают мечи.

Ой, нет. Что-то этот бред становится всё более абсурдным. Пора сваливать.

Я медленно сползаю под стол. Останавливаюсь лишь для того, чтобы рассмотреть пришедшего. Высокий как скала, и такой же непоколебимо-холодный. Порыв ветра взметнул его длинные серебристые волосы, будто сделанные из снега, и придал ему еще более воинственный вид. В глазах – ледяное пламя.

Сердце непонятно екнуло, как бывает от радости, когда получил что-то, чего очень долго ждал. Я отмахнулась – это просто облегчение, что я спасена. Стараясь быть незаметной для всех, пробираюсь к выходу. К счастью, его найти легко – оттуда тянет свежим морозным воздухом.

Сзади слышатся удары мечей и рык разозлённых мужиков. Удивительно, почему мне мерещится именно такой варварский мир?! А где же разноцветные радужные пони? Летающие острова? Или что там бывает в нормальных глюках?

Под прикрытием внезапной драки умудряюсь выползти наружу и останавливаюсь, видя перед собой огромные, практически непролазные сугробы. Плевать! Надо подальше отсюда. Может, на морозе мозги проветрю, взбодрюсь и очнусь.

Бегу… Нет, прыгаю, высоко поднимая ноги, пока есть силы. Снег обжигает холодом, зуб на зуб уже не попадает. Силы кончаются, и я падаю в глубокий сугроб лицом.

Где-то над ухом раздаётся хруст снега. Перед глазами появляются два больших сапога.

– И далеко бежать собралась?

Глава 2. Пробуждение

Тот самый низкий ледяной голос. Такой же, как снег вокруг и воздух, который с каждым вдохом опаляет лёгкие. Сапоги с металлическими пряжками и подол плаща, подбитый мехом. Наверное, ему теплее, чем мне в тонком платьице и капронках.

Хотя нет, мне уже почти не холодно. Я просто перестаю чувствовать руки и ноги. Даже боли от холода уже не чувствую. Выдыхаю, снег перед моими глазами тает. Надо бы встать и стряхнуть с лица колкие снежинки, да только не получается.

И он ещё спрашивает, далеко ли я бегу? Хм…

– Да уже никуда, – отчаянно стуча зубами отвечаю я.

Меня выдёргивают практически за шкирку из сугроба и ставят на ноги. Я, наконец-то, могу разглядеть того, кто меня спас. Хотя спас ли? Такое ощущение, что мысли замедляются вместе с током крови. Пытаюсь попятиться от него, но снова чуть не падаю в сугроб.

А этот мужик красивый, не такой, как те, в таверне. Идеальный, будто ледяная скульптура искусного мастера. И взгляд такой же холодный и высокомерный. Будь он в реальном мире, наверное, был бы каким-нибудь боссом. А в моём глюке он кто? А, ладно, уже не важно.

Интересно, а если я замёрзну, я очнусь? Всё тело напряжено так, что не могу заставить себя расслабиться. Меня бьёт дрожь, которую я не в состоянии унять. Пытаюсь сомкнуть пальцы на плечах, а они просто не сгибаются. У меня уже было однажды такое, когда я после концерта в первые морозы ждала на остановке автобус, потому что мой парень меня не встретил. Бывший.

Мой спаситель скользит взглядом по моему телу, стягивает с широких плеч плащ и заворачивает меня в него, как в кокон. Действительно тёплый. А этот ледышка может быть добрым? Или я просто ему зачем-то понадобилась… живой?

– Раз никуда, значит, едешь со мной, – ставит меня перед фактом ледяной.

Он свистит, и к нам из завьюженного мрака подходит белоснежный, мне даже показалось, серебристый конь. О! Принц на белом коне! Как в моём желании.

– А если я не хочу? – попробовала возразить я.

Он только хмыкает и одним лёгким движением усаживает меня на коня.

Ещё и сильный. Если окажется ещё и надёжным, то хоть в моих галлюцинациях желания будут сбываться.

Ледяной тоже запрыгивает на коня позади меня и берётся за поводья. Получается, что я оказываюсь в кольце его рук. Всё тело покалывает, мышцы начинают расслабляться, и я невольно приваливаюсь к груди ледяного. Не такой уж он и ледяной. Очень даже горячий. Держит крепко, значит, точно надёжный…

От того, что начинаю согреваться, мысли плывут в странном направлении. Интересно, а этот ледяной, он кто? Может, от него тоже надо бежать? Учитывая, что он не очень-то считается с моими желаниями. Если он меня спас от тех мужиков, это не значит, что не задумал сделать со мной то же самое, что и они…

Незаметно дорога передо мной, и так похожая на сплошное белое месиво, начинает совсем расплываться, меня укачивает от мерной поступи коня, и я закрываю глаза.

***

Просыпаюсь от жуткой головной боли и противного запаха. Убью Ленку. Опять она суп в холодильник не убрала, и он скис. Хотя первого января суп не особо уместен, поэтому ладно, прощу. Непраздничное блюдо. Не то что прошлогодний салатик.

Лежать очень жёстко и неудобно. В спину что-то упирается. Пружина, наверное, вылезла. Вот устроюсь на работу и куплю новый диван. Наверное.

Пытаюсь открыть глаза, но голова трещит так, что не получается. Зато медленно начинают всплывать картинки предыдущего дня.

Вспышка. Ленка с пеной у рта суёт мне под нос свои лабутены и уговаривает пойти на корпоратив, хотя мой парень, который там работает, сказал, что посторонних туда не пускают.

Вспышка. Я соглашаюсь и решаюсь сделать парню сюрприз. Стою перед зеркалом «при параде»: шпильки и блестящее чёрное платье мини подчёркивают длину и стройность ног профессиональной балерины. Огненные локоны, рассыпанные по плечам, и безупречный макияж выглядят ярковато, но для новогодней ночи – идеально.

Вспышка. Женский туалет и мой парень без брюк шпилит какую-то девку. Почему-то это воспоминание уже не вызывает столько эмоций. Только брезгливость и облегчение, что я с ним так и не успела…

Вспышка. Бегу куда-то и врезаюсь в огромного белого кролика. Он настойчиво впихивает мне в руки бумажку и перо. Какой-то левой пяткой догадываюсь, что он от меня хочет, пишу первое пришедшее в голову желание, лишь бы отвязаться от него, чтобы он пропустил меня дальше. Засовываю бумажку в его чёрный цилиндр.

Вспышка. У бара беру маргариту, зная, что мне её на всю ночь хватит, иду на танцпол, а потом…

А вот тут веки распахиваются сами, и глаза режет яркий свет. Жмурюсь и пытаюсь проморгаться, потому что слёзы не дают осмотреться. Вспоминаю всё, что было после танцпола. Почему-то глюки кажутся реальней, чем остальные воспоминания. Я заново испытываю брезгливость и страх из-за взглядов тех мужиков, меня пробирает от властного голоса «сира», я чётко помню ощущение холода. И то, как мне хорошо, когда я медленно отогреваюсь практически в руках ледяного, когда еду… Куда?

Так, а где я? Глаза упираются в белёный потолок. Кое-где побелка начала уже облупливаться. Я лежу на деревянной жёсткой скамье под толстым одеялом с ярким кисловатым шерстяным запахом.

Откуда-то справа доносится тихое шуршание, похожее на скрип пера по бумаге. Знакомый звук – мама часто ночами рисовала тушью… Поворачиваю голову и вижу металлические вертикальные прутья от потолка до пола. Мать моя женщина! Я всё-таки в кутузке!

Глава 3. Допрос

Точно в кутузке. Только не в той, о которой я сначала подумала. Но где?

За решёткой перед окном, залитым солнечным светом, стоит большой стол. За ним сидит широкоплечий мужчина в светло-серой рубахе.

Кажется, я всё ещё брежу. Интересно, а, может, я вообще в коме?

Мужчина что-то пишет… гусиным пером. Самым настоящим гусиным пером! Не той бутафорской фигнёй, которую мне сунул кролик на корпоративе. И скрип от него самый настоящий. От которого голова начинает болеть и зубы сводит.

Мужчина вытягивает руку, чтобы обмакнуть перо в чернильницу. Даже под свободным рукавом заметно, как перекатываются накачанные бицепсы и трицепсы. А кисть, в которой он держит перо, кажется настолько большой, что, если ударит, разломит этот стол пополам. Завораживающее зрелище, особенно после того, как я год пыталась уломать своего парня ходить в тренажёрный зал. Бывшего парня.

Я пытаюсь повернуться, чтобы было удобнее рассматривать тренированную спину незнакомца и то, как лучи скользят по металлическим наручам. Одеяло соскальзывает с меня и с тихим шорохом сваливается на пол. Незнакомец резко оборачивается, и я тут же узнаю этот взгляд.

Ледяной, пробирающий до самых глубин души, будто видящий насквозь. Мой ночной принц на белом коне. Он сам как тот белый конь! В смысле, с длинной, красивой гривой пепельных волос.

– Проснулась, – рокочущим голосом утверждает он. – Вон, выпей отвар. Станет легче.

Я заметила ещё в прошлый раз, но сейчас убеждаюсь: от такого голоса можно и растаять. Такой волнительный, низкий, хочется слушать и слушать.

– И вам доброе утро, – бормочу я и пытаюсь встать, стараясь не думать, как он заинтересованно скользит по моим голым ногам своим изучающим ледяным взглядом.

Тело не слушается, будто я всё отлежала. Кожа начинает гореть от малейшего движения. Шиплю от боли, но заставляю себя сесть. Жутко холодно. Вся кожа покрыта красно-розовыми пятнами, которые чешутся. На мне всё ещё то же самое маленькое чёрное платье, туфля одиноко валяется в углу. Да… Теперь Ленка от меня не отстанет со своим бухтением.

– Пей, – с большим нажимом говорит ледяной незнакомец.

Я нахожу глазами металлическую кружку. Она стоит на маленькой табуретке рядом с моей «кроватью». Под строгим властным взглядом я беру кружку и сначала принюхиваюсь. Пахнет мятой и малиной. В детстве очень любила, когда мама делала мне чай с мятой перед сном.

Делаю осторожный глоток. Терпко и немного кисло, а так, в общем-то, всё даже неплохо. Собираюсь поставить кружку, но спаситель останавливает:

– Пей до конца.

Почему-то не решаюсь ослушаться. Хотя кто он такой, чтобы я выполняла приказы? Подумаешь, красавчик из моего глюка с властным и приятным голосом. К последнему глотку ощущаю, как жжение уходит, а кожа перестаёт чесаться.

– Назови своё имя, – незнакомец снова отворачивается к столу и достаёт какую-то бумагу.

– Э-э-эм… Мира? – удивлённо бормочу я.

Снова в моих словах что-то кажется мне необычным. Я как будто произношу их иначе. Они даже звучат иначе. Хотя, если вдуматься, во сне всегда так. Говорить тяжело, получается какое-то мычание…

– Ты меня спрашиваешь? – снова оборачивается на меня ледяной. – После вчерашнего забыла своё имя?

В его словах и взгляде ощущается лёгкая брезгливость. Я вспоминаю, при каких обстоятельствах он меня вчера нашёл. Сначала видел лежащей на столе, кверху попой, а потом лицом в снегу примерно так же. Неизвестно, что он посчитал более постыдным.

– Да, то есть, нет. Блин, – я провожу ладонью по лицу, дивясь тупости момента. – Мирослава Бойко.

Убирая руку, замечаю на ней размазанные следы туши, блёсток и, наверное, остатков стойкой помады. Если так выглядит моя рука, то как же сейчас выглядит лицо?! Стараюсь незаметно вытереть ладонь о платье. Не срабатывает.

– Блин – это имя или род? – на полном серьёзе спрашивает незнакомец.

– Блин – это вкусный десерт. Меня зовут Мирослава Бойко, – испугавшись, что с этого момента меня будут называть блином, уточняю я.

– Возраст? – продолжает допрос ледяной.

– Двадцать один. Год, – спохватившись, добавляю на всякий случай.

– Из какого мира?

И тут я осекаюсь. Я ожидала какого угодно вопроса: место учёбы, домашний адрес, национальность, вероисповедание, в конце концов. Но из какого я мира? Я замечаю, как пальцы ледяного чуть не ломают перо. Похоже, он начинает терять терпение.

– Я надеюсь, что ещё не из потустороннего, – неудачно шучу я, за что меня награждают хмурым взглядом.

– Лучше признайся сразу, пришлая, – от его тона становится холодно, а чувство опасности пронзает каждую клеточку тела. – Маги умеют добывать нужную информацию, но тебе не понравится.

И я охотно ему верю. Солнце за окном скрывает туча, в комнате сразу становится серо и неуютно. Тепло исходит только от камина в углу, который я слышу, но не вижу.

– Признаюсь, – откашливаюсь, чтобы голос не казался чересчур испуганным. – Я не знаю.

Он не воодушевляется моим ответом, откладывает перо и подходит к решётке. От него исходит такая сила и мощь, что я кажусь сама себе крохотной букашкой. Но при этом он, как магнитом, притягивает к себе мой взгляд. Просто не могу отвести взгляд от могучей фигуры и развитых грудных мышц, на которых натягивается рубашка.

Если бы мы встретились где-то на танцполе, я бы точно уже не вспоминала о своём бывшем. Хотя даже сейчас мне явно не до него.

Ладонь ледяного обхватывает прут решётки, который кажется просто тростиночкой в его руке. Он проверяет, надёжно ли закрыта дверь, и разворачивается, чтобы уйти.

– Эй! Вы куда? А меня выпустить? – я тут же соскакиваю с «кровати» и подбегаю к решётке.

Ледяной оборачивается и скользит по моей фигуре взглядом. Мне кажется, или уже не таким холодным? Я смущенно одергиваю платье. Он ухмыляется и накидывает плащ.

– За магом. Тебя проверят, и я решу, что с тобой делать. Если ты переживёшь проверку.

Дверь хлопает, звучит два щелчка-оборота ключа. Замечательно. Я ещё могу и не пережить. Точно не горю желанием это проверять. Надо срочно найти выход отсюда.

Прикидываю, что расстояние между прутьями большое. Тут явно чаще держат кого-то крупного. Не девушек метр шестьдесят с кепкой и сороковым размером.

Но решётка только казалась широкой, протиснуться через неё не получается. Больно. Не теряю надежды и прикладываю больше усилий. Чувствую жар в ладонях, будто бы исходящий от прутьев. Кажется, что они раздвигаются. Я протискиваюсь и оказываюсь на свободе. Не считая того, что комната закрыта на ключ.

Ноги мёрзнут на холодном полу, поэтому я переступаю на толстый меховой ковёр у большого каменного камина. Сразу становится легче. Тихое потрескивание огня немного успокаивает бешеное сердцебиение.

Ищу глазами выход. На окне ни одной щеколды – наглухо закрыто. Других дверей тоже нет, только та, через которую вышел ледяной.

Мысли проносятся с бешеной скоростью. Вдруг сейчас вернётся? Нервно кусаю губы. На глаза попадается большой деревянный шкаф с резными створками. Не особо раздумывая, что буду делать дальше, залезаю в шкаф и закрываюсь там.

Надо будет запомнить всё подробненько. Очнусь – расскажу Ленке, вот посмеёмся-то вместе.

– Долго сидеть-то здесь будем? – раздаётся рядом.

Глава 4. Хранитель

– А глюки становятся всё забористее, – бормочу себе под нос я.

Свет, проникающий сквозь узкую щель между створками, едва позволяет разглядеть существо передо мной.

Два горящих глаза, милая мордочка и торчащие в стороны усы. Кот. Хотя нет. На спине в разные стороны торчат иглы. Ёж?

Иглы чуть заметно поблёскивают в луче света, будто ледяные. А ещё сзади недовольно качается из стороны в сторону милый хвостик треугольником: толстый в начале, тонкий в конце, как у котёнка.

Кто это, блин? Ледяной кото-ёж? Какое у меня потрясающее воображение! Его бы да в мирное русло…

– Попрошу без обзывательств, хозяйка. Я тебе помочь пришёл.

– Спасибо, – благодарю я свою фантазию. – Хоть кто-то в моей галлюцинации за меня.

Кото-ёж прищуривает свои глаза с вертикальным кошачьим зрачком, качает мордочкой и очень грустно опускает её.

– Хозяйка, придётся это признать. Ты сама уже поняла, но отрицаешь до последнего. Может, хватит?

– Ты о чём? – не нравятся мне намёки этого странного существа.

– Хочешь, чтобы я вслух сказал? – тяжело вздыхает кото-ёж и, посмотрев мне в глаза, вдалбливает как неразумной. – Это не сон и не беспамятство. Ты в другом мире. Поздравляю.

Я нервно хихикаю, хотя готова истерично заржать. Хорошо, что краешком сознания понимаю, что надо вести себя тихо. Я?! На самом деле? В другом мире?

В голове возникает витиеватая фраза, в которой цензурного – ноль. Понимаю, что всё это время я относилась к происходящему полушутя, потому что надеялась, что вот-вот очнусь.

Я была готова, что пробуждение могло мне не понравиться. Я могла лежать под капельницей или под ёлкой. Но была надежда, что мой кошмар (пусть и с притягательным «принцем») вот-вот закончится и мне не придётся проходить через магические проверки и похотливые взгляды местных. Не придётся думать, что же вообще делать дальше. Кому я тут нужна? Вряд ли им тут актуальны начинающий графический дизайнер или бывшая балерина, получившая травму.

– Я же могу вернуться? – с надеждой смотрю на зверька.

– Не знаю, – кото-ёж переминает лапками, будто нервничает. – Этот мир пожелал тебя, а ты пожелала то, что есть только здесь.

– Это из-за моего желания? Серьёзно? – снова нервно хихикаю я. – Нормальные мужики только в этом мире водятся? А можно отмотать назад?

– Нет, – без тени улыбки на мордочке покачал головой кото-ёж. – Что загадала, то загадала. И, прошу заметить, слово «нормальный» ты в желании не использовала.

Я, сидя в шкафу, обхватываю руками колени. Хочется выть, но я только тихо и тоненько поскуливаю. Дурацкий кролик! Угораздило ему появиться невовремя! А я тоже молодец, написала бы что-то другое…

Нервно качаюсь из стороны в сторону, по макушке бьёт какой-то то ли пиджак, то ли китель. Хочется всё послать далеко и надолго. И кото-ежа тоже. Могу ли я ему верить?

Хорошо. Что там обычно говорят? Надо себя ущипнуть? Я беру и ногтями сдавливаю крошечный кусочек кожи. И, закусив губу, чтобы не взвыть, подскакиваю: больно, блин!

Последняя капля переполняет моё терпение. Я тихо всхлипываю.

– Ну-ка, ты это, переставай, хозяйка, – бухтит зверёк и тычется мне в ногу своей мордочкой. – Бери себя за шкирку и вытаскивай из этой ситуации.

– Хорошо тебе говорить, ты местный, а я тут что делать буду? – вытираю нос основанием ладони. – Куда мне деваться-то?

– Не местный я, – ворчит зверёк. – С тобой призванный дух, хранитель, помощник, как хочешь зови. Редъярд.

Зверёк церемонно склоняет голову. Отлично. Хранитель кото-ёж. Страшный и ужасный, готовый защищать меня до последней капли крови. На глазах выступает очередная порция слёз.

– Хватит ныть уже! – шипит Редъярд. – И хлюпать тоже. Тс-с-с!

Я резко замолкаю и прислушиваюсь. Действительно, за дверью отчётливо слышатся уверенные тяжёлые шаги и приглушённые голоса. Знакомый ледяной, но запавший уже в душу. И чей-то немного дребезжащий, явно немолодой.

Два оборота ключа. Скрип двери и лёгкое дуновение прохладного воздуха, который просачивается сквозь щели в шкафу.

– Я могу проверить её магию, но это не гарантирует… – второй голос обрывается, а я не успеваю узнать, что же не гарантирует его проверка. То, что я после неё выживу?

Шаги замирают. Я тоже замираю, боясь нормально дышать, чтобы не выдать себя слишком громким выдохом. Ледяной сквозь зубы произносит какие-то слова. Судя по тону – ругательные. Ничего, я тоже умею. Пьянчужка-сосед хорошо научил меня это делать.

Смотрю, насколько позволяет обзор через щёлку. Ледяной подходит к решётке, буквально срывает замок и проверяет всё внутри. Кружка с грохотом падает на каменный пол и громко катится по нему.

– Где же ты, пришлая… – гневно цедит он сквозь зубы. – Проверь комнату, ведун. Она не могла отсюда выйти.

Ведуна я не вижу, но чувствую, как ко мне будто тянутся горячие щупальца. Вот-вот они коснутся меня. И что тогда сделает со мной ледяной?