Читать книгу: «Последний бой чешского льва. Политический кризис в Чехии в первой четверти XVII и начало Тридцатилетней войны»
Посвящаю данный труд моему научному руководителю, крупнейшему исследователю-слависту, профессору Людмиле Павловне Лаптевой.
Предисловие
Европейская война XVII века, получившая наименование Тридцатилетней (1618–1648), имеет богатую историографическую традицию. О ней писали историки всех стран, принимавших непосредственное участие в этом событии, да и исследователи нейтральных, а также далеких от Европы государств. Однако отдельные этапы европейских событий первой половины XVII в. изучены неравномерно, да и национальные историографии не отличаются полнотой. Кроме того, несмотря на освоение богатого корпуса источников об этом событии, в изучении истории Тридцатилетней войны еще имеются белые пятна. В то же время нельзя не отметить научную актуальность проблемы. Тридцатилетняя война любопытна не только как свидетельство о событиях, имевших место три с половиной века тому назад, но важна для логики понимания современного развития и закономерностей исторического процесса.
За столетия изучения Тридцатилетней войны сменилось много концепций, объяснявших ее причины, ход и последствия как для Европы в целом, так и для судьбы отдельных государств и народов. Долгое время события второй четверти XVII в. оценивались в литературе как религиозная война между протестантами и католиками. С развитием исторической и других наук выявилась многофакторность явления, причем религиозный аспект играл хотя и важную роль, но все же отходил на второстепенные позиции. Подробное изучение событий показало, как вожди протестантского лагеря заключали политические союзы с католиками против своих единоверцев в обмен на территории, денежные и другие имущественные компенсации. Наемные армии комплектовались и из католиков, и из протестантов и иногда массами переходили на сторону бывшего противника, который больше платил. Солдаты как католической, так и протестантской армий грабили население захваченных территорий независимо от их конфессиональной принадлежности, не различая своих и чужих. Наконец, когда, например, потерпевшим поражение от Габсбургов чешским протестантским сословиям – панству и рыцарству было предложено перейти в католичество либо лишиться земельных владений и другого имущества, многие дворяне сменили веру. Таким образом, религия – протестантская или католическая – была идеологическим обоснованием борьбы политической, борьбы за власть и связанным с этим стремлением государств-участников войны к приобретению новых территорий, укреплению влияния в Европе. При этом представители господствующего класса боролись за удержание своих привилегий и за усиление влияния в управлении государством. Поэтому главной причиной Тридцатилетней европейской войны следует считать не религиозное противостояние протестантского и католического лагерей, а общий кризис системы отношений различных государств Европы, захвативший политическую, экономическую и идеологическую сферы. Европа переживала переходный период от Средних веков к Новому времени.
В разных странах кризис проходил по своему сценарию. В предложенной А. С. Левченковым книге он анализируется на примере Чешского королевства, где его развитие привело к событиям, ставшим началом Тридцатилетней войны. Сюжет, который освещается в монографии А. С. Левченкова, хорошо отражен в европейской историографии, особенно, в чешской. Однако, наша историческая литература сравнительно бедна исследованиями на указанную тему. Можно указать лишь на общие очерки, имеющиеся в сочинениях по истории Чехии, или краткое описание событий в работах, посвященных истории Тридцатилетней войны в целом. Наиболее подробно в нашей историографии разработан вопрос, связанный с участием России в европейских событиях периода Тридцатилетней войны. При этом иногда упоминается о том, что произошло в Чехии в это время, и какое значение эти события имели для России. Предложенная книга подробно освещает перипетии политики европейских государств в исследуемый период, заполняя пробел в отечественной историографии и внося в исследование вопроса весомый вклад. Исследование основано на изучении источников разного типа, доступных современному историку, и на использовании новейшей литературы на нескольких европейских языках.
Исходя из положения о том, что Европа в конце XVI – первой четверти XVII вв. находилась в состоянии политического, экономического и идеологического кризиса, автор в первой главе рассматривает отношения чешских протестантских сословий, стремившихся к сохранению привилегий, завоеванных шляхтой в период XV–XVI вв., с правящей династией Австрийских Габсбургов, пытавшейся ущемить эти привилегии и установить абсолютистский режим. В книге рассказывается о победах и поражениях обеих сторон в контексте международной политики. В Европе в данный период формируются два соперничающих лагеря – Протестантская Уния и Католическая Лига. Каждая партия искала себе союзников, предвидя вооруженное столкновение с противником. Потенциальные союзники, в свою очередь, взвешивали шансы на победу и производили расчеты, к какой стороне выгоднее примкнуть.
До вооруженного конфликта дело дошло в 1618 г., когда против Габсбургов выступила оппозиция чешских сословий. Ход и драматический исход восстания чехов 1618–1620 гг. автором книги освещается во второй главе. Разгром армии чешских сословий в битве под Прагой на Белой Горе 8 ноября 1620 г. означал конец чешской сословной оппозиции против Габсбургов. Вместе с тем это было начало Тридцатилетней войны. Протестантские сословия других европейских государств, занятые своими политическими расчетами, не оказали нужной помощи восставшим, на которую те рассчитывали.
И только когда авангард был разгромлен, протестантский лагерь спохватился, но чехам это уже не помогло. Габсбурги овладели положением в чешских землях и восстановили своевластие. Этот процесс подробно освещается автором в третьей главе книги. Весьма любопытным фактом является в книге описание поведения некоторых вождей восстания. Проиграв свою политику, они стремились добиться милости императора, доказать ему свою преданность, хотя на протяжении предшествующих двадцати лет являлись непримиримыми врагами Габсбургской династии. Также большая часть шляхты и горожан перешла на сторону победителей, пытаясь любой ценой избежать наказания за участие в восстании. Поражение восстания чешских сословий означало конец дуалистической формы правления в Чешском королевстве, когда власть государя была заметно ограничена сословным сеймом с широкими законодательными и исполнительными функциями. Такое государство именуется в историографии сословной монархией, начало которой в Чешском королевстве относится к концу XIII в. В XVII в. стала складываться абсолютная монархия, и поражение сословной оппозиции явилось серьезным успехом на пути этого процесса.
Последствия разгрома восстания для Чехии как государства и для чешского народа, хотя он в восстании не участвовал, были крайне негативными. Чехия утратила политическую и национальную независимость. В стране было восстановлено католическое вероисповедание. Рекатолизация проходила насильственными методами: не согласные с ней изгонялись из страны, а их имущество конфисковывалось. Огромный ущерб был нанесен экономике Чехии. В течение Тридцатилетней войны на территории страны неоднократно велись боевые действия. Мародерство и разгул солдатчины наемных армий привели к уничтожению массы деревень и местечек, разрушению городов, подорвали производство и торговлю. Население бежало в леса, в соседние страны, некоторые районы обезлюдели. Все эти факторы и внутренняя политика Габсбургов отрицательно повлияли на национальную культуру Чехии, ставшей частью централизованной австрийской монархии и подвергшейся активной германизации.
Окончание Тридцатилетней войны в 1648 г. в положении Чехии ничего не изменило. При переговорах между участниками военного противостояния про чехов «забыли». Тщетно чешские эмигранты добивались включения в повестку дня переговоров вопроса о судьбе их родины. Для крупных европейских держав чешский вопрос давно утратил значение. Вестфальский мир признал победу Габсбургов над сословными режимами в так называемых наследственных землях и санкционировал те изменения, которые были проведены в Чешском королевстве после победы на Белой Горе.
Об этих событиях подробно и в увлекательной форме рассказано в предложенной книге.
Л. П. Лаптева
Вступление
Книга, предлагаемая Вашему вниманию, посвящена одной из наиболее важных и трагических страниц в истории чешского государства – напряженной борьбе протестантских сословий Чехии в первые два десятилетия XVII в. против правящей тогда австрийской монархии за сохранение политической и религиозной самостоятельности и возможность определения своего пути развития. Эта борьба, в которой временно одерживала верх то одна, то другая сторона, вылилась в восстание чешских сословий против Габсбургов, охватившее всю страну и положившее начало наиболее значительному событию не только чешской, но и общеевропейской истории раннего Нового Времени – Тридцатилетней войне, вошедшей в историю как самый кровавый вооруженный конфликт XVII в.
Как известно, Тридцатилетняя война стала результатом целого комплекса межгосударственных и межконфессиональных противоречий. В борьбе не на жизнь, а на смерть столкнулись, с одной стороны, универсалистские монархии австрийских и испанских Габсбургов, пытавшиеся удержать под своим влиянием христианскую Европу, с другой, динамично развивающиеся молодые протестантские страны – Голландия и Швеция, а также крепнущие год от года Дания и Франция. В Амстердаме и Париже, Стокгольме и Копенгагене желали пересмотра в свою пользу государственных границ и сфер влияния, сложившихся в результате объединения Испании и Священной Римской империи под скипетром габсбургской династии и ее побед в Итальянских войнах конца XV – середины XVI вв. С одной стороны, в противоборство при горячей поддержке папской курии вступили немецкие, австрийские, испанские и итальянские католики, с другой, во имя своей веры взялись за оружие протестанты имперских княжеств, Нидерландов, государств Скандинавии. По этим причинам в историографии данный конфликт рассматривается одновременно и как крупнейшее политическое противостояние, и как кульминация религиозных войн, охвативших Европу в результате Реформации.
Чехия оказалась в самом эпицентре противостояния. Ее историю в рассматриваемый период определял конфликт между протестантскими сословиями и королями-католиками из династии австрийских Габсбургов, с 1526 г. неизменно занимающими чешский трон, но ограниченными сословно-представительными институтами как в вопросах наследования и управления, так и в конфессиональной политике. Чехия занимала ключевое положение среди всех австрийских земель, гарантируя привилегированную позицию Габсбургов на выборах главы Священной Римской империи и выделяя значительные средства на борьбу против Османской империи. Важность обладания Чешским королевством предопределила политику Австрийского Дома в XVI–XVII вв, стремящегося к ограничению сословного парламентаризма и трансформации персональной унии в реальную, чтобы тем самым обеспечить наследственность своей власти. Проблема разграничения полномочий короля и сословий оказалась тесно переплетена с религиозными вопросами, поскольку только эффективный контроль сословной общины над законодательной, кадровой и финансовой политикой в государстве гарантировал соблюдение прав протестантского большинства и неприкосновенность их земельных владений перед лицом поддерживаемой Габсбургами Контрреформации. В то же время распространение среди сословий идей немецкой Реформации диктовало необходимость получения новых привилегий и их правового и институционального закрепления. Обозначенный комплекс противоречий привел в начале XVII в. к целому ряду конфликтов между Габсбургами и оппозиционно настроенной частью чешской сословной общины, завершившихся в 1618 г. знаменитой «пражской дефенестрацией» – выбросом из окон столичной канцелярии королевских наместников и попыткой радикально настроенных представителей протестантских сословий освободиться от власти австрийской династии.
Предвоенной христианской Европе, «сидящей на пороховой бочке» противоречий, достаточно было только искры, чтобы разразилась гроза. Роль такой искры и сыграло восстание в Чехии, которое поставило под угрозу позиции Габсбургов во всей Центральной Европе. Восстание имело широкий международный резонанс и непосредственно вовлекло в конфликт австрийские и венгерские сословия, ряд немецких княжеств, Испанию и Трансильванию. Наконец, поражение чехов и их союзников в Германии и резкое нарушение баланса сил в Центральной Европе в пользу габсбургско-католического блока привели к вооруженному вмешательству во внутренние дела Священной Римской империи со стороны Дании, Швеции и Франции. Параллельно развивались конфликты между Испанией и Нидерландами, Речью Посполитой и Османской империей, Речью Посполитой и Россией, оказавшие существенное влияние на расклад сил на основном театре боевых действий.
Война, длившаяся с перерывами тридцать лет, кардинально изменила геополитический ландшафт Европы. Вестфальский мир, подведший итог победам Букуа и Тилли, Спинолы и Галласа, Густава Адольфа и Баннера, Кондэ и Торстенсона, положил конец универсалистским стремлениям Габсбургов и закрепил принципиально иной баланс сил в Европе. Но одновременно были воздвигнуты новые препятствия на пути объединения Германии, а также прерван процесс развития государственности в Чехии, некогда одной из крупнейших стран средневековой Центральной Европы, с тех пор прочно вошедшей в состав австрийской державы и подвергнутой насильственной рекатолизации. Разгром Габсбургами чешского восстания оказал определяющее воздействие на процесс формирования централизованной австрийской империи. Последняя смогла в конечном итоге эффективно использовать оказавшиеся в ее руках ресурсы, в том числе, чешские, составлявшие значительную часть богатств Дунайской монархии, для того чтобы сдержать османскую экспансию в Центральной Европе, с конца XVII в. начать постепенное, но уверенное вытеснение турок из захваченных ранее областей и надолго утвердиться среди ведущих европейских держав. Однако у чехов восстание 1618–1620 гг. ассоциируется с ужасами кровавой войны, последствия которой в хозяйственной жизни и демографии сказывались на протяжении целого столетия, потерей независимости, восстановленной только три века спустя, и германизацией, преодоленной в процессе Национального Возрождения в конце XVIII – первой половине XIX вв.
Глава I. Взаимоотношения чешских протестантских сословий и австрийских Габсбургов в конце XVI – начале XVII в. в контексте общеевропейского политического и религиозного кризиса
Причины и зарождение конфликта между чешскими сословиями и австрийскими Габсбургами
Причины политического и религиозного конфликта между чешскими протестантскими сословиями и королями из династии австрийских Габсбургов, определившего основные события истории Чехии в начале XVII вв., уходят корнями в предшествующие столетия и могут быть объяснены только с учетом особенностей внутреннего развития королевства в XV–XVI вв., а также существования страны в рамках центрально-европейского региона, в первую очередь, Священной Римской империи, в структуру которой страна была включена при князе Болеславе III (999–1003).
С 1314 г., когда на престол Святого Вацлава взошел Иоанн Люксембургский (1314–1346), одно из наиболее крупных центральноевропейских государств с преимущественно славянским населением не имело собственной династии (лишь один раз, с 1458 по 1471 гг., у власти находился представитель чешского шляхетского рода Иржи из Подебрад), приглашая для управления представителей правящих домов из других стран Западной и Центральной Европы. Практика приглашения иностранцев, которая была присуща и многим соседним странам (к примеру, Анжуйская династия в Венгрии, литовские Ягеллоны в Польше и Венгрии), представляла собой наиболее благоприятную форму укрепления политической и экономической независимости крупной шляхты и развития на этой основе сословно-представительной монархии.
Иоанну было всего 14 лет, когда чешская шляхта предложила ему корону Святого Вацлава в результате соглашения с отцом будущего монарха, императором Генрихом VII. Условиями избрания Люксембурга стали его брак на дочери последнего Пршемысловца Вацлава II Элишке и подписание предвыборных капитуляций, ограничивающих королевскую власть в пользу дворянства. С первых лет пребывания на троне Иоанна Люксембургского проявились основные противоречия такой формы правления, характерные в целом для последующей истории Чехии вплоть до 1620 г. Во-первых, монарх, хоть и получивший корону в результате соглашения со шляхтой, тем не менее, видел себя правопреемником Пршемысловцев и считал свою власть наследственной. Так, несмотря на юный возраст, Иоанн сразу же предпринял шаги по восстановлению престижа короны и закреплению за собой политических и финансовых рычагов управления страной. Во-вторых, короли-иностранцы, оказываясь в незнакомом окружении, как правило, стремились опереться на представителей лучше знакомых им народов. В частности, Иоанн Люксембургский в противовес могущественным чешским панам окружал себя преимущественно выходцами из Германии. Все это незамедлительно вызвало недовольство новых подданных, поднявших восстание. После ожесточенной и кровопролитной борьбы, в которой успех одерживала то одна, то другая сторона, в 1320 г. Иоанн вынужден был покинуть Чехию, сохранив за собой титул короля и доходы с владений короны, но фактически перестав вмешиваться во внутренние дела страны.
Впрочем, это вовсе не означало отказа от принципиально важной идеи передачи власти по наследству. В 1341 года Иоанн объявил наследником в Чехии своего сына Карла. Шляхта поддержала решение короля. Второму и самому знаменитому Люксембургу на чешском троне (1346–78), в 1347 г. ставшему императором Карлом IV, талантливому и прагматичному государственному деятелю, избравшему Прагу центром своей державы, удалось значительно укрепить экономические позиции и авторитет монархии. При Карле IV в целом завершился процесс формирования территориально-административной структуры Чешского королевства. Государство стало состоять из пяти основных земель: собственно Чехии или королевства Богемии, маркграфства Моравии, герцогства Силезии, Верхней и Нижней Лужиц. При этом чехи рассматривали инкорпорированные с Чешским королевством земли как подчиненные на основании того, что изначально они принимались в состав государства в качестве ленников чешского монарха. В то же время формирующиеся сословия этих земель стремились сохранить широкие автономные права и привилегии местной шляхты и городов.
При преемнике Карла Люксембургского – Вацлаве IV (1378–1419) противоречия между монархией и ее чешскими подданными вновь обострились в условиях конфликта короля с его братом Сигизмундом, что привело к значительному ослаблению королевской власти в пользу панского сословия. Немалую роль в углублении внутреннего кризиса сыграла экономическая стагнация, а также конфликты между чехами и немцами, претендующими на ведущие позиции в различных сферах политической, хозяйственной и культурной жизни страны. Переломным моментом в истории Чехии стало начало XV в., когда сформировалось учение Яна Гуса, быстро завоевавшее популярность как среди шляхты, так и в широких массах и породившее мощнейшее движение гуситов, направленное на получение равенства всех слоев общества в отправлении богослужений, против церковного гнета и засилья иностранцев, но также и на расширение политических прав и экономических возможностей мелкой и средней шляхты и городов. Вацлаву IV и его преемнику Сигизмунду Люксембургскому не удалось справиться с растущей угрозой, и в 1419 г. началась гуситская революция, в ходе которой в 1421 г. король и германский император Сигизмунд IV был низложен с чешского трона.
Революция, продолжавшаяся вплоть до 1471 г. и закончившаяся победой умеренного крыла гуситов, оказала огромное воздействие на формирование принципов дальнейших взаимоотношений чешской сословной общины и королевской власти. С пресечением династии Люксембургов в 1436 г. в Европе не осталось династии, которая могла бы предъявить наследственные права на чешский трон. Данное обстоятельство позволяло сословиям обуславливать приглашение нового монарха исключительно правом свободного выбора. В стране не осталось крупной королевской собственности, то есть, домена. Это резко увеличило финансовую зависимость монархов от сословных собраний – сеймов, обладающих правом вотирования налогов. В ходе гуситских войн из крупнейших частей королевства – Богемии и Моравии – было изгнано немецкоязычное население, связи с имперскими княжествами резко сократились по причине как агрессивной политики многих немецких князей, участвующих в крестовых походах против гуситов, так и ответных военных акций таборитов. В течение нескольких десятилетий иностранцы не имели доступа к управлению. Во второй половине XV в. окончательно сложилась сословная структура чешского общества. Повысилось значение мелкой шляхты и городов, которые окончательно оформились в отдельные сословия и получили представительство в сеймах. Города также расширили внутреннюю автономию, получили независимость от королевской администрации, городские советы стали высшими органами власти. В силу перечисленных причин политическое самосознание чешских сословий значительно повысилось. Изменения в конфессиональном составе Чехии привели к отстранению от политической жизни духовенства, до сих пор, как правило, представлявшего важную опору королевской власти, и секуляризации церковной собственности.
В то же время инкорпорированные земли Чешского королевства сохранили характерные черты административной и сословной структуры в зависимости от особенностей предшествующего развития. Ослабление королевской власти в результате гуситской революции благоприятно сказалось на их стремлении к обеспечению независимости от Богемии. В XV – начале XVII вв. каждая из земель, входящих в состав Чешского государства, обладала внутренней автономией в управлении, самостоятельной судебной системой, формировала по поручению короля и с согласия своего сейма собственное ополчение. Новый государь должен был неизменно подтверждать все права и обычаи каждой земли. Сеймы (ландтаги) являлись главными органами земского управления во всех землях. Но состав этих учреждений различался в зависимости от особенностей исторического развития отдельных частей королевства. В сеймах крупнейших земель – Богемии и Моравии, традиционно заседали три сословия: панское, рыцарское и мещанское. Но, в то время как в Богемии католическое духовенство не было представлено в сейме, в маркграфстве, не столь серьезно затронутом гуситским движением, прелаты составляли отдельную палату. В ландтаге Силезии отдельно заседали князья, шляхта вместе с духовенством, депутаты от самого крупного города герцогства Вратислава (современный Вроцлав), а также делегаты от прочих королевских городов. В ландтаге Верхней Лужицы, как и в Моравии, были отдельно представлены паны, рыцари, мещане и представители католического клира, в то время как состав высшего земского органа Нижней Лужицы формировался всего из двух палат – шляхты, объединенной с прелатами, и королевских городов.
Стремление к сохранению широкой автономии инкорпорированных земель сочеталось с борьбой за обеспечение равноправного участия в решении вопросов, касавшихся всего государства, в частности, выборов короля. Особенно остро эта проблема стояла для сословий Моравии, являвшейся наиболее крупной после Чехии территориально-административной единицей. Мораван больно задевало, что вопрос об избрании нового короля фактически решали сословия Богемии, да и сами кандидаты предпочитали вести переговоры, в первую очередь, с чехами, обращаясь к моравским сословиям лишь пост фактум. В Богемии утвердилась негласная практика, в соответствии с которой короля избирали только чешские сословия, в то время как представители остальных земель должны были лишь выразить согласие с решением, принятым в Праге. Пытаясь обеспечить равноправное участие в голосовании, мораване в 1497 г. настояли на том, чтобы были определены места для заседания представителей от сословий маркграфства во время выборов монарха, что было записано в земские доски.
Большинство населения Богемии и Моравии в ходе гуситской революции приняло утраквизм. Этимология слова утраквист (лат. utraque – под обоими) отражает ключевое требование гуситов разрешить всем прихожанам причащаться под обоими видами – и хлебом и вином. На чешском языке утраквисты именовались также подобоями («podobojí»), что имело аналогичный смысл. Впоследствии, во второй половине XVI в., по мере распространения немецкой Реформации, в Чехии подо-боями стали нередко называть всех некатоликов. Именно в таком смысле употреблял это слово Павел Скала из Згоры, повествуя в «Церковной истории» о борьбе чешских протестантов за свои религиозные и политические права. Со времен гуситской революции утраквистское большинство в Чехии имело свою консисторию, то есть, автономную церковную организацию. Консистория управлялась выборными администраторами, выдвигаемыми протестантской частью сословной общины, от короля требовалось лишь подтверждение кандидатур, выдвинутых сословиями.
Несмотря на то, что идеи Яна Гуса и его последователей имели много общего с «еретическими» учениями западноевропейских мыслителей той эпохи, в частности, с проповедями английского философа и богослова Джона Виклифа, гусизм стал уникальным явлением именно Чехии. Двоеверие, впервые узаконенное в христианской Европе в результате победы гуситов, на долгие годы стало символом независимости чешского народа. При этом соблюдение прав утраквистского большинства и неприкосновенность их земельных владений могли быть обеспечены только путем эффективного контроля сословной общины над законодательной, кадровой и финансовой политикой в государстве. Таким образом, гусизм стал важнейшим катализатором политической активности сословий Чехии и Моравии.
Во многом для того чтобы удержать Чешское королевство в составе империи и под эгидой Рима, светский и духовный главы католического мира – император и папа – вынуждены были пойти на компромисс. В 1436 г. утраквизм был официально признан Римом и Сигизмундом IV Люксембургским, согласившимися принять так называемые «Базельские компактаты», предусматривающие право гуситов исповедывать свое учение на территории королевства. Правда, в 1462 г. Пий II отменил соглашение. Однако ни папа, ни император не обладали достаточными силами для того, чтобы склонить чехов к отказу от утраквизма. В самых крупных землях Чешской короны – Богемии и Моравии компактаты продолжали действовать не только де-факто, но и де-юре, являясь земским законом.
Вместе с тем, поскольку Чехия находилась в окружении католических государств, ей самой приходилось искать компромиссы для того, чтобы преодолеть изоляцию, в конечном счете пагубную для развития, и наладить отношения с соседями. Внутренняя обстановка в стране в целом стабилизировалась в середине 1430-х гг. после решительной победы умеренного крыла густов, выступавшего, в том числе, за мирное сосуществование утраквистов и католиков1. Необходимость после смерти гусита Иржи из Подебрад в 1469 г. укрепить нестабильное положение внутри страны и на международной арене привела к приглашению сословиями на чешский трон в 1471 г. государя-католика Владислава II из литовской фамилии Ягеллонов (1471–1516 гг.). Обращение к Ягеллонам не было случайным. Королевская власть в Польше в этот период тоже была выборной, представители династии из Литвы приглашались на польский трон, так что чешские сословия небезосновательно могли надеяться на понимание и соблюдение Владиславом принципов сословного дуализма. Кроме того, избрание Ягеллона способствовало общей нормализации отношений с соседним государством. В частности, удалось сгладить чешско-польские противоречия по вопросу о принадлежности Силезии, некоторые княжества которой перешли под власть Польши, но большая часть осталась в составе земель Чешской короны.
Именно при Владиславе II были в целом оформлены основы разграничения прав королевской власти и чешской сословной общины, с определенными изменениями действующей до начала XVII в. Переговоры об условиях коронации нового короля проходили непросто. Помимо основных требований – подтверждения прежних привилегий сословий, зависимости короля от сеймовых решений, признания утраквистской церкви и гарантий ее защиты, чешская делегация выдвинула ряд предложений, направленных, прежде всего, на укрепление положения шляхты. В частности, делегаты в «земских просьбах», поданных королю, настаивали на гарантиях работы земского суда как основы правопорядка в королевстве, все высшие должности (верховный судья, коморник) должны были замещаться людьми, обладающими опытом работы в земских структурах и пользующимися доверием шляхты. Кроме того, в некоторых статьях содержались требования ограничить права мещанского сословия, в частности, отменить участие горожан в сеймах2. Эти предложения вскрыли достаточно острое соперничество между шляхтой и мещанами, недоверие и враждебность первой по отношению к правам и привилегиям городов. Владислав согласился принять не все требования делегации, впрочем, выразив согласие с важнейшими – признав традиционные права и свободы сословий, а также гарантируя соблюдение компактат и обещая обеспечить организацию утраквистской церкви, в первую очередь, выборы епископа подобоев3.
Наконец, в 1471 г. Владислав Ягеллон был избран чешским королем на выборном сейме в Кутной Горе. Несмотря на предвыборные обещания, новому монарху было нелегко смириться с полной зависимостью от сословий, к тому же, находящихся, по его мнению, в ереси. Поэтому вполне естественно, что изначально король попытался опереться на знакомых ему дворян-католиков, многие из которых были иностранцами по происхождению. Однако позиции гуситской церкви в чешской сословной общине оказались достаточно прочными, чтобы противостоять усилению католической партии при Владиславе II, не обладавшим реальной военной силой и серьезными экономическими ресурсами ни внутри страны, ни за ее пределами. Политика короля вызвала крупное восстание утраквистов в 1483 г. Не имея сил подавить мятеж и найдя ситуацию безвыходной, король был вынужден вскоре уступить и по Кутногорскому договору 1485 г. гарантировал равноправие обеих церквей на территории Чехии.
