Владислав Выставной

постепенно. Это невероятно больно. Дайте им собрать вещи, сесть на поезд в светлый край, заказать чай у проводницы… Дайте им уехать, болтая и смеясь, и жить в наших воспоминаниях. И когда поезд тронется, тихонько помашите им с перрона. Можно плакать, но, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, продолжайте улыбаться. Потому что вы их любите.

Ведь в Зоне действует только одна разновидность документов — ствол.

Редко кто понимает одну простую вещь: даже атомную войну начинает не взлет межконтинентальных ракет, а нечто ледяное и злобное в человеке, заставляющее его тянуться к кнопке запуска.

– Человек способен на многое, – сказал Шевцов. – Может даже, для него вообще нет ничего невозможного.

– Да, – сказал Аким. – Только такой человек уже перестанет быть человеком.

подряд имел дело с оружием настоящим? – Ну, что, сыграем?

мы летим? – почтительно поинтересовался

«Смирись со своей слабостью. Растворись в ней. Откажись от всех притязаний на силу. Познай всю глубину собственной немощности - и ты узришь оборотную сторону. И слабость твоя обратится в силу…»

– Исходя из последних данных, можно предположить, что наша цивилизация – вроде песчаного замка: красивая, большая, но обреченная на неизбежную гибель. И главное – непонятно от чего: то ли волной подмоет, то ли какой-нибудь несмышленый малыш заденет, то ли просто пересохнет основание, и все само собой осыплется…

– Картинка не слишком радужная, – заметил Алексей. – Получается, что наша гибель действительно неизбежна. Вопрос только в причине…

– Ну, почему же! – азартно возразил Яков, даже покачал перед собой указательным пальцем. – Против воды можно выстроить плотину, стены замка – закрепить специальным лаком…

– А с «малышом» что делать? – поинтересовался Алексей. – Расстрелять ядерными ракетами?

– Зачем обязательно ядерными? – пожал плечами Яков. – В конце-концов, достаточно отпугнуть. Пусть заплачет и к маме бежит.

– И тогда явится пьяный папа… – задумчиво произнес Алексей.

Как известно, холодильник – лучший друг человека, что дарит ему радости куда больше, чем многие другие вещи, претендующие на то же место в его жизни.