Виктор Драгунский

Утром я ничего не мог есть. Только выпил две чашки чаю с хлебом и маслом, с картошкой и сосиской. Потом пошел в школу.

Если бы у меня были деньги, я бы купила еще один шарик... чтоб ты его выпустил.

Что любит Мишка Один раз мы с Мишкой вошли в зал, где у нас бывают уроки пения. Борис Сергеевич сидел за роялем и что-то тихо играл. Мы с Мишкой сели на окно и сидели тихо, чтобы не мешать, а он нас не замечал и продолжал играть. Мне очень нравились радостные и приветливые звуки, и я долго мог бы так сидеть и слушать. Но Борис Сергеевич закрыл крышку рояля, увидел нас и весело сказал: – О! Какие люди! Сидят, как два воробья на ветке! Что скажете? Я спросил: – Что это вы играли, Борис Сергеевич? Он ответил: – Это Шопен. Я его очень люблю. Я сказал: – Понятно. Вы учитель пения, поэтому и любите разные песенки. Он сказал: – Это не песенка. То, что я играл, больше чем простая «песенка». Я спросил: – Что же это?

Мама посмотрела мне в глаза. Она смотрела долго-долго и потом спрсила:

- Ты это запомнил на всю жизнь?

И я ответил:

- Да.

Виктор Драгунский Друг детства Когда мне было шесть или шесть с половиной, я совершенно не знал, кем же я в конце концов буду на этом свете. Мне все люди вокруг очень нравились и все работы тоже. У меня тогда в голове была ужасная путаница, я был какой-то растерянный и никак не мог толком решить, за что же мне приниматься. То я хотел быть астрономом, чтобы не спать по ночам и наблюдать в телескоп далёкие звёзды, а то я мечтал стать капитаном дальнего плавания, чтобы стоять, расставив ноги, на капитанском мостике, и посетить далёкий Сингапур, и купить там забавную обезьянку. А то мне до смерти хотелось превратиться в машиниста метро или в начальника станции и ходить в красной фуражке и кричать толстым голосом: – Го-о-тов! Или у меня разгорался аппетит выучиться на такого художника, который рисует на уличном асфальте белые полоски для мчащихся машин. А то мне казалось, что неплохо бы стать отважным

Там народу было видимо-невидимо, и все в костюмах. Одних гномов было человек 50. И еще было очень много белых "снежинок". Это такой костюм, когда вокруг много белой марли, а в середине торчит какая-нибудь девочка. :)))

«Он живой и светится…» Однажды вечером я сидел во дворе, возле песка, и ждал маму. Она, наверно, задерживалась