Судные дни

Скептицизм – привилегия тех, кого не затронуло.

Этот напор, постоянный напор других людей, отчаянной нужды во внимании, желания превратить собственную жизнь в драму, личностей, которые так хотели, чтобы ритуалы их повседневного общения все увидели, услышали и запомнили. Белый шум эгоизма.

Его документальный фильм об американском металкоре, «Шреддеры», сотню раз показывали по кабельному, он стал хитом фестивалей в две тысячи шестом и до сих пор считался культовой классикой в музыкальной среде. «Шабаш» о ведьмах в шотландском университете принес ему обвинение в клевете, но все же был показан на BBC2 и неплохо принят. Документальный фильм о европейском блэк-металле «Царящие в аду» купили на DVD тридцать тысяч человек. Двести тысяч скачали документалку «Кровавое безумие» о трех британских туристах, которые пропали за Полярным кругом. Это был настоящий успех. Не какая-нибудь фигня. Он знал то, о чем говорил. У него была стоящая фильмография.

Лучшие сюжеты рождаются сами, не оставляя от первоначальных планов камня на камне

Мне кажется, что коварство и алчность корпораций слеплены из того же теста, что правление тиранов в мировой истории. Другой мир, другие средства, но цели те же. Власть, богатство, корыстолюбие – и все это за чужой счет. Их сила в отсутствии совести.

После миллионов лет эволюции мы до сих пор поклоняемся знаменитостям, подкармливаем эго маньяков, пока они отнимают наши деньги, трахают нас в задницу и режут нам глотки!

Куча народа думает сейчас, что у них есть зрители. Они играют на публику. Каждый воображает, что он на сцене. «Шоу имени меня». Фейсбук. Твиттер, чтоб его. Мобильные телефоны? Они не для общения, а для вещания. На аудиторию недоумков с айфонами. Стоит телик включить, пяти минут не пройдет, как увидишь очередную тупую дуру с белозубой улыбкой, которая выделывается на камеру.

Нас могут вести за собой только монстры. Злобные нарциссы.

ее убеждали в пансионах, где она училась до четырнадцати лет, пока отец не обанкротился и не сбежал из семьи. Маленькая Кэти и ее мать были ввергнуты в пучину бедности. Из загородного особняка пришлось переехать в муниципальную квартиру в Маргите. Носить подержанную школьную форму. Общаться с людьми. Тяжело было маленькой толстой отличнице смотреть, как бывших подружек представляют ко двору. Кайл пожал плечами: – Не знаю… – Она убежала из дома в пятнадцать и больше никогда не разговаривала с мат

пальцем! Она мыслила стратегически. – Как она поступала с людьми, которые лишались ее милости? – На второй год моего пребывания здесь ввели ужасные наказания за неповиновение. Ужасные. – Вы не могли бы рассказать подробнее? Это были физические наказания? – В некотором роде. Для начала вас исключали, и это было хуже всего. Над вами издевались все члены Собора, которым было велено говорить самые страшные вещи. Прямо в этой комнате, где мы отказывались от прошлой жизни. В этом месте искренности и е