Виктория Селман

дедушка. – Если кто-то узнает, что ты натворил, будет только хуже. Никто не захочет с тобой дружить. Мальчик затрясся. Его затошнило. Это он виноват. Надо было что-то сделать. Сказать комуто раньше. А он побоялся. А теперь уже поздно. Если кто-то узнает, что он позволял дедушке с собой вытворять, тогда от него все отвернутся. Никто не станет с ним разговаривать. Даже мама – и та его возненавидит. Мальчик зарыдал еще громче. Икнул, жадно глотая воз

она сдалась и перестала даже делать вид, что все в порядке. Признала проблему, но отказывалась хоть что-то предпринимать. – Я такая трусиха, что не решусь покончить с собой, – сказала она однажды. – Эти таблетки лучшее, что я могу придумать. Жаль, что забытье наступает так медленно… Мне исполнилось четырнадцать. Мэтти уже год как сидел в тюрьме. Мама была сама не своя куда дольше.