Виктор Чижиков

Строгал Митя палочку, строгал да бросил. Косая палочка получилась. Неровная. Некрасивая

тумбочку, стоящую у кровати. В тумбочке тоже не нашлось ничего особенного. Болдырев вынул мыло, повертел его в руках – «Детское», потом достал бритву. Бритва как бритва – безопасная. За бритвой показался из тумбочки маленький пузырёк тёмно-коричневого стекла

– Чего мне думать? – ответил Рашпиль. – Пускай лошадь думает, у ней башка большая.

густой дым. И всё-таки у Пистолетика оказалось больше фантазии и выдумки. Его папа, доктор Ухогорлонос, был самым мирным человеком в городе – лечил взрослых и детей от ангины и воспаления среднего уха, – но сам Пистолетик хотел стать офицером, и поэтому он, командуя своими братьями и сёстрами,

— Проклятая девчонка! Она ненавидит меня... — Николас бросил на стол карты и откинулся в кресле.

— Ты говоришь о той несчастной девушке, которую держишь взаперти? — спросила старуха.

— Она сама сделала себя несчастной! Согласись, если она выйдет за меня замуж, то мгновенно станет первой дамой Джоконды!

– Нет, – сказала девочка. – Так получается ещё хуже. Не только простой прохожий, милиционер испугается. При улыбке надо уголки рта поднимать вверх. Интернатники попробовали. – Уже лучше. Сняли! А теперь продолжаем занятия. Я прошу подойти к доске… вас, – попросила она бурундукового подростка с задней парты, соседа муравьеда Биби-Моки. Тот подошёл застенчиво-развязной походкой, держа лапы за спиной. – Возьмите мел, уважаемый интернатник, и напишите, как вас зовут.

Ребёнок, в доме не зевай: Умылся – воду закрывай!